скачать книгу бесплатно
– Давай, давай! – снова засмеявшись, подмигнул Ландари. – Только что ты им скажешь? Девчонка забрала кошелёк, который ты сам обещал ей отдать?
– Да, но… – растерялся маркиз Асти.
– Что «но»? Ты посулил ей серебро, если она явится в таверну. Она пришла. Выполнила уговор. Я свидетель. И чем ты теперь недоволен? Мне кажется, всё по-честному. – Ландари снова засмеялся.
– Но эта бестия разбила о мою голову кувшин!
– Ну, что поделать, если ты не понравился девице в роли любовника? – довольно скалясь, хмыкнул граф. – Ещё расскажи об этом стражникам. Они тоже посмеются.
Осознавая, что уличная танцовщица оставила его в дураках, Эрвин злобно стиснул зубы.
– Ладно, садись, – добродушно предложил Ландари. – Давай выпьем. И пока она будет наслаждаться звоном твоих монет, ты сможешь потопить свою неудачу в вине, – припомнил он недавнюю насмешку.
Маркиз сердито нахмурился, но на лавку всё же опустился и, не обращая внимания на свой не совсем приличный вид, принял предложенный кузеном кубок.
Глава 7
Стоило ногам Тассии коснуться земли, как словно из-под земли рядом с ней появились братья-близнецы.
– Ну, наконец-то! – буркнул Ильдес. – Мы уже хотели идти за тобой и отдубасить этого синьора. – Он гордо выпятил грудь
– Всё в порядке, – Тассия наспех отряхнула подол и потянула парней за собой. – Бежим!
Компания пустилась наутёк, а оказавшись на достаточном расстоянии от таверны и убедившись, что погони за ними нет, они перешли на шаг. Близнецы на полголовы были выше сестры. Выглядели они несколько худощавыми, но в их движениях ощущалась сила и ловкость, что не удивительно для людей, ежедневно выполняющих сложные трюки. Шевелюры парней такого же иссиня-чёрного цвета, как и у Тассии, непослушными прядями спадали на лоб, а пытливые глаза близнецов напоминали цветом лесной орех. Если посторонним братья казались абсолютно похожими, то сестра их легко различала. У старшего Ильдеса на левой скуле имелась маленькая родинка, а нос и подбородок выглядели более заострёнными, чем у младшего Орсо, родившегося на мгновение позже.
– Ой, Тассия, если отец узнает, где ты была, он страшно рассердится, – предупредил Орсо и вздохнул. – И нам влетит за то, что пошли у тебя на поводу!
– Глупо отказываться от денег, когда они сами идут в руки, – хихикнула девушка и, подбросив в воздух кошелёк, ловко его поймала. Мешочек мелодично звякнул, и, ощутив в ладони приятную тяжесть, она подмигнула братьям. – Увидев такое количество серебра, отец наверняка простит меня.
– Конечно, ты у него любимица, – беззлобно фыркнул Ильдес.
– Зато теперь мы сможем купить новую лошадь, отремонтировать фургончик, и на костюмы ещё останется. – Она расцвела в довольной улыбке.
– А если этот синьор обвинит тебя в воровстве? – засомневался Орсо.
– Пусть только попробует! – Надув губки, Тассия с вызовом вскинула носик. – Все слышали, как он обещал отдать эти деньги мне!
– Всё же ты с огнём играешь, – покачал головой Ильдес.
– А мне не привыкать, – задорно вскинув подбородок, воскликнула сестра и снова засмеялась. – Особенно приятно оставить с носом такого важного зазнайку! Пусть не думает, что может всё купить! И будто он умнее всех!
Братья не стали спорить, и компания поспешила выскользнуть за городские ворота.
