скачать книгу бесплатно
– Куда вернули, – покачала головой Вика, – в яму к обломкам разбившегося самолета? Как подумаю, что все мы уже фактически покойники, так меня сразу начинает трясти и хочется выпить чего-нибудь покрепче минералки. Впрочем, если ты все-таки хочешь сказать какую-нибудь глупость, я вполне могу поработать переводчиком…
– Нет, – ответил я, – глупости переводить не надо. Спроси у этого типа, где мы находимся, почему нас спасли, и что с нами всеми намереваются делать дальше?
Вика произнесла на латыни заданные мной вопросы. Она говорила уверенно, с выражением, подкрепляя свою речь выразительной жестикуляцией, и при этом, несомненно, выпендривалась передо мной как могла. Что ж, меня действительно впечатлило и обрадовало, что гламурная девица, грозившая стать проблемой, вместо того, со своим гимназическим образованием и латынью, оказалась весьма полезным членом моего актива, обладающим уникальными в нашем положении способностями.
Тем временем девушка выслушала ответы моего собеседника и, кивнув, начала переводить.
– Во-первых, – сказала она, – мы находимся на борту межзвездного имперского линкора “Indestructible”, что означает «Несокрушимый». Во-вторых – спасли всех нас именно из-за того, что один из нашей компании показал им ярко выраженные свойства будущего императора, а то, что с нами будет дальше – решать в недалеком будущем придется уже тебе… как императору. Мне кажется это вполне очевидным. Если ты становишься императором, то мы все, хотим мы этого или нет, превращаемся в твоих подданных, и делай тогда с нами что хочешь. А тех, кого это не устроит, господин адмирал попросит прогуляться в окрестный вакуум, потому что таковы имперские законы… Или ты подчиняешься императору, или перестаешь дышать. Третьего не дано.
Похоже, Викуля была так же, как и я, озадачена всем тем, что ей пришлось переводить. Но я был не просто озадачен. Вся эта история начала приобретать какой-то подозрительный оборот, и, по правде говоря, я совершенно не представлял, как мне должно ко всему этому относиться. Однако, в любом случае, требовалось прояснить кое-какие моменты, причем немедленно.
Я пожал плечами, с ног до головы озирая своего странного собеседника, лицо которого выражало почтение с оттенком надежды.
– Снова я ничего не понял, – произнес я медленно. – Почему этот тип называет будущим императором именно меня? У них, что свои императоры кончились? Или свой будет не по фэншую, и требуется обязательно иностранец, точнее, инопланетянин? И вообще, где все остальные, почему нас встречает только этот тип, объявивший себя адмиралом, а больше никто не показывается?
Вика тяжело вздохнула и принялась переводить этому типа адмиралу Кандиду следующую серию моих вопросов.
– Значит так, – произнесла она, когда этот Кандид Руф дал первый короткий ответ. Ее лицо теперь почти ничего не выражало, и только ресницы быстро порхали вверх-вниз. Наверное, она пыталась сосредоточиться перед ответственным делом. – Слушай меня внимательно, потому что сейчас он будет говорить, я начну переводить, но при этом я сама многого не понимаю.
Я кивнул, и человек в белом мундире снова заговорил, но уже короткими рублеными фразами, каждую из которых Вика переводила по отдельности. Ее щечки разрумянились от волнения. Она старалась, словно студентка на решающем экзамене.
– Во-первых – он говорит, что в нашем мире или времени, (очень трудно понять – о чем идет речь), империи еще нет, а там, откуда пришел он империя уже есть. Во-вторых – когда империи нет, у него есть основная директива (такой закон), что она обязательно должна быть создана, и людей для этого надо взять в каком-то Материнском Мире… эмм… – девушка опустила взгляд, затем снова взглянула прямо мне в глаза, – как я понимаю, это он говорит о Земле. В-третьих – кроме будущих подданных, для создания империи необходим кандидат в императоры – человек, который должен обладать множеством положительных качеств – сравнение ведется с неким условным эталоном… – Тут она сделала паузу и многозначительно добавила, изменив тональность голоса: – У тебя есть все эти качества, и они очень сильны, поэтому ты являешься Кандидатом первого ранга, которого можно вводить в должность императора без дополнительных проверок. – Она старалась вложить в свои слова побольше уважения – только не знаю, своего ли собственного или основанного на мнении глянцевого адмирала. Хотелось верить, что пополам.
– В-четвертых, – продолжила моя очаровательная переводчица, – основная директива запрещает наносить Материнскому Миру, то есть нашей Земле, какой-либо ущерб или производить вмешательство в ее развитие, поэтому множество Кандидатов, уже ставших известными или успешными людьми, никогда не станут Императорами, ибо они запрещены к изъятию. Также из-за четвертого пункта невозможно наше возвращение домой. Мы все умерли, и наше воскрешение внесет в жизнь нашей планеты возмущение и диссонанс, а это противоречит основным директивам. Ты же со своим статусом невозвращенца становишься особо ценным Кандидатом, и он очень рад, что его челнок оказался поблизости от нашего падающего самолета.
В-пятых – самый последний ответ, касающийся личности нашего хозяина… – тут она, слегка склонив голову набок, с прищуром воззрилась на адмирала. Ее голос стал тише, тем самым показывая, что последующая информация должна меня удивить, – на самом деле он не живой человек, а всего лишь голограмма, морок, которую создает специальное оборудование по команде центрального процессора и присоединенного к нему специального программно-аппаратного комплекса. На самом деле, как он говорит, вся совокупность программных и аппаратных средств, эмулирующих его псевдоличность, носит название «искусственный интеллект» или «искин». Но после того, как ты вступишь в должность Императора (а он уверен, что ты непременно это сделаешь), искин просит не отключать у него эту функцию, потому что ему так гораздо удобнее общаться с людьми…
– Так, господа хорошие, – сказал я, когда Вика замолчала, – давайте разбираться по порядку. Во-первых – с первыми тремя пунктами уважаемого искина Кандида я спорить не буду. Империя – дело хорошее, особенно если это правильная империя, при которой люди живут в счастье и безопасности, а не страдают от жестокого угнетения.
