скачать книгу бесплатно
Тигр так и присел на свой хвост: «Не получилось захватить его только себе! Но может, и к лучшему?» – благородно подумал он.
Звери обступили Колесо, разглядывая и недоумевая: что с ним делать и как этим пользоваться?
Наконец мудрая Змея громко прошипела: «Да, это Колесо Фортуны – колесо счастья и удачи! Пусть оно будет общим. И ты, Крыса, нашедшая его первой, откроешь двенадцати-годичный цикл. И Колесо Фортуны будет переходить к каждому из нас год за годом. И пусть оно поворачивается только в ту сторону, где будет полная чаша счастья, благоденствия, здоровья и любви. Пусть все беды и невзгоды обойдут всех нас. Неудачи будут казаться мелкими и никчемными, не стоящими внимания.
Звери обрадовались, захлопали и затопали от таких сказочных пожеланий. И разошлись каждый по своим делам, уверенные, что только их ГОД будет самым-самым, самым лучшим. И в этом им конечно поможет их колесо – Колесо Фортуны!
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Домовой закончил рассказывать сказку, поправил очки и внимательно посмотрел на Хозяйку. Ему было любопытно: понравилось ей или нет?
А она сидела и молчала, даже не шевелилась. «Эк, как её пробрало. Молчит, даже не моргает», – подумал он, слезая со стула. Смешно и неслышно засеменил к двери в своих мягких валеночках, так тихо, что Хозяйка даже и не заметила.
Открывая дверь, Евдоким всё-таки не выдержал, обернулся и вывел её из задумчивости: «Ну ты хоть похвали меня, что ль! Я целый час тут распинался, рассказывал, аж в горле пересохло, а она даже не реагирует! Не слышу слов восхищения!» – и он сунул руку в карман, вынул свои старинные часы, по наследству достались, (а если уж говорить правду, стащил их у каких-то других хозяев, присвоил и никогда с ними не расставался), посмотрел который час.
– Ну, не слышу! Ох! Засиделся я тут с тобой!
Хозяйка вздрогнула: «Уже уходишь?»
– Ухожу! Совсем ухожу! – поджав губки, сказал он. – Не слышу слов восторга!
– Конечно, понравилось. Очень! Очень интересно! – быстро проговорила она, пытаясь его задобрить. Расправила несуществующие складочки на фартуке, ей всё же показалось, что он обиделся.
– Ты надолго уходишь? Когда ждать-то тебя?
– К зиме, раньше и не жди. К Новому году приду, засиделся я у тебя. Устал.
И он по-стариковски сполз со стула, одернул жилеточку, ещё раз посмотрел на свои старинные часы на цепочке, убрал их в кармашек и не спеша засеменил к себе в укрытие, в свой камин, туда, где он отдыхал и набирался сил.
Ведь у каждого должен быть свой тайный уголок, где можно спрятаться от любопытных глаз, где можно подумать, помечтать, ну или, как он, придумать свои новые волшебные истории и сказки.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
И вот наступила Зима. Пришла с Холодом, с крепким Морозом, прихватила сильный Ветер, не забыла про Вьюгу и Метель, Пурга летела за ними следом, заметала, засыпала снегом всё на своём пути. Все зимние родственники примчались на её зов, никто не отказался от приглашения. Ведь без них Зима и не Зима вовсе.
Тучи на небе хмурятся, надувают свои воздушные щеки, закрывают солнце, не дают его теплым лучам достать до земли. Но оно нет-нет, да и прорвет, раздвинет серые тяжелые, полные снежинок облака, да и выглянет ненадолго. В такие солнечные дни дети, да и взрослые тоже, радуются зиме, морозу, солнцу и хорошей погоде.
И в один из таких дней, незадолго до Нового Года, Домовой проснулся в своём закутке – в портале старинного заброшенного камина, потянулся, размял суставы, зевнул и вспомнил, что обещал своей Хозяйке рассказать новые сказки и волшебные истории о Новом годе, об обещаниях, о желаниях и ещё кое о чём интересном.
