скачать книгу бесплатно
Я посмотрела на Романа Александровича.
– По договору с клиникой я получила всё, что хотела, и оплатила ваши услуги, верно? – он согласно кивнул. – Дальнейшее обследование и наблюдение за течением своей беременности я буду проходить в другом месте. В услугах вашей клиники, Роман Александрович, я больше не нуждаюсь.
– Сядьте! – командным тоном произнёс Ладомирский.
Да конечно! Разбежалась!
Не стала даже смотреть на его перекошенное от гнева лицо, а произнесла, обращаясь к Роману Александровичу:
– И, будьте любезны, избавьте меня от внимания этого человека.
– Тамара Юрьевна… – произнёс извиняющимся тоном директор. – Мы не договорили… Мы хотели бы компенсировать вам причинённые неудобства и…
– Я не нуждаюсь в деньгах. У меня их достаточно, – сказала немного высокомерно.
– Прошу вас, Тамара, сядьте в своё кресло, – неожиданно плавным и тягучим голосом произнёс Ладомирский. – Мы ещё не закончили этот разговор.
– Мне не интересен этот разговор. То, что донором спермы оказался не тот, кого я выбирала… – пожала плечом. – Не имеет уже особого значения. Во мне зародилась новая жизнь. Это мой ребёнок. Мой и ничей больше. И как бы цинично это не звучало…
Я перевела взгляд на злющего, точно сам дьявол, Ладомирского и закончила:
– Я купила эту сперму.
Сняла сумочку с подлокотника и уже развернулась, чтобы уйти, как Ладомирский резко поднялся со своего места и схватил меня за руку выше локтя – хватка была жёсткой.
– Больно, – зашипела я, подняв голову, чтобы посмотреть в глаза этого жестокого мужчины.
Он ослабил хватку, но не отпустил, а дёрнул меня на себя – мои губы соприкоснулись с белоснежной тканью его рубашки и оставили розовый отпечаток от помады.
«Так тебе и надо», – подумала злорадно.
Ладомирский не заметил небольшой неловкости, он склонился надо мной грозным коршуном и сказал:
– Тамара Юрьевна, я купил в этой клинике суррогатную мать. Вы красивы, правда, жаль, что не так уже молоды…
Я поджала губы. Ну и козёл! Тонко оскорбить женщину её возрастом может только настоящий циник и женоненавистник. Убеждаюсь, что Ладомирский таковым и является.
– Но раз уж так вышло, то я не против, чтобы моего ребёнка родили вы, если у него нет никаких отклонений.
– Это. Мой. Ребёнок, – по слогам и строгим тоном произнесла я. – И отпустите меня. Немедленно.
Он зацокал языком и покачал головой, вызвав во мне раздражение и ещё большую неприязнь.
– Я не позволю, чтобы мой ребёнок жил без отца.
– То есть отсутствие матери, по-вашему, нормально? А вот отсутствие отца – нет? – его логика может переплюнуть в рейтинге женскую.
Ладомирский снова сжал мою руку и с улыбкой истинного злодея произнёс:
– Либо вы рожаете этого ребёнка и добровольно отдаёте мне…
– Или? – вздёрнула подбородок.
– Или делаете аборт.
Едва не задохнулась от такой чудовищной наглости!
– Да как вы смеете?! – зашипела Ладомирскому в лицо.
– Я всё понимаю, Тамара Юрьевна, – с сочувствием произнёс он (да он бы за эту игру получил премию Оскар!) – Я оплачу процедуру и потом куплю для вас самую лучшую сперму, даю своё слово.
Я нахмурилась, едва сдерживая свои эмоции и чувства, которые пробудил этот страшный мужчина. Держать эмоции под контролем оказалось очень сложно. Не представляете, как мне хотелось в эту секунду вцепиться этому зверю в лицо своим свежим маникюром – коготки у меня длинные и острые. Расцарапать бы до крови и вырвать эти чёрные глаза!
– Да вы чокнутый! – рявкнула ему в лицо. – Держитесь от меня подальше, Руслан Германович, иначе я подам заявление в полицию, что вы угрожаете моей жизни и здоровью!
