скачать книгу бесплатно
– Будет тебе, Збара, – заступился за меня отец. – Дело молодое, я бы и сам я радостью побегал, а ноги уже подводить начали.
– Не наговаривайте, папенька, – поцеловала отца в щёку, и не удержавшись, по привычке зарылась носом в его густую рыжую бороду, как часто делала в детстве, прячась от гнева нянюшки.
– Агния, ты зачем кролей выкрала у Прохора? – нахмурилась мама, а отец, спрятав улыбку в кулак, пытался из всех своих княжих сил сохранить суровый вид.
– Людмила сказала, что мои Косой, Серый и Длинноухий пойдут на рагу женихам Всеславкиным…
– А остальных-то зачем?!
Великий Князь всё-таки не выдержал и расхохотался.
– Бог с ними, с кролями, я к пиршеству зайцев лесных наловлю. Мне и ребятам только в радость будет.
Мама успокоилась, Всеслава целиком ушла в думы о женихах, а мне одной, кажется, за столом грустно было. Лесных зайцев мне тоже жалко было.
– Что пригорюнилась, егоза? – от папеньки не укрылось моё расстройство. – По сестре скучать будешь? Или зависть берёт? Так тут и переживать нечего, за тобой через пару годков женихов целая рать соберётся. Оглянуться не успеешь, как будешь от сватов отмахиваться.
– Где же нам князя такого отыскать: то ли бессмертного, то ли глупого, – сестра напротив скорчила такую постную рожу, что я сразу поняла – скучать не буду, скорее радоваться.
Ну пой, птичка, заливайся, пока тебя в клетку не посадили. Я замуж не рвусь, может на сестре родители душу отведут, а про меня и забудут.
Тема свадебных приготовлений за столом больше не поднималась, как и не заходил разговор о наказании бедной меня. Осмелев, я принялась тайком таскать салат с тарелок и рассовывать капусту и морковь по карманам. Будет здорово, если и Айка сможет что прихватить с собой.
Кроликов выпустить я ещё не успела, ждала пока на воротах сменится караул. Эти уж больно прыткие да зоркие, заметят и сразу нажалуются. Сидели зверушки взаперти у меня в светлице, а днём я их, неблагодарных, в сундук прятала. Жаль, не сразу догадалась сорочки новые оттуда вытащить.
– Ну как ты? Не заругали? – Айка подскочила со своего места, когда я вошла в светлицу.
– Нет, – вздохнула с облегчением и принялась выворачивать карманы, ссыпая всю свою добычу краденным кролям.
– Мама сказала, вовремя успела на голубник, каждое из пяти писем перехватила.
– Разве их не шесть было?
Айка от испуга взмахнула руками и закрыла ими горящие щёки.
– Что же теперь будет?!
– Будет нам с тобой новое развлечение! Пойдём на пир и гадать будем, кому дошло письмо с нашим приветом.
Айка запоздало улыбнулась, понемногу приходя в себя. Эх, трусишка.
Глава 4
Как бы ни было весело играть вечерами с кроликами, уже через пару дней стал остро вопрос с их пропитанием. Всё тяжелее становилось незаметно таскать с кухни обрезки и очистки. Людмила караулила почти каждый шаг, опасаясь от нашей фантазии очередной глупости. А уж как несло от злосчастного сундука… До рези в глазах.
На малом совете было решено от кролей избавиться – отнести в лес. Ещё несколько дней ушло в тщетных попытках. Сундук нам было не поднять, да и лихо бы мы смотрелись с Айкой, волочащие князий скарб в лес. Пробовали уложить их в корзину, да эти гады расползались во все стороны. Будто бы чуяли, что их привольные и сытые дни сочтены.
Стали тогда таскать по одному. Засунем кроля в муфту и руками придерживаем, чтобы дозорные не догадались, и Людмилка в том числе. И так лишнего думать стала, чего это нас каждый день за ворота тянет. Даже выволочку Айке устроила, всё пыталась выпытать у подруги, уж не к полюбовникам шляемся без устали.
– Больно? – села я рядом с подружкой и обняла её ласково. Мало ей от матушки досталось, так ещё и Косой за палец тяпнул. Вот же, бестолочь ушастая, не понимает, что нам жизнью обязан!