Тихонько приоткрыв дверь в мастерскую, заглянул и понял, что жизнь идет своим чередом, ничего не поменялось, пока его не было, и похоже, про него забыли.
– Привет! – буркнул он и как можно строже посмотрел на Хозяйку. Вид у него был помятый, выглядел он забавным, но в глубине души был очень рад её видеть, ведь он соскучился и его распирало от придуманных сказок, ему очень хотелось скорей их рассказать. Но он сдерживался, все эмоции спрятал под замок, полагая, что не надо их лишний раз показывать, пусть Хозяйка думает, какой он строгий и серьёзный.
А Хозяйка, услышав знакомый голос, резко повернулась, от радости замахала руками и заулыбалась, увидев в дверном проёме Евдокима.
– Ну наконец-то! Как же я соскучилась! – воскликнула она. – Как же долго тебя не было. Скоро праздники, нужны твои интересные истории и волшебные сказки.
И домовой расплылся от удовольствия, уселся напротив Хозяйки и начал свой рассказ.
Сказка о новогодней ёлочке и злом пауке
Ёлочка стояла в углу комнаты. Дед срубил её и принёс из лесу. Поставил в ведро с песком, прикрепил верёвками к стене, чтобы не упала, и полил водой. А Бабка украсила игрушками из большой коробки, которая хранилась на чердаке и пылилась там целый год. Это были старые-престарые игрушки, местами потёртые, потрескавшиеся от времени: шарики, сосульки, ватные фигурки зверушек и детишек, самоделки из шишек, орехов и высушенных сухофруктов. Повесила немного мишуры да и нехитрую гирлянду с цветными лампочками.
Ёлочка вздохнула, вспомнив, как ещё недавно она мёрзла в глухом лесу, в глубоком снегу среди таких же ёлок, деревьев и кустов. Ещё раз вздохнула, представив, как они там на морозе и ветру: «Бррр!» И зябко поёжилась. Огляделась, покрутила макушкой, звякнула шариками и подумала: «Ах, как мне повезло! Как же здесь уютно и тепло!»
Из разговора Бабки и Деда она поняла, что её принесли не просто так, что скоро большой праздник и она будет главной в доме, что без неё ну никак не обойтись. Приедут дети, внуки. Соберётся большая компания, правда она не понимала значение этого слова. Но ей было очень приятно и радостно, что именно ей уделяют столько внимания. Столько возни вокруг неё. И ей это очень нравилось. А внизу, под нижними ветками, за ведром, спрятали коробки и пакеты – подарками назвали. И Ёлочка загордилась, зазвездилась. Бабка сказала: «Пусть пока тут полежат, пока Новый год не наступит». И якобы эти подарки Дед Мороз принёс и под ёлочку спрятал.
В общем, она самая главная в доме и на будущем празднике. В воздухе витал сладкий дух предвкушения чего-то радостного и приятного.
Луна ярко светила на небе и, заглянув в окно, осветила Ёлочку. Стеклянные игрушки заблестели, лампочки заморгали. Лунная дорожка пробежала по полу и осветила стену напротив.
И тут в тёмном углу что-то зашевелилось, кто-то зло сверкнул глазами. Свечка пузатая, вся оплывшая, парафиновая, воткнутая в железную банку, стояла на подоконнике. Она подняла глаза на Ёлочку и отвернулась. Ёлочка посмотрела в ту сторону, откуда раздался непонятный шорох, блеснула отраженным светом стеклянного шарика.
Из пыльного угла выполз огромный паук, черный, мохнатый, на тонких когтистых лапах. Вид у него был премерзкий, отвратительный и страшный.
– Ну что, – зло прошипел он, – стоишь?
– Стою! – радостно произнесла Ёлочка. – Здравствуйте, – вежливо поздоровалась она. – А вы кто?
– Ну привет. Глупая какая! Ты разве не знаешь, кто я? – удивился Паук.
