скачать книгу бесплатно
– Я тоже! – по мнению Наташи Полина откликнулась слишком живо. Неужели дело действительно в Женьке, может, она положила глаз на Севу?..
– Не думаю, что это хорошая идея, – с сомнением протянул Дима. – Очередь большая, лодок мало, да и вчетвером мы не поместимся.
– Может, хотя бы попробуем? – Наташа вздохнула: Полина включила капризную девушку на свидании. Надо точно расспросить о её планах относительно Жени и Севы.
Вчетвером они неспешно пробирались к небольшому пирсу, у которого действительно собралась небольшая очередь. Лодочки на двоих то и дело отчаливали, рассекая коричневую гладь. Над водой носились крупные стрекозы, солнце царапало верхушки деревьев.
– Пожалуй, я воздержусь, – улыбнулся Дима, глядя на толпу впереди.
– Почему? – невинно поинтересовалась Полина.
– Не хочу, чтобы каждая пара в лодке, вместо того, чтобы наслаждаться друг другом, спрашивала, как можно записаться на приём.
Не дожидаясь ответа, он вытащил потрёпанную книжку из кармана и развернулся было, чтобы направиться к одному из дубов, растущих вдоль берега, когда Наташа неожиданно для себя окликнула:
– А я вам не помешаю?
– Помешаешь? – казалось, Дима даже не понял вопроса.
– Вашему уединению. Я тоже не особо хочу кататься.
Дима смерил её нечитаемым взглядом и пожал плечами, улыбнувшись. Лучики-морщинки брызнули из уголков глаз, придав ему такой тёплый, почти беззащитный вид, что Наташа невольно улыбнулась в ответ.
– Пойдём. – Сева несильно, но крепко подхватил Полину под локоть и потянул к пирсу.
– Зачем, – зашипела она, – я тоже не хочу лезть в эту лодку!
– Никто не хочет, – спокойно ответил Сева, продолжая уверенно тащить её к лодкам. – Наша цель – оставить их наедине.
– А если бы они захотели покататься? – не удержалась Полина, выдернув руку и тряхнув чёлкой.
– Тогда мы бы остались, – невозмутимо ответил Сева.
Дима даже не смотрел в их сторону. Просто шёл к дубу, не оборачиваясь, чувствуя Наташу за спиной. От того, что она сама согласилась посидеть с ним, давление на внутренности сначала ослабло. А теперь становилось невыносимым с каждым шагом. Он замедлился, по-прежнему не оборачиваясь, опустился на траву и вытянул ноги. Наташа осторожно села рядом, почти касаясь плечом его плеча. Надо было что-то сказать, но слов не было – только тишина, расслабленный покой и уютная умиротворённость. Словно они созданы сидеть так, рядом друг с другом.
– Прости, ты, наверное, хотела покататься, – наконец сказал Дима, не отнимая глаз от книги.
– Нет, – так же тихо выдохнула Наташа, не поднимая глаз. – Вообще-то я не слишком люблю лодки. Меня укачивает.
– Учту, – хмыкнул Дима, вновь втыкая нос в книгу.
– Правда? – Наташа посмотрела насмешливо, но он не заметил, погружённый в чтение.
– Почему нет? – Он вдруг поднял глаза и обжёг пронзительным взглядом, до нутра.
– У Дмитрия Николаевича много работы, – вывернулась она, переведя всё в шутку. Дима принял её, бросил хитрый взгляд, украсил ответ насмешкой.
– Больше, чем может подумать обычный врач, но меньше, чем думает Наташа.
Она покраснела. Невольно, резко, от подбородка до кончиков ушей и лба. Зачем-то моргнула и несмело улыбнулась. Столько слов теснилось внутри, столько вопросов и предложений, но… Это же обычный флирт. Привычный для Димы. На что она могла рассчитывать?..
Седьмая глава
Молчать рядом с Димой было уютно. Всегда. Внезапная неловкость, возникшая в Наташиной груди, была даже приятной – сидеть вот так, рядом, плечом к плечу, слушать шелест переворачиваемых страниц, ощущать тепло, исходящее от его тела. День клонился к закату, солнце успело наполовину скрыться за деревьями, когда на палец Димы села крупная бирюзовая стрекоза. Наташа невольно затаила дыхание: он поднял глаза и осторожно вытащил книгу, откладывая её в сторону. Ни одного лишнего движения. Крылышки стрекозы слегка подрагивали на ветру, она крепко цеплялась лапками за длинный палец и явно не собиралась никуда улетать.
