скачать книгу бесплатно
– Ты Сёма? – спрашивает невропатолог Витю. Витя головой мотает.
– Тогда ты Витя? – снова невропатолог не угадала, потому что Сёму спрашивала на этот раз. Сёма головой мотать не стал, а так прямо и сказал, что он Сёма, а этот в зелёных трусах – Витя.
А невропатолог глазами: хлоп-хлоп, ничего понять не может. Кто Сёма? Кто Витя?
– Неужели вы не можете между собой разобраться, кто из вас кто? Мне же надо бумаги заполнять. Если у кого-то из вас плоскостопие, то кому мне писать? Сёме или Вите?
Сёма с Витей стоят и сами не знают, кому плоскостопие писать. И согласились, чтоб обоим записали, хотя у них никакого плоскостопия, а только коленки замёрзли.
И уйти побыстрее хотелось, потому что Сёма уже и Вите про Дона Скелетона рассказать успел. Вите тоже в кабинет без номера приспичило. А тут эта невропатолог с плоскостопием. За дверью народа скопилось, все уже по просьбе врача по парам поделились, чтобы быстрее было. А Сёма с Витей никак не выходят. Зашёл тогда в кабинет к невропатологу врач-гастроэнтеролог и говорит:
– Нужно срочно заканчивать осмотр, потому что очередь.
Сёма с Витей гастроэнтеролога послушались, оделись быстренько и из кабинета выскочили. Пока народ в открытую дверь к невропатологу повалил, мальчишки уже до кабинета без номера добежать успели. А мама всё возле невропатолога бегает и кричит:
– Сёма, кровь, Сёма, кровь… – как будто не мама, а самый настоящий вампир.
Сёма скорее дверь в кабинет без номера открыл и нырь в темноту. А в темноте ничего почти не видно, кроме светящихся скелетов. И только одна лампочка энергосберегающая на потолке мерцает.
Вдруг Сёму с Витей кто-то схватил и говорит:
– Что это вы тут делаете? Я лампочку не включал и никого не вызывал.
Сёма с Витей испугались, что Дон Скелетон их сейчас будет в скелетончиков превращать, и стали умолять-просить:
– Дон Скелетон, пожалуйста, отпусти нас! Мы про тебя и твоих склетончиков никому не расскажем, честно-честно.
Дон Скелетон включил в кабинете без номера свет и говорит человеческим голосом:
– Ну что за баловство? Разве можно в кабинет рентгена заходить без разрешения? Здесь облучение вредное. Детям сюда никак нельзя, – и вытолкал Витю с Сёмой обратно в коридор.
Там Сёму сразу мама подхватила и повела кровь сдавать из вены. Витя тоже с ними пошёл. За компанию.
Вот уже всех врачей Сёма с Витей прошли: и анализы сдали, и к педиатру сходили. Осталось только печать у медсестры поставить и домой можно идти. А медсестры на месте нет. Она к главврачу ушла. Главврач превратил медсестру в скелетончика и в лабораторию отправил, чтобы она больше его секрет про Дона Скелетона никому не рассказывала.
Учительница рисования
Рассказали подружки Оле свои мечты: Лена замуж за принца собирается, Люба желает пилотируемым космическим кораблём управлять, Яна пока не решила, чего больше хочет: гроссмейстером стать или первой ракеткой мира. Оле и ответить нечего, она с детства только о карандашах и красках мечтает, потому что они всё время у Оли заканчиваются. И нет ничего для Оли страшнее, чем пустые тюбики:
– Хотя бы три цвета мне: красный, жёлтый и синий, а там уж я выкручусь.
Девчонки только посмеялись, а Оля взяла шариковую ручку и всем девчонкам портреты нарисовала, а потом выросла, окончила художественную школу, стала Ольгой Сергеевной – действующим членом Академии художеств и в школу учительницей рисования работать устроилась. Чтобы новые таланты открывать. А ей всё время классы после физкультуры достаются.
Потому что расписание завуч составляет, который с детства рисовать не любит и вообще рисование считает скучным и бесполезным предметом: лучше бы ещё одну математику добавили.
Вот подготовится Ольга Сергеевна к уроку: кисти, краски достанет, палитру для смешивания цветов и для смачивания листа, чтобы рисовать в технике «по-сырому».
А ученики вместо рисования пол-урока воду пьют, спортивные костюмы переодевают, на Ольгу Сергеевну смотрят непонимающими глазами: что за рисование, что за техника «по-сырому» – ничего не понимаем. И зевают, зевают, зевают. Весь урок.