На ночлег фургончик циркачей остановился на окраине Дертоны, поскольку тратить заработанные деньги на постоялом дворе глава семейства счёл неразумным. Бродячие артисты никогда не знали, что ожидает их завтра, а потому к благосклонности фортуны относились настороженно и рачительно берегли каждый потёртый медяк. Привычное к походной жизни семейство обосновалось неподалёку от ручья, и вскоре округу заполнили ароматы жареного на костре мяса. Сегодня циркачи устроили настоящий пир, и на прикрытом холщовой тряпицей коробе мать разложила сыр, фокаччу[18 - фокачча – круглые лепешки напоминающие хлебные, как правило из муки нута (разновидность гороха) или чечевицы.], фрукты, и даже кувшинчику с вином нашлось местечко. Мясо, шипя жирными каплями на углях, успело подрумяниться соблазнительной корочкой, но близнецы и дочь где-то слонялись. Складывая на блюдо аппетитные куски, отец сердито поглядывал в темноту ночи, и стоило Тассии с братьями появиться в свете костра, как он заворчал:
– Где вы бродите? Я надеялся лечь спать пораньше, чтобы с первыми лучами отправиться в путь. Слышали новость? Здешнюю девицу не признали принцессой, а потому королевские посланники не станут задерживаться в Дертоне. А значит, и нам здесь больше делать нечего.
– Вот купим новую лошадь и тронемся! – загадочно улыбнулась Тассия.
– Какую новую лошадь? – Глава семейства настороженно оглядел дочь и, заметив, как близнецы старательно отводят глаза, приказал: – А ну, выкладываете! – Брови отца сурово сошлись на переносице, и девушке пришлось пересказать события минувшего вечера.
Слушая дочь, мать с укоризной покачала головой:
– Тассия, Тассия! Пойти к мужчине! В кабак! Не ожидала от тебя такого!
– Мамочка, это не опасней, чем стоять у деревянного щита, когда отец метает в меня ножи! –возразила девушка. – Я же всё рассчитала!
– Вот как выпорю тебя! Рассчитала она! И вас заодно! – отец сердито взглянул на близнецов и потянулся к плети.
– Ротхари! Остынь! – всполошилась мать, но Тассия, лаской подскочив к старику, обвила его шею руками.
– Ну ведь ничего не случилось! – Она умильно заглянула в глаза отца и поцеловала его в щёку. Лицо мужчины сразу смягчилось, хотя он и пытался сурово хмуриться. Тогда дочь, развивая успех, показала кошель. – Зато смотри, сколько денег я принесла! Ты же сам говорил: и кобыла старая, и повозка вот-вот развалится.
– Подстать нам с матерью, – согласился Ротхари и вздохнул.
– Нет! Вы у нас ещё хоть куда! – подмигнула плутовка и снова чмокнула отца в щёку, чем окончательно растопила его сердце.
– Тогда, пожалуй, следует отправляться прямо сейчас, – вступил в разговор старший сын. – И окольной дорогой. Вдруг синьор решит вернуть свои деньги и обвинит тебя в воровстве? – Он озабоченно взглянул на Тассию.
– Синьор сам обещал отдать эти деньги! Так нечестно! – Девушка от возмущения даже топнула ножкой.
– О какой чести может идти речь, когда дело касается денег? – усмехнулся отец и покачал головой. – Васко прав. Богатые никогда не стали бы богатыми, если бы следовали законам чести и испытывали угрызения совести. – Он тяжело вздохнул. – А ну-ка, складывайте всё в повозку, поужинаем в дороге, – заторопился глава семейства и протянул к дочери руку – Давай сюда кошелёк!
Тассия охотно передала мешочек, и Ротхари, высыпав его содержимое в платок, туго завязал деньги в узелок, а искусно вышитый кошель бесследно исчез в костре.
– Вот так, – удовлетворённо крякнул отец и передал узелок матери. – Гиса, спрячь от греха подальше.
Женщина понимающе кивнула и поспешила исполнить поручение мужа. Откинув одну из досок на дне повозки, она сложила деньги в тайничок и снова вернула доску на место. Жизнь давно научила бедных скитальцев осторожности. В дороге легко наткнуться на желающих опустошить твои карманы. И не только разбойники промышляли столь неприглядным ремеслом, благородные рыцари также не гнушались вытрясти медяки у сирых и бедных, которых они вроде как клялись защищать. Но, возможно, подобные поборы они считали платой за свою защиту? Только возникал вопрос: а кто защитит простого человека от них самих? Но, как известно, во все времена сила всегда права, а власть сильного не признаёт права слабых.
