скачать книгу бесплатно
– Черт, – смуглая красотка аж побледнела, хотя я всегда думала, что это невозможно. – Камилен, давай, посмотри на меня. Пожалуйста, вернись. Слышишь мой голос? Давай же, иди на него… Возвращайся…
– Что с ним? – я ошарашенно смотрела в прозрачные глаза с побелевшими зрачками. – Он же не сновидец, не может погружаться в это состояние.
– Какая же ты дура, – едва не рыдая, протянула девушка, – Камилен, не заставляй меня петь. Ради всего святого на земле, вернись сюда, немедленно. Давай же!
– Успокойся, – закашлявшись, он согнулся пополам и на белую салфетку упали капли крови. – Все хорошо, никто не собирается нарушать правила, установленные директрисой. Это просто припадок, не страшнее чем обычно. Чего ты так побледнела?
– Ты кретин, – она прижалась щекой к его ладони, которой он гладил лицо перепуганной сирены, а у меня в груди все сжалось от непонятного чувства.
Я же могла лишь хлопать глазами и заторможено наблюдать за тем, что происходило прямо у меня перед носом. Что за чертовщина творилась и как это можно было адекватно понять? Просто у меня в голове картинка мира не выстраивалась и хотелось немедленно разобраться с этим делом. Но хлесткие слова Камилена не давали открыть рот.
Что вообще я тут делаю? Какое право имею лезть в его личную жизнь… Я ему никто! Сама же на этом настаивала, а теперь пыталась делать вид, что все хорошо и моя учтивость ему нужнее, чем забота той, кто понимала все и без слов.
Резко развернувшись на каблуках, я поспешила обратно к барной стойке. Не хотелось наблюдать за тем, как милуются эти двое. Подобное зрелище вызывало у меня отвращение на физическом уровне. Хотелось придушить их обоих и сказать, что все так и было. Просто потому, что в тот момент они выглядели до безобразия близкими и родными друг другу. А я осталась сама по себе… Разве не об этом я так долго мечтала? Чтобы никто не лез в мою жизнь?
Вот только исполнение мечты оказалось не таким радужным, как мне думалось. Да что уж там, все просто разваливалось на куски и обращалось в пепел. И как бы я ни пыталась собрать мысли в кучку, ничего не выходило. В голове раз за разом звучали фразы, заставляющие беситься и вспыхивать от негодования. Он был моим единственным другом, кто мог поддержать и понять меня в любой ситуации. А я почему-то оказалась совершенно лишней в его идеальной картине мира.
Камилен не пришел ко мне за утешением, не рассказал о том, что с ним происходило. Он даже не стал отрицать всю ту гору девиц, которую я ему приписывала. Так почему же мне было настолько дурно от осознания, что хотелось разбить Кавее ее лицо и еще раз доказать, что полурыбина с дивным голосом не могла заменить неповторимую и единственную в своем великолепии меня? Камилен не мог так со мной поступить. Он же всегда нуждался во мне, искал защиты и делал все, о чем я просила… Когда между нами влезла эта овца?
– Не переживай ты так, – улыбнулся Тилен, придвигая ко мне корзинку с печеньем. – Они с ним тут почти каждый день сидят. Ты не должна расстраиваться. К тому же будет повод разорвать помолвку. Коли он изменяет, к тебе не должно быть никаких претензий по этому поводу.
– Все не так просто, как кажется на первый взгляд, – с тяжелым вздохом сказала я. – Помолвка – магический контракт. За любое нарушение правил может последовать смерть, а чего там деды накалякали двести лет назад, никто уже и разобрать не в состоянии. Что уж говорить про то, что инициировать разрыв может только Лаурент. У меня такого права нет и не будет. Я младшая в союзе.
– Ну, любая проблема решаема, – улыбнулся мне парень. – Ты не переживай, а то морщинки раньше времени появятся. А оно тебе надо? Ты и так прекрасна, как утренняя звезда.
– Спасибо на добром слове, – улыбнулась уже я ему и выкинула из головы дурные мысли.
– Я не шучу, ты серьезно лучшая из всех, кто учится в странном заведении, – улыбнулся мне дракон. – Сама посмотри. Кто-то отвергает искреннюю заботу и надеется на то, что ты после этого будешь с ним общаться так же, как и раньше. Нет, я все понимаю, у каждого есть причины вести себя так или иначе. Но в первую очередь рот нам дан для того, чтобы решать проблемы. И чем крыситься и скалиться, можно было по нормальному поговорить и обсудить все вопросы. Контракт там у вас или не контракт, но уважение никто не отменял.
