скачать книгу бесплатно
– А, – легкомысленно отмахнулся приятель. – Пусть думают, что хотят. Если Иван Никифорович спросит в следующий раз, я все объясню.
Дворовые разборки
Проходя мимо очередной подворотни, ребята услышали странные звуки. Не сговариваясь, приостановились, осторожно прошли вдоль стены старого дома, заглянули во двор. В самом дальнем, заваленном ящиками углу двора четверо молодых парней кого-то пинали ногами.
– Эй, вы чего делаете?! – грозным басом крикнул Димка.
Ребята дернулись, оглянулись, но увидев лишь двоих пацанов, продолжили свое дело. Один из парней, с виду постарше, направился в сторону непрошеных свидетелей.
Через образовавшуюся брешь стало видно: на земле скрючившись лежит какой-то паренек. Он уже не сопротивлялся, только прикрывал голову руками и иногда стонал.
Здоровый, ростом с Димку, парень оглядел с головы до ног защитников, цыкнул сквозь зубы:
– Вы кто такие? Вам что, больше всех надо?
Николай, стоя заложив руки за спину, спокойно произнес:
– Больше всех нам не надо. Но это наша земля, и я не хочу, чтобы на ней какие-то шакалы беспредельничали.
– Мы ясно выразились? Для непонятливых могу повторить, – сказал Димка, стоя набычившись, с широко расставленными ногами.
– Чего-чего?! – громко протянул парень. – Какая такая «ваша земля»?! Видали?
На его голос подошли остальные пацаны. Один из них, вертлявый тощий шкет, указал на Димку пальцем:
– Постой, я этого бугая знаю, он из бригады Татарина. Сегодня они вместе гужевались в стекляшке, сам видел.
– Тогда, по понятиям, это их территория, – шмыгнул носом невысокого роста крепыш.
– А, это другое дело! Только у этого хлюпика и взять нечего. Решили так, поразмяться. Считай, подмогли вам, выполнили вашу работу, – вполне миролюбиво произнес здоровяк.
В это время с улицы послышался звук милицейской сирены.
– Атас, менты! – вскрикнул юркий шкет.
Пацаны бросились врассыпную. Николай и Дима подошли к лежащему на земле пареньку. Он оттирал смуглое лицо тюбетейкой и сплевывал кровь.
Подойдя с двух сторон, ребята подхватили его под руки, тот не сопротивлялся.
– Давай мы доведем тебя до дома, – предложил Дима.
– Сначала надо бы в больницу, – тихо уточнил Николай.
– У меня нет деньга, – отрешенно глядя на них, пробормотал незнакомец.
– У нас тоже. Но тебе нужно оказать первую медицинскую помощь.
Парень, недоверчиво глядя на них, выставил перед собой руки.
– Ничего не надо! Я сам дойду.
Подняв лежащую на земле сумку, незнакомец поплелся по улице.
Глядя ему вслед, Николай прошептал:
– Стыд какой! Представляешь, какое у человека теперь представление о москвичах, о русских вообще.
– Положим, любой человек способен отличить нормальных людей от этих уродов. Хулиганы есть в любой стране, в любом городе.
– Интересно, сколько лет этому парню? Зачем он сюда приехал: работать, учиться? Чего ему не хватало у себя дома? – глядя себе под ноги, вслух рассуждал Николай.
– От добра добра не ищут. Видно, дома у него еще хуже, – резонно ответил Димка.
– Слушай, надо что-то делать, чтобы не было такой жути, что мы сейчас видели. Это же какая-то дикость! Это – страшно, бесчеловечно! Этого не должно быть! Никогда! – Николай зажмурился и тряхнул головой.
– Досталось бедолаге ни за что ни про что… – тяжело вздохнул Димка. – Да и эти, тоже… Неухоженные какие-то, неприкаянные… Как стая одичавших собак. Напасть кучей на одинокого слабого человека – срамота! Мне кажется, от хорошей жизни на такое не пойдешь.
– Я слышал, что в таких группировках есть ребята и из обеспеченных семей.
– Достаток тут ни при чем! – оборвал друга Дима. – У состоятельных людей свои проблемы, как говорится: «Богатые тоже плачут». Братан иной раз такую историю расскажет – волосы дыбом!.. Пошли ко мне, Виктор должен уже прийти со службы, может, он чего толкового скажет.
Димкин брат действительно оказался дома. Выслушав сбивчивый рассказ ребят, Виктор шепотом ругнулся.
– Вить, ведь надо же что-то делать! – горячился Николай. – Может, стоит вступить в какую-нибудь партию, создать свою группировку, не знаю…
– Нет, этим положение не исправить: зло порождает другое зло, – не нами сказано. Чтобы закон и порядок стали нормой жизни, необходимо многое, прежде всего время.
