скачать книгу бесплатно
– Мы перевезем эти мешки с твоими лепестками. А кровать я завтра сам порублю топором. Пусть она остается здесь. Нам я куплю другую. У тебя будет другая планета. Ты ведь по жизни инопланетянка.
– Будет очень тяжело, – прошептала Алена.
– Будет, – согласился Алексей. – Но не тяжелее, чем было. А сейчас мы согреты нашим огнем.
Глава 6
Возврата нет
Текст Алена писала тоже в режиме скрытой съемки. Максим привез из Голливуда дистанционно управляемые камеры, которые устанавливаются в разных точках квартиры.
Деньги, поступающие от зрителей на его счет, он сразу снимал, чтобы оплачивать все по ходу. Они лежали в сейфе этой же квартиры. Одежду Алена привезла сюда свою. По мере развития сюжета, по цветовым требованиям картинки они заказывали что-то новое. Дымов сам находился в соседней квартире и следил за всем по монитору.
В тот день все шло в спокойном режиме. Алена работала одна, пила кофе, умывалась, причесывалась, слушала свою мелодию, правила написанный текст. И вдруг… Сначала оборвалась мелодия. Потом Максим увидел, как заметалась в панике Алена. Ее комната заполнилась туманом, Максим даже в своей квартире почувствовал запах какого-то газа. Он рванулся туда. Дверь квартиры не запиралась, они даже убрали замок, чтобы она не захлопнулась в незапланированный момент. Но Максим не мог ее открыть! Дверь как будто залили чем-то, сразу застывшим, изнутри.
Он бросился на свое режиссерское место. Стал звонить по всем службам. Набрал Алексея. В отчаянии смотрел на монитор, как бьется в клубах отравленного дыма Алена. Мелькают чьи-то руки, срывают с нее наброшенный на голое тело халат. Как она пытается открыть окно. Это третий этаж. Максим бросился на свой балкон. Схватил там какой-то ржавый молоток, оставленный хозяевами в стенном шкафу, встал на хлипкий, дрожащий под его ногами подоконник и стал пробираться к ее балкону, окна которого были закрыты.
Он еще балансировал между двумя квартирами, одной рукой держась за раму, другой разбивая молотком стекло на балконной двери, он уже ступил босой окровавленной ногой на ее подоконник, оставалось только сделать рывок… И тут во двор ворвалась машина Алексея, за ней полиция, и какой-то уверенный парень с пистолетом в руке уже спешил к подъезду.
Они все встретились в квартире – съемочной площадке. Старую деревянную дверь выбили – изрубили топором. На полу под опадающим, сереющим туманом лежала без сознания Алена. Она была залита вся с головы до ног каким-то белым, застывающим раствором. Тем же раствором, которым зацементировали дверь. Рядом с ней валялся пустой, разрезанный лазером сейф.
Алексей схватил свое застывающее счастье на руки, понес в ванную, не чувствуя даже запаха едкого дыма. У него в этот момент не было дыхания. Она появлялась, как чудо, из растопленного гипса, розовела, оживала, дышала… Он передал ее, как во сне, в руки врачей, влетевших в это крошечное пространство несчастья. Врачам пришлось силой разжимать его руки, отказывающиеся ее отдавать.
А вокруг уже работали. Полиция искала под разбитым окном, там лежала брошенная демонстративно пожарная лестница. Они снимали с крыши спортивный канат, по которому налетчики спустились и ушли. Уверенный парень представился частным детективом Кольцовым. Он вызвал полковника Земцова с бригадой и эксперта.
Алексей хотел поехать в «Скорой» с Аленой.
– Не имеет смысла, – сказал врач. – Ей окажут необходимую помощь, не волнуйтесь. Я вам позвоню, сообщу, в какую больницу ее доставили.
– Когда ее можно перевезти в хорошую клинику?
– Я думаю, Алену лучше положить в мою клинику, – сказал высокий худой человек, представившийся экспертом Масленниковым. – А пока буду с врачами на связи.
Смывать в закутке этой съемочной площадки застывающий раствор с одежды было бессмысленно. Алексей застыл под одеждой и без всякого раствора. Он оцепенел, как ему казалось, навеки. До тех пор, пока не услышит команду: «Отбой». До звонка из мрака, куда чужие руки унесли Алену.
Эксперт собирал пробы воздуха, состава раствора, полицейские и частный детектив искали следы…
А Максим… Он повел себя неожиданно, удивил всех присутствующих. Режиссер бросился проверять свои камеры! И вернулся к ним с по-прежнему окровавленным, порезанным лицом, но с почти счастливой улыбкой.
– Все снято! Все оставляем. Потрясающий эпизод! У нас появились бесплатные исполнители.
