скачать книгу бесплатно
Бабкин вспомнил семейную пару в Греции: муж вышел искупаться ранним утром перед завтраком, пока жена спала, вернулся в номер и обнаружил, что все вещи на месте, а комната пуста. Тяжкое было расследование, что бы там ни говорил Илюшин.
– Записка? – уточнил Макар.
– Нет, вообще ничего!
– Во сколько вы проснулись?
– Ну… по выходным я обычно поднимаюсь около двенадцати… И накануне я рано лег, но слышал, как Танечка вернулась с работы. Она заглянула в спальню, пожелала мне спокойной ночи, потом гремела на кухне посудой… Я задремал, так что не знаю, во сколько она пришла спать… Около полуночи, может быть.
– Вы уверены, что ваша жена ночевала дома?
– Абсолютно! Она, видите ли, постоянно будит меня, когда я храплю, и той ночью будила трижды. – В его голосе зазвучали обиженные нотки. – А ведь в моем возрасте уже тяжело засыпать, когда проснулся среди ночи!
– Сыновья видели ее утром? – спросил Бабкин. Все, что говорил Беспалов, он заносил в небольшой блокнот.
Тот замахал руками:
– Жека и Жора спят часов до двух, до трех! Мы все проснулись, поели… Да, собственно, – тут он сконфузился, – не сразу и спохватились. Поняли только по собакам…
– По собакам? – переспросил Илюшин.
– Да. Они скулили, просились на улицу, а потом Шерлок сделал лужу в коридоре. Тут мы с мальчиками поняли, что мамуля не вывела их с утра. Кинулись ей звонить – а телефон недоступен.
Илюшин стал задавать традиционные вопросы об отношениях в семье, о привычках исчезнувшей женщины, о ее здоровье, о друзьях и работе. «Заместитель начальника планово-экономического отдела… – быстро записывал Бабкин. – Женаты двадцать пять лет… Подруг нет, досуг проводит с семьей… Машину не водит. Родители живут в Обнинске, приезжает к ним дважды в год на праздники».
На вопрос об увлечениях Беспалов живо закивал:
– Как же, как же! Танюша очень любит готовить!
– А что-нибудь вне дома?
Он задумался.
– Вне дома, вне дома… Нет, ничего не приходит в голову.
Павел Семенович не смог вспомнить ни странных звонков на телефон жены, ни изменений в ее поведении, ни новых знакомств. Все выглядело так, словно размеренную жизненную рутину ничего не нарушало.
– А что с работой? – спросил Илюшин. – Коллеги и начальство не проявили беспокойства из-за ее исчезновения?
– Дело в том, что с понедельника она выходила в отпуск. Конечно, я приехал в их офис в понедельник с утра. Пришлось очень долго ждать на пропускном пункте… меня не хотели пускать! Меня! Ее мужа! – Он начал горячиться, вытер вспотевшие ладони о колени. – В конце концов показались какие-то две дамочки, сообщили, что понятия не имеют, где Таня. По-моему, они решили, что я пьян. Но она никогда раньше не исчезала!
«Вышла с утра за хлебом, дальше что-то случилось? – прикинул Макар. – Нет, исключено. Собачник не пойдет в магазин, не выгуляв прежде своих питомцев».
Тем временем Бабкин пытался добиться от хозяина, какие вещи его жены исчезли из квартиры.
Павел Семенович не совсем уверенно подвел его к шкафу.
– Нет ее паспорта и мобильного, я уже искал. И следователь расспрашивал. Кошелек исчез. Деньги, которые были дома, лежат в ящике… – Он показал три пятитысячных купюры. – Но что касается одежды… У меня плохая память на эти все юбки, жакетики… Вот костюм ее на месте. А все остальное…
– Посмотрите, пожалуйста, что с обувью, – попросил Сергей.
Беспалов и здесь был бессилен. Кажется, сказал он, не хватает одной пары… Такой жесткой, черного цвета… А может быть, и кроссовок. Или это были кроссовки Жеки…
– Хорошо, а косметика? Кремы? – попытался Илюшин.