– До твоей свадьбы заживёт, – через слёзы улыбнулась Айка.
– Выдумаешь тоже, – отмахнулась от неё. – Матушка сказала, не родился ещё такой дурак.
– Может и ходит, где по белу свету, беды своей пока не знает.
Я шутя замахнулась подушкой. Ей дураки нужны, пусть сама за них замуж и выходит. Не великое дело за спиной мужика всю жизнь прятаться, я себе другой судьбы хотела. И уже почти всё продумала. Вот отдадут родители Всеславу в чужое княжество, грусть их возьмёт по кровинушке, а там, глядишь, и со мной разлучаться не захотят. Так твёрдо я в это верила, что и к шитью приданого ни разу не притронулась.
– Ладно, сиди тут, вышивай свои рубашки. Я одна пойду.
Осталось-то всего два кроля. Не справлюсь я что ли? Да я их за один раз отнесу!
На том и порешили. Айка за нас двоих хлопотала в светлице, а я спасала жизни. Подумаешь, звериные, это для разминки.
Длинноухие вертелись в муфте и никак не хотели сидеть смирно. То ли тесно им было, то ли больно уж весело. Дозорные оглядели меня с головы до пят, похмурились, усы потерли, но пропустили молча. Про княжескую семью, как про покойников: либо хорошо, либо никак.
Осталось всего двор пройти, за ворота шмыгнуть, а там уж и прытью броситься можно.
– Тише вы там, – зашипела я на неблагодарных. До ворот рукой подать, а они драться там удумали. Ух, как поймаю сейчас наощупь чьи-то уши, мало не покажется! – Ай!
По иронии судьбы-злодейки, досталось как раз мне. Пока ловила уши одного, второй меня за руку цапнул. Да так я увлеклась нашей потасовкой, что обо всём другом забыла. Не заметила даже, как ворота открылись, гостей привечая. Шла себе, да с кролями в муфте о жизни спорила.
– Уйди с дороги, если жизнь дорога! – гаркнул на меня Прохор, и меня, княжну младшую, под попу коромыслом подтолкнул.
Словно куль с сеном плюхнулась я на обочину, распласталась по земле не по-княжески. А в ворота тем временем обоз въезжал, из-под его копыт меня и вытолкали… да вот только всё равно обидно. Ну, Прохор, бездушный ты старик!
Длинноухие компаньоны мои, почуяв неладное и заслышав ржание лошадей, попытались дать дёру. Косого в последний миг ухватила, а вот братец его прямиком под копыта ускакал. Окаянный, пропадёт ведь и будут все мои труды понапрасну.
Только успел обоз пройти с конниками я на дорогу выскочила. Уж на чудо не надеялась, тушку серую искала.
– Не её потеряла, красавица? – чудо-таки случилось: мне захотелось вышивать рубашки на приданое.
Высокий, светловолосый, голубоглазый. Таких в моих любимых книжках на ратные подвиги отправляют.
– Его, – счастливо улыбнулась, перестав вмиг потирать ушиб. – Это мой кролик. Верни, пожалуйста.
– Был бы твой, знала бы, что это крольчиха, – и улыбка у него такая широкая и заразительная. И нос такой красивый, ну и подумаешь, любопытный до мелочей. – Держи, красавица.
В мои руки перекочевал кроль, крольчиха, то есть, а парень с лихой удалью запрыгнул обратно на своего коня, а может и лошадь, и направился во двор. Я бы ещё долго стояла на дороге и провожала его взглядом, да вовремя заметила Прохора. Если старик увидит у меня в руках пропавших кролей, не миновать мне ещё одной встречи с коромыслом. А если ещё и парень этот увидит, я такого позора не переживу.
Глава 5
Китеж шумел и волновался как разворошенный муравейник. Купцы изгалялись, наряжая свои лавки пёстрыми вывесками и яркими лентами. Город был вычищен до блеска, чего и в самые большие ярмарочные дни не бывало. Это могло означать только одно – со дня на день к князю на поклон прибудут женихи Всеславы и все охочие до зрелищ зеваки.