Быстро собрав нехитрые пожитки, циркачи затушили костёр, и, дождавшись, когда все заберутся в повозку, Ротхари вскочил на козлы. Лошадка, словно обижаясь за прерванный отдых, недовольно фыркнула и, нехотя тронувшись с места, с укоризной закачала головой. Фургончик, поддерживая животину, жалобно заскрипел и, натыкаясь в темноте на колдобины, возмущённо затряс пологом. Понимая, что на такой колымаге от стражников не скрыться, глава семейства поначалу часто оглядывался, но время шло, а преследователи так и не появлялись. «Похоже, проделка Тассии удалась. Синьор не собирается требовать назад свои деньги» – успокоился старик и, прислушиваясь к монотонной песне колёс, мысленно порадовался.
Пока бродячие артисты пробирались по ночной дороге, маркиз Асти и граф Сполетто тем временем боролись с зелёным змием.
Досадуя на свою промашку, Эрвин поначалу кисло кривился, но после пары бокалов обманутый кавалер размяк и стал уже более оптимистично смотреть на мир. После четвёртого он улыбнулся, на шестом начал отвечать на шутки Ландари, а седьмой позволил маркизу посмеяться над собой и оценить изворотливость босоногой чертовки. Когда принесли второй, не менее объёмистый кувшин, оба кузена отметили, что каждый из них «славный парень», и ни один, ни другой не мог взять в толк, чего это раньше они враждовали?
Когда благородные рыцари справились с содержимым третьего сосуда, они сделались лучшими друзьями и взялись клясться в верности братским узам. Наконец решив, что «на сегодня хватит», кузены поднялись из-за стола, но оказалось, двух ног для передвижения по грешной земле им явно не хватает. Стараясь удержать равновесие, они стиснули друг друга в объятия и, шатаясь, побрели к двери, но даже четыре ноги не удержали синьоров от падения. Оказавшись на полу, что маркиз, что граф подниматься не торопились, и тогда хозяин таверны, прибегнув к помощи поварят, затащил рыцарей в снятую Эрвином комнату. Бесчувственно свалившись на кровать, синьоры тут же уснули, оглашая стены заведения вполне плебейским храпом.
Новый день, пробираясь в комнату солнечными лучами, не сумел разбудить ночных выпивох. Не заботясь возложенной на них миссией, и Эрвин, и Ландари продолжали крепко спать. Зато отсутствием маркиза и графа крайне озаботился Герхард. Отряду предстояло отправляться в дальнейший путь, и исчезновение наследников Асти и Сполетто заставило командора всполошиться.
Слуги обоих синьоров, виновато хлопая глазами, были не в силах внятно объяснить, где слоняются их господа, за что и получили нагоняй от Гехарда. К счастью, вскоре нашлись сведущие люди, знавшие о местонахождении обоих рыцарей, и, чертыхаясь, командор лично отправился в таверну. Грозный вид воина заставил хозяина заведения задрожать и немедленно проводить того в нужную комнату. Поднимаясь по скрипучим ступеням, Герхард раздражённо раздувал ноздри, но при виде идеалистической картины сна неожиданно усмехнулся и съязвил:
– Вставайте, голубки! – Без особого почтения он растолкал благородных отпрысков. – Жаль, папаши вас не видят! Интересно было бы узнать, как бы они отнеслись к столь яркому проявлению рыцарских идеалов[19 - Рыцарские идеалы: есть из одной тарелки и спать на одной кровати считался актом высшего доверия.].
С трудом продрав глаза, Эрвин и Ландари поднялись, и их головы, зазвенев гулким набатом, услужливо напомнили о недавней попойке. Превозмогая всколыхнувшуюся в утробе муть, синьоры быстро собрались и, хлебнув для облегчения какой-то кислятины, вскочили на предусмотрительно приведённых оруженосцами коней.
– Ну что ж, теперь все в сборе, – сурово оглядел Герхард рыцарей, и отряд поспешил покинуть Дертону.