Вика сначала перевела на латынь мои слова, а некоторое время спустя произнесла по-русски вслух и ответ искина «Несокрушимого», которого я уже мысленно называл Кандидом.
– Ты сам будешь волен построить такую империю, с такими отношения между людьми, какие нравятся тебе больше всего. Если ты понимаешь людей правильно, то сможешь построить империю, которая простоит века и тысячелетия, если нет, то все рухнет через пару циклов, или же, в лучшем случае, сразу после твоей смерти.
– Очень хорошо, – согласился я, – а если мы откажемся участвовать в этой затее, то всех нас ждет смерть, не так ли?
– Ты сам ответил на свой вопрос, – перевела Вика ответ искина Кандида. При этом ее личико опечалилось и слова прозвучали с мрачной торжественностью, – скажи, тебе действительно так не терпится умереть, что все время задаешь мне этот вопрос?
– Мне – нет, – ответил я, – я уже почти согласен на твое предложение, от которого, как я вижу, ну просто никак нельзя отказаться… Но тут присутствуют люди, которые потом будут обвинять меня в том, что я недостаточно горячо отстаивал их права…
– Нет у них никаких прав, – перевела Вика буркнувшего короткую фразу искина, стараясь воспроизвести его суровое выражение, – одни обязанности. Кто хочет жить – гребет на веслах как все, кто не гребет – летит кувырком за борт. Нет тут никакой демократии, она для тех, кто уже заслужил гражданство; для таких, как они – тут сплошная тоталитарная диктатура.
– Все это слышали? – громко вопросил я, обернувшись назад. – Я делаю выбор за всех, выбирая жизнь для себя и всех вас, и принимаю условия уважаемого искина Кандида; но каждый из вас, если он так торопится умереть, отдельно для себя имеет право выбрать смерть, и это будет только его свободный выбор.
* * *
День первый, два часа после стыковки челнока с кандидатом в императоры.
Космический линкор планетарного подавления «Несокрушимый», он же искин Кандид.
Ну вот и все. Кандидат в Императоры пусть нехотя, но искренне (об этом сообщил психосканер) согласился на предложенную ему работу Императором. В этом выборе, как я понимаю, немалую роль сыграла прицепившаяся к нему фемина с характерным для таких особ именем Виктория, которая ни на шаг не отходит от своего покровителя, играя при нем роль переводчика, секретаря и домашней управительницы. А то наш будущий император удивительно безграмотен в том, как должны вести себя в быту особы высокого положения. Нездоровые демократические привычки из него так и прут, и приходится все время следить, чтобы его гуманизм не пересек опасную границу. Пока еще не было повода подозревать нашего будущего императора в чрезмерной мягкости, но думаю, что в ближайшем времени нам еще предстоит столкнуться с этими проблемами. Взятый вместе с Кандидатом человеческий материал – по большей части низкосортный, но он, находясь в своем праве, запретил мне даже заикаться о каких-нибудь выбраковках. Мол, люди – это не скот, и к ним нельзя относиться так же, как к каким-нибудь племенным баранам. Он считает, что любой (ну или почти любой) человек может приносить пользу, и надо только знать, каким образом их надо применить. Странная точка зрения, потому что если человек бесполезен, то он бесполезен везде и всюду. Или, быть может, у этого мира есть какой-то иной опыт, что было бы странно…
Таким образом, Кандидат взял у меня трое стандартных суток на то, что бы решить (как он выразился, утрясти) организационные вопросы, и я ему это время дал. Если это принесет пользу, то я дам ему и семь дней, и стандартный месяц, и даже полгода, ибо, не решив эти самые организационные вопросы, невозможно приступать к выполнению главной директивы по построению новой империи. Кандидат занят, и я тоже не сижу сложа руки или, точнее, свои электронные импульсы. По его совету я взломал местную информационную сеть, расшифровал языки, многие из которых имели знакомую мне латинскую основу, и погрузился в море бушующей в этом мире дикой информации. Анализ полученных сведений еще впереди, но даже доступные пока мне крохи шокируют и заставляют заполнять один банк данных за другим. Оказывается, в этом мире раньше уже существовала Великая Империя, наследница Первого Рима, которую держит в памяти мой Кандидат, собираясь воссоздать в новом мире образ былого величия. В рамках его будущих императорских прерогатив мне велено изучить это величественный образ и проникнуться мыслью о его воссоздании.
Как оказалось, один последний Император этой павшей империи (после него были только временщики) как-то сказал по похожему с нами случаю: «кадры решают все», и я с ним полностью согласен. С тем кадровым набором, который совершенно случайным образом оказался вместе с Кандидатом на одном летательном аппарате, никакую империю построить невозможно. Нам еще предстоит по возможности широкий подбор кадров, которые отвергнуты этим уродливым миром, но при этом будут полезны нашей новой империи. В связи с этой работой я выделил значительную часть своих вычислительных мощностей на расшифровку и усвоения акустических форм нескольких местных основных языков. Большая часть времени при этом выделена для освоения родного языка Кандидата, потому что основные кадры, чтобы не нарушить внутренний образ строящейся империи, мы с соблюдением Основных Директив будем набирать именно среди его соотечественников.
И если вы думаете, что среди оскорбленных и отвергнутых не найдется нужных нам людей, то вы жестоко ошибаетесь. Бывшая империя переживает сейчас период жестокой смуты, и хоть до гражданской войны дело так и не дошло, но все равно положение в том государстве сейчас далеко не лучшее. В армии распущены целые легионы, на флоте из-за недостатка средств многие крупные боевые корабли поставлены на прикол и приговорены к разделке на металл, а в промышленности один за другим закрываются заводы и мануфактуры. В результате кадровые офицеры, инженеры, а также высококвалифицированные рабочие, которые в нашей Империи обязательно имели бы гражданство первого класса, оказываются без средств к существованию. Мы не сможем взять всех, и не все откликнутся на наш призыв, но те, кого мы все же возьмем, будут гораздо лучше тех представителей, которых нам вместе с Кандидатом принес слепой случай в виде внезапно сломавшегося в полете летательного аппарата.
