скачать книгу бесплатно
Джес поднялась на деревянную подставку, и молила Бога дать ей сил и унять дрожь в пальцах.
– Я помогу.
Самбер принял из ее рук бутылку, и направился к столу, который она подготовила.
Он достал из кармана металлическую увесистую зажигалку и зажег свечи.
Джес до последнего не знала, стоит ли вообще ставить их на стол, поэтому поставила их на краю, но оставила незажжёнными.
Теперь, когда их пламя танцевало в тёмных глазах сидящего напротив, ей и вовсе стало мало воздуха.
– Расскажи мне о себе, что-нибудь, чего я не знаю, – проговорил Кайл.
Он не притрагивался к еде, а Джес хотелось опрокинуть в себя этот бокал целиком, но она не могла себе позволить этого.
– Я из Оклахомы.
– Интересно, я там никогда не бывал… Знаком с этим штатом, только благодаря печальной истории…
– Теракт?
– Любое неповиновение власти, несет за собой человеческие потери, и зачастую, страдает тот, кто не виновен, —выразил свое мнение ответил Кайл. – Но меня впечатлило другое… Это правда, что люди в память об этой трагедии, берут ежегодно семена от уцелевшего столетнего вяза, и сажают их по всему городу?
– Правда. Они отдают дань памяти погибшим.
– Ты говоришь «они», а не «мы», ты не скучаешь по дому?
– Мой дом здесь. Здесь, мне нравится больше.
Она умышленно умолчала о муже. Сколько можно постоянно тревожить его своими мыслями?
– В Оклахоме у меня осталась одна сестра, мы с ней не общаемся. В Самбервилле у меня тоже никого нет, но здесь я чувствую себя лучше.
Кайла удовлетворил этот ответ. Он откинулся на спинку стула и вращал в руках бокал на тонкой ножке.
– Мне важно чтобы ты чувствовала себя комфортно. Всегда, и особенно сейчас.
Кайл протянул бокал.
– За твой день рождения, Джес.
– Спасибо.
Она сделала глоток, а ее взгляд задержался на его губах, на кадыке, который дрогнул, на украшенных татуировками пальцах, когда они ослабили пару пуговиц воротника.
– Чем ты занималась до того, как вышла замуж? – последовал новый вопрос.
– Играла на скрипке.
Джес опустила взгляд. Если он так интересуется ее жизнью, то значит ли это, что она нравится ему?
– Почему скрипка? Это инструмент, на котором играют черти, а ты настоящий ангел.
– Я была не так хороша, чтобы приходить во сне к Тартини, и играть ему сонаты.
Джес улыбнулась, и словила себя на мысли, что чувствует себя немного увереннее, раз способна шутить в присутствии мэра.
– Я не верю, что человек, который способен на такую любовь, может делать что-то вполсилы. Это ведь не про тебя, Джес. Ты максималистка. Что же заставило тебя бросить играть? Муж был против?
– Мне пришлось оставить оркестр и переехать. Вначале мы жили в Миссури, а потом Тим рассказал мне о Самбервилле. Было очень интересно стать частью того, что только появляется на свет, воссоздается по кирпичику. Везде где я жила до этого, уже была своя история, созданная за много веков до нас.
– Совсем недавно, ты говорила, что хотела уехать отсюда. Легко предположить, что город стал тебе ненавистным, – мэр взял бутылку и добавил мареновой жидкости в бокалы.
– Сейчас я чувствую все иначе.
«Благодаря тебе», – застыло на губах, но так и не соскользнуло.
Даже алкоголь не давал ей переступить тонкую грань, которая из мэра города, превращала мистера Самбера в желанного мужчину.
– Сегодня твой день, – улыбнулся он, и в бликах свечей его лицо стало еще красивее.
Почему она раньше этого не замечала? Мэр взял всю ответственность за похороны на себя, и только сейчас она понимала, насколько огромной была эта услуга. Она бы не справилась одна. Его вовремя и безвозмездно подставленное плечо, облегчило жизнь.
А потом ей выплатили компенсацию. Такую, что полгода Джес только и делала, что страдала.