– Уважение? – непонимающе протянула я. – Но при чем тут оно? Камилен меня вполне ценит и прислушивается к моим словам. Просто Академия какая-то странная. Непонятные учителя, которым надо запретить преподавать. Скопище аристократов, не имеющих никакого отношения к верхушке власти. И он единственный, кто может хоть что-то со всем этим сделать. К тому же магия, выходящая из-под контроля. Это не шутки. Когда тебя скручивает и пронзает сотнями иголок одновременно, и не так будешь слать всех лесом, лишь бы дали отдышаться. Я только одного не пойму, почему он выбрал полурыбину для посвящения в свой секрет.
– А не все ли равно? – передо мной опустилась еще одна чашечка с кофе. – За мой счет, должен же я поднять настроение красавице. К тому же твоему жениху вполне комфортно и без тебя. Сама говоришь, это лишь фикция, так чего зацикливаешься на лишних вопросах. Выбрал и выбрал, скатертью дорожка. Разве так не проще жить? Не притягивать к себе весь негатив и чужие проблемы, а просто плыть по течению и стремиться к собственным целям. К чему заморочки, ведь на первом месте должна быть ты одна.
– Просто у меня не так много друзей, с которыми можно было бы пообщаться, – честно призналась я, – и терять кого-то из них не совсем приятно. Пусть наша помолвка лишь фикция, но мы достаточно времени провели вместе, чтобы я о нем переживала.
– Хочешь я стану твоим другом? – улыбнулся мне парень, отвлекая от грустных мыслей. – Зачем бегать за тем, кто не хочет иметь с тобой ничего общего, а потом сидеть и грустить? Не лучше ли проводить время с тем, кто сам готов преподнести тебе все тайны мира? Давай не вешай нос и плюнь ты на этих двоих, они совершенно не стоят того, чтобы сидеть тут и убиваться, проливая слезы. Улыбнись, и мир станет чуточку ярче.
– Всевышний, Камилен, открой глаза! – вопль заставил меня подпрыгнуть на стуле и отвлечься от журчащего потока слов.
– Что с ним? – я практически мгновенно оказалась рядом.
– Не знаю, – круглыми от шока глазами сирена смотрела на меня. – Такого с ним никогда не было. Даже самые страшные припадки проходили по-другому. Словно он задыхается…
– Черт, – я стащила со стола кружку, из которой пил Камилен, – у него аллергическая реакция пошла. Ему нельзя лакрицу.
– Какая, к черту, лакрица? – потрясла головой Кавея. – Он ничего, за исключением крепкого кофе без сахара и молока, сроду не пил.
– Тилен? – мы обе уставились на баристу.
– У нас нет лакрицы, – отрицательно покачал головой тот. – Сейчас не рождественский сезон и владелец ее не закупает. Зачем тратить деньги на то, что будет лежать и портится? Так что нет, это не из нашего кафе.
– Но кроме вас никто не подходил, – обвинительно ткнула сирена.
– Да какая сейчас разница?! – едва не взорвалась я от гнева. – Звоните в скорую, он умирает.
После моих слов в кафе началось хоть какое-то шевеление. Действующие лица забегали и засуетились. Благо больница тут была так же близко, как и участок шерифа. Отравление одного из двадцати истинных – это уже не шутка. К тому же о том, что у Камилена аллергия на лакрицу, знало настолько мало народу, что я не понимала, как злоумышленник вообще смог про нее прознать. Укол экстренного препарата я встретила с тихим благоговением. Но по какой-то совершенно необъяснимой причине вместе с ним поехала Кавея, а меня бригада скорой и вовсе проигнорировала, сделав вид, что не слышали возмущений.
– Не переживай, все с ним будет хорошо, – погладил меня по спине Тилен. – Городок у нас маленький, но врачи хорошие, сделают все, что от них зависит. Так что обойдется.
– Это уже не шутки, – покачала я головой. – Одно дело – просто сумасшедшая профессорша, считающая, что истинные – пережитки прошлого. А совершенно другое – прямая попытка убить одного из наследников. Это не шутка и не прикол, а покушение на убийство, причем вполне удачное. Если бы меня тут не было, никто бы и не понял, что с Лаурентом. Из всех только я знала о том, что у него аллергия на лакрицу.