Кстати, моя голограмма радикально сменила имидж. Оказалось, что мой прежний образ напоминал Кандидату адмиралов их вероятного противника, поэтому теперь мой мундир глубокого черного цвета, на фоне которого так контрастно выделяются золотистые пуговицы и золотые погоны с тремя черными двуглавыми орлами, а прежде гладко выбритое лицо украсилось окладистой седой бородой. Видно, как после перемены имиджа сразу изменился взгляд Кандидата. Теперь с ним можно по-настоящему сотрудничать, а не противостоять как на поле боя, потому что при прежнем образе он подсознательно воспринимал в штыки все мои предложения, ибо у главных оппонентов этой бывшей империи репутация завзятых лгунов и людей, не держащих свое слово.
* * *
День первый, три часа после стыковки, «Несокрушимый» императорские апартаменты.
Капитан морской пехоты Владимир Владимирович Шевцов, Кандидат в Е. И. В.
Ну вот я и Кандидат в Его Императорские Величества. Первоначально я на это пошел только из-за безвыходности положения, ибо в противном случае бесчувственная железяка иноцивилизационной выделки повыкидывала бы всех спасенных в открытый космос, чтобы через некоторое время попробовать еще раз уже с другим Кандидатом. Не все же так равнодушны к Власти как я, некоторые вполне приличные с виду люди на поверку могут оказаться и честолюбцами, и властолюбцами, и Бог его знает кем еще. Власть Императора не ограничена ничем, кроме его совести, а если совести нет совсем, тогда императорская власть вообще ничем не ограничена. Такой уж тут закон; и многие, попав в подобные условия, наворотят такого, что самые кровавые тираны прошлого по сравнению с ними покажутся жалкими эпигонами.
Но потом, когда прошел первый шок, у меня появились и другие соображения, помимо первоначальных. Ведь наше государство никогда не было устроено хоть сколько-нибудь оптимальным способом, а все оттого, что элита, имевшая своим образцом коллективный политический Запад, все время стремилась отделиться от русского народа и его интересов, а в итоге становилась враждебной самому русскому государству. Даже большевики, захватившие власть в семнадцатом году, страдали этой болезнью в полном объеме. Сколько бы троцкистских голов не оторвал товарищ Сталин во второй половине тридцатых, коллективный коммунистический эгрегор так и не мог избавиться от ощущения своей вторичности по сравнению с западным социал-демократическим движением, хотя сами же советские вожди костерили лидеров этого движения политическими импотентами и проститутками. А что, если начать все сначала – точнее сказать, с чистого листа, исключительно с мотивированными людьми и патриотами России, готовыми собственными руками на новом месте построить улучшенную и продвинутую Российскую империю – разумеется, под нашим с искином Кандидом чутким руководством? Для начала принять все условия и набрать команду, а потом (я не верю, что наши программеры не сумеют взломать код) освободившись от ненужного нам сборника директив, вернуться на землю и навтыкать всем нехорошим ребятам с дикого «запада» по самое «не хочу». Как там говаривал Аль-Капоне? Межзвездным линкором и добрым словом вы всегда добьетесь большего, чем просто добрым словом…
Кстати, как выяснилось в ходе «следствия», кроме нас, спасенных с падающего самолета, на борту «Несокрушимого» других живых людей нет. Команда на этом линкоре отсутствует изначально, и это является еще одной дополнительной проблемой искина Кандида. Не все в полете может быть сделано автоматически. Кто-то должен стоять на вахте в командно-навигационном центре, принимая решения, возможно, связанные с жизнью и смертью корабля и всех людей на его борту. Кто-то должен руководить роботами-уборщиками, а кто-то – роботами-ремонтниками. Кто-то – составлять меню для автоповаров в столовой, а кто-то – контролировать работу утилизационных систем. Неизбежен набор достаточно большого числа отставных флотских офицеров, желательно служивших на «Орланах», «Атлантах» или «Кречетах».[8 - Примечание авторов:«Орланы» – тяжелые атомные ракетные крейсера проекта 1144 («Петр Великий»).«Атланты» – ракетные крейсера проекта 1164 («Москва», «Варяг»)«Кречеты» – авианесущие противолодочные крейсера проекта 1143 («Киев», «Минск», «Новороссийск», «Баку-Горшков-Викрамадитья»).] При этом для искина «Несокрушимого» возраст соискателя не имеет никакого значения; имеющееся на борту медицинское оборудование способно возвращать полную работоспособность даже шестидесяти-семидесятилетним старикам, лишь бы у них имелся так необходимый нам опыт службы.
Также на борту «Несокрушимого» имеется весьма многочисленное авиакрыло: истребители, бомбардировщики, разведчики, малые и большие десантные челноки. И все это требует большого количества пилотов и прочих авиаспециалистов. Но больше всего места на корабле отведено Десантному Корпусу, численность которого на борту может достигать тридцати пяти тысяч человек. Можно и больше, но только на очень короткий срок, потому что тогда системы жизнеобеспечения начинают работать с перегрузкой. А это, как правило, очень плохо для здоровья. Разумеется, нам не набрать и одной десятой от этого числа, но искин «Несокрушимого» говорит, что нам нужен только инструкторско-командный состав, потому что он знает координаты мира, в котором можно будет набрать большое количество рядовых, готовых служить у любого удачливого вождя за умеренную плату, возможность повидать мир, совершить подвиги и прославиться.
