Социология политической партии в условиях современной демократии. Исследование олигархических тенденций в совместной жизнедеятельности

скачать книгу бесплатно


И так во всех политических партиях. Когда Фальтайх выносил свои предложения по реформированию партийного устава и вызвал этим гнев президента Лассаля, тот, осознавая собственную незаменимость, тут же поставил весь союз перед выбором: либо вы избавите меня от претензий подобного рода, либо я уйду[73 - Julius Vahlteich, Ferdinand Lassalle und die Anfange der deutschen Arbeiterbewegung. Munchen: Birk, 1904, p. 74.], тем самым ему удалось с легкостью избавиться от неудобной критики. Те же методы использовал и современный голландский Лассаль – Трульстра, – в итоге подчинив себе всю партию. Ссылаясь на то, что лучше бы он посвятил себя личной жизни, он то и дело отказывался продолжать работу в партии, говоря, что устал от бесконечных партийных споров, которые противоречат его идеализму[74 - Pieter Jelles Troelstra, Inzaken Partijleiding. Rotterdam: Wakker, 1906, p. 103.]. В партийной истории итальянского социализма угрозы отставки также стали обычным делом: как только чьи-то личные взгляды на важные политические вопросы, например отношение к всеобщей забастовке, переставали совпадать со взглядами партийного большинства или если одного чиновника не устраивали результаты голосования партийного совета. Иногда угрозы заканчивались реальными увольнениями, в таких случаях на народном голосовании отставной кандидат избирался заново, при этом он позиционировал себя единственным компетентным представителем власти и, таким образом, снова оказывался восстановленным в правах[75 - На партийном съезде итальянских социалистов в Болонье в 1904 году некоторые окружные делегаты высказались в поддержку ревизионистской резолюции вопреки воле избравших их членов партии. После этого им пришлось сложить с себя делегатские полномочия, однако, испугавшись новых трат и усилий, необходимых для организации новых выборов, а также из страха потерять своих избирателей их партийные товарищи вскоре решили предоставить им амнистию и восстановить в обязанностях. В мае 1906 года 24 члена социалистической палаты парламента сложили с себя полномочия из-за того, что отказались поддержать всеобщую забастовку. Все они без исключения были снова выдвинуты в своих избирательных округах и (за исключением трех человек) были избраны заново.]. Этот только на первый взгляд демократически прекрасный жест на самом деле скрывает породивший его дух авторитаризма. Лидер, который выносит на голосование вопрос о доверии ему, как кажется, полностью рассчитывает на доверие своих избирателей, но на самом деле он оказывает на них давление и убеждает в собственной мнимой или действительной незаменимости, с которой их принуждают смириться[76 - Это знал и Швейцер, когда он объявил генеральному собранию Всеобщего германского рабочего союза, что сложит с себя все полномочия, если ему как депутату рейхстага запретят собрать конгресс для решения вопроса об организации профсоюзов. Его биограф точно подмечает: «Свое положение Швейцер оценивал как очень прочное. Иначе бы он не решился на подобный ультиматум: будь он отвергнут, это могло бы стоить ему должности, за которую он так держался. Однако он не ошибся в границах своей власти, и, когда его упрекнули в том, что он оказывает недопустимое влияние на делегатов, в этом уже таилось признание его незаменимости. В этот раз он добился чего хотел» (Gustav Mayer, J. В. von Schweitzer und die Sozialdemokratie. Jena: G. Fischer, 1909, p. 223).]. Руководители редко признают, что своими угрозами отказа от должности они преследуют конкретную цель – завоевать безраздельную власть над массами[77 - В тактических сражениях 1904 года флорентийский социалист профессор Гаэтано Пьераччини (реформист) согласился остаться на посту руководителя партии лишь в том случае, если все сторонники революционного движения будут из нее исключены.]. Если верить их словам, такое поведение доказывает их верность духу демократии, тонкое чутье, порядочность, внимание к голосу масс. Хотя на деле это лишь олигархическое присвоение воли масс.

Глава 2

Потребность масс в лидере

Весьма талантливый (хоть и непризнанный) французский драматург, который в свободное время занимался прозаическим изложением серьезных социальных проблем, Александр Дюма-сын однажды заметил, что любую прогрессивную идею на раннем этапе ее формирования не принимают 99 % людей. «Но, – продолжает Дюма, – это не имеет никакого значения, поскольку одна сотая, к которой принадлежим мы, с самого начала провела все реформы для девяноста девяти других, и они остались довольны, но тем не менее продолжают протестовать против реформ, что еще только предстоит провести». Далее Дюма добавляет: «Большинство – всегда свидетельство того, что есть», в то время как «меньшинство – это семена того, что будет»[78 - Alexandre Dumas fils, Les Femmes qui tuent et les femmes qui votent. Paris: Caiman Levy, 1880, p. 54, 214.].

Не будет преувеличением сказать, что количество людей, обладающих гражданскими правами и стремящихся к всеобщему благу, очень невелико. Для большинства взаимосвязь между личным и всеобщим благом не слишком очевидна. Большинство не осознает, как на состояние их собственных дел, их благополучие и жизнь влияют дела организации под названием «государство». Как остроумно отмечает Токвиль, их куда больше волнует «строительство дороги рядом с его земельным наделом»[79 - Alexis de Tocqueville, De la Democratic en Amerique. Vol. i, Pt. II, p. 167; Алексис де Токвиль, Демократия в Америке. Москва: Республика, 1992, с. 376.], а до общего устройства государственного управления или вопросов, которые решаются от их имени, им нет дела. Большинство вместе со Штирнером кричат государству: «Отойди, загораживаешь солнце!» Штирнер иронически насмехается над всеми, кто вслед за Кантом верит, что людям нужно рассказать о «священном долге» участия в делах государства. «Пусть занимаются политикой те, в чьих интересах перемена существующих порядков. “Священная обязанность” никогда не понуждать людей размышлять о государстве, так же как по “священной обязанности” никто не начнет заниматься наукой или искусством и т. д. Один только эгоизм может их к тому понудить, и эгоизм окажет свое действие, если обстоятельства значительно ухудшатся»[80 - Max Stirner (Kaspar Schmidt), Der Einzige und sein Eigentum. Leipzig: Reclam, 1892, s. 272; Макс Штирнер, Единственный и его собственность. Москва: РИПОЛ классик, 2019, с. 290–291.]