– Только шерифу не говори, – тихо посоветовал дракон. – Отец у меня быстр на расправу, повесит всех собак на тебя и останешься крайней. Пусть лучше сам разбирается в этом деле.
– Твой отец работает шерифом? – удивленно посмотрела я на парня.
– Ага, – кивнул тот легкомысленно, – кафе на сегодня все равно закрыто. Пошли прогуляемся, проведу тебе короткую экскурсию по живописным местам и расскажу историю Легаль. Пусть у нас тут и не райские кущи, но тоже ничего так, есть над чем посмеяться и над чем погрустить.
– Это как-то странно, – покачала я головой. – Мне стоит вернуться в Академию. Ты сам сказал, что я главная подозреваемая, поскольку была осведомлена о том, что Камилен может умереть из-за аллергической реакции. Лучше мне находится там, где меня будут все видеть.
– Я сын шерифа, самое безопасное место рядом со мной, – не унимался Тилен. – Да плюнь ты на него, о нем есть кому позаботиться.
– Это все же переходит границы нормального, – я постаралась взять себя в руки.
– Брось, тебе же самой не хочется сидеть запертой в четырех стенах, – улыбнулся мне парень. – А так нас будет видеть весь город и ни у кого не возникнет мысли, что ты прячешься, считая себя причастной.
– Наверное, ты прав, – кивнула я ему.
– Хватайся, – протянул мне руку парень. – Я проведу для моей прекрасной леди самую потрясающую экскурсию из всех.
– Надеюсь, я не пожалею об этом, – тихо сказала я сама себе под нос и все же приняла протянутую конечность.
Глава 9. Последствия
В комнату Камилена я пробиралась глубокой ночью. Если его привычки за это время не изменились, то вряд ли парень спал. Он любил полночь за тишину и покой. Именно в эти мгновения его обычно никто не беспокоил и оставлял наедине с мыслями, которые в детстве обуревали его из-за слияния двух осколков разных даров.
Возможно, я поступала слишком импульсивно и не стоило делать поспешных выводов. И все же мне нужно было удостовериться в том, что мои опасения не напрасны. Да и глупо поворачивать обратно, когда зашла настолько далеко. Набрав в легкие побольше воздуха и затаив дыхание, я постучала в его дверь.
– Я же сказал, что никого не желаю видеть, – распахнув дверь, он уставился на меня злющим взглядом.
– На меня это тоже распространяется? – вздернула я бровь. – Или твоей подруге детства можно волноваться за состояние и жизнеспособность единственного приятеля?
– Прости, – мотнул он головой, – входи. Просто все так достали с их расспросами, что уже хочется послать кого-нибудь куда-нибудь, желательно в пешее эротическое. Нервы на пределе. Кажется, еще немного, и я взорвусь.
– Что сказал шериф? – я присела на подоконник, на котором по обычаю лежали подушки и предметы для рисования. – Попытка отравить одного из двадцатки должна была поднять на уши все подразделение магической спецслужбы. Почему они все еще не здесь?
– Потому что на территории Светилара и прилегающих к нему окрестностей у них нет юрисдикции, – покачал головой парень и сел напротив. – Это обособленная земля и право голоса тут имеют лишь двое. Директриса нашей Академии и градоначальник. Остальные могут гулять отсюда лесом. Даже если бы меня убили, то никому за это не прилетело бы. Земли нейтральны, и все что на них происходит – ну значит, судьба такая.
– Погоди, ты сейчас хочешь серьезно мне доказать, что на землях спятившего когда-то тысячу лет назад некроманта до сих пор не действуют законы современного мира? – мои глаза, скорее всего, округлились до размеров блюдца.
– Я тебе больше скажу, – рассмеялся Камилен, – тут вообще-то царит полное беззаконие и правила устанавливаются фактически на ходу. Кто первый встал, того и тапки. По этой причине сюда и отправляют всех наследников, по крайней мере, раньше это было своеобразным ритуалом. Потом стало просто данью традициям. А сейчас я последний, кто осознанно ступил на эти земли.
– Что ты хочешь сказать? – непонимающе пялилась я на собеседника.