Но это пока предварительные наметки, потому что если огласить полный список хотелок, то выполнение всех пожеланий в полном объеме окажется невозможным. В самое ближайшее время, как только закончатся хлопоты по обустройству, мне предстоит провести совещание со своим активом, который искин Кандид называет Советом Графов. Ну и пусть – ты его хоть ЦК КПСС назови, только в печь не сажай. Состав этого актива – величина тоже еще переменная; возможно, люди, которые смогут посоветовать что-нибудь полезное, выделятся из числа пока еще пребывающих в шоке пассажиров нашего рейса, а возможно, будут законтрактованы как добровольные эмигранты. Кстати, о девушке Вике, которая с тех пор как я произнес роковые слова о том, что беру ее под защиту, не отходит от меня ни на шаг, хотя ей реально больше ничего не угрожает. Вцепившись в мою руку, она вместе со мной прошла в императорские апартаменты, и теперь устраивается здесь как хозяйка, первым делом заявив, что мне, как будущему императору, срочно необходимы переводчица, секретарь-референт, администратор и любовница; и все три этих должности она берется совмещать в одном лице – естественно, своем. И хоть стой ты, хоть падай; семнадцать лет всего дурочке, фигура как из палочек, коленки острые, ни сись, ни попы, а она уже рвется в любовницы к взрослому мужику.
* * *
Тогда же и там же.
Виктория Полянская, 17 лет, переводчик, секретарь-референт и администратор Е. И. В.
Ну вот, всю жизнь мечтала стать любовницей какой-нибудь важной особы. Ну, не всю, пожалуй – в детстве хотела стать укротительницей львов… Но с возрастом что-то безрассудства во мне поубавилось и расхотелось совать свою вовсе даже не глупую голову в пасть хищникам… Собственно, в том, к моему желанию стать пассией большого человека деньги не имели ровно никакого отношения. Ведь у моего собственного папочки бабосов просто немерено, и он никогда не отказывает любимой дочке в некотором количестве резаной зеленой бумаги. Нет; тут играло роль другое – мне хотелось стать сопричастной к чему-то великому и лично почувствовать пульс времени…
Но все это теперь казалось мне детским лепетом. После того как капитан Шевцов собственными руками убил двух напавших на меня уродов, а потом взял меня под свою защиту, я испытала совершенно невиданные чувства. Это произошло мгновенно. Затрудняюсь описать свои ощущения, но когда я на него смотрю, наблюдаю, как он движется, разговаривает с подчиненными (или же с этим дурацким искином), то в трусиках у меня сразу же становится мокро, а к щекам приливает волна жара. Наверное, это значит, что я влюблена. Или нет… В общем, не знаю, я в полной растерянности, хотя стараюсь не подавать виду, потому что я всегда умела владеть собой, и всегда этим гордилась.
Поклонников у меня всегда было море. И, не скрою, я умела мастерски морочить им голову. Но все они были лохами, инфантилами, уродами и прочее – словом, до моего идеала никто не дотягивал. И потому, несмотря на свою репутацию полной оторвы, я все еще оставалась девственницей… Да, я берегла свою невинность, и, собственно, до сей поры на нее никто не покушался. Парни вообще меня немного побаивались. Я – особа, очень уверенная в себе, и просто не выношу, когда кто-то треплет мне нервы. Я могу устроить такой скандал, что мало не покажется. Да и подраться за мной не заржавеет – если, конечно, это необходимо.
Словом, хоть все мои подруги уже давно занимались «этим», я все еще ждала своего героя. Своей девственностью я гордилась. Поскольку я ценила себя очень высоко, то и подарить ее собиралась самому-самому… И вот он появился – этот самый-самый. Это точно он. Меня даже никакие сомнения не терзают. Я отдаю себе отчет в своих желаниях –да, я хочу, чтобы именно капитан Шевцов был тем, кто на гладких шелковых простынях императорской спальни лишит меня девственности… Фу, некрасиво как-то звучит – «лишит». Ничего он не лишит! Он, наоборот, подарит мне себя. Потому что я так хочу, я так решила. А я всегда добиваюсь поставленных целей – это у меня от папочки. Вот хоть весь мир перевернись – а будет по-моему!
А будет это просто чудесно… Романтично, нежно и очень эротично… Хочу, чтобы он раздевал меня медленно, ласкал и гладил, и шептал разные милые непристойности, а я чтобы млела от его легких прикосновений… Чтобы целовал меня жадными поцелуями, от которых я буду пьянеть… А потом чтобы он поднял меня на свои сильные руки и отнес в ванну (которая тут больше похожа на бассейн для купания бегемотов) и вымыл там, не пропуская ничего… И лишь потом, завернув меня в огромное махровое полотенце, отнес бы в спальню, на императорский сексодром размером «пять на пять»…
Но это все одни лишь пустые мечты, потому что капитан Шевцов настолько закомплексован, что видит во мне только тощую несовершеннолетнюю особу, которую надо опекать и защищать. С превеликим скрипом он согласился принять мои секретарь-референтские и администраторские услуги, которые и позволили мне проникнуть в это роскошное императорское логово. Но мое намерение стать его возлюбленной только возрастает, и при этом я осознаю, что это я буду его соблазнять своим раскованным поведением и сексуальным внешним видом, а он будет изо всех сил уклоняться. Но ничего… Почему-то мне кажется, что в конце концов он не устоит, и, потеряв голову, ринется в любовный омут… Да-да, уж я постараюсь. Тут-то и пригодятся уроки моих подруг на тему «Как обольстить мужчину и свести его с ума». Он меня еще в кружевном пеньюаре и черных чулочках не видел… А ведь есть еще и другие приемы. Я думаю, что эта крепость не долго будет держать оборону…
* * *
День первый, пять часов после стыковки, «Несокрушимый», императорский салон.
Капитан морской пехоты Владимир Владимирович Шевцов, Кандидат в Е. И. В.
