скачать книгу бесплатно
– В смысле?
– Что она тебя того… первая оприходует. Пузырь вискаря проиграл.
– Сочувствую.
– Что уж теперь. Снегурочке от меня на полшишечки.
– Она вроде бы и внимания на меня не обращает, – забеспокоился новобранец.
– Что б ты понимал.
Гена покосился на ледяную деву, стараясь сделать это незаметно. Снегурочка смотрела сквозь пространство и улыбалась своим мыслям. Самой светлой мыслью, судя по мурашкам, забегавшим по телу юноши, был план организации геноцида не слишком малого народа. Или даже апокалипсиса. От её улыбки хотелось убежать на край света и никогда не возвращаться.
– Занятые вечером – приступить к исполнению. Остальные работают по штатному расписанию. Всем творческих успехов. Свободны, – Панфилов откланялся и удалился под аплодисменты труппы.
После сбора труппы злой гений, увлекший Гену Счастливцева на подмостки дьявольского театра, повёл его на экскурсию. Внутри «периметра» – высокого бетонного забора с колючей проволокой по верху, располагалось всего три объекта: будка охраны у въездных ворот, казарма – башня красного кирпича, и обшарпанный клуб – в нём располагались столовая и зал для собраний. Казарма, судя по архитектуре, когда-то была святилищем неизвестного новобранцу культа: внизу просторный зал, по периметру которого поднимался до самой крыши спиралевидный пандус. С пандуса низкие сводчатые двери открывались в комнаты-кельи. Сверху сквозь некогда прозрачную крышу на казарму взирал хитрый прищуренный глаз. Из-за мутного стекла было не совсем понятно – витраж или просто налипшая прошлогодняя листва. Но смотреть в это око было жутковато. Казалось, оно всё про тебя знает. В целом странное сооружение походило на Вавилонскую башню, вывернутую наизнанку. А клуб был самым обыкновенным – классика советской архитектуры. Только в воинской части, где вырос Гена, облезлая краска на таком же клубе когда-то была красной, а на этом голубой.
Проведя экскурсию и показав все бытовые необходимости, вербовщик заселил новобранца в небольшую узкую келью. Обстановка предельно простая: кровать, стол, стул, шкаф, телевизор. Неоткрывающееся окно с видом на мусорные баки.
К удивлению Гены оказалась, что это не тюрьма. Если в расписании нет репетиций или собраний, можно идти на все четыре стороны. Казарменный режим – исключительно накануне операций. И отпуск полагается, но из отпуска в любой момент могут отозвать. За «периметром» ночевать не рекомендуется, хотя никто за это не накажет.
– За границу, сам понимаешь, дорога тебе закрыта, но проекты у нас по всему миру, так что Лондон с Парижем в рабочем порядке увидишь, – злой гений на глазах превращался в доброго ангела – до приезда в Москву все перемещения Гены в пространстве ограничивались поездками в село Хусатуй и посёлок Агинское.
– Здорово… – неуверенно обрадовался новобранец.
– И запомни самое главное. Всего два правила: первое – никаких романов на работе, и второе – даже думать не смей о ролях, кроме тех, что даст тебе худрук. Все эти «амуры и зефиры» – засунь поглубже, а лучше забудь. Иначе…
– Я подписал чистый лист, – догадался Гена.
– Именно! Служи, актёр. Родина думает о тебе, это подъёмные, – он протянул конверт и нырнул в тонированный внедорожник.
В конверте обнаружилась годовая зарплата Гениных родителей. Новая жизнь начинала нравиться.
– Ты на кликуху не в обиде? – на лавочке у входа в казарму задумчиво курил Дон Кихот, дым струился вниз по его грустным усам.
– Что вы, раз уж такой порядок, – Гена присел рядом.
– Ну и славно. Гляжу, подъёмные получил. Всё не трать, завтра проставляешься, – он прикрыл глаза и мысленно пережил завтрашний день: от восторга первой рюмки до реанимации первым глотком рассола.
– Готов и сегодня, только скажите, где купить, – юноша обрадовался простой возможности освоиться в коллективе.
– Сегодня у тебя эротическое жертвоприношение. Да и мы после вчерашнего бухать не сможем, – он снова прикрыл глаза и мысленно пережил день вчерашний, – а магазин – двести метров через лесок направо от ворот. И торговый центр там же, чёрта лысого можно купить. Только список покупок составь заранее, а то с непривычки дерьма всякого накупишь.
