скачать книгу бесплатно
Фамильяр раздражённо вздыхает. Он не любит, когда кто-то не идёт на его требования.
Мы с ведьмами кривимся, потому что академия закрывает свои ворота в девять вечера.
– Выйду значит перед закрытием. Погуляем с тобой, Вискарь по городу, – говорю я бодрым голосом. – Тем более, давно хотела на вечерний рынок попасть.
– Я иду с тобой, – заявляет Шейла.
– Нет, – говорю в один голос с Вискарём.
– Ты будешь моим прикрытием на случай, если кто-то… – гневно раздуваю ноздри, – по типу Родана Тариона поинтересуется, на месте ли я.
Шейла чуточку обижается, но соглашается.
– «Чёрная свинья» – опасное место, – говорит Диана, наша золотоволосая ведьма-красавица и сильный медиум. Она слышит души мёртвых, да и самих мёртвых поднять может. Правда, пока неумело и упокоить ей потом мертвяков сложно, но она учится.
А её фамильяр – золотой полоз, дивной красоты змей с отвратительным характером. Полоз, обвив шею ведьмы на манер шарфика, устроил голову на её плече и взирает на всех нас с совершенным безразличием. В общем, тот ещё гад. Но полезный. И верный.
– Я знаю, – киваю, соглашаясь с подругой. – Там совершаются незаконные сделки, рождаются интриги и заговоры. Но зато «Чёрная свинья» – нейтральная зона. Никаких проверяющих, никакого закона. Всё честно, как нам и надо.
– Пусть тогда с тобой ещё Баюн пойдёт, нам так спокойнее будет, – говорит Аннушка. А потом спрашивает фамильяра: – Котя, ты ведь поможешь? Не оставишь Тею в беде?
– Да я уже-у поня-а-ул, что без меня вы никуда, – мурлычит котяра.
Вот теперь я на все сто процентов довольна. С Баюном хоть в лес полный нежити можно идти, он одной лапой с железными когтями всех уложит на раз.
– Спасибо, Баюша, – благодарю котика.
Тот сверкает жёлтыми глазищами и покровительственно улыбается.
Смотрю на часы, что висят на стене и говорю:
– Ну что, ведьмы, идём лишать парней их одежды, обуви и подштанников? Кстати, пока не забыла. Пока я буду василисков добывать, кто-то из вас должен будет пробраться в деканат и стащить последний выпуск академического журнала «Выдающиеся адепты «ВАМ», пририсуете моему Тариону рога, клыки, хвост, когти, а на ноги – копыта. Ну и своих «красавцами» сделаете, хорошо?
Ведьмочки злорадно хихикают, согласно кивают. В общем, мы готовы нести в мир добро. В смысле зло. Нет, в смысле завуалированное добро. Короче, всей толпой мы выходим из нашей с Шейлой комнаты и направляемся в мужское общежитие. Холодно, конечно, но энтузиазм согревает!
Вискарь сидит на спине Баюна. Кот величественно вышагивает, возглавляя нашу процессию. Эх, жаль никто не видит и не слышит нас. Наши платья-невидимки ещё и бесшумность создают, да. А Баюн сам себя легко может невидимкой сделать, заодно и Вискарю досталось. Одним словом, банда.
Но вы не думайте, дело-то у нас благое – заменим всю одежду парней на иллюзии. И иллюзии развеются ровно через сутки. А потом ещё и василисками адептам счастья добавим. А после и журнальчик выйдет. А там посмотрим, есть ли мозги у магов или одни шнурки в их черепных коробках, что только уши и держат.
* * *
Войти в мужское общежитие, даже будучи в артефактах невидимости и не потревожить заклинание оповещения, что кто-то вошёл внутрь, невозможно. Это заклинание нужно «отключить». А сделать это можно с места коменданта. У него в столе как раз есть артефакт с кнопками «вкл» и «выкл».
У нашей комендантши такая же система. Только нам повезло, мы из нашего общежития вышли вслед за другими адептками, а тут тишина. Никто не заходит и не выходит. Но это и хорошо.
Нет, можно конечно, повозиться и обрушить заклинание к чертям. Так сказать, сломать сигналку, но ведь комендант сразу это заметит, а нам не надо, чтобы заметил и вызвал артефактора, который сразу поймёт, в чём дело.
Вот полезут девчонки в деканат, там можно и поломать. Всё равно каждую неделю заклинания слетают из-за нестабильного магического фона, что проникает из соседнего помещения, где хранятся неудачные артефакты адептов. Бестолковые и немного опасные поделки, которые дешевле хранить, чем уничтожать.
– Баюша, твой выход, – широко и предвкушающе улыбаясь, говорит фамильяру Аннушка.
Мой Вискарь перелетает со спины кота на ветку дерева. Он будет ждать, когда мы отключим сигналку, и сразу полетит за нами.