Первое мое совещание с Активом в ранге Кандидата в Е. И. В. Там, на борту челнока, собирая вокруг себя людей, я был всего лишь неформальным лидером, имеющим поддержку организованной группы, ничем иным мои претензии на руководство подкреплены не были. Теперь за мной вполне официальный статус Кандидата в императоры и всеобщее понимание того, что если мы провалим первый этап подготовки к основанию Империи, то добрейший искин Кандид, в котором сентиментальности меньше, чем в белой акуле, попросту уничтожит всех нас до единого, после чего начнет поиски вариантов для следующей попытки.
Основными Директивами перед ним поставлена задача основания Империи, но там ничего не сказано о том, сколько времени должен занять этот процесс и сколько неудачных попыток может прийтись на одну удачную. Публика у нас на рейсе была самая разная, в основном далекая от всякого понимания дисциплины, но понимание этого факта держит людей в тонусе ничуть не хуже расстрельной команды НКВД за спиной. С другой стороны, ничего такого особенного от нас не требуется – ведь, подумаешь, всего-то надо основать среди звезд новую русскую цивилизацию. Минимум на круг это должно составлять не менее восьми тысяч человек, необходимых для того, чтобы не деградировала культурная и генетическая база будущей империи.
В такое, гм, интересное время, как сейчас, стоит только кинуть клич – и люди потянутся, только успевай отсеивать откровенных пьяниц и бомжей. У меня у самого в телефонной книжке как минимум пять номеров вполне благонадежных и очень полезных людей, на которых я могу рассчитывать как на будущих соратников. И это не только отставные офицеры, но и многие другие, которые вынужденно не живут, а выживают. У многих других членов моего актива таких кандидатов не меньше. Кроме того, почти все пассажиры нашего бывшего рейса, за исключением таких холостых и бездетных как я, хотели бы забрать с собой свои семьи. А вот с этим может выйти проблема, (вернее, конфликт интересов), поскольку значительную часть пассажиров (точнее, пассажирок) нашего бывшего рейса составляют жены действующих офицеров, и эти женщины, чтобы прокормить семьи, вынуждены челночить с китайским и японским барахлом до Черкизона, пока их мужья тянут лямку на службе Родине. А если такой муж является действующим военнослужащим, то без увольнения в запас по всем правилам с их стороны это уже получается дезертирство.
Кстати, я узнавал у искина – дети в качестве перспективного контингента даже предпочтительнее взрослых, так как они быстрее адаптируются к новым реалиям. К тому же подрастающее поколение сразу будет осваивать нужные империи специальности, не забивая себе голову ненужным информационным багажом. А вот насчет этого можно и поспорить, потому что я считаю необходимым не просто сохранить память о нашей прародине, но и забрать с собой как можно более широкую культурную базу, в основном в виде печатной литературы, а также видеоверсий известнейших художественных фильмов как российско-советского, так и зарубежного производства.
И человек для работы на поприще хранения и выдачи на руки будущих культурных сокровищ у меня уже есть. Валиева Галина Петровна, библиотекарь с почти тридцатилетним стажем. При наличии достаточного количества времени и денег, разумеется, можно было бы найти фильмы и на пленочном носителе, но опасаюсь, что через некоторое время нас уже будут с собаками разыскивать все существующие спецслужбы. Поэтому вся наша деятельность (как в культурной, так и во всех остальных областях) должна строиться по схеме «схватил и убежал». Иначе придет большой и злой Полярный Лис и всех перекусает.
Итак, первое совещание с Активом я собрал в так называемом императорском салоне. Искин говорит, что по плану использовать это помещение мог только кто-то из членов правящей императорской семьи, которые должны были обедать тут со своими приближенными, а также проводить деловые совещания. Кстати, стол, стоящий посередине салона, имеет овальную форму, как бы намекая на то, что в Империи все равны (форма стола округлая, без углов), но некоторые все же равнее других (имеются два ярко выраженных конца). Я уселся на одну сторону этого овала, голограмма искина Кандида на другую, а все остальные расселись на понравившихся им местах; и после этого еще осталось пустых стульев на полсотни человек.
Всего актива, не считая меня самого и стоящей за моим левым плечом Вики (которой предстояло вести протокол нашего сегодняшнего собрания), на данный момент имеется восемнадцать человек. Пока я не видел их как живых людей, и были они для меня как некие овеществленные функции. Девять военных и девять гражданских. Это я не специально, просто так получилось. Шестеро моих – лейтенанты Петр Андреев, Андрей Васечкин и Валентин Согоркин, прапорщик Петр Сегизбаев и старшины Игорь Ячменев и Сергей Бычков – сели по правую руку от меня. На той же стороне стола за ними расположились кавторанг Андрей Карлович Адамов из штаба флота, капитан-летчик Алексей Карпов с вцепившейся в его руку перепуганной молоденькой женой и капитан финслужбы Нина Макагон, еще достаточно привлекательная женщина неопределенного возраста с крашенными в рыжий цвет волосами. Для меня лично мадам Макагон старовата, но вообще на безрыбье с пивом пойдет. Ага, шучу, Вика сразу мне глаза выцарапает.
Места граждански были от меня по левую руку. Ближе ко мне сидел экипаж нашей разбившейся каракатицы: пилот первого класса командир корабля Сергей Баечкин, его второй номер, то есть пилот Антон Ромкин, бортинженер Александр Васильев, и их старшая стюардесса которую все зовут Мариной Андреевной. За ними расположились врач-терапевт Мария Макова, так удивительно похожая на свою фамилию преподаватель экономики в ДГУ Анна Мордасова, учительница младших классов Елена Пелицкая, инженер-электронщик Олег Маторин (единственный мужчина среди гражданских, и уже упоминаемая мною библиотекарь Галина Валиева. Этот первый состав Актива еще далеко не постоянный; я уверен, что в его состав еще придут новые люди, а кто-то почти неизбежно покинет наши ряды как не справившийся с персональным заданием.
Обвожу всех внимательным взглядом удава, который гипнотизирует стадо кроликов и заявляю:
– Добрый вечер, товарищи. Первое заседание нашего Актива прошу считать открытым.
