скачать книгу бесплатно
Насмешливо брошенная фраза заставила его вздрогнуть и прислушаться.
– Люба, как купалось-то ночью? Водяные за пятки не хватали?
– Зря вы со мной не пошли! В город вернемся – всем расскажу! А вы чем будете хвастаться? Как сорняки на колхозных полях пололи?
Дружный смех.
– Ну почему… – возразил другой голос, тоненький. – Вон, Верка себе красавца в селе приглядела!
– Так Любаша тоже красавца нашла, только молчит, как партизанка.
– Люб, признавайся, кого ночью выловила?
– Да ну вас! За очередью смотрите, а то без конфет останетесь! А ты, Верка, болтушка…
– Ну а что я? – снова смешки. – Разве нельзя говорить? Смешно же вышло с тем парнем, правда?
– Люба, расскажи!
– Расскажи, все равно делать нечего!
– Ой, краснеет! Девочки, вы посмотрите – краснеет!
И снова смех.
– Давайте я расскажу, раз Любка молчит. В общем, девчата, взбрело в голову нашей Любочке искупаться ночью. Между прочим, нагишом!
– Не может быть!
– Ну, Любовь Витальевна, ты даешь!
– Не перебивайте, слушайте дальше. И кого, вы думаете, она встретила на берегу?
– Корову!
– Водяного!
– Председателя сельсовета!
– Хи-хи-хи! И говорит Любка председателю сельсовета страшным голосом…
– Нет, лучше председатель говорит Любке страшным голосом: исполни три желания, золотая рыбка!
– Ладно, пусть дальше сама излагает.
– А что излагать-то? Подумаешь, рыбака немножко подурачила! Ой, у него такое лицо смешное было – вы бы видели! Только Володьке не говорите, хорошо?
– Вот прямо сейчас пойдем и выложим все твоему Володьке!
– Точно! Он, наверное, сразу рыбачить ночью побежит.
– Чтобы и ему русалка попалась!
– Или председатель сельсовета! Ха-ха!
Николай сидел с каменным лицом. Затем встал, зашел в магазин, остановился около дверей. Оглядел всю стайку.
Им было лет по семнадцать-восемнадцать, не больше. Все тоненькие, как спички, в перепачканных штанах и футболках, белокожие. Одним словом – городские, хоть и косынки на головах повязаны.
Она стояла в середине – темноволосая, зеленоглазая, с пухлыми яркими губами. Очень юная – он даже удивился, как мог принять ее за женщину. Хотя… темно ведь было, да. Сейчас он видел, что не красавица, а просто очень симпатичная девчонка, единственная из всех с хорошей фигурой: высокой крепкой грудью, покатыми бедрами.
Николай смотрел на нее, и она залилась краской, опустила глаза.
– А вам… вам что надо? – с вызовом, за которым скрывалась робость, спросила одна из девчонок – маленькая, рыжая, с забавными хвостиками, рожками торчавшими из дырочек в косынке.
– Русалка, значит? – спросил Николай каким-то чужим, скованным голосом.
Та кивнула, не поднимая глаз.
– Вот оно что. Русалка.
Он покивал как заведенный, стоя на месте, и по тишине, воцарившейся вокруг, понял, что нужно уходить. Мимо него протиснулась старая Нонна Иванова, подмигнула, в шутку толкнула в плечо.
– Что киваешь-то, словно телок, а? – Громкий голос ее разнесся по всему магазину, на них стали оборачиваться. – Вишь, каких ягодок к нам прислали сорняки полоть? Вот! Посмотрел – и иди своей дорогой, чай, у тебя жена имеется!
В магазине засмеялись, стали переговариваться. Николай повернулся и вышел, пошел прочь от магазина. Вслед ему что-то крикнул женский голос, но он не обернулся. Вот оно что, значит. Русалка.
