скачать книгу бесплатно
Наташка не заставила себя ждать. Когда она появилась в дверном проёме, я задал вполне резонный вопрос:
– У тебя что, квартира на охране?
Она удивилась.
– На охране? Нет, конечно. А почему ты спрашиваешь?
Я показал ей коробку с портативной камерой.
– Вот это я нашёл у тебя на шкафу.
У неё ноги подкосились. Она бессильно опустилась на стул и побледнела.
– Боже! Что это значит? Я ничего не понимаю! Может, Руслан…
– Может. То есть, ты ничего не знаешь?
– Да я понятия не имею, откуда это здесь взялось!
– Конкуренты, враги, завистники? Никого нет на примете, кто мог бы установить видеонаблюдение за квартирой?
– Да какие у меня завистники! И конкурентов никаких нет. У нас же здесь не Чикаго и даже не Москва.
– Хм… – почесал я в затылке. – Странные дела творятся у вас в Синегорске. Ладно, поживём – увидим. Не бери в голову, подруга. А камеру мы изолируем, чтобы никакая зараза за тобой не шпионила.
– Ванечка, родненький, объясни, что всё это значит? – взмолилась она. – Может, я схожу с ума?
– Может. Но не ты одна, – мрачно пошутил я, зарывая камеру в стопку белья. – По-моему, весь город умом тронулся.
11.
Действительно, в городе творилось что-то неладное. Всё, к чему я прикасался или хотя бы имел какое-то отношение, шло наперекосяк. Сначала налёт на поезд, потом два случая массового помешательства, теперь ещё и это… Конечно же, не я был этому причиной, но какая-то мистическая связь между мной и всеми этими событиями явно просматривалась. Что было бы, если бы я не ехал в том поезде? Налёт не состоялся? Всё может быть. А если бы я не оказался в Синегорске? Не было бы этих взрывов звериной жестокости, сначала на проспекте Ленина, потом на Менделеева? Допускаю. Но в этом случае нарушаются привычные причинно-следственные связи. Дурдом какой-то…
Больше всего меня беспокоила эта камера. Всё остальное ещё можно было как-то увязать, но история с камерой совершенно выбивалась из общего хода событий, ломала всю логику. А когда я чего-то не понимаю, я начинаю нервничать.
На этом треволнения сегодняшнего дня не закончились. В семь вечера Наташка вновь начала проявлять признаки беспокойства. Наконец она не выдержала.
– Руслана что-то долго нет. Обычно в это время он уже всегда дома.
Я не придал этому значения.
– Придёт, никуда не денется. Может, задержался где-нибудь.
– Ты не понимаешь! – повысила она голос. – Он никогда не задерживается. С ним что-то случилось.
– Успокойся, Наташ, объявится твой благоверный. Помяни моё слово.
Она замотала головой. Я понял: ещё немного, и с ней приключится истерика.
– Ты говорила, он на «химии» работает? Позвони в институт, возможно, их задержали. В связи с производственной необходимостью.
Она вдруг просияла и кинулась к телефону. Я проследовал за ней.
Телефон не отвечал.
– Длинные гудки, – снова сникла она. – Никто не берёт трубку.
– А сотовый?
– Точно, у него же сотовый! Мы же совсем недавно купили!
Но и сотовый не подавал признаков жизни. «Абонент вне зоны досягаемости сети».
– Что же делать, Ванечка?
– Не паникуй, Наталья, раньше времени, – попытался я её успокоить. – Наверняка всему этому есть какое-то простое объяснение. Сама же потом смеяться будешь над своими страхами.
Однако её беспокойство передалось и мне. Судя по последним событиям, у беспокойства были реальные основания. Что, если Руслан оказался жертвой каких-нибудь чокнутых кретинов, обнюхавшихся белым порошком?
В этот момент зазвонил телефон. Наташка сорвала трубку.
– Да! Русланчик, ты?! А, Вера… – В голосе её звучало явное разочарование. – Нет, не приходил. Что, и твой тоже?.. И не звонил?.. Мобильный не отвечает?.. Не знаю, что и думать… В милицию?.. Нет, не звонила… Бесполезно, ты же их знаешь… Да не будут они искать, только пошлостей каких-нибудь наговорят… Что?.. Да, конечно, позвоню. И ты звони, подруга.
Наташка медленно опустила трубку, однако до рычага не донесла, продолжая держать её в руке. Если не истерика, то обморок её точно грозит.
– Ну что там? – Я сам сгорал от нетерпения.
– Верка Соколова, из соседнего дома, – она кивнула на окно. – Её муж тоже не пришёл с работы.
– И тоже на «химии»?
Она внимательно посмотрела мне в глаза.
– Ну да, на «химии». Ты думаешь…
– Ничего я не думаю, – грубее, чем хотел бы, ответил я. И уже мягче добавил: – Всё уладится, Наташ, я уверен. Ты, главное, не раскисай.
Но она всё-таки раскисла. Слёзы сами брызнули из её глаз. Она прижалась лбом к моему плечу и зарыдала, совсем по-детски, навзрыд.
– Я не могу, не могу… – причитала она.
Я неуклюже обнял её за плечи.
– Ну-ну, успокойся, подруга. Всё будет хорошо, я тебе обещаю.
– Ты не уедешь? – вдруг спросила она в тревогой, поднимая ко мне заплаканное лицо.
Я развёл руками.
– Да куда ж я теперь поеду… Не могу же я тебя одну оставить.
Увы, мой отъезд в Москву откладывался на неопределённое время. По крайней мере, до тех пор, пока не вернётся Руслан… Химик грёбаный! Если бы только этот ревнивый козёл видел, как изводится его жена!..