Баюн убирает с себя невидимость и всё той же величественной походкой пересекает порог мужского общежития.
У коменданта, что до этого сидел в кресле, забросив обе ноги на стол и читал свежий выпуск городской газеты, срабатывает сигналка, оповещая о вошедшем.
Он лениво опускает газету и глядит на вход. По мере приближения кота у худого точно жердь и дряхлого как старый, поношенный, пожёванный крысами и молью тапок коменданта мужского общежития, округляются за толстыми стёклами очков блеклые глаза. Рот в ужасе приоткрывается.
Что удивительно этот древний старик, который на первый взгляд кажется, вот-вот от дуновения лёгкого ветерка рассыплется прахом, резво вскакивает со своего места и не менее резво забирается на стол с воплем:
– СТОЯ-А-АТЬ! НЕ ДВИГАТЬСЯ-А-А!
Ещё и скрюченным пальцем с жёлтым ногтём на кота указывает.
Мы с ведьмочками, подглядывающие за этим странным действом, переглядываемся, а наша подруга Мариэль, болотная ведьма задаёт резонный риторический вопрос:
– Он что же, котов никогда не видел?
– Думаю, он просто таких матёрых котов никогда не видел, – хмыкает Джозефина, огненная ведьмочка.
Я шикаю на подруг, и мы продолжаем следить за развитием событий.
Баюн – кот дела. Он знает, что у нас не так уж много времени.
Кот на вопль старика останавливается, не менее величественно садится и обвивает длинным и пушистым хвостом свои лапы. Склоняет голову на бок и спрашивает:
– Милейший, это вы мне-у?
– ДА! – рявкает комендант и трясёт рукой, продолжая тыкать пальцем в кота. – Я знаю, что ты за зверь такой! Ты, кот Баюн! Людоед! Меня в детстве мама тобой пугала, так что брысь отседова, нечисть проклятая!
– Ну, знаете, что-у? Меня ещё никто-у так гадко не оскорблял! – глухо рычит Баюн и в его рыке слышен металл.
Комендант вздрагивает и не находит ничего лучше, чем молитва.
Садится на колени. Ага, прямо на столе. Озаряет себя троекратно кругом, как принято у местных, складывает ладони в молитвенном жесте, зажмуривается и начинает усердно молиться.
Баюн сверкает жёлтыми глазищами, бьёт хвостом и решает, прекратить сей балаган. Встаёт, подходит к столу коменданта, который всё ещё молится о спасении и уничтожении грязной нечисти. Поднимается на задние лапы. Ставит одну лапу на стол и подпирает ей подбородок, с глухим раздражением на старикашку смотрит.
– …избави меня от нечисти проклятой. Разверни под ним геенну огненную и пусть он погибнет в священном праведном огне твоём…
Аннушка роняет лицо в ладони и беззвучно хохочет, потом говорит сквозь смех:
– Всё, хана коменданту.
А Баюн кот не грязный, он очень даже чистоплотный. Не то, что некоторые. У коменданта под ногтями уже простейшая жизнь завелась. Да и вообще, премерзкий старик. Все пороки у него на лице и теле отображены. Да и аура у него чернее чёрного от дел поганых.
Нам ведьмам жизнь не мага, а простого человека, как на ладони видна. По молодости комендант горяч был настолько, что много девушек попортил, да ещё и сильничал их. Жизни им порушил, семьи разбил. Детей, что наплодил, не признавал и не признал. Много пил, играл, воровал. Семейное не шибко богатое состояние на ветер спустил. Дома лишился, память родных предал. Ничему за всю жизнь не научился. Много врал, предавал, сплетничал, завидовал. А ещё ведьм ненавидел. И до сих пор ненавидит.
Мерзкий человечишка. Жизнь прожил недостойную.
Баюн – кот мудрый, древний, тоже души видит.
И вот смотрит он на коменданта, и я понимаю, что да-а-а, хана старику.
Баюн зауркал, заворчал, глазами своими колдовскими на коменданта в упор смотрит, вот комендант глазёнки свои распахивает, Баюшу нашего рядом с собой видит, икает со страху и магии его в миг поддаётся. Падает навзничь и, беззащитный, засыпает прямо на столе.
Кот обходит стол, нажимает на артефакт и сигналка отключается. Вот и всё, вход в общежитие свободен.
Потом Баюн вскакивает к нему на грудь и собирается рвать стальными когтями тщедушное тело коменданта. Но Аннушка его вовремя останавливает:
– Баюша, родной мой, не ешь эту гадость дряхлую. У него поди срок годности уже лет десять назад истёк. Отравишься ещё и будешь животом страдать.
Кот вздыхает, прячет когти и говорит своим красивым голосом:
– Ты права-у, прелесть моя-у. Тухлое мясцо-у у него. Ох, и тухлое.