– А знаете, иногда я думаю: вот бы построить город, совершенно новый город, в котором не будет страха, не будет плохих людей. Где никому и в голову не придет обидеть слабого одинокого человека, – заявил вдруг Николай.
– Как же, как же, слышали о таком! Если не ошибаюсь, мы это проходили в классе седьмом, и называется все это – утопия, то есть бесплодные мечтания, – назидательно сказал Димка.
– Бесплодные? Почему же сразу так?! – возразил Виктор. – Согласись, большинство великих дел начинается именно с мечты, а уж осуществится она или нет – другое дело.
– Когда у человека в жизни есть большая мечта, появляется ясная цель! – необычайно серьезно подтвердил Коля.
– И он может тащиться к ней всю жизнь, до своих последних дней, да так и не достичь ее, – с усмешкой вставил Димка.
– Признаться, не ожидал услышать такое от тебя, – Виктор с удивлением взглянул на брата. – Представь себе, скольких завоеваний лишилось бы человечество, если бы каждый заранее думал о поражении!
– Может, ты и прав, – стушевался Димка. – Над этим стоит подумать, только не сейчас: Коля торопится домой. Ему еще сочинение надо писать на «вольную» тему.
В ответ на недоуменный взгляд друга, Димка зашипел:
– Ты что, забыл про разговор с отцом?! Даром, что ли, я проводил мастер-класс в кафе? Такую сказочку можно сочинить на любой случай. Понятно?
– Понятно, – протянул Коля.
Ответ прозвучал не очень убедительно, но Дима не стал больше приставать к другу: уж больно деликатная тема для вольного сочинения тому досталась.
Сказка про белую птицу с черной отметиной
Николай промаялся целый вечер. Даже ужинать не стал – записывал в толстой тетради наброски истории. Первая фраза: «Жила-была одна добрая женщина» – ему очень нравилась. Но дальше этого дело никак не шло.
От чрезмерных усилий он заснул. Проснувшись, с испугом посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Мама уже пошла спать в свою комнату, а в кабинете отца горел свет, – значит, отец пришел и засел за компьютер.
«Так, все складывается наилучшим образом», – Николай энергично потер ладони. Ему приснился удивительный сон: странная история о совершенно чужих людях. Или не совсем чужих. Скорее, малознакомых. Не важно. Главное, эта история по тематике вполне подходила. «Сейчас или никогда. Если отец любит маму – поймет! А не захочет понять?» – о таком варианте думать не хотелось.
Боясь растерять свою решимость, Николай решил действовать, приоткрыл дверь в кабинет и спросил:
– К тебе можно?
– У тебя проблемы? Что-нибудь в школе? – не оборачиваясь, спросил отец.
– У меня, – театрально подчеркнул Коля, – никаких проблем.
– В таком случае, у кого?
Вздохнув, Павел Дмитриевич отвернулся от дисплея.
– Ни у кого. А ты сейчас очень занят?
– Очень, а что?
– Да вот, хотел тебе одну сказку на ночь рассказать.
– Что-что?
Отец приподнял на лоб очки и внимательно посмотрел на сына. Щелкнул мышкой, погасил экран и развернулся на стуле.
– Я – весь внимание.
Николай присел на диван, кашлянул в кулак и вдруг неожиданно заробел.
Хотя Павел Дмитриевич и выключил комп, но, видно, сделал это неохотно: его пальцы нервно поигрывали карандашом, нога в тапке нетерпеливо постукивала по полу. Коля готов был ретироваться, но в это время в узкую щель не до конца прикрытой двери проскользнул Самурай. Он осторожно вышагивал, вернее, проползал вдоль стены, с крепко зажмуренными глазами. Вероятно, думал, что так его никто не заметит. В прежнее время Коля от души посмеялся бы над бесхитростным маневром котенка. Только не сейчас – к нему на помощь спешил испытанный верный друг.
Коля молча подождал, когда маленький союзник доберется до дивана и прыгнет к нему на колени. Немного повертевшись, котенок устроился так, чтобы видеть лицо мальчика. Самурай явно чувствовал напряженную обстановку и всем своим видом показывал хозяину: «Не бойся, я с тобой!».
Получив неожиданную поддержку, Коля совершенно успокоился. Поглаживая податливую рыжую спинку, начал спокойно и деловито:
– Значит так, жила-была одна добрая женщина. Ее муж был… лесничим и целыми днями пропадал на работе, в лесу то есть. Ну а женщина занималась хозяйством: прибирала в доме, готовила, стирала. Вот однажды прилетела к ним на двор диковинная птица: сама белая, а на краях черные отметины. Была она то ли раненой, то ли больной. В общем, пожалела ее женщина, стала тайно выхаживать: лечила всякими снадобьями, кормила отборным зерном, мягким хлебушком.