Алексей смотрел на него, на валяющийся рядом топор, которым открывали и рубили дверь, и хотел шевельнуться. Если бы он мог шевельнуться, он бы взял на себя еще один грех, больший, чем прелюбодейство. Он убил бы этого маньяка.
– Спокойно, – сказал Кольцов. – Дымов – профессионал и, конечно, в первую очередь думает о деле. Из больницы позвонили. С Аленой все хорошо. Она пришла в себя. Масленников закончит здесь и сразу поедет за ней. Иди домой. Будем тебе звонить.
Когда все разъехались, Сергей подошел к Максиму.
– Возможно, вы поняли, Максим, я расследую убийство мужа Алены. И череду преступлений, последовавших за ним. И теперь вот это… Надо разбираться вместе. Для начала: где у вас список пожертвований на фильм?
– Везде. В планшете, на сайте, где я отчитываюсь.
– Какие суммы поступали?
– В основном небольшие. Крупный перевод один – два миллиона.
– Все от конкретных жертвователей?
– Да. Кроме этого, большого перевода. Он анонимный.
– Вам не показалось это странным?
– Да нет. Так бывает. Не все люди хотят демонстрировать свои доходы.
– Бывает. Хотя для богатого человека это не такая уж и большая сумма. Но я не представляю себе богача, который постоянно отслеживает новости культуры на «Планета ру». Это может быть какой-то очень преданный ваш зритель. Или поклонник таланта Алены. Или не таланта, а просто Алены. Вот если бы я был фанатом какого-то режиссера, но не хотел бы, чтобы весь свет знал, что у меня есть лишние два миллиона, я бы приехал к этому режиссеру и отдал бы деньги ему в руки. А вот если бы я был скрытым или отвергнутым поклонником женщины-актрисы, заинтересованным в том, чтобы она играла в этом фильме, я бы послал анонимно. Если бы я был ее врагом, мстителем и задумал какую-то ловушку – тем более поступил бы так же.
– Да, логично.
– Вот с этого и начнем, – сказал Сергей. – Они, кажется, не собираются останавливаться. Далеко зашли. Ни у кого возврата нет.
Часть третья
«Греческая песня» вскочило сердце на коня
Вскочило сердце на коня и мчится поперек огня,
не уступая своеволью, переполняя сердце болью.
Елена Фролова
Глава 1
За далью дым
Алена вернулась из больницы через три дня. Ее еще покачивало, подташнивало, но она позвонила Максиму, сообщив, что готова приступить к работе. Режиссер уже отремонтировал квартиру, разместил на сайте информацию о произошедшем. В финансовом плане они начали с нуля. Что и стало продолжением сюжета.
А сюжетом жизни Алены был Алексей. Их мучительный роман.
Алексей по-прежнему жил в семье. А на своей новой кровати-планете Алена царствовала одна. Без него – Валентина. И без него – его сына. Алексей вырывался из дел и семейных обязанностей, врывался, припадал. Алена делала открытия за открытием. Страсть мужчины, который собирался прожить жизнь без страсти, это не любовь опытного мужчины. Это океан по сравнению с его отражением в снимке. Это огромный лесной пожар по сравнению с огнем в камине. Она растворялась в этом настолько, что находила себя только с помощью его рук, просыпалась только от жара его губ, трепетала и плакала от невыносимой нежности под его телом, над его телом. Изнывала всегда. Его прикосновение не кончалось…
Но наступал момент, когда ему нужно было уходить. К вечерней молитве, к семейному ужину, к своей комнате аскета. Аскета, который разнес в прах клетку своей укрощенной плоти.
Этот момент. Алексей получал Алену в свое безумное, полное распоряжение, а потом по своей воле оставлял – для него это было катастрофой. Разрушением какой-то хрупкой, идеальной конструкции, без которой можно жить, пока ты не увидел ее и не стал полноценным обладателем.
«Надо решаться, – понимал Алексей. – И лучше озвучить это самому».
Все равно очень скоро сплетня прилетит в их дом. Мать по-прежнему ревниво следит за жизнью Алены.
Он вошел в столовую однажды утром. Когда детей увела няня, Алексей, стоя перед близкими, сказал:
– Нам всем придется с этим что-то делать. Я люблю Алену. Настолько, что больше не могу жить без нее. Согласен со всеми обвинениями, со всеми требованиями. Согласен и с тем, о чем вы все сейчас подумали. Я – преступник. Но это уже данность. Такой же факт, как то, что моего отца, мужа Алены, нет в живых. А только его жизнь могла закрыть ее от меня. Полина, прости. Я буду рядом, все заботы о детях – это мои заботы.