– А я предупреждал, что этот людоед может позариться и на полудохлого коменданта, – ворчит Вискарь, залетев в общагу. – И вообще, чего встали? Я на шухере буду, предупрежу, ежели чего. А вы бегом журнал доставайте и смотрите, в каких комнатах ваши лободырные живут.
Мы все бросаемся за дело.
Журнал подробный. Долго искать не нужно. Тут не только по номерам комнат, но и по первой букве фамилии адептов найти можно.
Все адепты, что ректором к нам надзирателями приставлены, живут на престижном этаже. Кто бы сомневался.
Аристократы живут в отдельных комнатах с личными душевыми, кабинетами и даже гостиными, а у простых адептов душевые и туалеты, общие на весь этаж.
Достаём с ведьмочками из карманов магически свёрнутые в маленькую трубочку обыкновенные мешки, разворачиваем их и начинаем с комнаты Родана Тариона.
Ох, а живёт адепт хоррррошо. Даже завидно.
– Не комната, а дворец, – кривятся ведьмы.
– Магией тя-унет, – шевелит усами Баюн. – Сильный маг, Тейка. Ох, и сильный. А сильные-у, маги – гордые, собаки. Не простит шутки твоей. Ох, не простит. Мра-а-у.
– Ха! Не простит, значит дурак, – говорю злорадно и с огромным удовольствием с головой зарываюсь в его шкаф с одеждой.
А та-а-ам!
– Да даже у всех ведьм, вместе взятых нет так много обуви и одежды! – возмущаюсь я.
А одежда роскошная, нарядная, безупречная. И простая есть, но ткани, ткани какие красивенные и добротные. У-у-ух, зло прямо берёт.
– И книг так много, – говорят девчонки, рассматривая личные покои аристократа.
– И артефактов.
– Ничего-у не трогайте! – рявкает Баюн. – Пришли за одёжой, вот одёжу и воруйте. И поживее.
Вместе с подругами кое-как заталкиваем по трём мешкам одежду и обувь Тариона. Но перед этим я создаю иллюзии. Хорошие они вышли. Иллюзии у меня всегда идеальные и качественные.
После дела со шмотьём Родана пот по мне ручьём льётся.
Покидаем комнату адепта и шустро бежим в следующую. Баюн ворчит, что таким темпом мы и через год не закончим, и идёт помогать нам с иллюзиями и сборами. При помощи Баюна управляемся меньше, чем за час.
Вискарь уже нервничает и когда мы с визгом скатываемся по гладким перилам в холл, а мешки с одеждой и обувью адептов летят за нами, он гневается и чуть ли не орёт:
– У вас пять минут, чтобы убраться отсюда! Сейчас адепты с занятий повалят!
Баюн накладывает на коменданта заклятие «Без памяти». Старик забудет встречу с котом и будет думать, что просто заснул. На столе да. Но так ему и надо.
Мы шустро покидаем общагу. Баюн остаётся один и включает сигналку, а после уносит лапы через окно, на котором, кстати, не стоит сигналка. Да, охрана на уровне.
С чистой совестью совершённой благой пакости, мы маршируем к себе.
– Что с этим шмотьём делать будем? – спрашивает Айрис.
– Можем помочь бедным. Порадуем их роскошной одёжкой, – хихикает Шейла.
– Или устроим демонстративное аутодафе одежды под окнами адептов, – предлагает Ингрид.
– Нет, – качаю головой. – Ничего делать не будем. Закинем пока на чердак и спрячем под охранным заклинанием.
– А что так? Я уж думала себе половичков и занавесочек из кафтанов моего врага нашить, – дует губки Катерина.
Катерина, Катюша такая же традиционная ведьма как я и Айрис. И такая же вредная.
Я смеюсь и говорю:
– Да погоди, Кать, может ещё и нашьёшь.
И под рассуждения подруг, кто и что нашьёт себе из добытых трофеев, мы под прикрытием других адепток пробираемся обратно к себе.
Как и было сговорено, забрасываем мешки на чердак и укрываем их охранным заклинанием. Ещё пологом невидимости.
А вот про заклинание от мышей и моли мы «забываем».
Глава 5
Тея Арди
Таверна «Чёрная свинья» поражает меня буйством красок: чёрный и серый. Истинное «блаженство» для глаз.
Вхожу в сопровождении Вискаря и Баюна, которые укрыты пологом невидимости и, находясь уже внутри таверны, сразу понимаю, для чего выбраны столь «жизнерадостные» оттенки.
Полумрак и тени скрывают лица гостей. Создают атмосферу таинственности, загадочности, мрачности. Тусклое освещение имеется лишь на массивных, из чёрного дерева, столах, за которыми сидят, пьют и едят, сделки грязные совершают, всевозможные маргинальные личности. Но думаю, приличные сюда тоже заходят. По крайней мере, я отношу себя к приличным ведьмам.
Подхожу к барной стойке и всем телом ощущаю множество любопытных взглядов.