Павел Семенович жалобно посмотрел на него.
– Можно вы сами поглядите в ванной? Там этих баночек тысячи!
Баночек в ванной оказалось пять.
– Расческа на месте, – сказал Макар, осматривая полки, – но расчёсок у женщины может быть больше, чем волос. Зубных щеток – четыре, значит, по крайней мере, она не взяла свою. Мы пока даже не можем понять, вышла ли она из квартиры с сумкой или с пустыми руками.
– Паспорта нет, – напомнил Бабкин.
– Муж мог его не найти. Давай осмотрим комнату.
Но ни осмотр, ни разговор с сыновьями Татьяны Беспаловой – угловатыми неряшливыми парнями в грязных футболках, по которым можно было определить, чем завтракали их владельцы, – не принесли ничего нового. Старший рассказал, что звонил в Обнинск. У родителей Татьяна не появлялась.
– Павел Семенович, как давно вы обращались в бюро регистрации несчастных случаев? – спросил Илюшин.
– Что это такое?
– Сводная база по моргам и больницам.
Беспалов побледнел и ошарашенно уставился на него.
– Б-больницы? З-зачем?
Сергею Бабкину редко доводилось видеть, чтобы его друг терялся с ответом, но здесь и Макар опешил.
– То есть как… – растерянно сказал он. – Если человек пропадает без вести, логично первым делом проверить, не случилось ли с ним…
Беспалов не дал ему заговорить, отчаянно замахав руками.
– Нет-нет-нет! Абсолютно исключено! Танюша – абсолютно здоровая женщина, никогда ничем не болела… Ну, простуда в прошлом году… Но она даже гриппом от меня не заражается, а я, между прочим, сваливаюсь каждую зиму, а иногда и дважды за сезон! – Бабкину показалось, что это составляет предмет гордости Павла Семеновича. – Никаких моргов, никаких больниц! Кроме того, я ведь написал заявление! В милиции наверняка сделали все, что требуется!
Сыщики переглянулись.
– Павел Семенович, я был уверен, что вы все проверили, – осторожно сказал Макар. – Прежде чем начинать расследование, нужно убедиться, что ваша жена не попала в…
– Я вам заплачу! Вы проверяйте! А я… – Беспалов вытер вспотевший лоб. – Я, извините, нет. Не могу. Просто не могу! Это… так страшно!
– Но у вас два взрослых сына, – не удержался Сергей, представив, что всю эту неделю несчастная Беспалова провела в реанимации. – Это могли бы взять на себя они…
– Вешать на мальчиков такую ношу?!
«Мальчики? На них пахать и пахать!»
Бабкин проглотил это неуместное возражение, поймал взгляд Илюшина и, извинившись, вышел из комнаты.
«Инфантил. Жене полтинник, с ней может произойти все, что угодно, а он голову сует в песок, как страус…»
– Саня? Это Сергей Бабкин, – сказал он в телефон, прикрыв за собой дверь комнаты и убедившись по привычке, что его никто не подслушает. – Можешь кое-что разузнать для меня? Запиши, будь добр… – Он продиктовал данные исчезнувшей женщины. – Подожди, проверю дату рождения… Ага, семнадцатое октября. Шестьдесят девятого.
Вернулся он двадцать минут спустя и на молчаливый вопрос Макара коротко качнул головой. Нет, Татьяны Беспаловой не было ни в больницах, ни в моргах. И никого похожего по описанию.
Перед уходом Сергей обошел подъезд. Видеокамеру над входной дверью жильцы не ставили. Консьержка, сидевшая на дежурстве, поклялась, что утром в день исчезновения Беспаловой ничего не видела. Отлучалась ли она со своего места? Конечно: с семи утра до девяти отмывала подъезд. И полиции она сказала то же самое. Да, ее расспрашивали три дня назад.
«С семи до девяти», – записал Бабкин. Что ж, хоть какой-то временной промежуток.