– Ты же не глупая девочка и не веришь в сказки о том, что двадцатка истинных произошла от королей, и прочую чушь, – криво усмехнулся собеседник. – И твоя семья может претендовать на подобный статус. Именно для этого существовал Светилар. В его стенах происходили сражения за титулы и места в двадцатке. Если кто-то получал голову наследника и его брошь, то его семья занимала открывшееся место. Знаков отличия двадцать, кто ими владеет – тот и истинный. Получается ты, убив меня, заберешь и мой статус, и свою свободу. Не правда ли, ловко?
– Серьезно считаешь, что я сделаю такую глупость? – вздернула я бровь.
– Ты не стала обо мне волноваться, а просто пошла на свидание, – усмехнулся Камилен. – Это ли не доказательство? А что, удобно? Ты устраняешь меня и вместе с возлюбленным занимаешь позицию следующей в двадцатке. И все в шоколаде. Весьма практичное решение.
– Совсем головой поехал? – вскочила я на ноги. – Сам знаешь, что мне не сдалась ваша двадцатка. Иначе бы я не упиралась всеми ногами и руками, пытаясь отказаться от свадьбы. Тем более, убивать тебя на глазах у свидетелей я бы точно не стала. Нашла бы другой повод, чтобы отправить тебя на небо к праотцам. И заметь, ты первый поднял вопрос. Я даже не знала, что в идиотской Академии такое разрешено! В моем понимании, это убогое и давно загнувшееся место, которое не дает совершенно никакого толкового образования, а лишь калечит психику детей. А что касается свидания! Я ни разу в жизни на нем не была!
– Пытаешься мне сказать, что этот низший – не твой парень? – Камилен смотрел на меня с полным равнодушием и какой-то печалью. – Ты так мило ему улыбалась и даже не пыталась голову свернуть за то, что с тобой флиртует. Прям не похоже на тебя. Все очень странно. Сперва находишь себе мальчика посмазливее, потом травишь меня, а затем, как наследница двадцатки, объявляешь о вашей помолвке. В противном случае даже твои родители не позволят тебе выскочить за дракона, который и мозгами особыми не отличается. Ну, все еще будешь отрицать факт того, что пыталась меня отравить?
– Ты хоть понимаешь, что несешь? – я обессиленно рухнула обратно на подушку. – Я хотела поехать с тобой, но мне не дали, сказали, что только близкие могут. Вот так я оказалась стоящая посередине улицы и наблюдающая за тем, как машина отвозит тебя в больницу. А потом Тилен сказал, что если сейчас сунусь в Академию, то его отец повесит на меня всех собак. За шерифом в этом плане не заржавеет. Потому я решила принять его предложение и мозолить глаза жителям в надежде, что неудачный отравитель сам себя выдаст. Я столько всего успела передумать, что казалось, у меня голова вскоре взорвется, а все что слышу от тебя – обвинения в попытке убийства. Честное слово, если бы это была я, ты бы уже сдох. Не хуже меня знаешь, что на полпути я не остановилась бы и сделала все, чтобы покончить с тобой. К тому же использовать приметный способ тоже не стала бы. Это прямой намек на кого-то своего, кто знал про аллергию. Будь убийцей я – использовала бы что-нибудь радикальное. Аварию или падение, несчастный случай, но не отравление с летальным анафилактическим шоком.
– И все же подозрительно, – хотя реакцию собеседника я понимала, но его холодный голос ранил до глубины души, – что это началось с твоим приездом. Сперва ты просишь разорвать помолвку в день ее объявления и принять на себя всю магическую откатку. Потом меня едва ли не травят в обычной кофейне, при том, что мало кто вообще знал про мою аллергию на лакрицу. И это все так просто – совпадения?
– Погоди, какой магический откат? – я удивленно посмотрела на парня. – Мне ни о чем таком не говорили. Точнее, мне сказали лишь то, что наши деды когда-то там лет двести назад заключили договор, и на этом все. Я даже условий не знаю, не то что каких-то ограничений и прочего. Впервые сейчас от тебя услышала, что оно еще и наказание за разрыв подразумевало. Честное слово, хочешь, магией поклянусь?
– Не нужно, – покачал тот головой, – если желаешь, можешь встречаться с кем угодно, я не против. Все равно через год все закончится. Так зачем сейчас усложнять? Можно попытаться найти счастье в других. Потому делай что хочешь. Реально, просто держись от меня подальше и не дави на больную мозоль. Чем дольше ты рядом со мной, тем прочнее формируется магия. Я говорил, что мы должны лишь на общих мероприятиях играть влюбленных. Тут же от тебя ничего не требуется. Ни заступаться за меня, ни переживать. Живи как прежде. Не вспоминай обо мне и не думай ни на мгновение о том, что кому-то может быть еще хуже, чем тебе.