Свежий воздух благотворно влиял на крепкий организм, но всё же, некоторое время продолжая испытывать дурноту, оба молодых человека молчали. С сумерками рыцари недалеко от дороги остановились на ночлег. Всполохи костра располагали к душевной беседе, и незаметно разговор перешёл на обсуждение заявленных принцесс и желании всех кому не лень забраться на трон. Слушая пафосные рассуждения графа и маркиза о праве на власть, Герхард насмешливо спросил:
– А мне вот интересно… Если бы такое случилось, и кто-то из вас стал королём, как бы вы правили? Какой указ приняли бы первым?
Кузены переглянулись.
– Уж не хуже твоего Сигмара, – гордо выпятив грудь, заявил Ландари. – Чтобы вассалы не скучали, я бы каждую неделю проводил либо охоту, либо рыцарский турнир.
– А ещё стоит чаще проводить пиры с танцами и песнями менестрелей. Дамы это любят, – мечтательно улыбнулся маркиз Асти.
– Ну да, королю ни одна не откажет, – подмигнул граф кузену, и оба засмеялись.
Услышав ответ, Герхард осуждающе покачал головой.
– Один думает о пустых развлечениях, другой – о бабах. И эти бестолочи мечтают править страной! – бесцеремонно воскликнул он. – Сигмар столько лет собирал страну по крупицам, создавая единый кулак, объединял сеньории воедино в надежде противостоять соседям. А эти! – командор смачно плюнул в костёр, и молодые люди насупились.
– Думаешь, мы не понимаем? – обижено нахмурился Ландари.
– Да стоит Сигмару чуть ослабнуть, как ваши отцы тут же перегрызутся. Каждый захочет прибрать к рукам кусок послаще. Эх! С такими правителями от нашего королевства останутся лишь ошмётки. Одна надежда найти законную наследницу, – в сердцах вздохнул Герхард и, с недовольством зыркнув в сторону кузенов, рявкнул: – Ну хватит! Пора спать. Завтра подъём с рассветом.
Глава 8
Путь королевских посланников лежал через цветущие равнины и живописные холмы, покрытые тенистыми лесами. Но красоты природы мало заботили рыцарей, привыкших к лангобардским пейзажам. Стараясь нигде особо не задерживаться, Герхард поторапливал людей, и к полудню четвёртого дня отряд шествовал по улицам Варезы. Городок расположился в долине зеркальных озер с чистейшей горной водой, пополняемой снегами величественных Альп. Крепостные стены в окружении растительности выглядели живописно и несколько сказочно.
На этот раз всадников не удивила оживлённая толчея города, они успели сжиться с повышенным интересом к своим персонам, а главное – к возложенному на них ответственному поручению. Представительная кавалькада уверенной поступью двигалась к замку, когда внимание Ландари привлекло сборище ротозеев на площади. Если быть точнее, граф заметил в толпе промелькнувшее красное платье. Придержав коня, он смог убедиться, что обладательницей яркого наряда является Тассия, и вместо того, чтобы последовать дальше, подъехал ближе к импровизированной арене.
Потеряв кузена из вида, Эрвин обернулся. Отыскав глазами застывшего на площади Ландари, маркиз удивился и поспешил к нему. Вскоре он понял, что привлекло внимание графа, а у самого Эрвина брови полезли на лоб.
Возле большого деревянного щита, раскинув в стороны руки, стояла знакомая циркачка. Бесстрашно улыбаясь, девушка застыла на месте, а седой мужчина, предварительно завязав глаза, метал в неё ножи.
Маркиз, затаив дыхание, следил за опасным представлением и, увидев приятеля Ландари, с насмешкой проговорил:
– Не удивительно, кузен, что девчонка оказалась тебе не по зубам. Похоже, она самого чёрта не боится!
– Полагаешь, твои зубы крепче? – фыркнул Эрвин и, развернувшись тронул коня. – Ты остаёшься? – с насмешкой взглянул он на приятеля.
– Немного задержусь, – отмахнулся граф Сполетто и, заметив на губах кузена ироничную улыбку, поспешил оправдаться: – Потолкаюсь в толпе, может, узнаю, чего интересного о местной претендентке на трон.
– Ну-ну… – хмыкнул Эрвин и поскакал догонять отряд.