– Это не тебе решать, допущен ли ты будешь к моим детям, – встала белая и непримиримая жена. – Грех, блудница, позор – все это не коснется моих детей.
Приговор был произнесен. Но это легче, чем ожидание приговора. Алексей провел черный день, но к Алене мчался, как граф Монте-Кристо из тюрьмы.
Ах, какая была ночь! И аскет, и эротическая актриса, воплощение сексуальных символов разных мужчин, попали в сад бесстыдства, самых изощренных желаний, полета к вершине, с которой так сладко и так томительно-упоительно лететь, опускаться в долину нежности на планете желание. И опять, и до бесконечности. До самого жестокого утра. Когда жизнь приказывает: оторвись ты от нее.
И Алене нужно отправляться на свою странную съемочную площадку. На Голгофу.
Глава 2
Новый спонсор
В день рождения отца Алексей вернулся с работы в их теперь общую с Аленой квартиру лишь к вечеру. Алена его ждала в своем траурном платье.
– Сними его, пожалуйста, Алена. Сегодня день рождения папы, а не годовщина смерти. Ему будет приятно видеть тебя не в трауре. Да и жарко очень. Надень то платье, которое ты хотела выбросить. Из черного японского шелка с маленькими цветами.
Алена переоделась. Задумчиво посмотрела на себя в зеркало. Платье из другой жизни. Шелк тоньше лепестка, рукава – маленькие крылышки, длина юбки до середины бедра. Да, пожалуй, это лучше. Валентин так любил это платье. Когда она его надевала, он говорил: «Вот так должен выглядеть голливудский подарок мужчинам».
Алексей прочитал ее воспоминание, как будто оно попало в его мозг. Она почувствовала отца. Острые ощущения, мягко говоря. С этим придется жить. Они мало говорили по дороге на кладбище. Как всегда, купили большой букет красных и белых роз. Алена расстелила их перед памятником. Отец смотрел на жену своим белым лицом с черного мрамора. Алексей сходил с ума.
И он сделал это. То ли осквернил могилу, то ли, наоборот, осчастливил того, кому сейчас не дотянуться до своей прекрасной женщины. Он взял Алену прямо там, на этих розах. Она тосковала и стонала от невыносимого счастья. Нерасшифрованного пока, ни на что не похожего, такого, какого не должно быть.
На следующий день Алексей приехал в съемочную квартиру. Дверь была открыта. Алена и Максим сидели за столом и рассматривали фотографии актеров на мониторе. Они выбирали ей партнеров. Партнеров для любовных сцен. Видимо, кто-то у них будет играть отца, кто-то его, Алексея.
– Не помешал? – шагнул к ним Алексей.
– Очень рады, – ответил Максим. – Видишь, мы не снимаем. Рабочий момент. Отбираем исполнителей.
– А что, у вас появились деньги, чтобы им платить?
– Что-то капнуло, конечно. Но вообще актерам за работу я плачу после проката.
– И люди соглашаются?
– Алена же согласилась. Мне нужны именно такие, которые работают не ради денег. Все же у нас эксперимент.
– Сколько нужно на весь фильм?
– Миллионов шестьдесят голого бюджета.
– Продолжайте собирать на оплату труда людей. Я заплачу весь ваш бюджет. Проведем, как полагается, с налогами. По крайней мере, не будем думать о том, какой бандит к вам пролезет под видом спонсора.
– Не откажусь, – спокойно сказал Максим. – Просто немного поменяю алгоритм. Буду по-прежнему говорить, что оплата после проката, а на самом деле начну платить во время работы. Мы, режиссеры, люди очень суеверные, но чутье у меня есть. Картина принесет доход. Ее могут купить другие страны. А теперь, Алексей, давай оставим Алену, ей нужно дописать текст. Пройдем ко мне, в мою капитанскую рубку. Нужно кое о чем поговорить.
В своей «капитанской» квартире Максим достал бутылку коньяка и сигареты, поставил пепельницы.
– У нас возникла проблема. Понимаешь, Алена – очень профессиональная актриса, легко входит в образ. Но это был всегда другой образ. Профессионализм в таких случаях – это побыть другим человеком до перерыва на обед, до вечера, а потом вернуться к себе. Играть себя – это каторжный труд. От себя не отдыхают. Воображение выдает только существующие эмоции. В общем, проблема у нас с любовным партнером. С тобой то бишь. Она подсознательно всех отвергает. Были пробы. Не пошло. Хорошие, опытные актеры. Она их знает, они ей нравятся, играли вместе именно любовные, эротические сцены. Но то были чужие жизни. А в своей она их не видит. Ты понимаешь, что я имею в виду?
– Ты всерьез? Да ты что! Я не только в драмкружке не играл, я презирал тех, кто это делал. Я даже кино не смотрю.