Ощущение было такое, будто он лежал под солнцем весь день, а потом его заставили встать. Перед глазами то и дело вспыхивали черные пятна, и в конце концов Николай вынужден был сесть в траве возле забора, прислониться к нему спиной. Пятна пропали.
Он восстанавливал в памяти все произошедшее и теперь не находил в нем ни одной детали, которую нельзя было бы объяснить. На все, на все находился до омерзения банальный и рациональный ответ, и неожиданная уступчивость Оксаны обернулась всего лишь тягой похотливой бабы, воспользовавшейся удобным случаем.
Николай сидел в траве, невдалеке от него прохаживались куры, и совершенно черный блестящий петух с красным гребешком поглядывал на него настороженно и одновременно воинственно. Но кур Николай не видел. Он видел, как рушится любовно придуманная им для себя жизнь – новая, совсем другая, с чистого листа.
«Не будет тебе Одессы. Не будет моря. И жены Оксаны тоже не будет. Ничего ты не начнешь, Коля Хохлов, – чудес-то не бывает! А ты хотел русалку сделать, чтоб она тебе желания исполняла? Во дурень-то, а! Посмотрите на дурачка, пока он в лес не убежал! Из дерева вырезал… старался… чтоб как живая, чтоб такая же красавица. Вон она, твоя красавица – в магазине за конфетами стоит!»
Николай обхватил голову руками и застонал, раскачиваясь. «Господи, а ведь я поверил – поверил от души и всю жизнь свою уже мысленно перекроил! Как же так…» Он достал из кармана русалку. Деревянная фигурка лежала в его ладони, и он поразился, как похоже удалось ему передать то, что он увидел в симпатичной городской девчонке, решившей побаловаться ночью.
– Талант прорезался, – с циничной насмешкой протянул он и сплюнул в сторону петуха.
Тот возмущенно закудахтал и отошел в сторону.
– Так и буду до старости на петухов любоваться.
Николай провел пальцем по фигурке и еле сдержался, чтобы не зашвырнуть ее за забор. Что-то остановило его. Он поднял заслезившиеся глаза к небу, увидел рядом с солнцем облако – большое, пышное, – и оно напомнило ему, как он сидел утром перед окном и представлял себя на корабле, плывущем к неизведанным берегам. Поднявшийся ветер погнал облако по небу, и десять минут спустя оно растаяло, оставив после себя белые разводы.
Николай некоторое время сидел неподвижно, свыкаясь с мыслью, так легко пришедшей к нему, затем усмехнулся и встал.
Мишку Левушина он нашел на колхозном подворье.
– О, Колька! – удивился тот. – А чего не работаешь? Сейчас Михал Дмитрич увидит тебя, сам знаешь, что будет…
Тракторист молчал, смотрел на него, прищурившись, и взгляд у него был такой, что Левушину стало не по себе.
– Коль, ты чего? С Фаиной поругался, что ли?
– Я тебе подарок хочу сделать, – сказал Николай бесстрастно, игнорируя вопрос о жене. – Сказать честно, выкинуть хотел или сжечь, да рука не поднялась. Держи.
Он протянул Левушину деревянную скульптуру. Удивленный Мишка взял ее, повертел в руках, пригляделся и присвистнул.
– Ба! Русалка! Ничего игрушка, забавная. Откуда она у тебя?
– Сам сделал.
– Шутишь?
Николай помолчал, затем добавил, по-прежнему без выражения:
– Она желания исполняет.
– Чего? – не понял Левушин.
– Желания исполняет. – Он вдруг начал смеяться странным смехом. – Понял, Мишка? Загадываешь ей желание, а она – раз! – и исполняет. Вот только бы – ха-ха-ха! – знать, что загадать!
– Тьфу! Да ты пьяный!
– Ей-богу, Мишка! Загадай, что хочешь, – она тебе и исполнит! Одно-то точно исполнит! А там уж как сложится.