– Постой, я не собиралась ничего такого вытворять, – я перехватила его руку, когда он собрался уходить. – Я, честное слово, сегодня переживала за тебя и все эти годы волновалась. Но ты не прислал ни одного письма. А потом я увидела вас с Кавеей и поняла, что лишняя в вашей идиллии. А Тилен, я даже не знала, что это флирт с его стороны. Сам же понимаешь, у меня немного своеобразные взгляды на мир. Я сроду не целовалась с парнями, не держалась с ними за ручку и не ходила гулять. Единственный парень в моей жизни – ты! Откуда я могла понять, что он со мной флиртует? Он же не действовал, как остальные, подходя с фразой: «вашей маме зять не нужен?» Понимаешь…
– Повторюсь еще раз, если ты хочешь с ним быть, я не стану возражать, – покачал головой жених. – Просто будь счастлива с тем, с кем захочешь. Наша помолвка лишь дань древнему контракту. Прошу, не появляйся около меня чаще, чем того требуют обстоятельства, и тогда все закончится хорошо.
– Погоди, – я вздохнула и подняла на него глаза, – а что мне надо делать? Ну, в смысле, как вести себя с парнем? Я понятия не имею… А Тилен, он хоть и милый, но немного пугает своей необычностью. С ним легко и беззаботно. Ему плевать, кто я и из какой семьи. Он видит во мне личность. Не хотелось бы упасть в грязь лицом. Помоги. Пожалуйста, мне больше не с кем посоветоваться по личному вопросу.
– Для начала перестань отталкивать от себя всех и стань проще, – пожал он плечами. – Пойми, это взрослый мир, тут ты не принцесса из прекрасной сказки. Мы все обычные и ничем не выделяющиеся фигуры на огромной шахматной доске. Передвигаясь согласно жизненной схеме, мы отыгрываем заранее прописанные роли. Откинь стервозность и позволь себе быть простой и понятной. Без лишних заморочек, древней крови и идиотских статусов. Все это давно в прошлом. И если перед зрителями мы должны продолжать защищать их, то наедине с собой можно быть кем угодно. Так что будь!
– Хочешь сказать, я всех отпугиваю? – я надулась и отвернулась от него.
– За семнадцать лет единственный с кем ты не вела себя, как конченная сволочь, это я, – усмехнулся Камилен. – И то в последнее время у тебя такое началось. Да, ты совершенно права, во всех твоих неудачах виновата только ты сама.
– Ну просто замечательный совет, ничего не сказать, – с тяжелым вздохом я откинула голову на прохладное окно. – Я серьезно спрашивала. Тилен мне понравился. С ним проще и легче, чем со всеми, кто меня окружает ежедневно.
– Тогда не бей его по роже, когда он попробует тебя поцеловать, – усмехнулся собеседник и сдвинул альбомы в сторону.
– А как это? – я повернулась к нему. – Что вообще значит поцелуй? И не ржи ты так, я видела, как целуются. Моих родителей вспомни, лижутся при каждом удобном случае. Просто никогда сама этого не делала, потому немного страшно. А если он посчитает, что я полная дура, не способная даже минимально чувствовать атмосферу?
– Успокойся ты и не переживай, ничего страшного в поцелуях нет, – Камилен протянул мне руку. – Иди сюда, могу показать. Если ты, конечно, не сбежишь.
– Хватит издеваться, – насупилась я. – Это не смешно.
– А я и не шучу, – похлопал он по своим коленям. – Могу показать тебе, как целоваться. А взамен на следующих занятиях по социальным дисциплинам ты не откроешь рта в споре с профессором. Это моя проблема, а не твоя.
– Хорошо, учите меня, о великий соблазнитель, – перекинув ногу через его бедра, я устроилась на коленях. – Надеюсь, это будет понятно.
– Просто повторяй за мной и не думай ни о чем, – усмехнулся парень и потянулся ко мне.
Его пальцы практически мгновенно оказались запутанными в моих черных кудрях, а губы прикоснулись к моим. Это не было настойчиво или мокро. Напротив, он действовал как-то размеренно и рационально. Медленно приручая чужой язык, обрисовал контур моих губ и несильно надавил на нижнюю, как бы побуждая к действию. Не отрываясь от созерцания глаз напротив, я все же открыла рот, позволяя Камилену вести дальше, прокладывая дорожку в столь неизвестный и необычный мир.