Он думал, что все знают его в лицо и, конечно же, должны дрожать при его появлении. Паук мнил себя сильным и страшным, считал, что никто не сможет с ним справиться, одолеть его. Ведь у него восемь ног и на каждой ноге острый коготь. Стоит ему махнуть ногой, и все попадают от ужаса. А ещё у него есть страшное, секретное оружие – липкая паутина, которой он мастерски владел. Выпускал тонкую липкую нить и оплетал ею всё вокруг. Заденешь эту паутину и всё – пропал. Начнёшь трепыхаться – ещё больше прилипнешь. Вот уж оружие, так оружие, спасения от него уж точно нет. Так считал Паук.
– Праздника ждёшь? – всё ближе и ближе подбираясь к Ёлочке, проговорило чудовище.
– Жду! – весело заговорила она, – жду! Говорят, что меня и принесли для праздника.
– Ну-ну! А чего ты так радуешься?
– Как чего? Ведь это чудесный праздник, так Бабка сказала. И я ей верю, – Ёлочка махнула веткой. – Приедут гости, все будут веселиться. Вон как старики суетятся, готовятся.
– А что потом? Знаешь, что будет потом?
Свечка, прислушавшаяся к разговору, с сожалением посмотрела на Ёлочку. Она уже поняла, к чему клонит этот противный и отвратительный Паук. Ведь она была старой свечой, пожившей и мудрой
.
И эта Ёлочка не первая в этом доме. Ведь Дед всегда под Новый год приносит их из лесу, а Бабка украшает. Ведь ёлка – это символ Нового года.
– А что будет потом? – наивно спросила Ёлочка, ничего не понимая.
– А потом будет конец!
– Конец? Что такое конец?
– Глупая какая. Молодая ещё, – оскалился он. – Дед срубил тебя в лесу и притащил сюда. Обрубил твои корни, – начал жестко объяснять Паук непонятливой Ёлке, – но он сжалился над тобой: поставил в ведро с песком и даже водички налил, чтобы не сразу умерла, помучилась немного. Добренький какой, – противно засмеялся он. – И осталось жить тебе недолго. Кончится праздник – конец веселью. Все гости разъедутся. Дом наконец-то опустеет. Останутся только старики. Ты засохнешь и умрёшь, – злорадно описывал дальнейшую судьбу Ёлки Паук. – Тебя распилят и сожгут в печке.
– Ах! – взмахнула Ёлка ветками от испуга, вообразив, как её будут пилить на кусочки, и посмотрела на печь. Та стояла холодная, накануне старики уехали в город за продуктами. И представила, как её распиленную засунут в пасть печки. – Ох!!! – опять в ужасе воскликнула она и замахала ветками. Игрушки закачались, зазвенели, шишки посыпались на пол и покатились в разные стороны.
– Как же я хочу испортить праздник этим противным людишкам, – зашипел Паук, всё ближе и ближе подползая к Ёлочке. – Как же я не люблю шум, детский смех и веселье.
– Как испортить праздник? Зачем? – зашептала Ёлочка, – в ужасе наблюдая за приближающимся Пауком. – Не надо, – затряслась она, уже и не зная, из-за чего больше переживать: из-за испорченного праздника или из-за своей горькой судьбы.
– Вот оплету тебя своей паутиной, и ты умрёшь ещё до праздника, – засмеялся он и широко расставил лапы.
И тут Свеча не выдержала.
– Ты что, вражина, удумал? Ты что, хочешь нас праздника лишить? – громко закричала она. – Праздник – это здорово, весело и радостно. И меня зажгут. Я тоже буду красивой – яркой и жаркой. Нечего здесь командовать! И не тебе его портить! – и она выпрямилась, вытянулась вся, попыталась вылезти из железной банки. Но это было невозможно, расплавленный парафин намертво приклеил её к стенкам.