А ещё расскажу всё прессе. СМИ только рады будут посмаковать такие интимные подробности жизни Ладомирского. Этого я, конечно, вслух не сказала.
Ткнула пальцем в директора клиники.
– И вы подтвердите! Вы всё видели и слышали!
Ладомирский вдруг отпустил мою руку, широко улыбнулся, плавно, по-кошачьи опустился в кресло и спросил директора, который, кажется, готов был отправиться в бессознательное состояние:
– Вы что-нибудь слышали, Роман Александрович, или видели?
Я даже вернулась к своему креслу, не сводя глаз с мужчины.
– Роман Александрович, – обратилась к врачу осторожно. Он ведь на моей стороне, верно?
– Роман Александрович, мои адвокаты сегодня пришлют вам требования в связи с произошедшей грубой ошибкой. Но только от вас зависит, какими будут мои претензии.
Он серьёзно собрался его шантажировать?
– Я… я… прошу прощения, Тамара Юрьевна, – заблеял директор. – Но я ничего не слышал… и не видел… Простите…
Он опустил глаза.
– Трус, – произнесла презрительно. – Вас в любом случае растопчут, Роман Александрович. Так вы бы хоть сохранили своё лицо.
Ладомирский насмешливо посмотрел на меня.
А вот директор клиники промолчал, только ослабил галстук и потёр шею.
Я перевела взгляд на Ладомирского и сказала:
– Прощайте.
Тот покачал головой.
– Нет, моя дорогая Тамара, до скорой встречи.
Я скрипнула зубами и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.
Едва оказалась в коридоре, как почувствовала сильное головокружение и тошноту.
Дышать вдруг стало сложно, а перед глазами стало темнеть.
– Меня сейчас вырвет… – прошептала слабым голосом, держась за стену, чтобы не упасть.
Как назло, секретарши на рабочем месте не оказалось, коридор был пуст.
Не знаю, каким чудом и титаническим упрямством, но я добралась до уборной.
Желудок избавился от завтрака.
Включила холодную воду и прополоскала рот.
Опустилась прямо на кафельный пол, и вдруг до меня только сейчас дошёл весь ужас сложившейся ситуации. Этот Ладомирский оказался настоящим чудовищем. Как мне сохранить своего ребёнка?
Проклятая клиника! Как они смели ошибиться?!
Погладила живот, закрыла глаза, стараясь вернуть сердцебиению прежний ритм, и вслух сказала:
– Ты только мой, малыш. Никому тебя не отдам. Я буду бороться.
Поднялась с пола, оправила жакет и посмотрела на себя бледную в зеркало:
– Ты не на ту напал, господин Ладомирский. Хрен тебе, а не мой ребёнок.
Глава 2
* * *
– Томочка, солнце моё, а почему бы тебе не предложить Ладомирскому жениться на тебе, м? – задала самый дурацкий вопрос из всех вопросов моя близкая подруга, Людмила.
Когда я ей рассказала, в какой ситуации оказалась, моя подруга сначала рвала и метала, обещала сравнять с землёй адскую клинику, посмевшую поступить со мной так халатно. Но когда Людмила узнала, кто отец моего ребёнка, то весьма надолго зависла, ещё уронила челюсть и спросила, не брежу ли я. И когда я с самым несчастным видом ответила, что это не бред, а ужасающая реальность, тут-то подружка и задала этот идиотский вопрос.
– Люся, ты с какой луны свалилась? – всплеснула я руками и чуть не опрокинула свою чашку с горячим чаем. – Ты не расслышала имя отца моего ребёнка?
– Да всё я расслышала, – елейным голоском пропела Люся. – Сам Ладомирский… Это же просто… просто из области фантастики! Такой мужчина, Тома… М-м-м… Когда я смотрела последнее с ним интервью, чуть не умерла от слухового и зрительного оргазма!
Я закатила глаза и покачала головой. Люся неисправима.
– Это потому, что ты на него смотрела, сидя дома, по телевизору. В жизни он совсем другой, – сказала я.
Люся скептически на меня взглянула и отправила в рот отрезанный кусочек торта «Наполеон».