Избавившись от кузена, Ландари направил коня ближе к арене. Последний нож под дружный вздох публики вонзился над головой девушки, и Ротхари, скинув повязку, поклонился. Предлагая оценить искусство циркачей чем-то более весомым, чем одобрительные возгласы, Тассия подхватила бубен и поспешила собрать с восторженных зрителей дань. Награждая толпу улыбками, девушка обходила ряды, как наконец заметила всадника. По её лицу проскользнула тень тревоги, но в следующий момент она снова широко улыбнулась и продолжила своё занятие. Правда, демонстрируя абсолютное спокойствие, Тассия время от времени украдкой косилась на рыцаря, и под его пристальным вниманием щёки её полыхали.
Наблюдая за девушкой, граф Сполетто с трудом сдерживал улыбку, и стоило ему перехватить её взгляд, как он, насупив брови, осуждающе покачал головой. Тассия опасливо насторожилась, но разглядев в глазах рыцаря смеющиеся искорки, моментально разгадала его благодушный настрой и воспрянула духом. Упрямо сложив губки, она открыто посмотрела на синьора. Девушка явно не испытывала никаких угрызений совести ни за разбитый о голову маркиза кувшин, ни за прихваченный с табурета кошелёк.
Усмехнувшись, Ландари вопросительно приподнял бровь. Поняв его немой вопрос, Тассия кивнула на стоящего возле повозки справного мерина[20 - Ме?рин – кастрированный самец домашней лошади (кастрированный жеребец). Традиционно животные ценились за спокойный нрав.] и, состроив умильную рожицу, широко развела руками, откровенно намекая, куда ушли деньги. Граф засмеялся и, вновь покачав головой, развернул коня.
Расправив плечи, Ландари горделиво поехал по площади, абсолютно уверенный, что девушка провожает его взглядом. Желая в этом убедиться, он оглянулся и, встретившись с Тассией глазами, вполне довольный собой улыбнулся. От неожиданности девушка смутилась, но тут же, капризно дёрнув плечиком, демонстративно отвернулась. Рыцарь вновь засмеялся и направился к торговым рядам: он в самом деле намеревался получить сведения о местной кандидатке в принцессы.
Поравнявшись с прилавком с разложенным на нём хлебом, граф спешился и, выбрав ароматную булочку, кинул хозяину серебряную монету. Пекарь собрался отсчитать сдачи, но Ландари, тут же испробовав выпечку, его остановил:
– Не стоит, почтенный. Хлеб у тебя отменный, – подмигнул он, и хозяин прилавка покраснел от удовольствия. – Лучше расскажи о вашей принцессе, – предложил синьор.
Пекарь оказался словоохотливым и всезнающим, и Ландари услышал занимательную историю. Оказалось, девушка, проживающая в доме синьора Дезидерио, ему не родная дочь. От первого брака у господина было двое сыновей, которые, к несчастью, погибли во время междоусобицы, а вот второй брак долгое время оставался бездетным.
– И неудивительно, – хихикнул рассказчик. – Синьор Дезидерио далеко не юнец. Молодая супруга долгое время не могла понести ребёнка, и желая умилостивить Господа, синьора на полгода уединилась в монастыре. По возвращении госпожа долго ходила печальной, а после и вовсе занемогла. Ни врачеватели, ни знахари не знали, как ей помочь, и ранее цветущая женщина угасала на глазах. Но в одно прекрасное утро синьора заявила, что во сне к ней явилась Дева Мария и сказала, что если они с мужем примут, как своё, чужое дитя, то госпожа сразу вылечится и даже родит ребёнка. Барон Дезидерио не мог противиться пророческому сну, – важно пробасил пекарь. – Но главное – во сне Святая Дева указала точное место, где следует забрать дитя. Вот так и появилась наша Арисинда в доме господина Дезидерио.
– Арисинда? Приёмную дочь синьора зовут Арисинда? – разволновавшись, переспросил граф.
– Да. Такое имя дала девочке синьора Эрмелинда, – пожал плечами пекарь и, округлив глаза, добавил: – И что удивительно! В самом деле, где-то через год у супругов родился чудный мальчик. Такой крепыш! И господин в нём души не чает. Впрочем, как и в приёмной дочери, считая, что это она принесла в его семью счастье.
