скачать книгу бесплатно
– Мы… – Ольга смутилась, – мы там целовались первый раз.
– Ладно, я напрягаюсь, а что за херню он пишет?
– Какая-то Клавдия, модная певица.
– Ты слышала такое?
– Нет, конечно.
– Давай послушаем, надо понимать все полутона. Он же хочет этим что-то сказать.
– Ох, – Ольга тяжело вздохнула, – давай.
Айзель забила название песни в itunes и включила музыку. С первых нот стало понятно, что трек слегка не в их стиле. Ольга и Айзель смотрели друг на друга широкооткрытыми глазами, их брови взлетели так высоко, что могли запутаться в волосах. После второго припева было принято решение выключить это.
– Итак, доктор Фрейд, какие будут выводы? – безнадёжно спросила Ольга.
– Я думаю, он сошёл с ума.
– Раз мы играем в докторов, как доктор Хаус сообщу тебе, что к тошноте прибавился ещё один симптом.
– Да-да, осталось понять, какой из них первичный.
– Если отбросить иронию, то тревогу я забила после двух следующих событий: его вопроса: «Чем занимаешься?» и своего желания ответить что-то типа: «Да ничем особенным, А ЧТО?»
– Маааать, ты чего?
– Видишь, я этого не сделала. Как приличный человек-четыре-года-в-терапии я позвонила тебе.
– Это тост. Но ты не будешь вестись на это дальше?
– Я не знаю, – Ольга выглядела неуверенной, – в принципе, ничего особенного пока не произошло, схожу с ним в больницу. Закрою для себя этот гештальт и буду жить дальше. План такой.
– А ты вообще уверена, что сможешь «этот гештальт» закрыть?
– Вот и проверим.
– Знаешь что. Я второй раз этого не вынесу. Полгода каждый вечер бухать и утирать тебе сопли.
– Как будто я вынесу. Мне уже тоже как бы не двадцать шесть.
– Вот именно. И что будем делать?
– Буду держать в голове тот случай, когда я ревела и блевала, а ты держала мои волосы, а потом наоборот?
– Не напоминай, меня сейчас стошнит, – внезапно смешливая Айзель стала серьёзной. – А сердечко-то что говорит?
Ольга отпила из бокала, уставилась на кактус и несколько минут молчала.
– Я его никогда не переставала любить. Он сделал мне настолько больно, что это перекрыло все остальные чувства. Но вот он пишет, – и мне хорошо. И страшно.
– Отчего?
– Оттого, что снова сделает больно, оттого, что я окажусь слабой, уязвимой. Я так больше не хочу. И я всегда буду оглядываться на то, что он сделал.
В десять утра во вторник Ольга искала платье в шкафу. Не какое-то конкретное. А «то самое». Красноречивый наряд должен был сообщить, что:
1. У неё всё супер.
2. Она совсем не готовилась.
3. Она холодна и закрыта.
4. Выглядит прекрасно и молодо.
5. Продолжения не будет.
6. Кусай локти, кого ты потерял.
7. И она делает Виктору огромное одолжение.
Ни одно платье не говорило так много, тем более таких противоречивых утверждений одновременно. Было решено составить ансамбль. Белая футболка из органического хлопка (всё супер), голубые джинсы (не готовилась, продолжения не будет), бежевый кардиган (холодна), естественный макияж (прекрасна и молода), белые лодочки (кусай локти). Подумала: с одолжением не получилось, так что просто вслух проговорит. И всё было идеально, если бы не одно но.
– Ты стиль сменила?
– Это ты с чего взял?
– Ну, ты всегда платья носишь, я тебя даже не узнал.
– Да просто как-то особенно не задумывалась о том, что надеть, – за простыми словами скрывался громкий мат на саму себя, потные ладошки и дрожь в голосе.
– Ну-ну. Целоваться будем?
– Я с чужими мужиками не целуюсь.
– Хорошо, что я-то твой мужик.
– Нет-нет, не мой, у меня даже документ об этом есть.
– Да я точно помню, ты была в белом, я в костюме, а тётка со смешным голосом сказала: «Объявляю вас мужем и женой».
– Я, скорее, про тот случай, когда мы оплатили госпошлину в размере одной тысячи девятисот рублей и я забежала в кабинет с криком: «Разведите меня с этим мудаком».
– Мой мозг постоянно упускает незначительные детали. Ты прекрасно выглядишь. Я очень рад тебя видеть.
– Пойдём, радостный, мы на приём опаздываем.