Ольга Сергеевна чего только не делала – ничего не делала, а только музыку классическую включала, чтобы ребят на рабочий режим настраивать. Только зевания увеличиваются, а работоспособности как не было, так и нет. Что музыка классическая, что вовсе без музыки – не могут после физ-ры рисовать, а могут только воду пить, спортивный костюм переодевать и смотреть непонимающими глазами.
Не выдержала Ольга Сергеевна, пошла к директору школы и попросила, чтобы во всех классах ИЗО с физкультурой местами поменяли. Директор сначала не хотел ничего менять, а Ольга Сергеевна ему и говорит:
– Давайте я вам все стены в школе граффити изрисую, только поменяйте.
Испугался директор, что придётся в школе ремонт заново переделывать, и согласился поменять, лишь бы Ольга Сергеевна школьные стены в покое оставила.
Поменяли физ-ру с ИЗО местами, Ольга Сергеевна только к теме урока приступила, а дети сразу рисовать начали, и не просто, а с большим удовольствием: цвета смешивают, про зевки забыли, вместо этого языки друг другу показывают, кисточками меняются, воду не пьют и спортивные костюмы не переодевают.
А какие работы получились: какую ни возьми – хоть на конкурс отправляй. Ольга Сергеевна так обрадовалась, что хотела директора расцеловать. В это время в кабинет учительница физкультуры вбегает, сверкает страшными глазами, машет накачанными руками, в свисток свистит и кричит зычным голосом:
– Где это видано, где это слыхано: физкультуру после рисования ставить? Дети приходят вымотанные, измученные красками-палитрами. Они все свои силы на творчество потратили, а нам кросс бежать двадцать километров на выносливость, а потом ещё стометровку три раза. Ядро метнуть уже не успеваем, потому что сил у детей нет. Вы бы ещё музыку перед физкультурой поставили.
Испугался директор и поставил перед физкультурой музыку, с Ольгой Сергеевной целоваться не стал.
Потому что это не директор был, а тот двоечник. Он любил Красную Шапочку, которую волк съел, и хранил ей верность. Потому что другие книжки не читал.
Там текста много.
Стикман
Программист Сёма писал очень умные и нужные компьютерные программы. А когда Сёма отдыхал от работы, он рисовал мультик про смешного компьютерного человечка Стикмана.
Одним прекрасным утром Сёма проснулся и по привычке сразу включил компьютер. И ничего не понял. Все программы были перепутаны, а на компьютере происходило что-то непонятное. По рабочему столу прыгал мультяшный Стикман, переставлял куски программ местами, стирал названия и хулиганил. Сёма решил, что он просто долго сидел за компьютером и не выспался, но когда он протёр глаза и ущипнул себя за руку в надежде проснуться, ничего не поменялось.
– Ты зачем хулиганишь? – закричал на Стикмана Сёма.
– А я больше ничего и не умею, – ответил Стикман и продолжил стирать название одной очень важной программы. – Ты же меня всегда рисуешь хулиганом в мультике: я то из рогатки стреляю, то в магазине с полки конфеты роняю.
«Надо срочно чему-то его научить, а то он мне всю работу перепортит», – подумал Сёма и нарисовал мультик о том, как Стикман моет посуду.
Разрушения на компьютере прекратились, стало слышно, как на кухне кто-то громыхает посудой. Допоздна Сёма писал очередную программу, а утром, как всегда, первым делом включил компьютер. Там Стикман играл в футбол символами на рабочем столе.
– Ты опять за своё? – занервничал Сёма.
– Посуду я всю перемыл, даже чистую, а больше ничего и не умею, – оправдывался Стикман, прицеливаясь к значку «Мой компьютер».
Сёма подумал-подумал, покачал головой и нарисовал мультик, о том, как Стикман привёл в порядок рабочий стол и даже полил кактус.
Футбол прекратился, и Стикман занялся приведением в порядок рабочего стола.
Сёма с чистой совестью стал дописывать программу для интернет-магазина. Лёг спать уже под утро, а в семь утра его разбудила громкая музыка из компьютерных колонок. Сёма вскочил, одним прыжком добрался до компьютера, который сейчас представлял одну большую орущую бандуру, по которой скакал Стикман, подпевая известной песне.
– На столе всё чисто, кактус залит, посуду снова помыл, можно и потанцевать немного, – отрапортовал Стикман, заметив неодобрительный взгляд сонного Сёмы.
«Чему бы такому его научить, чтобы он стал поумнее и не представлял бы опасности для меня и моих программ?» – задумался Сёма. Подумал, подумал и придумал.
Сёма нарисовал Стикмана, который очень любит читать книги. И Стикман очень полюбил книги, много читал и даже стал помогать Сёме с его программами.
Каша с фрикадельками
В школе сегодня подали на обед суп с фрикадельками.