ххх
Стеклянная вращающаяся дверь впустила Гену в сказочный мир торгового центра «Зазеркалье» с третьего оборота – войти решился не сразу. Юноша осмотрелся и замер: именно таким виделось ему будущее, предсказанное фантастикой из заброшенной библиотеки. Мелькающие разноцветными картинками огромные экраны, прозрачные лифты, парящие в пустоте, уходящие за горизонт ряды маленьких магазинов с чудесами техники. И бессчетное количество нарядных людей. Хотелось кричать и плакать. Признаться в любви удивительному миру и навсегда остаться в этом волшебном мгновении.
– Вам что-то подсказать? – инопланетянка с синими губами и крыльями бабочки за спиной вывела Гену из транса.
– Мне?.. – разглядывая девушку, он совсем растерялся.
– Кажется, вы у нас впервые.
– Вот список, – юноша протянул ей мятый листок.
– Вау! Вы, наверное, только из армии вернулись, – предположила «бабочка», обнаружив в списке всё: от зубной щётки до ноутбука.
– Примерно так…
– Предметы гигиены на нулевом этаже, мужская одежда на втором, компьютеры на этом. Лучше начать с мелочей, я вызову вам лифт.
В лифте Гена катался вверх-вниз, пока не закружилась голова. Затем не спеша обошёл второй этаж, но ни в один из магазинов зайти не решился – разглядывал витрины. Все манекены были какие-то немужественные, хотя одежда, надетая на них, нравилась. В конце концов Гена остановился перед манекеном, похожим на Жана Марэ в молодости. На нем были черные джинсы и коричневая кожаная куртка. Если Жану это понравилось – и мне подойдёт.
– В этом костюме вы будете супер-героем, – веснушчатая девушка в ковбойском наряде сняла с манекена куртку и набросила её на Генины плечи. – О! Я же говорила!
Она подвела молодого человека к зеркалу, помогла засунуть руки в рукава и элегантно довершила костюм широкополой шляпой.
Увидев в зеркале героя вестерна, новобранец Франкенштейн мгновенно вжился в образ. Захотелось вскочить на мустанга-иноходца, бросить поперёк седла красотку-продавщицу и ускакать к багровому горизонту. Стараясь, чтобы не заметила, Гена разглядывал девушку в отражении. Гибкое тренированное тело излучало здоровье и пробуждало желание. Цвет волос определить не получалось – они были выкрашены в десяток разных оттенков. Глаза – смеющиеся, хитрые, но не коварные. Бейджик с именем «Юля» скользил по разноцветным клеточкам её рубашки в такт вздымающейся груди: зелёный – синий – красный – синий… Гена поймал себя на мысли, что ощущает это движение кончиками пальцев.
– Ну что, ковбой, берём? – подмигнула девушка.
– Берём!
– Отлично!
– И помогите мне вот с этим, – Гена протянул ей список и достал из кармана конверт с деньгами.
– Ух ты! Нетоптаная прерия. Наследство получил?
Юля провела юношу по магазинам, помогла выбрать всё необходимое, отговорила от ненужных трат.
– Барометр с якорями тебе зачем?! – закатывала изумрудные глаза девушка.
– Не знаю, у родителей в квартире такой висел.
– Ты бы ещё коврик на стену купил! И слоников на комод.
Гена вспомнил красный с желтым восточным орнаментом ковер на стене отцовского кабинета. В самом центре ковра портрет Сталина, а по бокам два старинных пистолета и сабли. Отцовский кумир ласково улыбался мальчику, даже когда тот воровал сигареты. И слоники были. У каждого – имя и своя увлекательная история. Младшего слоника – Ганнибала – юноша забрал с собой в Москву. На счастье.
– Чего завис, ковбой? По списку – всё, – Юля щелкнула пальцами перед Гениным носом.
– Спасибо! Сам бы не справился. Могу я вас отблагодарить? Может, куплю что-то в подарок? Или…
– Можно и так, – девушка изучающее оглядела Гену. – Но лучше пригласи даму в ресторан. Я сегодня до восьми работаю, потом до утра свободна.
Гена растерялся: рестораны, подобно сексу, были для него той самой нетоптаной прерией. Утонченных джентльменов, элегантно управляющихся с устрицами в ресторане «Максим», он видел только в кино. Куда ему до них.
– Ладно, проехали, – разочарованно выдохнула Юля, не увидев энтузиазма.
– Я никогда не был в ресторане, – опустив глаза выдохнул юноша. – Наверное, костюм надо купить? И галстук…
– Расслабься, – рассмеялась девушка. – Мы ж без понтов и пафоса. Джинсы сгодятся. Пивка выпьем, по стейку съедим, познакомимся поближе.