Вика переводит мои слова на латынь, и искин Кандид разражается недовольной скрипучей фразой:
– Экселенц[9 - Примечание авторов:экселенц – преимущество, превосходство, мастерство, искусство, совершенство – одним словом, аналог титула ваше высокопревосходительство.], я же вам уже говорил, что такое мероприятие должно называться Советом графов, и никак иначе.
– Ну какие же из них графы, Кандид? – отвечаю я, покачав головой. – Не доросли еще. Даже я пока не ощущаю себя по-настоящему кандидатом в императоры. Так, сплю и вижу страшный сон. В лучшем случае наше мероприятие можно назвать заседанием Государственного Совета, так и государства у нас пока еще никакого нет, а появится оно не раньше, чем ты снимешь с нас дамоклов меч внезапного уничтожения, как не справившихся с работой.
– Внезапного уничтожения не будет, – буркнул Кандид, – вся ваша деятельность будет оцениваться по шкале в сто баллов. Набрали полные сто баллов – улетаем основывать Империю. Остаток ноль баллов – задание провалено, со всеми вытекающими из того последствиями. И вот тогда не обессудьте, таковы мои Основные Директивы. Сейчас, с учетом уже проведенных организационных мероприятий и настоящего заседания, в вашем активе ровно пятьдесят баллов. Дерзайте, господа.
Мы все переглянулись. Да уж, чрезвычайно бодрящее заявление. Умеет этот Кандид поднять настроение перед боем, поставив позади строя расстрельную команду с пулеметами.
– Так, – сказал я, – поскольку все всё поняли и осознали, приступим к обсуждению вопросов по существу. Первый вопрос – это наличие телефонной и интернет связи с Землей. Без этого мы просто не сможем начать агитацию среди своих знакомых… У кого-то контакт записан как номер в телефонной книжке, а у кого-то это ник на форуме или в социальной сети.
– Такая связь уже налажена, но пока не выведена на терминалы, потому что пользовался ею только я лично, в течении двух часов задача будет решена, – ответил искин Кандид. – Что касается голосовой связи по так называемому телефону, то я не считал ее важной и, подключаясь к вашим коммуникационным спутникам, не позаботился о ее наличии.
– Это ерунда, – безаппеляционно заявил Олег Маторин, – если у нас будет «нэт», то будет и телефонная связь, потому что в сети есть несколько сайтов, позволяющих совершать звонки в любую точку земного шара через интернет.
– Замечательно, – сказал я, – первый пункт программы, можно сказать, решен. За эти два часа каждый из вас должен подготовить список тех лиц, которых мы могли бы пригласить с собой. Подумайте о тех, кто не нашел себя в этой жизни, кто вместо работы по основной специальности вынужден заниматься всякой ерундой, вроде торговли на базаре домашним рукоделием или челночными поездками с китайскими шмотками в Москву на Черкизон. Но будьте осторожны, некоторые из ваших знакомых могут решить, что выиграют больше, продав нашу тайну «органам», иностранным спецслужбам, или даже банальным бандитам. Конечно, в итоге всех этих людей закопают в безымянных могилах, но дураков на Земле от этого меньше не станет. Если у вас или ваших людей будут сомнения по поводу кого из кандидатов, то лучше посоветуйтесь со мной или с моими людьми…
– Если будут сомнения, – своим скрипучим голосом сказал искин Кандид, – то лучше обращайтесь ко мне. У «Несокрушимого» есть возможность дистанционной разведки и контроля поведения любого отдельно взятого индивидуума, но лучшей гарантией от предательства и невыполнения взятых на себя обязательств считается портативный полевой психосканер, который точно покажет, какого рода эмоции испытывает в данный момент ваш собеседник. Гарантия сто процентов!
Я хмыкнул и спросил:
– А что если связь осуществляется по телефону или вообще по интернету, посредством личных сообщений в соцсетях или электронных писем?
– В случае голосовой связи, – Кандид склонил голову в мою сторону, – существуют программы, позволяющие анализировать не только слова, но и полный акустический спектр голоса. В случае же если первичная связь осуществляется в текстовом режиме, тогда я думаю, стоит договариваться о сеансе аудиовизуальной связи. Тогда и ваш собеседник по интерьерам поймет, что вы его не обманываете, и мы сможем взять под контроль его эмоции.
– Такая штука у нас есть, и она называется «скайп», – кивнул Олег Маторин. – Конечно, доступна это удовольствие далеко не каждому, но альтернативой «скайпу» может быть только личная встреча с риском нарваться на засаду.
– Давайте не будем превращать нашу историю в дешевый криминальный боевик, – сказал я, – своей властью кандидата в императоры накладываю запрет на общение с всякими группами риска, вроде разорившихся бизнесменов и прочих жуликов мелкой руки, если их невозможно предварительно проверить этим самым психосканером вдоль и поперек. Вряд ли домохозяйка тетя Люба или инженер дядя Вася побегут сдавать нас бандитам или в ФСБ, а вот бизнесмены, если их плотно возьмут за жопу, способны продать не только китайские линяющие джинсы лоху, но и неудачливого партнера конкурентам или налоговой. И все на этом. Понятно?
Все кивнули, и на том разговор вроде бы прекратился, но, видимо, кому-то было понятно не до конца, потому что эта темя еще раз всплыла, но уже под самый конец нашей подготовительной программы, и, по счастью, с минимальными потерями.
* * *
Тогда же и там же.
Макова Мария Петровна 36 лет, бывший врач-терапевт, а ныне просто челночница.
Не люблю, и никогда не любила военных. Особенно таких дерзких, самоуверенных и готовых взять на себя всю тяжесть мира. А этот Шевцов, оказывается, еще и кандидат в Императоры… И если бы не угроза смерти со стороны этого инопланетного железного чудовища, то я обязательно бы встала и высказала все, что думаю об этом ужасном заносчивом типе с замашками кровавого диктатора. А этот держиморда, который везде ходит вместе со своей малолетней лахудрой, что так бесстыже вешается на него, останавливается прямо напротив меня, тычет в мою грудь пальцем и говорит:
– Мария Петровна, мне сказали, что вы у нас врач. Это так?