– Ха! – скривился он! – И кто мне здесь помешает? Ты что ли, свеча недогорелая? Ну, кто мне здесь противостоит? Я самый сильный. Я самый могучий! Ну, кто на меня? – и он выпятил мохнатую грудь и стукнул себя лапой. Весь растопырился, ощерился, когтями стал царапать пол, оставляя следы. Стал еще противнее и страшнее.
И тут открылась входная дверь. Бабка с Дедом вернулись из города с покупками.
Клубами пара вихрем ворвался морозный воздух. Поднялся сквозняк и сдул противного злого паука. От неожиданности тот не удержался: его закружило, завертело, сквозняк поднял его в воздух, он закувыркался, и восемь когтистых лап не помогли ему хотя бы за что-нибудь зацепиться. Он взлетел. Плюхнувшись на пол, Паук наконец-то встал на ноги, погрозил кулаком и крикнул: «Ничего-ничего, я ещё вернусь!»
Щелкнул выключатель и в комнате стало светло и уютно. Часы-ходики на стене мерно тикали, отсчитывая время. Тут кукушка высунула голову из отверстия над циферблатом и кукукнула восемь раз.
– Что-то мы с тобой в городе закопались, – сказал Дед, посмотрев на часы, – очереди такие огромные в магазинах, я больше туда ни ногой.
– А есть что будешь? – заворчала Бабка.
– А что, нам есть нечего? – удивился Дед. Почесал плешивую макушку и, посмотрев на дальний угол комнаты, увидел огромную паутину – большую, развесистую, пыльную, с прилипшими мухами и комарами. – Бабка, что-то у нас грязно и пыльно в избе. Вон какую паутину сплёл паук, – и он махнул рукой, показывая ей на угол. – Скоро праздник, недолго осталось, а ты избу не прибрала.
Бабка рассердилась на Деда: «Видали? Ты ещё мне указывать будешь! Ты первый увидел – тебе и флаг в руки. Швабра в углу».
Дед опять почесал лысину и покорно пошёл за шваброй. Влез на табуретку, зацепил паутину щёткой, покрутил, и паутина липким комком осталась на швабре. Вот и нет паучьего дома.
Ёлочка радостно вздохнула, игрушки звякнули. Старая свечка повернулась посмотреть, как там в углу. А Паук, рассвирепев от такой наглости, погрозил кулаком и затаил обиду. Он решил отомстить.
Его, такого сильного и страшного, дома лишили. Он забился в щель в полу и стал ждать счастливого случая. Решил не сдаваться: «Я всё равно испорчу вам всем праздник!» – прошипел он из щели.
Ночью, когда все спали, только жёлтая круглая полная луна висела высоко на чёрном небе и ярко светила. Заснеженные деревья тихо стояли, боясь пошевелиться. Мороз крепчал и было очень холодно.
Ёлочка дремала в своём ведре. Вдруг что-то стукнулось в окно. Что-то ударилось. Ёлочка встрепенулась, вытянула макушку: «Что бы это могло быть?» – спросонья подумала она. Пригляделась и ей показалось, что это что-то живое. И она затрясла ветками. Игрушки закачались и зазвенели.
Проснувшийся Дед сонным голосом с печки проскрипел: «Бабка, что-то ударилось в окно! Слыхала?»
Бабка повернулась на другой бок.
– Да проснись же ты, старая. Иди посмотри, что там. Может, дед Мороз нам подарки привез, – пошутил он.
Бабка нехотя поднялась с постели, зажгла свечу, а та обрадовалась, затрещала, засветилась, уж очень ей нравилось, когда её зажигали. Бабка подняла её повыше, чтобы получше разглядеть, что же это всё-таки такое там лежит за окном.
– Ах! – громко вскрикнула она. – Дед, там птица лежит!
– Мёртвая?
– Почем я знаю? От сюда не видать, – недовольно ответила Бабка.
– Ну так сходи, посмотри. Если мёртвая, то это плохая примета – к несчастью, – недовольно пробурчал он и натянул одеяло до подбородка.
