скачать книгу бесплатно
Она выключила сознанье напрочь,
Выбрав лучшее из течений,
Улеглась на пол.
Под струю морского кондиционера,
На водоросли своей механической души,
Открывает жабры, ловит воду,
Комментирует: «Дыши».
Вот у кого перебиты прицелы,
У кого в ежедневнике засохли руки.
Вместо рук выросло четыре плавника целых
От кубанской жуткой скуки.
«Если есть на свете рай,
Это тот, где я есть, край»
(Она б могла ещё посоревноваться
В уровне самодовольства и бахвальства)
Только вот же неудача —
В том раю нет мачо.
Все, кто был – давно уплыл.
Все, кто есть – их можно съесть.
Рыба нежится, лежит,
Тихо-тихо так скулит.
Рыба может изменить вере,
У неё даже есть кандидатура на примете.
Тоже ничего такая рыбка:
И чувствительна, и гибка.
Самый странный случай,
Когда внутренний мачо лучше,
И рыбы другие носятся косяком,
Оставляя в жабрах честной тяги ком.
Хорошо, что кадык не растёт, Стю!
Было бы уж совсем странно,
И со своею толерантностью
Наловила бы пару рыбьих караванов.
А рыбы, знаете ли, такие звери,
К своему полу подход найти не сумели.
Я же не терплю истерик,
А у рыб они каждый день.
23.07.2016 г.
УЛИКИ
Карамелью разлито множество
Отреставрированных порожек
Моей странной извилистой лестницы —
Жизни песенной.
Восхваляя порядок брошенности,
Моё поле стоит не кошено,
Пока доцентами и оперативниками
Заполняются дни длинные.
Сделаю лицо страдальческим,
Вспомню двух жён генеральских,
Затем сменю на глубокомысленное.
В мир непонятную улыбку впрысну.
Из меня вырвали нерв,
И теперь я, как серый в дождь червь,
Ползу под мостом бесчувственности,
Пытаясь вспомнить себя и Русь.
Что такое «я», не помню.
Где моя ватерлиния? Увольте.
Разобраться бы в день погожий,
Отчего я выгляжу всё строже и строже.
На берегу у мира
Лежат две лиры
И мурлыкают о законе Божьем
Что-то, что можно.
А я не хочу этого слышать,
Я хочу видеть, как люди дышат!
Вот так, может, и становятся маньяками,
Когда не хватает ощущений якоря.
Пусть это будет большой уликой,
Пусть я буду дичее дикого,
Но мне надоели эти сказки
О вселенской ласке.
Это неправда, мы – зубастые звери.
Мы делаем то, что всегда хотели.
Мы бьём, защищая своего,
Покоряя своё добро.
Улыбаемся, демонстрируя здоровье,
Болеем болью, если больно.
Кусаем уши, если никто не видит
И априори ловушек не предвидим.
И фонтаном ещё раз хлынет кровь,
Если разбить голову вновь.
Тело не признаёт ошибки,
Ему не помогут иголка и нитки.
Стоп, хардкор! Стоп… В упор
Наслаждаюсь тонким допуском
Твоего обесточенного тела.
Я отыскать твой рубильник сумела.
18.07.2016 г.
БАЛЛАДАМИ
Пс… пс..знаешь, где больше?
Вот тут, на кочке прям.
Встань на неё, улови тянущее
болото под нами.
А я помечтаю, как летними комарами
и балладами заливаются
вечера где-то в другой галактике.
Абсолютно нашей галактике.
Где мы были с рожденья прописаны
с красивыми весёлыми глазами
и лицами.
Не знаю, как другим людям,
а мне даже страшно думать:
такое это счастье…)
Смешно, как же может
держать вечность
на расстоянии вытянутой руки
двух человечков.
Которые, уж если глаза откроют,
то и трёх процентов секретов Вам не раскроют.
Которые случайно друг с другом поладили,
но в сущности из титана и палладия.
И теперь ищут сплав суперсимметрии.
Который, может быть, для них и существует где-то.
15.07.2016 г.
НОЧЬ У РЕВНУЮЩЕГО
Ночь у ревнующего почти, как смерть,
распадающаяся на притоки слёз реки Нерль.
Если бы дал себе волю, мог бы
тут же, ничком.
Заговариваешь себя приправами,
уверяешь, что будет лучше, шепчешься с травами.
У сердца огромные раны,
из них альтруизма восемь ветеранов
ковыляют на свои почётные места.
Садятся и рассказывают о том,
как тяжело было во все времена:
прямо с точки невозврата до момента, как слёзы
вёдрами и ваннами.
Сколько в тебе вообще их?
Разделить на равные пропорции вплоть до
крайней ночи на растущую луну.
Их не впитает весь хлопок мира,
ты умудрился быть сам у себя в плену.
Почему это стало тебя так мучить?
До этого что, были веселее тучи?
Такие же тучи, но, видно, сейчас круче.
Ревнующий подобен
смешной обиженной злобе.
– Иди сюда, моя злоба, напою тебя чаем
перед какой-нибудь опять не туда дорогой.
И расскажу тебе, как нужно желать ближнему
сходиться на коротка – это у приличных престижно.
А ревнуешь уже даже к серёжке,
она висит себе, так близка,
и ей не нужны никакие слова,
она просто соседствует, существует,
и ты за это уже к ней ревнуешь.
Ночь у ревнующего длится неделями:
близорукая и незамечающая,
чтобы случайно не убить себя, удручаясь.
12.07.2016 г.
НЕ ТОГО И НЕ ТУ
Так неосторожно плюнув прямо в чай,
Смотрю на каракатиц зрачков твоих в безкрай
и не понимаю, от чего так глухо и безмятежно,
как прежде.
В каком году была расправа над моим войском,
кто просил сильней, чем я, и почему он до сих пор
ещё просит?
Как на тихом мелководье разлагается Родина,
и как в пространстве большого здания
звенит си бемолем минором моя ориентация обетованная.
Просишь ножа, просишь глотки,
чешешься чесучей чесоткой
и поёшь громко, как будто сейчас в тюрьму.
Не уходи ты, и я не уйду.
Зайдя в полу светлый бар, хихикнув, что это гей-место,
ешь полу вкусный салат пресный.