Он вытер слезы, выступившие от смеха, повернулся и пошел прочь. Время от времени плечи его сотрясались, как будто он начинал смеяться, но быстро успокаивался. Левушин проводил его взглядом, посмотрел на фигурку в своей руке и пожал плечами.
– Ничего сделано… Ленке покажу – порадуется.
Русалка смотрела на него темными глубокими глазами, и на секунду Левушина снова охватило то же неприятное чувство, которое он испытал, увидев Николая.
– Вот же черт… как живая! Ну, Колька, ну талант!
Только теперь, присмотревшись, он увидел, как необычно выточена фигурка – вся, от гривы распущенных волос до кончика рыбьего хвоста, изгибающегося вверх. Казалось, она вот-вот изогнется и спрыгнет с его руки, так что Мишка непроизвольно сжал пальцы и обхватил фигурку. И чуть не вздрогнул – она была теплая.
– Совсем дурак! – раздраженно бросил он себе. – Ее Колька в руке держал – вот и теплая!
Покачав головой, он сунул фигурку в карман, напомнив себе вечером показать ее жене. Да и мамаше ее можно – пусть позавидует. И вернулся к работе, постаравшись не думать о странном поведении приятеля.
Вечером Левушину было не до Николая – теща, старая стерва, снова устроила скандал. «Пользуется, гадина, тем, что дом еще не достроили». Мишка доживал последнее лето у родителей жены, и мать Ленки давно стояла ему поперек горла.
Ленка, как всегда, заняла сторону мамаши, потом к ним подтянулся тесть, и в конце концов разозленный Мишка выскочил во двор – голову проветрить, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего. Покурив, он собирался вернуться домой и тут нащупал в кармане деревянную фигурку.
«Ничего Ленке показывать не буду, – решил он со злости. – Обойдется. Да и вообще надо бы вернуть Кольке эту…» Он поискал слово для обозначения того, что лежало у него в кармане, но не нашел.
Размышления его прервал странный звук – не то вой, не то плач. Звук приближался, и Мишка слышал, как распахиваются двери и раздаются голоса в соседних домах. Он вскочил, быстрыми шагами пошел к калитке и увидел на крыльце жену – Ленка стояла, прижав руки ко рту, и глаза у нее были отчаянные.
– Что стряслось? – спросил Левушин, гоня от себя страшную догадку.
– Батюшки! Колька! Колька Хохлов!.. Ой, Фаина-то как убивается!
– Что Колька Хохлов?! – рявкнул Мишка. – Говори, дура!
– Нашли его… – Ленка всхлипнула. – Нашли его в Марьином омуте. Утонул наш Колька!
* * *
На следующий день Катя начала действовать. До вчерашнего вечера ей казалось, что вот-вот случится маленькое чудо: позвонит какой-нибудь дядя Тигран и скажет, что им можно возвращаться в Ростов-на-Дону, потому что все бандиты сидят в тюрьме. А те, которые не сидят, обливаются слезами раскаяния. И тогда она вернется в институт и все станет, как прежде, а Москву она забудет как страшный сон.
Или, например, Артур объявит: «Все! Уезжаем из этой жуткой квартиры, в которой мы сидим, как в тюрьме. Я решу все проблемы». И одним движением руки действительно все решит. Как именно – Катя не хотела представлять, потому что это уже был пошлый реализм, не совместимый с чудесами.
Но разговор с мужем открыл ей глаза: Катя вдруг поняла, что чуда не случится, и более того – никто ничего не решит, кроме нее самой. Теперь она отвечает за то, чтобы обеспечивать свою новую семью.
После бурного секса накануне, во время которого они оба старались сдерживать стоны, Артур тотчас уснул, а Катя лежала без сна, прислушиваясь к шуму труб в старом доме. Муж был сначала груб с нею, а затем пришел, помирился, согласился со всем, что она предложила… «Но ведь он согласился не сам, – сказал трезвый голос внутри. – Его заставила мать. А сам он предпочел, чтобы я по-прежнему работала курьером, и его даже не волнует, что нам не хватает денег на жизнь. А что вообще его волнует?»