Терапевт слушал историю Виктора, барабанил пальцами по столу, провёл осмотр и написал направления на кровь и гастроскопию. Ольга настояла ещё и на МРТ.
– Вы такая переживательная супруга, – с ухмылкой сказал врач.
– Я бывшая супруга, так что пусть помучается, – парировала Ольга.
В процедурном кабинете смешливость Виктора прошла. Как маленький ребёнок, он пытался всеми способами отговорить лаборантку колоть его в вену, предупреждал, что упадёт в обморок, и угрожал, чем окончательно вывел её из себя.
– Я его сейчас выгоню, и пусть валит в другую больницу, с пятилетками проще, честное слово. – Красное лицо медсестры появилось из-за двери. Ольга глубоко вздохнула и прошла в кабинет. Она села рядом с Виктором и сказала:
– Я рядом, всё хорошо. Тебе потом дадут конфетку.
– Ты чего со мной как с маленьким, – обиженно нахмурился Виктор.
– Идиот, чтобы глюкозу повысить и чтобы ты в обморок опять не грохнулся. Как в прошлый раз.
– Прости, мне страшно, возьми меня за руку.
Ольга закатила глаза и сжала своей маленькой ладошкой его огромную.
– Тоже мне слабенький какой. А она, когда рожать будет, что делать будешь? – кровавые манипуляции совершенно не мешали медсестре бухтеть.
– Его это, к счастью, уже не касается, он мой бывший муж.
– Чего ты всем рассказываешь? – Виктор продолжал капризничать.
– А ей просто стыдно за тебя, – медсестра хихикнула.
Он посмотрел на Ольгу, та со смехом развела руками.
В кабинет гастроскопии её не пустили, поэтому Ольга просто представляла, как Виктор мучается. Нельзя скрывать, эта мысль доставляла ей странное удовольствие. На МРТ она тоже осталась за дверью.
– Ты знаешь, а в томографе мне даже понравилось. Как в ночном клубе на техно-вечеринке: тыц-тыц-тыц. Помнишь, мы ходили? – Виктор был счастлив разделаться с экзекуцией, поэтому снова шутил и заваливал бывшую жену воспоминаниями, пока они шли к её машине.
– Вить, Витенька, ты мне скажи, тебе что от меня надо? В больницу я с тобой сходила, своё обещание я выполнила. Чем я ещё могу вам помочь?
– Ну давай пообедаем? Я тебя отблагодарю.
– Ты мне ещё благодарственный секс предложи.
– А хочешь?
– Нет, господи! – Ольга начинала злиться. – Мы – всё, закончили, правда. Не мучай ты меня. Отстань.
– Оль, ну чего ты, мы с тобой тогда даже не поговорили нормально. Я же ничего не объяснил.
– Так мне и не надо. С зеркалом поговори.
– Я очень соскучился. И мне без тебя плохо.
– А мне без тебя хорошо. Замечательно просто. Не лезь ты ко мне, умоляю.
– Всё ещё переобуваешься в машине? – Виктор через стекло заметил на пассажирском сидении балетки.
– Конечно переобуваюсь, водить на каблуках небезопасно.
– Ты совсем не меняешься.
– Это правда. Ты зато изменился.
– Совсем не изменился. Ты меня когда за руку взяла сегодня, всё как в универе. Я тебя люблю.
– Мне пора, пока.
– Оля.
– Правда пора.
– Я хочу всё исправить.
Ольга села в машину и заблокировала двери, её трясло, но она не хотела, чтобы Виктор об этом знал. Она завела машину и ударила по газам, минут через пятнадцать, поняв, что она в безопасности, Ольга припарковалась и разревелась. Она позвонила Айзель.
– Ну что, ты уже с ним переспала?
– Иди в жопу, не собираюсь я с ним спать.
– Ты чего, рыдаешь?
– Рыдаю.
– Что случилось? Он опять тебя обидел?
– Наоборот. Был милый и внимательный. Говорит, что хочет всё исправить и любит меня.
– Вот мудак. А ты что?
– Села в машину и уехала, что.
– Далеко уехала?
– Минут на пятнадцать хватило.
– Мощно. Езжай домой, прими ванну. Расслабься и помедитируй. И не смей есть себе мозг.
– Мне же нельзя его прощать?
– Как в песне Вадима Казаченко: «Бог тебя накажет, даже если я прощу».
– Обожаю твою концепцию прощения. Согласна. Спасибо тебе.
– Это мой долг. Я ответственна за тех, кого приручила.