– Люсь, он как тигр. Ладомирский – хищник. И рядом с ним ощущается только опасность и тревога. Всё. Больше ничего. С таким человеком даже поговорить нормально сложно будет. И я пока даже не представляю, что делать…
– Раз он тигр и так опасен, то тогда его нужно посадить в клетку, – заиграла Люся своими идеальными бровями. – И начать его дрессировку. Смекаешь?
Я вздохнула, чувствуя, как начинаю раздражаться. У меня тут, понимаешь, проблема, а Люся мне даёт совет, что делать с опасным тигром.
– Томочка, ну подумай сама. Если ты заполучишь в свои ручки Ладомирского, то проблема отпадёт сама собой. Ты не потеряешь ребёнка – раз. Ты не будешь бояться, что однажды он придёт и заберёт малыша у тебя – это два. А ещё будешь кататься как сыр в масле – три.
– Я итак катаюсь как сыр в масле, – пробурчала недовольно. – У меня всё есть…
Люся изобразила, что сейчас придушит меня.
– Ну тогда будешь кататься как гигантский сыр в огромном океане масла! – проворчала она.
Тихо засмеялась над ней.
– Люсь, а, Люсь? Ты посмотри на меня внимательно.
Люся захлопала своими длинными наращёнными ресничками и пожала плечами.
– Смотрю и вижу перед собой красивую, холёную и просто сногсшибательную женщину.
Криво улыбнулась.
– А теперь вспомни, с какими женщинами встречается Ладомирский. Там не просто красивые, холёные, сногсшибательные и МОЛОДЫЕ девушки, – я сделала акцент на последнем эпитете. – Там ни много ни мало мисс Вселенные, мисс Мира и тому подобные.
– Он просто не знает, какая ты, Тома. Тебя невозможно не полюбить, – улыбнулась Люся.
Я вздохнула и развела руками.
– Люсь, это всё лирика. Если честно, я и сама не горю желанием идти замуж. Мне тридцать три, у меня за плечами шесть неудачных романов. И вообще, я привыкла быть свободной и независимой женщиной. А выйти замуж за человека, которого не то чтобы не люблю, но даже не уважаю – это не для меня. Кстати, уважать я его резко перестала после сегодняшней встречи. Раньше я думала, что Ладомирский другой… А он – чудовище. Настоящее чудовище, Люся. Ты бы только слышала, что он говорил и что мне предлагал…
Люся невозмутимо доела свой кусок торта и, отпив чаю, сказала:
– Тома, но ведь каждому чудовищу нужна своя красавица. А вдруг ты и есть та самая красавица?
Люся мне хитро подмигнула и подлила ещё чаю.
– Мы с тобой уже не двадцатилетние девчонки, а мудрые женщины чуть-чуть за тридцать. Мы красивы, всё ещё молоды, но при этом имеем жизненный опыт, тонны хитрости и море обаяния.
– Люся-я-а-а… – протянула я. – Хватит уже об этом. Лучше подскажи и дай совет, что мне делать. Может, уехать? Кстати, думаю, это хорошая идея.
– Уедешь – будешь постоянно оглядываться, и думать: а вдруг за тем углом притаился злой Ладомирский? Почему бы тебе не воспользоваться нашим профессиональным оружием? Покори его, Тома. Я знаю, если ты захочешь, то всё сможешь, даже течение рек вспять развернёшь. И не думай про тех профурсеток, с которыми он встречается. Ты же прекрасно знаешь, что такие женщины нужны лишь для поддержания статуса и удовлетворения физиологических потребностей. Стал бы Ладомирский покупать суррогатную мать, будь его сердце несвободно?
– Ты слишком высокого обо мне мнения, – тихо рассмеялась на её речь и сделала глоток чая. – Такие, как Ладомирский, не нуждаются в любви и нежности, Люсь. Они привыкли властвовать, подавлять, подчинять и всё контролировать. А если кто-то или что-то не покоряется его воле, он просто этого несчастного уничтожит.
Люся наклонилась ко мне и зашептала:
– Тома, не будь дурой. Ладомирский – не чудовище из сказки. Ладомирский – реальный мужик. Просто на его сердце, скрытое ото всех за каменной стеной, не нашлась та самая женщина с подходящей кувалдой, чтобы эту стену разрушить.
– Люся, да ты, оказывается, романтичная натура, – произнесла я с улыбкой.