– Красивая, – прошептала Наташа. Покосилась на Диму и застыла, провалившись в его взгляд. Задумчивый. Серый, как грозовое небо. Не говоря ни слова, он протянул к ней руку, стараясь не потревожить стрекозу. Сердце колотилось так оглушительно, что он наверняка слышал его стук. Щёки вспыхнули, Наташа смутилась, подумав, как глупо, наверное, выглядит сейчас. Протянув Диме указательный палец, остальными она почти коснулась его ладони. Делая вид, что продолжает смотреть на стрекозу, жадно рассматривала его пальцы, будто видела впервые. А может, так оно и было, до этого просто не обращала внимание. Длинные, слегка узловатые, с ровными продолговатыми лунками ногтей. Жар от щёк спустился к шее, стоило представить, как он касается этими пальцами её. Нежно и трепетно, или сминая кожу.
Упрямая стрекоза по-прежнему цеплялась за Диму, не желая перебирать лапками, а он, кажется, совсем перестал дышать. Только смотрел, смотрел, смотрел на её руку. Желание сжать её в своей, переплести пальцы, поймать растерянный взгляд стало практически нестерпимым. Поняв, что ещё немного, и он умрёт от нехватки кислорода, Дима пошевелился, и стрекоза моментально вспорхнув, улетела. Глубоко вздохнув, он пожал плечами, будто извиняясь за это, убрал руку и только тогда взглянул на Наташу.
– Видимо, ей я понравился больше.
– Не удивительно, – невольно вырвалось у Наташи. Заметив, как заинтересованно приподнялись брови Димы, она поспешила уточнить: – У меня руки холодные.
Нет. Они не были холодными, и оба это отлично знали – он успел почувствовать её пульс, толчками передающийся его коже. Но оба предпочли сделать вид, что это единственная правда. Наташа неловко взмахнула ладонью, которую продолжала держать на весу, и смущённо улыбнулась. Нервно заправила волосы за ухо, прищурилась, глядя на воду.
– Интересно, где же Полька с Севой? – спросила с преувеличенным весельем.
– Хочешь поискать?
– Да! – Наташа откликнулась слишком быстро, попыталась спрятать новый виток смущения за кривой улыбкой. Дима тут же поднялся, протянул ей руку так стремительно, словно боялся опоздать. Горячая ладонь обожгла, пальцы дрогнули в попытке сдержаться, не обхватить крепче.
– Ну что, пойдём искать? – громко спросила Наташа, быстро освободившись. Он тут же сделал шаг в сторону, увеличивая расстояние между ними. Достаточно, чтобы перестать чувствовать тепло её тела, но недостаточно для того, чтобы перестать чувствовать жасминовый аромат. Крюк провернулся во внутренностях, к горлу подступила горечь. От глаз брызнули лучики-морщинки, Дима кивнул в сторону реки и предложил:
– Если хочешь, можем разделиться. Я поищу вдоль реки, а ты на пирсе.
Наташа благодарно кивнула – находиться рядом с ним сейчас было слишком мучительно. Мучительно стыдно. Мучительно неловко. Мучительно жарко. А ещё… мучительно сладко. Она проводила взглядом удаляющуюся широкую спину и вздохнула. Это было дикое желание, но такое естественное, что пришлось заставить себя остаться на месте: так хотелось подойти и обнять. Режим невидимки, к которому Наташа почти привыкла за последний год, в присутствии Димы отключался. Она знала, что он её видит. И видел всегда. Никогда не считал ненужной и мешающей. Находил нужные слова и утешал, когда было плохо. И она привыкла к этой заботе, стала считать чем-то само собой разумеющимся. А теперь, потеряв его постоянную, незримую, но, как оказалось, такую необходимую поддержку, растерялась. Поняла, как важна она была для неё. Как важен для неё был он.
Чувствовать волнение в его присутствии было непривычно. Хотелось горько рассмеяться, ведь Наташа всегда замечала его. Знала, что бывший учитель привлекает женщин. Не раз слышала, как с хихиканьем молоденькие медсёстры обсуждают, что он скрывает в штанах. Как краснеют девушки, случайно встречая его на улице. Но никогда, никогда не воспринимала его больше, чем друга. И вот, сама попалась, глупый мотылёк. Мотылёк, который точно знает, что этот свет не просто обожжёт – спалит дотла только что собранное по кускам сердце.