Осторожно и не настойчиво он потянул меня на себя, притискивая грудью к своей груди, а вторую руку положил мне на поясницу. Повторяя за ним, я начала постепенно втягиваться в действо. Зарывшись пальцами в его волосах, сама прильнула ближе, сталкиваясь своим языком с чужим. Постепенно в груди что-то поднималось, движения становились более хаотичными, осязаемыми и все перерастало в настоящую борьбу за лидерство. Кто будет подчиняться, а кто править в странном и необычно чувственном поцелуе.
– Видишь, ничего страшного, – он резко отстранил меня от себя и ссадил с колен на пустующую подушку. – Теперь поймешь в нужный момент, что бить по морде не обязательно, когда тебя целуют.
– Я еще хочу, – подалась я вперед, стараясь задушить в зародыше раздражение.
– Моя задача заключалась в том, чтобы просто показать и объяснить, как все происходит, – мотнул он головой. – Теперь можешь тренироваться на том, кому это предназначено. А нам пора спать, завтра первой физра, если не хочешь сдохнуть к концу первых десяти минут, иди отдыхай.
– Камилен, – настойчиво протянула я.
– На этом все! – резко поднявшись, он больше не уделил мне и взгляда, уйдя в ванную комнату, откуда тут же послышался звук льющейся воды.
Глава 10. Задачка со звездочкой
После произошедшего ночью в голове стоял дурман, а вопли соседки по комнате начинали немного раздражать. Но кое-что нужное и правильное я из них вынесла. А именно то, что на физкультуру лучше не опаздывать.
На пару едва переставляя ноги, мы спускались по лестницам общежития. Впервые я пожалела о том, что поселили меня в комнате под самой крышей с личной террасой. В такие моменты от нее я бы с радостью отказалась, променяв на первый этаж. Но, увы и ах… Мы, как две дуры, до половины пятого выясняли, где меня черти носили, а еще то, что целоваться с парнями в моем возрасте уже не стыдно, а жизненно необходимо.
Оказалось, она не только вела школьный блог со всеми сплетнями, но практически поголовно знала обо всех секретах студентов Светилара. Два часа бурных обсуждений позволили нам сократить список тех, кто знал об аллергии одного из наследников истинной двадцатки, до восьми подозреваемых. Как выяснилось, не такая это уж большая тайна, как все думали изначально. Картина получалась весьма неприглядная, если не сказать более грубым словом, которое в приличном обществе не в ходу. Дело было дрянь!
– Построились, сегодня сдаем нормативы по бегу, – зычный голос профессора раздался над полем. – Тот, кто не уложится в отведенное время, всю следующую неделю будет убираться в саду и приводить в порядок одичавшие за лето клумбы. Надеюсь, мне не надо напоминать, какая дрянь растет у профессора Мелеу на них? Раз нет, то чего встали? Побежали, время пошло!
Послушно проголосив о том, что все поняли, мы неорганизованной толпой поплелись на беговые дорожки. Про знаменитые клумбы я уже слышала. А поскольку на каждом потоке тут училось около сотни студентов, то в классе нас было чуть больше двадцати. Тем самым каждый на виду и отлынивать по-любому не вышло бы. Пришлось поднапрячь собственную тушку и заставить ее двигаться в нужном направлении, ибо наказание на самом деле было диким, страшным и ужасным. От него волосы дыбом вставали и рыдать хотелось, просто в теории, не говоря про практику.
Народ особо не торопился уходить в отрыв от остальных. Бежали, в основном, кучками. Как я поняла, проверка была организована уже не в первый раз. Камилен вчера не шутил, говоря, что перед физкультурой мне нужно отдохнуть. Пять кругов вокруг территории Академии – весьма немаленький марафон, чтобы уложиться в полтора часа. Но возражения не принимались. Оставалось лишь перебирать ногами и молить Всевышнего, чтобы я не отдала душу дьяволу за возможность прекратить издевательство.
Вся каверзность задания вылезла уже на втором круге. Я поняла, что начинаю банально задыхаться от нехватки воздуха. В голове немного шумело, в ушах стучала кровь, а все теории про ритмичный бег и выдохи на левой ноге катились в тартарары! Это было совершенно бесполезно и неэффективно. Силы покидали меня с каждым мгновением. Казалось, что моя смертушка уже стояла за углом и грозно позвякивала косой в ожидании того момента, когда же я угожу в ее костлявые лапки.