– Да, – дерзко отвечаю я, – я была врачом-терапевтом, а сейчас я челночница, таскаю баулы, набитые китайскими и корейскими тряпками, из Владика в Москву, потому что у нашего государства нет средств платить врачам и учителям…
– Фигня все это, Мария Петровна, – прерывает меня этот нахал, – забудьте про свои баулы, потому что я конфискую вашу медицинскую подготовку для нужд нашего маленького коллектива. И кроме того, как наш новый главный врач, извольте быть на заседании актива через полчаса.
И вот я здесь, сижу и смотрю, как этот ужасный тип каждым своим словом укрепляет свою диктаторскую власть, а я ничего не могу, и, главное, не хочу этому противопоставить. Нет ни сил, ни желания встать и сказать что нам лучше по-настоящему умереть, чем выполнять какие-то чуждые нам Основные Директивы. Во-первых – жить-то хочется, а это инопланетное железное чудище прямо сказало, что мы либо вместе с Шевцовым достигаем успеха, либо вместе с ним отправляемся в ад, ибо он нас спас и потому стал властен над нами. Во-вторых – если мне нельзя вернуться домой (а если честно, то и не очень хочется к мужу-тирану), то я хотела бы забрать сюда мою пятилетнюю дочку Нюрочку, чтобы улететь вместе с ней далеко-далеко от того кошмара, в котором я жила до сих пор.
А этот тиран Шевцов сказал, что это не только возможно, но и желательно. А еще он сказал, что если я буду стараться и освою всю эту суперпродвинутую медицинскую инопланетную технику, то никогда больше не буду знать нужды, и не буду больше жить в холодной квартире, где случаются перебои с электричеством, а также с холодной и горячей водой. Мол, для того государства, которое собирается строить он сам, врачи и учителя будут стоять на первом месте, потому что без них вообще никуда. Я его слушаю, хочу ему верить, и не могу, потому что он офицер, и к тому кандидат в эти ужасные императоры – а значит тиран, злодей, и держиморда.
* * *
Полчаса спустя, там же.
Капитан морской пехоты Владимир Владимирович Шевцов, Кандидат в Е. И. В.
Да, первое совещание с Активом на этом закончилось и мы пошли осуществлять прием пищи. Точнее, было не так. Я, своей кандидатской персоной, и люди, приятные лично мне, остались в императорском салоне, куда нам должны были подать пищу, а остальные направились в расположенную двумя ярусами ниже столовую для корабельного офицерского состава. Столовые для рядовых матросов, а также офицерские и солдатские столовые для десантников, мы пока еще не расконсервировали.
Ну, значит, во главе стола мы с Викой, напротив нас искин Кандид (только он не ест, ему не надо), а по обеим сторонам сидит мой малый Актив. С одной стороны шестеро господ офицеров (из них одна госпожа), причем один с молодой супругой. С другой стороны госпожа доктор, госпожа учитель, госпожа главный библиотекарь и господин главный инженер-электронщик. У искина Кандида на него вроде уже какие-то виды. А вот экипаж самолета, который нас чуть не угробил, я за своим столом видеть не захотел. Какие-то они все потерянные, чувствуют, что провинились по первое число, разумеется, за исключением старшей стюардессы, но она-то как раз не велика птица. Не захотел я видеть и госпожу Мордасову, но на этот раз из морально-психологических соображений. Не хочу, чтобы она сидела тут и портила нам аппетит своим кислым видом и осуждающими взглядами в сторону меня и Вики. Как будто уже всем известно, что мы уже любовники и спим вместе. Что же касается моих старшин, то они сами встали и сказали, что пройдут и проследят, чтобы прием пищи у штатских прошел без всяких осложнений. Ну, то есть, чтобы никто никого не отгонял от раздачи, не отнимал вкусненькое и не устраивал скандалов.
Мы-то ждали, что на колесиках к нам въедут роботы-официанты, но оказалось, что на самом деле по штатному расписанию в императорском салоне были положены исключительно живые стюарды, но и они не занимались доставкой пищи, а только сервировали стол и оказывали обедающим мелкие услуги. Тарелки с переменами блюд по числу присутствующих поднимались специальными лифтами в стенных нишах, и там же рядом были расположены встроенные в стену устройства вроде мусоропроводов, в которые после обеда требовалось бросать использованную посуду. Как я понимаю, посуда эта одноразовая, из материала наподобие легкого пластика, который каждый раз проходит полный цикл переработки.
Живые стюарды, конечно же, для меня сейчас излишняя роскошь, поэтому мы, мужчины и офицеры, встали и сами галантно обслужили себя и наших дам. А что поделаешь, если пример показывает сам кандидат в Императоры. Наша докторша, которая так болезненно реагирует на всех военных, смотрела на меня при этом выпученными глазами, как на танцующего стоя на задних лапах бегемота (медведей, мол, танцующих видала, слонов видала, а вот такое чудо еще нет). Господи ты Боже мой – да, такой я, такой, и женщинам в автобусе места уступаю, и бабушек через дорогу за руку перевожу, и вообще, не стоит делать из меня чудовище только на основании того, что на моих плечах погоны, а на лбу клеймо кандидата в императоры.