Новый вздох. Наташа решительно зашагала к пирсу, выискивая среди лодок, скользивших по воде, рыжий хвост. Досадливо поджав губы, нахмурилась – ни Севы, ни Полины в ближайшей видимости не наблюдалось. Зато взгляд с лёгкостью выцепил русую макушку, вышагивающую вдоль кромки воды. Подойти, шутливо спросить, куда они запропастились, а потом вместе строить предположения разной степени пошлости – Наташу потянуло к нему, она даже сделала несколько шагов, но остановилась. Игривость как ветром сдуло, потому что воображение разыгралось, подкидывая вероятные картины того, что могло произойти, если бы это они уплыли куда-то и сейчас сидели бы в одной лодке, касаясь друг друга коленями. Во рту пересохло. Зажмурившись, Наташа помотала головой, прогоняя пугающе яркое и реалистичное видение того, как Дима накрывает её колено ладонью и мягко поглаживает, заглядывая в глаза. Внизу живота сладко заныло, так неожиданно, что стало страшно.
– А где Дмитрий Николаевич? – Полина подскочила откуда-то со спины. Следом лениво вышагивал Сева, не вынимая зубочистку изо рта и руки из карманов.
– Вас пошёл искать, – Наташа кивнула на берег. – А где вы, кстати, были?
– Полька едва не перевернула лодку, – пожал плечами Сева. – Поэтому наша прогулка закончилась слишком быстро.
– Не понимаю, зачем залезать в шаткую дрянь, – огрызнулась Полина.
– Может, потому что в лодке романтичнее? – ехидно спросила Наташа, ища подтверждение своей догадки на лице Севы. Но проще гадать на кофейной гуще – оно было непроницаемо.
– Если считаешь, что так романтичнее, прокатилась бы с Дмитрием Николаевичем. – Полина мило улыбнулась.
– Наташу укачивает в лодке.
Его голос, низкий, спокойный, заставил приподняться волоски на затылке.
– Говорят, прогулка верхом тоже очень романтична, – невинно округлила глаза Полина. – Не хотите как-нибудь взять с собой Наташу и прокатиться?
– Верхом? – Дима почесал затылок, сделав вид, что задумался. Улыбнулся и развёл руками: – Я не умею сидеть в седле.
– Я тоже, – нервно рассмеялась Наташа. – К тому же, не думаю, что у главврача найдётся время на прогулку.
– Разве я не говорил тебе о своей загруженности и твоих мыслях о ней? – фыркнул Дима, насмешливо щурясь. Наташа невольно покраснела. До сих пор думала, что глубоко завуалированный намёк ей просто показался.
Дима продолжал смотреть, и внутри всё переворачивалось, стучало в голове одним вопросом: чего он ждёт? Пауза затянулась. Небрежно пожав плечами, он повернулся к Севе и протянул:
– Думаю, на сегодня достаточно с меня достаточно свежего воздуха. Не буду вам мешать, развлекайтесь.
Послав последнюю неповторимую улыбку глазами, он засунул руки в карманы, развернулся и ушёл, почти мгновенно потерявшись в толпе. Сева подавил досадливый вздох и с лёгким упрёком посмотрел на Наташу, но, заметив, как застыло её лицо, решил промолчать. Лишь позволил себе немного понаблюдать за тем, как она тоскливо смотрит на место, где он только что стоял.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – проговорила она, с трудом разлепив губы.
– Я тебе пойду! – тут же возмутилась Полина. – Мы вообще-то только пришли!
– Вы вообще-то успели покататься на лодке, – язвительно откликнулась Наташа. – Кстати, что дальше по плану?
– Ещё не решили, – небрежно откликнулась Полина, мотнув хвостом. Хитро прищурилась: – Ты тоже не скучала, пока нас не было?
– Да, – просто ответила Наташа, не собираясь спорить.