Воспоминание о белокуром удалом парне, что грело весь день мою девичью фантазию, теперь подёрнулось дымкой тревоги. Может и он с какой свитой приехал? Это полбеды, ежели он только не её предводитель. Надо бы расспросить Людмилу, няня точно знала больше, в этом была вся она.
Сейчас, когда кроли были выпущены на ближайшей опушке и пальцы в муфте больше не кусали, путая с морковкой, можно было гулять по улочкам сколько угодно. Не успел рот наполниться слюной от вида искусных леденцов, как мне тут же всучили в руки один такой.
– Кушай на здоровье, красавица, – бородатый купец с улыбкой протянул мне угощенье.
Со сладким петушком на палочке прогулка стала ещё веселее. Вот бы ещё один раздобыть для подруги Айки. Пока я вертела головой, торговцы с головами заныривали в тюки, чтобы раздобыть что получше и покрасивее.
– Можно мне ещё один?
– Конечно – конечно, – бородач от радости, что выбор мой пал на него, сиял ярче зимнего солнца. На медяк, которым я хотела расплатиться, глянул как на змею. – Не надо, бери так.
А меня долго просить и не надо, я выбрала угощение по душе и пошла дальше. Я почти вышла с торговых рядов, как меня схватили за рукав и потянула вниз. Что ещё за шуточки такие?!
– Уважь старушку, деточка, прими подарок, – сгорбленная беззубая торгашка тянула к самой земле. На шею она мне повесила связку баранок, обдав при этом не самым приятным запахом из гнилого рта. – Коль замолвишь словечко перед князем-батюшкой, сильно выручишь. Моей лавке уж полсотни лет, раньше, бывало, весь город хлебом кормила, а теперь со свету сживают. Только на батюшку твоего милосердного надежда осталась.
Я резко выпрямилась и сбросила руку старухи, ну и смрад!
– Скажу, если случай представится, – отмахнулась от просьбы как от назойливой мухи. Торгашка опустила голову вниз, больше не смея задерживать.
Я беспрепятственно дошла до самого сердца Китежа. Высокая белокаменная стена отделяла меня от дома. Дозорные дружно скосили взгляд в стороны, делая вид, что меня не замечают. Их обычный приказ "Никого не пущать!" на младшую княжну не распространялся.
Во дворе тоже было оживлённо. Туда-сюда сновали незнакомые люди, таскали поклажу, а гомон и топот их тонул в ржании многочисленных лошадей. Не удивлюсь, если за время моего отсутствия ещё кто явился по Всеславкину душу и приданое.
– Вот ты где! – из-за спины показалась Айка. – А я с ног сбилась, пока тебя искала. Ты где запропастилась?
Я молча, но с гордой улыбкой, продемонстрировала ей свой ярмарочный улов.
– Тебя все обыскались. Матушка сказала, князья были недовольны, что младшая дочь не вышла встречать гостей.
– Какие именно? – хмыкнула, отмахнувшись. Родителям не привыкать, а гостям до меня и дела нет.
– Уж не знаю, какие, но лучше будет, если ты вернёшься в свои покои.
Мы пришли вовремя, буквально за минуту до появления Людмилы.
– Вот егоза же, в могилу меня сведёшь раньше времени, – запричитала нянюшка. – Если ты и за ужином не появишься, будет нам худо от Великого Князя.
– А кто уже прибыл? – угрозами я не сильно впечатлилась, мне этим худо грозят на дню по пять раз с тех пор, как я речь людскую понимать стала.
– Князья Беловодья и Полесья.
Я насмешливо фыркнула. Фантазии у первых людей было ни на пядь, вижу камни – я князь камней, вижу лес – я князь леса, вижу гору – я князь горд. Пфф…
– К концу недели все должны быть в сборе. Давно такого не было, во всём заслуга государя нашего. Великий Князь – великие времена, – продолжила Людмила с приторным раболепием.
– Просто остальным не повезло дочерьми обзавестись раньше.
Нянюшка дёрнула косу, нарочно, я в этом уверена.
– Тут говори, что хочешь, а за столом перед князьями, чтобы сидела и мило улыбалась. Ясно тебе?
– Ясно – ясно, пусти только, – из глаз уж слёзы брызнули, до чего больно в волосы вцепилась.