Утро было солнечное, но к полудню посыпал мелкий дождь. Закрыв за собой дверь подъезда, Бабкин поежился, полез в рюкзак за зонтом, который подарила Маша, и обнаружил, что забыл его в машине.
«Тьфу ты, черт». Жена уехала два дня назад, и за эти два дня он, кажется, исчерпал всю рассеянность, отпущенную ему на год.
– Хочешь взяться? – спросил он Илюшина, безмятежно шлепавшего под дождем. – Зацепок мало, семья ни черта не знает. И что мы будем делать, если окажется, что она сбежала с любовником?
Они искали пропавших людей, иногда – погибших, но никогда не занимались слежкой за неверными мужьями и женами; Бабкин часто думал, что частному сыщику, берущемуся за подобные дела, ниже падать уже некуда. Он не смог бы ответить на вопрос, почему его напарник выбрал эту работу, но о себе знал: его привлекала деятельность, которая, как бы напыщенно это ни звучало, приносила пользу обществу. При этом на само общество ему было, по большому счету, наплевать; он вкалывал как проклятый только ради ощущения, что делает что-то значимое, а следовательно, и сам имеет некую ценность. До встречи с Машей это был единственный смысл его жизни, и он не думал, что возможен другой. В идеальном мире, где родился бы идеальный Сергей Бабкин, он стал бы хирургом. В существующем ему пришлось заниматься сначала поиском преступников, затем – тех, кто пропадал из-за них. Или просто пропадал.
Когда ему было двенадцать, бабушка однажды с осуждением сказала о соседе, человеке никчемном и ни к какой осмысленной деятельности не годном: «Живет как ноги переставляет». Маленький Сережа отлично понял, что она имела в виду. Он представил беднягу-соседа в образе зомби, бессмысленно шатающегося по окрестностям, и решил, что сам так шататься не будет.
Кризис самоидентификации благополучно миновал его: Бабкин всегда знал, кто он такой. И то, что он знал, его устраивало.
– Татьяна Олеговна, шестьдесят девятого года рождения, замначальника планово-экономического отдела, замужем, двое детей, – задумчиво перечислил Макар. – Исчезает субботним утром, ни слова не сказав мужу и детям. Прошло семь дней. У родителей ее нет. С семьей она не связывалась.
Сергей понимал, что имеет в виду Илюшин. Это не было похоже на побег с любовником.
– Поехали, с коллегами побеседуем, – решил Макар. – Может, что-то прояснится.
Когда Бабкин дошел до машины, выяснилось, что зонта внутри нет. Он лежал в рюкзаке, а Сергей при поисках его не заметил.
Разговор с коллегами тоже вышел странным. О судьбе пропавшей никто не беспокоился, хотя Бабкину показалось, что три женщины, которых они опрашивали, относятся к ней с большой теплотой.
– У нее же отпуск, – с улыбкой пояснила одна, и две другие кивнули. Казалось, визит Илюшина с Бабкиным их удивляет и забавляет.
– Да, но ее телефон не отвечает, и домашние не знают, где она, – сказал Илюшин.
– Ну, может, им и не надо… – туманно сказала старшая из женщин.
Решив, что одинокая овца податливее, чем овца в стаде, Бабкин дождался в курилке еще одну сотрудницу и попытался что-то выяснить у нее. Но все эти женщины были неуловимо похожи: неразговорчивостью, затаенной насмешкой в глазах и откровенной демонстрацией, что лишь из вежливости они соглашаются терпеть частных сыщиков на своей территории. У него сложилось ощущение, что на Беспалова их вежливость не распространялась. «Насолил он им чем-то, что ли?»
Кое-что полезное ему все-таки удалось разузнать.
– У Татьяны есть своя страница Вконтакте, – сказал он Илюшину, когда они вышли с предприятия. – Она пишет там под девичьей фамилией – Зорина.
Они сели в кафе-столовой, Макар открыл планшет.
– Последнее посещение – двадцать пятого мая. – Он пролистал страницу. – Фотографии… Собаки, березки, собаки, березки… Клумба на даче, мемы… О!