Вика, правда, проворчала, что зря я так маюсь дурью. Во Владике (или любом другом городе Великой и Необъятной) не проблема найти два или три десятка выпнутых ногой под зад из детдомов молодых девчонок, для которых работа официанткой в моем личном императорском салоне или горничной в жилом блоке было бы пределом мечтаний. А что вы хотите – профессионального образования у них нет, опыта никакой работы нет, времени и денег учиться чему-то на курсах без гарантии трудоустройства тоже нет. Вот и покупаются девки на объявления о работе официантками в загранке, после чего оказываются в бельгийских, кипрских, эмиратских и прочих борделях без права обратного билета, а то и транплантационных клиниках в виде наборов отдельных органов. У нас этим особам, по крайней мере, будет гарантировано нормальное будущее, замужество за приятным им парнем (если таковых нам удастся набрать) и приличный уровень жизни. А уж она, Вика, проследит, чтобы все было по высшему разряду, и чтобы девки делали свое дело, не заглядываясь на то, что им не по чину, то есть на меня.
Вот кто у нас, оказывается, настоящая тиранша и диктаторша. А прикидывается маленькой невинной девочкой. Все эти заявления с ее стороны звучат пока еще наполовину в шутку, но пальца в рот Вике точно класть не стоит. Папочка с мамочкой, наверное, только вздохнули с облегчением. Хватка у доченьки тигриная или, скорее, бульдожья. В меня, например, как вцепилась, так и не отпускает. А мне и не особо уже и хочется, чтобы она отпустила. Спать я с ней не собираюсь, вот это Боже упаси, но ее присутствие снимает с меня множество мелких бытовых вопросов, позволяя заниматься непосредственно организацией Исхода.
Кстати, пока я хлебал удивительно невкусный суп (неужели у неоримлян была такая отвратная кухня, или это сбились настройки пищевого синтезатора?), Викина тирада насчет официанток навела меня еще на одну мысль о том, как нам упорядочить набор основной массы будущего контингента, и в то же время сделать минимум ошибок. Нужно просто открыть вербовочную контору и дать соответствующие объявления. Так поступили, действующие в двадцатых годах двадцатого же века, герои книги одного моего ранее любимого писателя, когда им понадобился контингент головорезов для выполнения специальных задач. В такой конторе и психосканер можно будет установить, и аппарат для гипносканирования, и много чего еще, вроде медсканера. Правда, тут есть два, точнее три, больших НО.
Во-первых – для этого хода необходимы деньги, деньги и еще раз деньги, а с ними у нас туго. Во-вторых, – на огонек могут пожаловать конкуренты, то есть бандиты, которые как раз и занимаются таким бизнесом, и с ними придется разбираться так, чтобы потом никто концов не нашел. А это зависит от того, какой уровень технического обеспечения в части силовой поддержки предоставит нам «Несокрушимый». Опять надо будет беседовать на эту тему с Кандидом. В-третьих – через эту контору можно нанимать исключительно гражданский персонал, иначе… кранты, короче, иначе. Набегут уже не бандиты, а государевы люди из спецлужб, и дело придется сворачивать и с максимально возможной скоростью уносить ноги, не важно, взял ты или нет нужное количество народа. Несмотря ни на какой уровень силовой поддержки, против спецназа ФСБ или МВД воевать я не буду. Не хватало еще, чтобы своя своих не спознала.
Вербовать бойцов можно будет только тишком из рук в руки, и только через знакомых и особо доверенных людей. К тому же чистые наемники меня не устроят, им опять же надо много платить, и к тому же обеспечить обратную амбаркацию[10 - Примечание авторов:обратная амбаркация – в данном случае возвращение боевой группы после выполнения задания обратно в место постоянной дислокации.], что, скорее всего, окажется невозможным. Мне нужны бойцы-эмигранты, которые согласятся уйти со мной в поход в один конец, и не попытаются перетянуть одеяло на себя, что вполне возможно, если мои люди вдруг останутся в меньшинстве – а это крайне нежелательно.
А быть может, ну их этих профессионалов, просто взять и набрать обычных молодых парней покрепче под видом грузчиков и разнорабочих, а мой сержантско-офицерский коллектив за полгода, максимум год, сделает из них тех самых отъявленных головорезов. Ну и еще друзья и близкие знакомых, которые захотят уйти со мной и тем самым укрепят костяк моей мини-армии. Ведь, насколько я понимаю, первое время сражаться на земле нам не придется, а потом подготовка молодежи будет закончена, и тогда бой покажет, кто и чего стоит. А те из них, которые не справятся с подготовкой, так и останутся грузчиками и разнорабочими, то есть, как выражается искин Кандид, сервами. Сословие не очень уважаемое, но, безусловно, нужное. Надо только будет закрепить правило, чтобы дети всех сословий проходили обучение и экзаменационные испытания на равных, и чтобы сословия не превращались в окаменевшие касты. Если искин Кандид хочет, чтобы в моей империи были графы, то они обязательно будут, но только не такие, каких он привык видеть.
Итак, мы пообедали и, скинув грязную посуду в «мусоропроводы», вышли из салона. На пороге я обернулся и увидел, как повылезшие из всех дыр роботы-уборщики, похожие на маленькие гудящие летающие тарелки, толпой принялись протирать да полировать поверхность стола, а также пылесосить мягкое покрытие пола, попутно разбрызгивая вокруг себя облака каких-то аэрозолей. Мда, вот она, частичная роботизация в действии, даже официанткам и горничным тут не нужно заниматься тяжелым и монотонным трудом, достаточно исполнять свои обязанности по поддержанию достойного уровня сервиса.
Покинув салон, мы с Викой спустились на два уровня вниз и посмотрели, как едят последние из пассажиров потерпевшего крушение рейса. Вообще-то за этот день у всех нас это был первый прием пищи, поэтому порции автораздатчик выдавал от пуза, как на двухметровых громил-баскетболистов. Сама конструкция офицерской столовой удивительным образом копировала наши столовые самообслуживания. Единственная разница заключалась в том, что здесь не было живого персонала, одноразовые подносы были устроены так, что одновременно были и тарелками, а напитки выдавались в запечатанных пленкой стаканчиках. Лепота. Убедившись, что на вахте старшина Ячменев, а значит, все тихо и спокойно и никто никуда не идет, мы с Викой, все так же под ручку, направились в мои – да нет уж, теперь уже наши – апартаменты.