Бабка накинула тёплый пуховый платок, сунула ноги в валенки, открыла дверь и шагнула за порог.
– Холодно-то как. Мороз нынче сердится, – подумала она и, подойдя к окну, увидела птичку, лежащую на подоконнике всю в снегу. Взяла её в руки, смахнула налипший снег: «Живая! Слава Богу! Сознание только потеряла! Бедная! Замёрзла!» – прижала к себе и быстро зашагала домой.
В теплой избе обернула птичку шерстяным шарфом и положила на стол.
– Слезай, Дед! Смотри, кто к нам прилетел. Снегирь!
Дед сполз с печки, подошел к столу: «Ну что ж, это хороший знак, раз живая. Пусть у нас пока поживёт, отогреется».
Птичка прижилась! Очухалась. Приободрилась. Сидела в клетке, которую смастерил Дед. Накормлена, напоена. Но ей было тоскливо. Она смотрела в окно, ей так хотелось на волю, к своим собратьям. Ведь скоро праздник, скоро Новый год и они тоже его встречают дружной семьёй.
Паук выполз из щели и потирая лапы, прошипел: «Ну что, попалась? Так тебе и надо!»
Птичка с интересом посмотрела на него сквозь прутья.
– Попалась. Но меня обещали выпустить.
– Ха! – противно гаркнул он. – Как же, отпустят! Обещанного три года ждут. Ты что, этих людишек не знаешь? Я здесь самый умный и всезнающий. – И он стал тихо подкрадываться к клетке.
Ёлочка подала голос: «Это почему ты самый умный?»
– Я самый сильный, значит, и самый умный, – зыркнул он на ёлку, – а ты лучше молчи и не встревай в разговор. Я всё равно испорчу вам всем праздник.
Птичка в клетке покосилась на него глазом.
– И как же ты это сделаешь? – спросила толстая парафиновая свеча в банке.
– Оплету вас всех своей липкой паутиной. Никто со мной не справится. Ты, Ёлка – в ведре, ты, Свечка – в банке. А ты, птица – в клетке, – и он опять противно засмеялся, держась за мохнатый живот.
Птичка спрыгнула с жёрдочки и подскочила к дверке: «Ну-ка повтори! Что-то я плохо тебя расслышала. Подойди поближе!»
Ничего не подозревающий Паук, возомнивший себя бог знает кем – самым умным, самым главным, самым смелым, слишком близко подполз к клетке, птичка просунула голову между прутьев и клюнула Паука. Он даже ойкнуть не успел.
– Вот и нет вредителя. А форсу-то было, – подумала толстая Свеча, но ничего не сказала и отвернулась к окну.
– А гонору- то, – взмахнула Ёлочка ветками. – Вот и нет агрессора.
А про себя подумала: «Как замечательно, что скоро праздник и никто не сможет его испортить. Даже этот мерзкий Паук не смог!»
Дед и Бабка и вся их многочисленная семья весело встретили Новый год. Было шумно, гуляли всю ночь напролет. Зажигали старую свечу в железной банке. Она от счастья ещё больше оплыла, растолстела. Ёлочка вся светилась цветной гирляндой. Поблёскивала старенькими потёртыми стеклянными игрушками. Ходики на стене стрелками весело крутились по циферблату. Каждый час кукушка выглядывала из своего окошка и кукукала – отсчитывала время. Как же было здорово, шумно и весело. Птичку выпустили на волю, и она счастливая улетела в лес к своим сородичам.
– Какое счастье, что есть такой веселый и волшебный праздник! И я на этом празднике самая главная, – думала Ёлка, радостно моргая лампочками и вздрагивая ветками.
Но праздники закончились. Бабка сняла игрушки с Ёлочки и разложила их в старой коробке и убрала на чердак пылиться до следующего года.
И вдруг Ёлочка вспомнила неприятные слова противного Паука: «Кончится праздник. Ты засохнешь и умрёшь. Тебя распилят и сожгут в печи!»