– Сами свой суп ешьте, я такое не буду, – отказался обедать Петровский.
Проглотил вместо супа жвачки целую пачку, чипсами заел, а суп на стол для грязной посуды поставил. Прямо целую тарелку.
На столе ещё каша с завтрака осталась. Он тогда кашу в суп вывалил. Суп булькнул и подвинулся. Стали каша с супом вдвоём в тарелке жить. Петровскому всё мало. На столе большущая миска стояла с зефирками для всех. Петровский схватил миску и ещё зефирок в суп с кашей закинул.
– Я такое на «Тик-токе» видел, – сказал Кучкин из 1 «В». – Ребята котлеты чаем заливали, пюреху на стол намазывали и на видео снимали.
На самом деле Петровский себя за столом вести не умел.
Тесно стало супу с кашей и с зефирками в одной тарелке жить, вылезли они все на стол. А там вилки, ложки, стаканы с компотом. Всё теперь в каше, а по каше фрикадельки разгуливают – туда-сюда, туда-сюда.
Елена Николаевна с выдачи Петровскому кричит:
– Ах, Петровский, Петровский, зачем, скажи пожалуйста, устроил безобразие?
А Петровский в ответ Елене Николаевне язык показал. Да такой длинный, что на него Серафима из 1 «У» засмотрелась, пока кашу несла. Стоит Серафима, смотрит на язык Петровского, а каша течёт из тарелки на пол и встречается там с той кашей, которую Петровский в суп вылил, и тоже говорит привет фрикаделькам.
Кучкин из 1 «В» в кашу какую-то бумажку обронил, Апостолова из 1 «Д» – пенал, а Таланов – сандалий. Так и выбежал из столовой в одном. Потому что второй на полу к каше прилип, а Таланов в салочки играет, ему надо Апостолову догнать, а не на всякую ерунду отвлекаться. Можно и в одном сандалике в салки играть, в конце концов.
– Ох, ты чудо-юдо какое получилось, – смотрит Елена Николаевна на то, что в столовой на столах и на полу.
А Чудо-юдо обрадовалось, что оно получилось, встало и пошло. Куда? Ну конечно к Петровскому. Поблагодарить создателя. И график дежурств отнести, который ему Елена Николаевна передала.
Петровский, когда дверь открыл, чуть в обморок не упал: стоит перед ним Чудо-юдо из каши, фрикадельками перебирает, а на голове сандалий Таланова.
– Вы, – это Чудо-юдо так к Петровскому обратилось, вежливо, – вы вот возьмите ручку и впишите себя в график дежурств, так Елена Николаевна попросила, – и протягивает Петровскому пенал Апостоловой.
Делать нечего, вписался Петровский в график дежурств. От страха. Как раз на завтра. Потому что все остальные числа были уже заняты.
Пришёл с утра в столовую. А Елены Николаевны нету. Только чаны огромные с едой. Стал Петровский завтраки-обеды по тарелкам раскладывать и компот разливать. Елена Николаевна не приходит. Вместо неё прибежали первоклашки:
– Я кашу не буду, я такое не ем, – и давай хлебом через весь стол бросаться.
Петровский стоит на раздаче в поварском колпаке, половником лоб чешет:
– Вот дикие люди, разве так можно с едой обращаться? – А сам думает: сейчас учительница с ними разберется. Учительница разбираться не стала – начала чай из стакана в стакан переливать, лимоны вытаскивать и всё в один стакан складывать. Чай на стол льётся, лимоны из стакана вываливаются, а над столом крошки хлебные летают.
Не выдержал Петровский такого безобразия, подошёл и стал чай у учительницы другого класса отнимать. Увидели остальные учителя, что та учительница не справляется, и прибежали ей на подмогу. Тоже стали хлебом кидаться и чай переливать. Один чайник Петровский отобрал, так они ещё четыре с других столов взяли.
Смотрит Петровский – Елена Николаевна пришла. Сейчас всем объяснит, как себя вести надо, когда Петровский дежурит.
– Ну наконец-то, – обрадовался Петровский и стал хвалиться, как салат из огурца по маленьким тарелочкам разложил. А Елена Николаевна вздохнула тяжело-тяжело, взяла маленькую тарелочку салата с огурцом и в кашу высыпала, туда чай из чайника вылила.
Петровский глазам своим не верит – стоит грустный-прегрустный, чуть не расплакался: он старался, на раздаче стоял, к Чуду-юду в график записывался. А тут все дикие какие-то, вести себя не умеют. А Елена Николаевна самая дикая, и как только её на такую ответственную работу допустили – в столовую!