– А почему тайно? Жадным очень, что ли, был лесник? – серьезно спросил Павел Дмитриевич.
– Ну, не то чтобы жадным, скорее бережливым. Лекарства и продукты были покупными, за ними надо было ехать на базар, в город. Да… А у лесничего вечно не хватало времени. Вот женщина и боялась, что муж будет ругаться.
– Ну-ну, – отложив ручку в сторону, Павел Дмитриевич с еще большим любопытством взглянул на сына.
Теперь это обстоятельство ничуть не смущало Николая. Наоборот, почувствовав настоящую заинтересованность отца, Коля забрался поглубже на диван и продолжил с чувством:
– Только муж ее был не промах. Стал он замечать, что каждое утро и вечер женщина берет из буфета хлеб, лекарство, идет на задний двор и скрывается в сарае. Одолело его любопытство, пошел за ней и увидел – жена кормит диковинную птицу. Как увидела его женщина, поняла: ее секрет раскрыт. Испугалась, даже заплакала. А муж ей и говорит: «Глупая, что ж ты мне раньше не говорила? Это же волшебная птица, она в дом счастье приносит!» С тех пор стали они выхаживать птицу вместе.
Бесхитростное свое повествование Коля заканчивал уже скороговоркой:
– В общем, птица выздоровела, свила на высоком дереве, что росло во дворе, свое гнездо, а в доме с тех самых пор поселилось счастье.
– Любопытная сказка, – протянул Павел Дмитриевич, потирая переносицу. Он делал это всегда, когда находился в затруднительном положении. – Ты ее сам сочинил?
– Нет, что ты! Это старая-престарая сказка. Наверняка ты ее уже слышал, просто немного позабыл.
– Возможно-возможно… А птица белая и большая?
– Ага, с длинным клювом и черными отметинами на крыльях.
– Та-а-к! – Павел Дмитриевич медленно поднялся со стула. – Спасибо, Николай, что напомнил мне такую замечательную сказку. А маме ты ее рассказывал?
– Нет, – не очень уверенно ответил Коля.
– Не возражаешь, если я сам расскажу ее?
– Пожалуйста, – пожал плечами Николай.
Павел Дмитриевич вышел из комнаты, на пороге оглянулся, вопросительно посмотрел на сына. Тот в ответ молча кивнул головой.
Коля с Самураем на руках тихонько прошел к себе. Ожидая, когда отец выйдет из спальной, Николай не раз прокрутил в голове свою байку. Сейчас ему казалось, что никто, даже сам он, не смог бы догадаться об ее истиной сути. Колиным щекам стало жарко.
«Интересно, что обо мне подумал отец?» Вспомнился вопросительный взгляд отца. «Нет, все-таки отец – умный человек, ученый! Скорей бы он уже выходил!»
Некоторое время Коля прислушивался. В доме – полнейшая тишина. Только Самурай ерзал и вздыхал на своем коврике.
«Тоже переживает», – пожалел его Коля и позвал: – Самурай, иди сюда.
Котенок будто того и ждал, прыгнул на кровать, свернулся клубочком, вздохнув еще пару раз, спокойно замурлыкал и вскоре затих. Коля не заметил, как тоже уснул.
Предчувствия
Первое, что он почувствовал утром, – запах любимых блинчиков. Самурай уже сидел у двери, нетерпеливо перебирая лапками. Николай, предварительно заглянув в большую комнату, поспешил на кухню. Мама жарила блинчики, напевая веселую итальянскую песенку.
– А где отец? Сегодня же воскресенье!
– Пошел в магазин за сметаной. Мы решили, что тебя надо кормить в усиленном режиме: что-то ты у нас в последнее время похудел. Попробуй с пылу с жару, – мама подала поджаристый пышный блинчик. – Умывайся скорей, сейчас завтракать будем.
«Ни слова о вчерашнем! Но настроение хорошее. И поет, и готовит с удовольствием», – рассуждая обо всем этом, Николай ожесточенно чистил зубы. Послышался звук входной двери. Коля тихо вышел из ванной, осторожно выглянул. Отец, поставив на пол целлофановый пакет с продуктами, обнял маму и что-то зашептал ей на ухо.
– Порядок в танковых войсках! – радостно прошептал Коля, громко хлопнул дверью ванной и через минуту явился на кухню.
Отец, как ни в чем не бывало, сидел за столом с газетой в руках. Мама накладывала на тарелки румяные кругляши.
– Тебе с вареньем или со сметаной?