Настроение испортилось, люди вокруг раздражали, а от обилия запахов начала кружиться голова. Скорее домой, в привычную тишину, в собственные мысли, которые никак не получается разложить по полочкам. Желание броситься за Димой, как только он отошёл, было таким сильным, что до сих пор пугало. Единственное, что остановило – Наташа не знала, что ему сказать. Как уговорить остаться. Как объяснить то, что она до сих пор не может объяснить себе. Не простое «вы мне нравитесь», а нечто более сложное, многослойное, глубокое. Она понимала: любое оправдание будет выглядеть слишком эгоистично. Любое слово будет говорить о том, как плохо без него, и ничего о том, что мог бы чувствовать он. Не хотелось навязываться. Бегать влюблённой дурочкой, заглядывая в рот. Не гордость даже – страх бился пульсом в висках, страх быть отвергнутой. И что потом?.. Прятать глаза, избегать встреч, лишить себя шанса просто быть рядом.
Полина открыла рот, чтобы уговорить остаться, но Сева мягко перехватил чуть выше локтя и чуть заметно качнул головой.
– Мне начинать беспокоиться? – прохладно поинтересовался Женя, останавливаясь ровно между ними. Полина резко выдернула руку и бросилась ему на шею. Женя машинально приобнял одной рукой, давя Севу тяжёлым взглядом. Заметив это, тот усмехнулся и демонстративно засунул руки в карманы. Пусть Женя был выше на голову и гораздо шире в плечах, но Севу он никогда не напугает.
– Не стоит, – бросил небрежно. Нагнулся, срывая травинку, засунул её в рот и плавно перекатил из одного угла в другой.
– Я тебе сейчас всё объясню! – воодушевлённо заговорила Полина.
– Хотелось бы. – В голосе Жени по-прежнему звенели льдинки. – Видел, вы вдвоём катались на лодке. А мне ты всегда говорила, что не любишь.
– Не люблю, – тут же кивнула Полина. – Не представляешь, как это скучно.
– Но при этом согласилась прокатиться с ним. – Казалось, ещё немного, и чёрные глаза Жени прожгут в нём дыру.
– Жень, – потрясённо прошептала Полина, наконец отлипнув от него, и чуть отступила на шаг, чтобы лучше видеть. – Ты что, ревнуешь?
– Мне кажется, это нормальная реакция мужчины на поведение его женщины, – ровно ответил Женя, наконец посмотрев на неё. Глупая улыбка расплылась на её лице, глупая и поражённая. Обернувшись к Севе, Полина восхищённо проговорила: – Ты точно гений, Жаров!
Сева пожал плечами, будто говоря: всегда пожалуйста, обращайтесь. Женя чуть нахмурился – едва заметная полоска расчертила гладкий белый лоб.
– Ты хотела заставить меня ревновать?
– Нет! Ну, это конечно приятный бонус, но дело совершенно не в этом. – Полина звонко поцеловала его и взяла под руку. – Дело в том, что мы были с Наташей и Дмитрием Николаевичем.
– Я его видел, – кивнул Женя. – Но при чём тут…
– Не перебивай, а слушай. Я сейчас всё расскажу.
Когда Полина замолчала, он нахмурился ещё больше.
– А зачем вам вообще это нужно? Они взрослые люди, сами разберутся.
– И будут разбираться ещё сто лет, – раздражённо откликнулась Полина. – Мы должны их подтолкнуть.
– Тебе скучно? – это вопрос предназначался Севе. Тот не стал спорить, кивнул и усмехнулся.
– Если это никому не причинит вреда, даже наоборот, не вижу ничего ужасного в том, чтобы помочь, – протянул он.
– Звучит логично, – согласился Женя и наконец обнял Полину по-настоящему, притягивая к себе одной рукой.
– А ведь ты мог бы нам помочь, – задумчиво протянул Сева, пристально глядя на Женю. – Хочу посоветоваться с тобой по поводу одного метода гипноза. Ты же его плотно изучаешь.
– Хочешь использовать его на Наташе? – приподнял бровь Женя.
– Нет, на Диме.
– Серьёзно?! – две пары глаз уставились на Севу, а тот, довольный произведённым эффектом, небрежно перекинул травинку во рту.
– Если сделать всё аккуратно, он не узнает, – насладившись, ответил Сева.
– И что ты хочешь сделать? – прошептала Полина. От волнения у неё сел голос.
– Ничего страшного, просто попробовать вызвать фантомную боль в ноге. Наташа проведёт осмотр. Только и всего. Твоя помощь, Жень, будет очень кстати.
– Не понимаю, зачем тебе это нужно, – ровно ответил Женя. – Наташа в любом случае поймёт, что с ногой всё в порядке.