Незримая рука, которая крепко сжимала ее руку, всегда была рядом. Рука мистера Самбера.
А однажды он ворвался в ее дом и заявил, что в бар требуется бармен, и что именно она должна занять это вакантное место.
Джес была очень зла на напыщенного, самоуверенного мэра, который силой заставил ее выйти на работу.
Так она думала тогда.
Как же все изменилось. Как же она была ему благодарна.
– Ты можешь озвучить любое желание. Я не смогу отказать тебе, – продолжил Кайл.
– У меня и так есть все, чего я могла бы желать, если рассуждать здраво. Все остальное воплотить невозможно…
– Тогда просить снова придется мне?
Самбер не сводил с нее своих серых глаз. Она успела переодеться в свою одежду. Тонкий свитер под горло, тёмные джинсы. Волосы собраны в хвост. Такие густые, что резинка вот-вот норовила лопнуть. Кайлу нравилось, как краснеют её щеки, когда она смотрела на него. Как не выдерживает взглядов, застенчиво улыбается, смущается. Только он чувствовал, уже как несколько дней ощущал, что ее мысли перестали быть невинными. Уснувший на левом плече демон открыл глаза, и в предвкушении потирал руки.
Распять бы ее прямо в храме, разлить церковный воск по молодому телу, зачарованно наблюдать за тем, как он схватится, сделает место ожога розовым. А потом остудить, заставить вздрогнуть. До рези в запястьях натянуть верёвки, вырвать из горла стон, отправить его в высокий свод потолка, довести грех до состояния Абсолюта, в святом месте принудить молить о пощаде именно его, а не выдуманного Бога.
Но Кайл жалел внутренний мир монсеньора, по крайней мере пока.
– Я не знаю… – неуверенно ответила Джес, – если это в моих силах…
– Потанцуй со мной, – проговорил Самбер, и этого было достаточно для того, чтобы пустить под ее кожу ток.
Он не стал ждать ответа. Зашел за барную стойку, включил стереоустановку и опустевший бар заполнился романтической музыкой шестидесятых.
Джес на мгновение задумалась, о том, откуда здесь вообще такой репертуар? Она никогда не натыкалась на подобные песни, тем более с первого раза.
Наверное, когда ты что-то создаешь, твое творение вплоть до мелких деталей подчиняется тебе беспрекословно.
Она вложила подрагивающие пальцы в протянутую ладонь. Широкую. Сильную. Сегодня руки господина мэра были теплыми. Ее ладошку жгло огнём, а спину и вовсе обдало лавой вулкана, когда он прижал ее к себе.
Джес забыла, как дышать. Ее пальцы неуверенно коснулись плеча, вторую руку по-прежнему обжигало прикосновением. Легкие протестующе ответили спазмом, и тогда она вдохнула полной грудью. Вдохнула, но лучше бы этого не делала.
Весь её мир содрогнулся, губы пересохли, когда Кайл поймал её взгляд. Джес не ощущала больше ничего, кроме объятий в которых хотелось утонуть, запаха дорого парфюма, которым, как ей казалось, пропитывается она сама. Самбер вел её в танце, а она чувствовала, как слабеют ноги, как болезненно тянет грудь от плотного соприкосновения, как жар со спины медленно сползает вниз живота.
– О чем ты думаешь, Джес? – Кайл склонил голову, и его губы едва коснулись уха.
Невинный шепот, пробуждающий внутриутробные вибрации.
– Ты хорошо танцуешь, – прошептала в ответ она, потому что голос куда-то исчез.
– Потому что мне приятно это делать. С тобой приятно. Не хочется выпускать тебя из своих рук.
«И не выпускай», – мысленно прокричала Джес, но так ничего и не ответила.
– Расскажи мне, что тебе снилось той ночью.
Его голос стал еще ниже, и Джес показалось, что она летит в пропасть.
Воспоминания заставляли ее почувствовать приятные волны, которые своим покалыванием, вызывали в ней череду мурашек. Хорошо, что ткань свитера была достаточно толстая, и он не почувствует этого.
– Мне до сих пор стыдно, что я ворвалась в твой дом. Прости.