Катя перевернулась на живот, пристально посмотрела на спокойное лицо мужа. Артур красив, ничего не скажешь. И девчонки из института не раз ей об этом говорили. Брови широкие, прямые, ресницы длинные, а кожа – как у ребенка.
Он вздохнул во сне, губы его искривились, придав лицу обиженное выражение.
«Я совсем не знаю своего мужа, – произнес в Катиной голове кто-то холодно-отстраненный, куда более взрослый, чем она сама. – То есть я знаю, что ему нравится из еды, как он любит заниматься любовью, что предпочитает в одежде. Но я не знаю, о чем он думает. И не знаю, чего ждать от него».
Эта мысль ее испугала. Нет, так нельзя! Это все тяготы последнего месяца виноваты – она стала выискивать врагов в родных людях! «Самый родной человек у тебя – мама, – безжалостно произнес тот же голос. – А вовсе не твой муж, за которым ты замужем меньше года».
– Но он меня спас! – возразила голосу Катя. – Он помог тогда, когда было необходимо! В этой квартире мы все оказались из-за меня – если бы я не упала, Артур не стал бы занимать деньги неизвестно у кого, и ничего страшного бы не случилось!
Катя уцепилась за эту мысль, потому что она расставляла все по своим местам.
– Сейчас я делаю то, что обязана делать! Нельзя платить злом за добро и быть неблагодарной свиньей!
Внутренний голос молчал, и Катя успокоилась. Просто они все очень устали. «Ничего, все наладится. Завтра я что-нибудь придумаю».
На следующее утро, толкаясь в метро, она составляла план действий. Странный эпизод в квартире Вотчина почему-то придал ей уверенности в том, что у нее все получится. Она отпросилась с работы и поехала на станцию метро, возле которой видела вывеску «Интернет-кафе».
Спустя два часа у нее имелись вакансии пятнадцати различных фирм, две из которых располагались неподалеку от ее района. Всем им нужен был либо секретарь-референт, либо офис-менеджер. Катю неприятно поразило, что во всех объявлениях обязательными требованиями к кандидату были знание английского языка, московская прописка и высшее образование. У нее не было ни первого, ни второго, ни третьего. Если бы Катя увидела эти вакансии двумя днями ранее, ей бы и в голову не пришло рассматривать их всерьез. Но сейчас, после того как она держала в руках легкую деревянную фигурку со странным названием «желанница», ей казалось, что все не так страшно.
Разговор по первым пяти объявлениям ее обескуражил: люди на том конце провода задавали короткие вопросы, на которые она правдиво отвечала, и, выслушав ее, отказывали в собеседовании. Безусловно, очень вежливо. Очень коротко. Очень равнодушно. Следующие четыре звонка ничего не дали, потому что кандидат уже был найден. Еще два быстрых разговора по телефону – и Катя покачала головой: теперь ей самой не нравились люди, с которыми она разговаривала. Категорически не нравились. «Что значит – готовы ли вы к совместным выездам на природу?»
Еще один неудачный звонок – и Катя задумалась. Почти четыре часа потраченного времени – и никакого результата! Точнее, отрицательный результат. «Значит, я что-то делаю не так».
Позвонив по следующему номеру, она попробовала изменить ответы, и на стандартную просьбу прислать резюме, ответила извиняющимся голосом:
– Знаете, у меня небольшие сложности: вышел из строя компьютер, а все данные и резюме – там. Я понимаю, что это несерьезно, – заторопилась она, поняв по молчанию, что собеседник сейчас попрощается, – но надеюсь, что завтра компьютер починят, и к вечеру я смогу прислать резюме. Вас устроит, если мы проведем собеседование утром? Может быть, по его результатам и резюме не понадобится…
Женщина на том конце провода многозначительно помолчала.
– Ну что же… Раз у вас действительно временные проблемы… – Она подчеркнула слово «временные».