На четвертом круге я поняла, что на втором было еще относительно хорошо. Да и народ вокруг уже не перешептывался. В столь плачевном состоянии была я одна, но и другим это не сильно по душе приходилось. Я была немного удовлетворена тем фактом, что мучилась не в одиночку, а со всеми за компанию. Единственный, кому было до лампочки наше задание, парень из грифонов. Но тому и понятно, дури столько, что на нас всех хватит. Когда же начался пятый, заключительный круг, я готова была сдохнуть на ровном месте.
– Пятнадцать минут, не укладываемся, – сообщил нам единственный способный думать, мыслить и связно говорить.
Со стонами боли и ненависти ко всему живому на земле класс ускорился, а вместе с ними и я. Оставаться единственной наказанной желания не было. Вот и пришлось как-то выкручиваться из данной ситуации, наскребая по сусекам остатки решимости и сил. Когда же перед глазами замаячили ворота, я готова была визжать от радости. Но не было возможности. Легкие горели огнем, в боку кололо, а левую пятку я и вовсе не чувствовала. Казалось, еще пару шагов, и я умру. Но так было лишь до того момента, как я пересекла заданную черту.
Стоило мне преодолеть невидимую границу финиша, как ноги тут же перестали меня держать, и я рухнула на землю, не заботясь о том, как это выглядело со стороны. Мне было плевать… Я не чувствовала конечностей, сердце застряло где-то в горле, а дыхание убивало меня. Все это в совокупности наталкивало меня на мысли о том, что появись завтра на первых полосах пабликов мои снимки, мне было бы все равно. Главное, не померла, а остальное лесом, полем и еще дальше!
– Не думал я, что простое задание доставит вам массу проблем, – сказал учитель. – Не валяйтесь на земле, поднимайтесь и в душ! Через час завтрак, а затем уже будете по расписанию посещать скучные лекции. Надеюсь, не надо напоминать каждому, что ходить по Академии и вонять потом – дурной тон. Оторвали свои попы от земли и понесли их в специализированное место. Тот, кто не уберется через три секунды, пойдет бежать еще пять кругов!
После столь прелестной инструкции и руководства к действию, все со скрипом и стонами поднялись и потопали в стороны общежитий. Подставленное плечо соседки по комнате немного примирило меня с реальностью. Как оказалось, в чертовом местечке и вправду проще сдохнуть, чем сохранить гордость и обособленность. Если мечтаешь выбраться отсюда живой и невредимой, то волей или неволей, но придется принять правила игры. Тут ничто не имело смысла. Лишь единая цель связывала студентов незримыми оковами. Выживание… Оно ставило на кон все и активизировало такие ресурсы тела, о которых мне и слышать не доводилось!
Как бы глупо это ни звучало, но доползли мы до комнаты намного быстрее, чем я предполагала. В оборотнице было больше силы, чем в моем хрупком и уязвимом теле фейри. К тому же я сроду не тренировалась. А пилатес и любимая матушкой йога ни в какое сравнение не шли с тем, что происходило сейчас. Потому с превеликим наслаждением я почувствовала, как на меня полилась обжигающе горячая вода и стало намного лучше, чем полчаса назад. Так можно привыкнуть к издевательствам.
– Первый раз всегда трудно, – голос Эдит вывел меня из задумчивости. – Потом, правда, не лучше, но хотя бы начинаешь понимать, как работает общий ритм. Для первой попытки ты хорошо справилась, смогла добежать со всеми. Многие до сих пор дистанцию с трудом преодолевают, а тебе следует гордиться собой.
– Это все равно не отменяет того факта, что я хочу сдохнуть прямо тут, – прохрипела я, поднимаясь на ноги и стаскивая с себя мокрые вещи.
– Поверь, через месяц ты прочувствуешь всю прелесть этого места и порадуешься за то, что твой жених – один из двадцати истинных, – усмехнулась девица, выпихивая меня из-под душа. – Нашему классу очень повезло, что нас защищает Лаурент, остальным приходится еще хуже. Физрук лютует по-страшному. На первом году пытался заставить нас бежать десять кругов, но на следующий день сильно извинялся, что подверг жизнь наследника опасности. Потому мы бегаем пять. У остальных так и осталось десять.