Поблагодарив за рассказ, Ландари поспешил в дом синьора Дезидерио. Выходило, девушка, живущая там, вполне могла оказаться дочерью короля. «Надеюсь, она хотя бы хорошенькая», – вспоминая предыдущую претендентку, мысленно хмыкнул граф. Когда он добрался до места, королевских посланников уже пригласили в главный зал на смотрины принцессы.
– Где ты опять запропастился? – увидев кузена, зашипел Эрвин. – Не мог налюбоваться на свою нищенку?
– Я узнал, что девушка не родная дочь синьора Дизидерио, – пропустив насмешку мимо ушей, сообщил Ландари.
– Нам успели поведать эту трогательную историю, – поморщился маркиз Асти. – И вполне возможно, сейчас мы увидим наследницу Сигмара.
Делегация зашла в небольшой зал, где сидя на массивном резном стуле восседал сухощавый старик. За спиной господина возвышался рыцарь, при виде которого Ландари присвистнул.
– Вот это медведь! С таким лучше не встречаться на узкой дорожке.
– Что, кузен, одного вида испугался? – хмыкнул Эрвин.
– Вот ещё! – тут же задрал нос Ландари. – Наверняка он неповоротлив и неуклюж.
Здоровяк, выполняя роль телохранителя, пытался хмуриться, но его голубые глаза светились добротой, а лицо выглядело дружелюбным.
– Рад приветствовать вас в своём доме! – поднялся навстречу хозяин, демонстрируя высокий рост.
– А где же ваша приёмная дочь? – огляделся Герхард.
– Скоро она придёт. Когда я предположил, что, возможно, наша Арисинда потерянная дочь короля моя жена, долго не хотела соглашаться с этим. Оно понятно, – синьор печально вздохнул, – Эрмелинда привязалась к девочке, словно к родной, и не хочет с ней расставаться. Мне пришлось убеждать супругу, что она сможет видеться с дочерью при дворе, но Эрмелинда всё равно упрямилась.
– А как вы объясните дочери, что вы не настоящий её отец? – поинтересовался командор.
– Мы никогда не скрывали этого, – пожал плечами старик. – Но, несмотря ни на что, она называет нас с Эрмелиндой своими мамой и папой, поскольку других у неё не было. Да и господь, видно, решил в награду за благие дела порадовать меня и удивительным образом передал нашей девочке черты нашего рода. Арисинда очень похожа на меня, – расплылся он в блаженной улыбке и гордо выпятил грудь. – Я ведь не всегда был старым и дряхлым. Когда-то я выглядел, как мой племянник, – синьор молодцевато кивнул в сторону здоровяка за спиной.
Маркиз Асти и граф Сполетто недоверчиво переглянулись. Честно говоря, поверить в то, что этот старец в былые времена имел такой же разворот плеч, было очень сложно. В глазах Ландари появились лукавые искорки, но отпустить колкость он не успел: в затихшем зале послышался звук шагов, и глазам королевских посланников сначала предстала стройная моложавая женщина, а следом за ней впорхнула пышнотелая девица. Не обращая внимания на гостей, девушка подлетела к синьору Дизидерио и поцеловала его в щёку.
– Что ты такой серьёзный, папочка?! – спросила она и, ничуть не смущаясь, взглянула на гостей.
На румяном лице Арисинды светилась беспечная улыбка, в её голубых глазах скакали лукавые огоньки, а волосы цвета спелого зерна придавали облику девушки игривый задор. Выглядела претендентка в принцессы очень даже миленькой, но она была настолько высокой и тучной, что кузены просто диву давались, как такое крупное тело могло настолько легко передвигаться.
– Говоришь, неповоротливый и неуклюжий? – хихикнул Эрвин, показывая глазами на племянника синьора Дизидерио.
Заметив явное сходство, Ландари улыбнулся, и в этот момент хозяин дома торжественно произнёс.
– Синьоры, хочу представить вам свою жену Эрмелинду и дочь Арисинду.
Пристально разглядывая девушку, Герхард почтительно поклонился, и оба кузена последовали его примеру.