Но мысли новобранца были уже далеко: он вспомнил уготованную ему на сегодняшний вечер роль жертвы на эротическом алтаре. О, ужас. С другой стороны, кто накажет, если он не явится? За забор выходить можно, ночевать в казарме необязательно. А девушка Юля гораздо милее и уж точно безопаснее любой из трёх фурий, сражавшихся сегодня утром за его девственную плоть.
– В восемь у выхода из «Зазеркалья», – очнулся Гена от страшного сна.
Примеряя новые джинсы и вертясь перед зеркалом, новобранец Франкенштейн пытался понять природу собственной привлекательности. Мама всегда говорила, что он красавец, только Гена ей не очень-то верил. Но четыре возжелавших его женщины за два неполных дня в Москве – это же успех? Успех. Нет, Успех! Такого даже в кино не бывает. «We are the champions…», – он включил музыку. До встречи с очаровательной продавщицей Юлей оставался ещё целый час.
Подпевая Фредди Меркьюри, Гена не услышал звука открывающейся двери. Он обернулся, ощутив вползающий в комнату холод. Снегурочка медленно плыла в его сторону. Так перемещаются в пространстве привидения из фильмов ужасов и солистки ансамбля «Берёзка». Замерла, улыбаясь уголками губ. Белый шелковый халат упал к её ногам. В совершенном обнажённом теле не было ни намёка на стыдливость или беззащитность. Абсолютная власть. Она сразу полностью подчинила себе волю юноши: двигаясь, будто в замедленной съёмке, он задернул шторы, разделся, выключил свет и лёг на кровать. Парализованными губами попытался прошептать «мамочка», но губы отказывались повиноваться. В абсолютной темноте он не мог видеть Снегурочку, от чего становилось ещё страшнее. В памяти всплывали пугающие и одновременно возбуждающие сцены из эротических романов восемнадцатого столетия. «Сладострастный монах». «Письма к Евлалии».
От первого прикосновения Гена вздрогнул: Снегурочка ледяными ладонями взяла его за правую голень и, неспешно массируя, направилась вверх по телу. Казалось, она прощупывает мясо перед приготовлением, выбирает наиболее сочные куски. Её руки поднимались всё выше. Хруст коленного сустава в тишине кельи прозвучал короткой автоматной очередью. Внутренней стороне бедра она уделила особое внимание: меняя направление движений, Снегурочка рисовала на нём картины из жизни преисподней – они зловещим пламенем проецировались на плотно сжатые веки Геннадия. Жар адского огня постепенно охватил его трепещущее тело, воззвал к испуганной плоти и до краёв наполнил её неистовой силой порока. Гена созерцал свой нефритовый жезл как нечто отдельное от себя. Будто читал о нём роман Альфреда де Мюссе. Меж тем женщина продолжила нательную живопись на Генином животе. Острыми ногтями она создавала вокруг его пупка витраж мрачного замка, как представлялось Гене. Он вспомнил мамин массаж «рельсы-рельсы, шпалы-шпалы», как это было спокойно и по-домашнему. Будто услышав о рельсах, Снегурочка провела две жесткие линии к его груди и надавила ладонями, сковав дыхание. Но это оказалось не самым страшным: юноша почувствовал, что, опираясь на него, женщина перекидывает ногу через его чресла и медленно опускается.
Паника первого астронавта на Луне охватила Гену. Надвигающееся Неведомое пожирало всё сущее. Время замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Господи, помоги! Господи, как? Подскажи, господи! Не оставляй меня!
Господь молчал. Снегурочка опускалась всё ниже. Ниже. Волны ужаса накатывали со всех сторон одновременно. Они превращались в водоворот, влекущий юношу в пугающие бездны. Вселенная сжалась до маленькой точки, пульсировавшей страхом, и взорвалась озарением.
Камасутра от Чингачгука
В памяти Гены вспыхнуло пожелание Чингачгука – «присунуть» за него Брунгильде. Да! Вот я за него это и сделаю! В самом термине есть что-то лёгкое и непринуждённое. Шёл мимо, присунул невзначай. Всё равно, что спросить случайного прохожего «который час» или «как пройти в библиотеку». Но главное – я стану им!
Перевоплощение по всем пяти принципам системы Станиславского произошло мгновенно. Правда, от нервного напряжения в сознании юного актёра всё смешалось, и образ получился весьма эклектичным. Вождь индейцев в исполнении Гойко Митича наполнил Гену несокрушимой силой Большого Змея, однополчанин с севера добавил ему суровости насильника белых медведиц, а Чук и Гек подглядывали за всем этим в замочную скважину. Но образ работал!
Настоящий Чингачгук в своей келье всю ночь молился северным богам, пытаясь остановить икоту. Снегурочка и Гена неистово терзали друг друга, пока рассвет не просочился сквозь плотные шторы.