Звонок прозвенел – все по урокам разбежались, Петровскому тоже убежать хотелось, а кто остатки борща в холодильник уберёт? Кто салат из огурца вместе с лимонами из чая на помойку потащит? Ох, жалко, такой салат хороший был. Сам бы ел. Только теперь он в каше весь. Одни лимоны с борщом остались. Наелся Петровский лимонов с горя. Борщ в холодильник спрятал. И думает, как всё убрать. Он и швабры-то в руках никогда не держал. Хорошо, Серафима из 1 «У» в сторонке стояла. Она на уроки не побежала, а стала Петровскому с уборкой помогать. Целый урок убирались, еле-еле в порядок всё привели, а на перемене уже другие классы завтракать прибежали. Прибежали завтракать, а сами всё туда же: чай в кашу и всё это на стол.
Надоело Петровскому, побежал он в учительскую и стал жаловаться. В учительской жалобу Петровского записали на бланке и номер присвоили. А потом всей учительской в столовую отправились с едой баловаться.
– Если сейчас же это всё не прекратится, я Чуду-юду пожалуюсь. Оно вас тоже в график дежурств запишет.
В столовой все притихли. Всю кашу доели, тарелки за собой убрали и у Петровского рецепт салата из огурца спрашивают.
– То-то же, – обрадовался Петровский. – Записывайте.
«Салат из огурца по рецепту Петровского»
Огурец вымыть, натереть на тёрке.
Слегка посолить.
Разложить порционно.
Смену сдал, фартук с колпаком снял и пошёл Серафиму из 1 «У» до дома провожать.
А Елена Николаевна пошла к директору:
– А хорошо вы, Василий Иванович, с графиком дежурств придумали. И как только заставили Петровского дежурить, я не знаю.
– Ничего, Елена Николаевна. Сегодня к Мелконяну пойду с графиком. Только вы уж меня кашей получше измажьте.
Заколдованное место
Один кабинет в школе был очень хороший: просторный, на стенах портреты Толстого и Менделеева, в шкафу дидактические материалы, которыми сто лет никто не пользовался, а на подоконниках цветы в горшках. Хотя цветы по всей школе запретили, чтобы пыль не собирать. Вот только одно место в этом классе – заколдованное. Кого на это место посадят, у того сразу двойка по поведению. Хоть стой, хоть падай.
Посадили Сёму на место заколдованное. Сёма на уроках всё время баловался. Учительница объясняет новую тему, а Сёма с последней парты хихикает и стулом скрипит. Не до уроков ему.
Учительница Сёме плохую оценку поставила и пересадила на первую парту перед учительским столом. А на место Сёмы Полину посадила. И дальше урок рассказывает.
А скрип не прекращается.
Отругала учительница Сёму пуще прежнего, хотела даже замечание в дневник написать, а Сёма учительнице и говорит:
– Не скрипел я!!! Это Полина скрипит, она с Аделиной из среднего ряда записками перекидывается, а мне даже не дают прочитать, что там в этих записках.
Пришлось учительнице теперь Полину пересаживать. А место перед учительским столом уже Сёмой занято. Пересадила учительница Полину в средний ряд на вторую парту – на место Коли-отличника. А Колю – на последнюю парту.
Пока пересаживались, Сёма успел Полинину записку перехватить, у Коли-отличника телефон зазвонил, а Аделина Сёме кулак показала. Кулак как кулак, только Сёма сразу понял, что «если записку не вернуть – получит на орехи». И стало Сёме не по себе, потому что Аделина дзюдо занималась и знала болевые приёмы.
А записка-то вот она, а прочесть-то хочется. Встал Сёма посреди урока и выбежал из класса. Вместе с запиской. А за ним Полина рванула. А за Полиной – Аделина. А за Аделиной Коля-отличник, потому что по телефону Колина мама звонила, чтобы Сёму предупредить. Сёмина мама до самого Сёмы дозвониться не может, поэтому Сёмина мама дозвонилась маме Коли-отличника и попросила, чтобы Колина мама попросила Колю предупредить Сёму. Потому что тот к телефону не подходит. А предупредить нужно и обязательно передать, чтобы Сёма пообедать не забыл после пятого урока. А то у него сил не будет.
Бежит Сёма с запиской, за ним Полина, за Полиной – Аделина, за Аделиной Коля-отличник с телефоном, а за ними за всеми – учительница.
Тем временем в класс директор заглянул, потому что он в школе давно работает и всегда знает, когда лучше всего заглядывать. Посмотрел директор на отсутствие дисциплины и посоветовал этот вопрос вынести на родительское собрание, иначе так дело не пойдёт, потому что здесь вам не цирк, а общеобразовательная школа с физико-математическим наклоном, то есть поклоном, то есть уклоном.