Могли бы вместо меня куклу посадить, если всего-то и требуется, что сидеть и улыбаться. Разницы всё равно никто не заметит. Слышала я краем уха, какое отец приданое обещал за Всеславу, за такие богатства женихи её и козлу улыбаться будут и рот заглядывать.
– Хороша, – няня с Айкой наконец оставили мои волосы в покое. Лент вплели столько, что издали меня за пугало принять можно.
– Глядишь, и себе удальца какого присмотришь, – Людмила расправляла на моём платье последние одной ей видимые складки…
– Чур меня, чур!
Глава 6
У порога остановилась, робея. Я бы с большим желанием на ужин с Прохором пошла, чем тут сидеть нарядной дурочкой перед Всеславкиными ухажёрами. Может и не заметят моего отсутствия? А коль и заметят, неужели будут пороть при гостях? А пока эти самые гости разъедутся, уж и позабудется всё…
– Ваше Величество, а где же Агния? – от смутно знакомого баса хотелось побиться головой о резную дверь. Вот кому, спрашивается, там без меня неймётся?!
Деваться некуда, пришлось двери в светлицу открывать и смешки дружинников, к ней приставленных, игнорировать.
– Вечер добрый, батюшка. Вечер добрый, матушка, – склонила голову перед родителями и повернулась ко Всеславе. – Сестрица, – склонила голову, мысленно чертыхая ту на все лады. – Вечер добрый, гости доро… дорогие.
За что же мне такое наказание выбрали предки, а? За столом сидел единственный гость, да и тот один обходился слишком дорого. Бажен, князь Беловодья, румяный и раздутый, как пирожок из печи. Даже если бы мы тут с Айкой вдвоём были, рук едва хватило бы, чтобы обнять молодого венценосца.
– Агния, – радостно пробасил рохля и двинулся в мою сторону.
Опережая князя, я ломанулась в другую сторону вокруг стола. Не ровен час, задушит в своих лапищах и не заметит. Пусть вон лучше Славку тискает, как никак ради неё родимой приехал.
Я уж обогнула второй угол, как двери снова открылись. Двое мужчин зашли и низко поклонились. Высокие, широкоплечие, ох и статные. Тут один из них повернулся в мою сторону и подмигнул до боли знакомым голубыми глазами. Засмотревшись на своего утреннего знакомца, я на всём ходу влетела в Бажена.
– И я вас очень рад видеть, – удовлетворённо крякнул пирожок. – С каждым годом вы всё больше хорошеете.
Угу, а ты просто с каждым годом всё больше!
Сбоку послышался смешок, и я метнула яростный взгляд на блондина и мужчину, которого он сопровождал. Ах, смешно вам?! Смейтесь – смейтесь, станется голодный год, так меня хотя бы князь беловодский сожрёт в последнюю очередь.
– Девочки, с князем Баженом вы уже знакомы, рад представить вам молодых наследников Полесья – Олег и Милан.
Папенька по очереди представил нам братьев, затем с каждым крепко обнялся. Ишь как в родственники набиваются…
– Стало быть, шансы удвоить хотите, – недовольно пробасил Бажен.
Ай да пирожок, впервые за мою жизнь цокали в светлице не на меня.
Братья рассмеялись, после чего старший, Олег, ответил:
– Что вы, Ваше Высочество. Не по чести нам двоим за одну княжну биться. Даже, если за такую красивую, – при этом старший князь Полесья поклонился Всеславе. – Отец решил нас двоих отправить, чтобы младшему наука была, да княжна Агния Благояровна не скучала.
Мне он отчего-то поклон задолжал. Зато младший, Милан, расплылся в знакомой улыбке и склонил белокурую голову в знак почёта.
– Это здорово он придумал! Ну что мы всё на ногах, садитесь, гости дорогие.
Папенька сел во главе стола, мама напротив. Мы со Всеславой по левую и правую руку от государя соответственно. Не успел Милан и шагу в мою сторону сделать, как рядом заскрипел стул под Баженом. Или зубы толстяка скрипели? Поди разбери. Но то, что он был не рад мысли делить с блондином подругу детства, это факт. Пришлось братьям возле Славки садиться, чему они тоже не сильно расстроились.