– Так мне именно это и нужно. И я не первый на данном пути. Феллини, Антониони брали в картины людей с улицы.
– Так если бы с улицы… У меня серьезный бизнес – финансовый проект, солидные партнеры. У меня жена-святоша. Я оставил семью и троих детей. Это такой скандал.
– Я сделал предложение. Ты или принимаешь, или нет. Все свои беды перечислять не нужно. Просто я думаю и о тебе. Разбираюсь в отношениях мужчины и женщины. Когда мы все же подберем этого партнера, а это рано или поздно произойдет, – сложно тебе будет, старик.
– Я уже схожу с ума, – признался Алексей. – Что нужно делать?
– Ерунда, – ответил Максим. – Любить Алену. Камер вы не увидите.
Алексей напряженно думал до конца дня. Потом до конца ночи. Впервые за все время жизни с Аленой он к ней не притронулся. Утром позвонил Максиму и сказал:
– Нет.
– Я тебя понимаю, Леша. В таком случае просто прошу не забывать, что кино – это не жизнь, что для Алены – это работа. Что она продолжится и после нашего эксперимента. Так что тебе придется учиться реагировать на все спокойно. А мы продолжаем пробы.
– Я могу смотреть материал?
– Конечно.
Глава 3
Партнер
У Сергея Кольцова появилась ниточка, так ему показалось. Фигурант из дальнего круга. Константин Осоцкий, российский бизнесмен, владеющий бельгийской авиакомпанией. Он был инвестором фирмы Валентина. Потом купил пакет акций. Стал претендовать на расширение своих полномочий. Боролся за право решающего голоса. Почему-то Валентин вдруг перестал ему доверять. Кольцов просмотрел почту убитого: в одном из электронных писем Валентин ясно дает понять Осоцкому, что хочет прервать эти отношения. У него появилась информация, что Осоцкий пользуется в Бельгии российской системой выведения своих же денег из-под государственного контроля. То, что он оформляет как инвестиции в бизнес Кривицкого, превышает в несколько раз реальную сумму.
Разоблачение такой аферы грозит Осоцкому потерей всего. И они с Кривицким договариваются о встрече, обговаривают конкретную дату. Но Валентина убивают за день до нее. Алексею и заместителю Валентина ничего не известно о том, приезжал ли Осоцкий.
А он в Москве был. Прилетел накануне убийства. Остановился у своей матери, в маленькой квартире у метро «Ясенево». Улетел через неделю. Никаких деловых встреч у него не было. Попыток говорить с кем-то другим в фирме Кривицкого не делал.
– Пока все, – отчитался Сергей заказчику.
Алексей знал, конечно, Осоцкого. Типичный бизнесмен из Европы. Суховатый, в меру доброжелательный, скупой в словах и жестах. Печати мошенника, которую бог ставит на лица множества отечественных бизнесменов, конечно, нет. Но раз отец хотел от него избавиться, значит, надо избавляться как минимум. И помочь следствию выяснять, с кем еще, кроме отца, он имеет дела.
Все валилось у Алексея из рук несколько дней. Потом он позвонил Максиму и сказал, что хочет посмотреть материал проб. Но Алену попросил отправить домой.
– Она не знает о твоем предложении мне?
– Нет, конечно. Сейчас пошлю ее отоспаться. Она уже качается от усталости.
Алексей приехал собранный, как для подъема на Эльбрус. Он ни о чем не думал, когда сюда ехал. Только стучали приказы мозгу в темпе барабанной дроби: «Спокойно, спокойно, в любом случае спокойно».
И лицо его не дрогнуло, когда пошли кадры проб. Лица Алены и двух актеров, между которыми Максим делал выбор на роль ее любовника после смерти мужа. Это у режиссера называлось: не пошло. Этот трепет и томный протест Алены, которая борется с желанием, чтобы не изменить памяти мужа. Эти жадные взгляды мужчин. Они сейчас никакие не актеры. Их руки ищут ее, поднимают, разрывают ткани преград. Она вздрагивает от прикосновений…
– Хватит, – сказал Алексей. – Я на все согласен. Скажи, что делать.
– Эпизод называется «Случайная встреча». Снимаем в ночном парке. Она просто бежит по аллее в поисках мест, которые были фоном ее утраченной любви к покойному мужу. А он, то есть его сын, ищет ее. И случайно они встречаются. Только я в курсе встречи, я их вывожу друг на друга. Реакция… Такая примерно, как ты видел. Каждый актер играет эпизод сам, он в нем режиссер. Он ведет себя, как повел бы себя в жизни. А в жизни более опытного исполнителя этой роли, чем ты, у меня не может быть.