– Пусть думает что хочет. Главное сделать это изящно и быстро.
Полина округлила глаза и пробормотала: «Гений», за что удостоилась внимательного взгляда Жени. Ничего не сказав, он крепче обнял её, почти впечатав в свой бок и всем своим видом давая понять, что эта женщина принадлежит только ему.
Восьмая глава
Дима снова не спал. Какую ночь подряд – сбился со счёта. Проваливался в короткий, тревожный сон на рассвете, чтобы через пару часов подняться и ехать на работу. Можно было списать это на скуку, однообразную работу и желание сделать что-то привычное. Вернуться к практике, а не тонуть в бумажной рутине и ругани с Минздравом. Порой он чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег, задыхающейся без привычной среды. Никогда не подходил для спокойной работы, и сейчас это ощущалось особенно сильно. Но было ещё что-то, мешавшее заснуть. Наташа.
Он так привык быть ей нужным, что продолжал ждать – сама подойдёт и попросит о помощи. Или о компании. Будет искать встречи, делиться одиночеством. И он снова станет нужным. Не питая иллюзий относительно её чувств к нему, Дима честно хотел быть другом. Продолжать быть другом. Но сам с каждым днём понимал всё сильнее: ему этого мало. Лёгкие намёки, изящный флирт, многозначительные взгляды и не менее многозначительное молчание – он закидывал крючки, зная, что они останутся, что будут колоть, незаметно, но постоянно. Будут заставлять думать о нём. Эгоистично, но в последнее время просто необходимо.
Уже тогда, неделю назад, сидя с ней под деревом, он отчётливо понял – не хочет её отдавать. И тот, кто так и не пришёл на свидание, явно не заслуживает женщину, подобную Наташе. Заслуживал ли её сам Дима – совершенно другой вопрос, на который был однозначный ответ – нет. Поэтому мог только наблюдать, смотреть, любоваться издалека. Восхищаться. Потребность, которая в последнее время проявлялась всё чётче: незаметно наблюдать за ней, находиться близко, но недостаточно, чтобы она почувствовала его присутствие. Насмехался сам над собой, над своими желаниями, но раз за разом приходил к её окнам, чтобы… Чтобы что? Увидеть её с другим и наконец отпустить? Именно это Дима твердил себе в оправдание. Ждал с маниакальной настойчивостью, чтобы в очередной раз убедиться – не заслужил. Но всё равно, стоя под моросящим дождём, продолжал смотреть, как гаснет свет в её окне.
Город накрыло дождём. Третьи сутки он не прекращался, от сырости не было спасения, а больница заполнилась чихающими и кашляющими людьми. Наташа вздохнула – только что выслушала жалобу от зава терапевтическим отделением о том, что надо срочно пополнить запас жаропонижающих и анальгетиков. Сходить к Диме под этим предлогом? Покосившись на окно, Наташа пожевала губу. Придётся идти в другой корпус, а выходить на улицу по такой погоде совершенно не хотелось. Но повод увидеться с Димой затмевал все возможные неудобства. После той прогулки они не виделись почти две недели. Может, появится повод невзначай пригласить на День города? Если кто-то будет его отмечать под дождём… Надо было пригласить ещё тогда – Наташа сто раз успела прокрутить их короткий разговор под дубом. Что могла бы сказать, как. У неё не было опыта в подобных разговорах. В остроумных недосказанностях, обещаниях, дающихся одним только взглядом. Но она была готова учиться. Ради того, чтобы точно узнать, стоит ли вообще пытаться. Решительно придвинув к себе лист, Наташа начала быстро писать, составляя служебную записку. А когда закончила, аккуратно сложила и отправила в сумку. А у терапевта за помощь потом что-нибудь для своего отделения выпросит… Надеть плащ, попросить у кого-нибудь зонтик, вытащить из шкафа резиновые сапоги – прокручивая в голове последовательность действий, она поднялась из-за стола, когда в дверь постучали.
– Наталья Сергеевна, Дмитрий Николаевич плохо себя…
– Что случилось?! – тут же перебила Наташа. Что может случиться с врачом, который сам прекрасно может себя вылечить? Но разум уже подкинул сотню причин, включая боль в суставах, сердечный приступ и воспалённый аппендикс.
– Мигрень, – ответил медбрат. – Всеволод Анатольевич послал за вами. Сказал, что только вам может доверить здоровье главврача.