– Что – «о»? – Бабкин попытался заглянуть через его плечо, и Макар придвинул планшет.
В теме, открытой в первых числах мая, Зорина-Беспалова просила совета, где лучше отдохнуть в начале июня. «Хочется природы, безлюдья, а главное, тишины, – прочитал Сергей. – Развлечений не требуется, я сама себя отлично развлекаю. Так давно не отдыхала, что даже не представляю, в какую сторону смотреть».
«Танечка, а бюджет?» – спрашивала пользовательница с ником «Валюша Миргородская».
«Хочеш в тепло или мы холодов не боимся)))))))))))))))?» – юзер без фотографии, подписывающийся «Женя Глушко».
– Разъяснить бы этого Глушко, – заметил Бабкин.
Татьяне советовали отели в Подмосковье, Грецию, Алтай и ферму с лошадьми в Смоленской области. Она отвечала, что Подмосковье отпадает, поскольку хочется смены обстановки. Ездить верхом она не умеет, в Греции много туристов. На этом тема затихла.
– Это все? – спросил Сергей.
– Нет, вот еще одна дама, с репликой про Карелию. Советует какой-то «Озерный хутор».
– Ну, теперь мы знаем, что она строила планы на отпуск. Нигде не говорится, что она планировала сбежать с кем-то вдвоем, но такие вещи и не обсуждаются открыто. Что нам это дает?
Макар чему-то усмехнулся:
– Скажи мне, мой мизантропически настроенный друг, если бы ты выбирал место для отпуска, с учетом попугаев, собак, детей и мужа, и тебе хотелось бы природы и одиночества, – куда из всего перечисленного ты бы отправился? Она здесь пишет, что нигде не была, кроме Турции, Египта и, внезапно, Мексики.
– Ну, допустим, Алтай. Хотя… – Бабкин поразмыслил. – Под одно условие не подходит: кого-кого, а туристов там хватает.
Илюшин набрал в поисковике «Озерный хутор».
Фотография, открывшаяся на главной странице, заставила Бабкина одобрительно хмыкнуть. Бревенчатый дом, стоящий на высоком берегу озера, вокруг сосновый лес; далеко внизу – ровная серебристо-синяя гладь воды.
– «Восемь коттеджей на тридцати квадратных километрах, – прочел Илюшин описание. – Природа. Уединение. Красота».
«Ровно то, чего она хотела», – подумал Сергей.
Макар уже набирал номер телефона, указанный в контактах.
– Здравствуйте. Скажите, у вас зарегистрирована Татьяна Беспалова?
Но здесь его ждал неприятный сюрприз.
– Сожалею, мы не даем информации о наших гостях, – сказал приятный мужской голос. – Я могу вам еще чем-нибудь помочь?
Они попытались несколько раз. Но как Илюшин ни объяснял, что женщину ищет ее семья, менеджер повторял, словно автомат, одно и то же. После третьего звонка оба сыщика обнаружили, что телефон отеля постоянно занят.
– В черный список занес нас, маленький негодяй, – сказал Макар.
– Да и черт с ним. Я бы все-таки еще раз обзвонил больницы. Слушай, даже если она планировала отдохнуть в этом «Озерном хуторе», она до него не добралась. Ее вещи, очевидно, на месте, раз Беспалов не смог назвать ни одной исчезнувшей. Все женские склянки, маски и эти, как их… притирки – тоже остались в квартире. Машка в Самару с собой на неделю знаешь сколько всего для волос взяла? – Он начал загибать пальцы. – Шампунь, средство после шампуня, средство после средства после шампуня и еще какую-то корейскую дрянь на тот случай, если первых трех будет недостаточно. Нам бы с Обнинском связаться. Родители могут знать о ее личной жизни больше, чем муж и сыновья. Если у нее с собой телефон и он включен, то рано или поздно…
Бабкин взглянул на Макара и обнаружил, что тот его не слушает. Илюшин сделался не по-хорошему задумчив и смотрел куда-то вдаль.
– У тебя суп стынет, – заметил Сергей.