Прошло ещё два часа. Наташка сидела на кухне, глотала валидол и курила одну сигарету за другой. Пацаны, как всегда, замкнулись в своей комнатёнке и резались в компьютерные игры. По-моему, им были по фигу все семейные проблемы. А я всё-таки сел на телефон и начал обзвон всех соответствующих случаю инстанций. Милиция, больницы, морг, бюро несчастных случаев… Потом по новой. Нигде никаких сведений. Руслан словно в воду канул.
В милиции сказали, что я уже десятый, кто звонит по аналогичному поводу. Дело принимало серьёзный оборот. Я ничего не сказал Наташке об этом звонке – не хотелось травмировать и без того измучившуюся женщину.
Раза два звонила Верка Соколова – и тоже ничего.
В этот день Руслан не пришёл. Не пришёл он и ночью. Его мобильник не отвечал. Моя бедная подруга всю ночь не сомкнула глаз. А я… я был рядом, как мог поддерживал её, что-то там бормотал невпопад насчёт производственной необходимости и тому подобной чепухе, в которую и сам не верил. Лишь под утро, вымотанный до предела, я забылся коротким беспокойным сном.
Мне приснился странный сон. Будто бы над институтом экспериментальной химии, каким я запомнил его ещё с детства, поднимается гигантское белое облако. Оно растёт, принимает форму ядерного гриба, медленно колышется под иссиня-голубым небесным сводом. Внезапно налетает ветер и несёт облако на город. Накрав Синегорск, облако вдруг осыпается вниз белым сухим дождём…
Я вскочил в холодном поту. Мельком увидев себя в зеркале, я испугался собственного отражения. Серая щетинистая кожа, обтягивающая выпирающие скулы, выпученные глаза, дрожащие губы. Влетел на кухню, где ещё ночью оставил Наташку.
Она сидела за столом, в бессилии уронив голову на руки. Сон всё-таки сморил и её. Своим вторжением я невольно её разбудил, о чём тут же пожалел. Она смотрела на меня красными от недосыпа глазами, в которых застыл немой вопрос и целый океан страдания.
Какой же всё-таки болван этот Русланчик! Впрочем, мне сейчас не до него.
– Наталья, извини, у меня очень важное дело. Я оставлю тебя ненадолго.
Она тут же поднялась.
– Я с тобой.
– А если Руслан объявится?
Она задумалась на мгновение.
– Не объявится. Я знаю, с ним что-то случилось. Что-то страшное.
– Опять ты за своё!.. Ладно, поехали.
Действительно, ей лучше развеяться, а не то свихнётся, сидя одна-одинёшенька на этой своей кухне.
О сыновьях она, кажется, забыла. Словно бы они существовали сами по себе. Да, странные складывались отношения у них в семье.
Я сел за руль её авто. Она расположилась рядом, совершенно бесстрастная и какая-то заторможенная, словно не от мира сего. Я не стал её успокаивать, слова сейчас были бесполезны. Она не спросила, куда мы едем, а я не стал ничего говорить.
Мы были на месте через пять минут. Слава Богу, на этот раз без происшествий! Чудовищная мысль, родившаяся во сне, не давала мне покоя и требовала выхода. В городе был единственный человек, с которым я мог ею поделиться.
К Скворцову меня пропустили беспрепятственно. Он сидел в той же позе и за тем же занятием, что и вчера.
– Опять? – вместо приветствия произнёс он, стрельнув в меня взглядом. – Снова принесли дурные вести?
– Опять. Нет, вестей я не принёс, а вот к разгадке, по-моему, близок.
– К разгадке чего?
– Всего того, что здесь происходит.
Он отложил свои бумаги в сторону.
– Говорите.
– Прежде всего пара вопросов. Кто сейчас руководит институтом экспериментальной химии?
Скворцов нахмурился.
– А причём здесь «химия»?
– Андрей Васильевич, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
– Хорошо, сделаю для вас исключение. Егоров Степан Ильич.
– А фото его у вас есть?
– Да зачем оно вам?
– Это очень важно. Я всё объясню, но сначала фото. Хочу убедиться в правильности моих предположений.
– Ну хорошо, будет вам фото. – Скворцов быстро застучал по клавиатуре, изредка бросая взгляд на экран монитора. – Подойдите сюда. Вот он.
Я обошёл стол и склонился над экраном. С экрана на меня смотрел человек лет сорока пяти, чем-то напоминавший мне какого-то революционного деятеля. Усы, борода, волосы зачёсаны назад, умные близорукие глаза смотрят на тебя сквозь стёкла очков – словом, типичный интеллигент начала двадцатого столетия. Однако эта фотография мне ничего не говорила.
– А ещё что-нибудь имеется?
– Сейчас поглядим.
Скворцов начал листать свой электронный архив, вернее, электронное досье. Егоров Степан Ильич представал передо мной в различных ракурсах – то на официальной встрече, то среди официальных лиц, то в кругу коллег-химиков, то в белом халате в химлаборатории. Мелькнула серия домашних фото. Нет, всё не то.
– Достаточно? – спросил Скворцов, плохо скрывая нетерпение. – Может быть, вы мне всё-таки объясните, что вы ищите?
Я молчал, продолжая следить за экраном. И тут…
– Стоп! Верните предыдущий кадр!
На фотографии была изображена группа людей, снятых со спины, на фоне какого-то здания. Мне показалось, что я узнаю один из корпусов института.
– Неудачное фото, – пожал плечами Скворцов. – Лиц не видно.
Я ткнул пальцем в одну из фигур, изображённых на снимке.
– Это кто?
– Это и есть Егоров.
Я резко выпрямился.