– Это не то, что я хотел услышать, – немного резко, с нотками приказного тона произнес мэр.
Все в стиле мистера Самбера. Но если бы было по-другому, разве она обратила на него свое внимание?
– Мне нечего рассказывать. Обычный сон, но очень реалистичный.
– Тебе было хорошо, в этом обычном сне?
– Можно, я не буду отвечать?
– Значит, я расценю это как «да».
Он улыбнулся. Давно его не заводили простые разговоры. Хотелось искусить ее, да так, чтобы сам дьявол со своим яблоком позавидовал. Самбер давно имел на нее виды, но все никак не решался.
Не будет ли ему скучно? Принесет ли она ему то самое удовольствие, которого он так давно не получал?
Ответ пришел сам по себе, в тот день, когда она появилась на его пороге, вся раскрасневшаяся, возбужденная и растрепанная, и начала обвинять его. В чем? Узнать так и не удалось.
Что же малышка Джес себе нафантазировала? Вопрос о том, достигла ли она финала, так и вертелся на языке, но неправильно было бы спрашивать это вслух. Тем более сейчас, пока Самбер не поставил ее на колени.
Вместо этого, другой вопрос слетел с языка, когда пальцы сильнее вжались в ее спину.
– Что у вас с Лиамом, вы дружите?
– О, нет, я сегодня впервые увидела его за долгое время.
– Он пришёл к тебе?
– Не думаю.
Какой к черту Лиам?
Как бы она хотела говорить только о мужчине, который пленил её душу, но Джес понимала, что сейчас их вечер закончится, они попрощаются, и сказка подойдёт к концу.
Кайл поднял их сплетенные руки, заставил ее обернуться вокруг своей оси, а когда она снова повернулась к нему лицом, прижал так сильно, что Джес от неожиданности, шумно выдохнула.
Его взгляд снова растворял её до состояния молекул. Рука Самбера переместилась выше, и сжала затылок. Вторая рука скользнула по бедру, задрала свитер. Джес представила, как черные узоры на его запястьях подобно толстым корням вековых деревьев, врастают в её кожу, питаются кровью, стремятся забраться в самое нутро.
Ощущения были настолько сильными, что она закрыла глаза, а через мгновение, почувствовала, как ее губы поглотил жестокий, подобно убийце, поцелуй.
Губы Самбера властно ласкали её. Настойчивый язык резко оборвал всякие её ответные попытки. Его правая рука по-прежнему сжимала затылок, а вторая прижала ее к себе настолько близко, что она почувствовала возбуждение Кайла. Ей хотелось тоже запустить пальцы в его волосы, тоже что-то сделать, но все его поведение просто кричало о том, что это лишнее. Господин мэр привык брать то, что ему хочется.
Одно короткое движение и тесный бюстгальтер больше не сковывал ее. Зато на его смену пришла горячая мужская рука, которая жадно сжала грудь.
Джес застонала, потому что здравый смысл давно покинул чертоги разума.
Она не понимала, что происходит, только звон бьющейся посуды стоял в голове, и слетевшая на пол черная ткань, которой был накрыт стол, поглотила её в настоящую пропасть.
– Джес, прости, – Самбер убрал руки лишил ее своих объятий, – я пользуюсь своим положением, а это неправильно.
Он коротко улыбнулся, и стал застегивать пуговицы на рубашке, которые неизвестно, когда успел расстегнуть.
Волна возбуждения отхлынула так быстро, что Джес показалась ледяной своя собственная кровь. Она проскользнула мимо Кайла, выбежала в уборную, и плотно закрыла за собой дверь.
Прохладная вода свела зубы, гиперчувствительная кожа готовая к прикосновениям и поцелуям, неприятно ныла.
Дрожащие пальцы сами нащупали лямки бюстгальтера, и с трудом застегнули его.
Как выйти обратно? Что говорить?
В голове крутились миллионы вопросов. Джес была готова отдать что угодно за то, чтобы, когда она вышла, в баре никого не оказалось.
– Джес, у тебя все в порядке?
Она вздрогнула, когда в дверь постучали. Когда голос, который так её волновал, снова раздался рядом.
– Я войду?
