скачать книгу бесплатно
Повалившись, замер на боку и затих в этой позе на несколько секунд, пережидая вспышку дикой головной боли. Перед глазами помутилось, все замерцало. Такое ощущение, что какой-то мелкий ублюдок засел в голове и тычет пальцами мне в глазные яблоки изнутри, пытаясь выдавить их наружу. Очнувшись, встряхнул ноющей башкой и вскочил, вернее, попытался это сделать – дрожащее тело хоть и послушалось, но сделало это с невероятной медлительностью. Будь эти трахнутые добротой придурки чуть агрессивней… я бы уже превратился в подушечку для копий.
– Сколько еще из этих осталось. – я указал стволом дробовика на затихшего старика и сплюнул тягучую слюну, отдающую какой-то химией.
– Один. – первой отозвалась моя провожатая, заодно радостно указав на несущегося к нам от края подступающих к скальному обрыву джунглей, на бегу вытирающего руки о край синей майки. За его плечами болталась рукоять то ли двуручного тесака, то ли меча без ножен.
– Его зовут Маверик. – добавила девка. – Он меня лапал за секвойей. Везде пощупал! А ведь я ему сказала, что у меня есть парень. И что я ему все расскажу.
– Рассказала?
– Ага.
– А он?
– Он сказал мне что этот отброс поступил нехорошо, но что я сама виновата, раз ходила за секвойю собирать ягоды.
– А лапавшему тебя мужику твой парень что сказал?
– Ничего. Только мне дал отрезвляющую пощечину, чтобы я знала, что не стоит ходить за секвойю. А что?
– Да не. – пожал я плечами, радуясь, что подступающая тошнота отступила, равно как и головная боль.
– Кто это сделал?! – заорал подскочивший мужик, скидывая с плеча веревочную перевязь и хватаясь за рукоять уткнувшегося в камень тесака. – Кто это, сука, сделала, а? Бастардос!
– Я сделал. – с вежливой улыбкой приподнял я руку, но глядя не на мужика, а на только что подобранное ружье.
– Ты?!
– Ага. Я. И че?
Резко сдувшись, Маверик поглядел на свой тесак, затем на ружье в моих руках и на обрез за плечом, оценил долгим рыскающим взглядом разбросанные трупы, переключился на изучение моей одежды. Уменьшившись в росте еще чуток, он аккуратно выпустил рукоять тесака, позволив ему упасть, после чего вместе с зеленой слюной выплюнул здоровенный ком жеваных листьев и полез в поясную сумку. Я не мешал, с интересом наблюдая и не забывая поглядывать на джунгли вокруг нас. Разжевав несколько листьев, запихав их языком за щеку, утерев слюну, Маверик протянул мне несколько листов:
– Мамас кока. Самая сладкая. Любого спроси. Делает умнее…
– То-то ты гений такой…
– И добрее…
– Нож?
– Есть.
– Сними с себя все. Оставь только шорты. Забейся вон в ту щель. – я указал стволом ружья на узкий темный разлом во вздувшемся скальном бугре. – Пусть наружу торчат затылок, спина и жопа.
– А зачем? – спросил задумчиво Маверик, стягивая майку. – Жопа из щели зачем, добрый человек?
– Быстро.
– Тороплюсь… тороплюсь… не убивай меня. Я в жизни никого не убил. И не обидел.
Я глянул на продолжающих неподвижно сидеть аборигенов, что неторопливо мерно жевали.
– Это правда?
– Он был самым добрым и тихим из обсерверов. – кивнул один из длинноволосых и седобородых полуголых патриархов. – Он ничем не обидел нас. И даже помогал при сборе высоко растущих плодов и переноске тяжелых корзин к повозкам.
– Ясно. – кивнул я, глядя, как мой будущий проводник втискивается в узкую щель. – Повозки вон те?
– Все верно, злой и гневный незнакомец. Ты…
– Да?
– Ты убиваешь так легко, будто срываешь лист коки. Даже не задумываясь…
– Тебе что-то не нравится, старик?
– О нет… я лишь хотел спросить.
– Спроси.
– Когда ты уже уйдешь? Если уйдешь…
– Уйду. – пообещал я, мрачно оглядывая вялых пассивных травоедов. – Когда получу нужное.
– И что же тебе требуется, злой незнакомец, не жующий коку?
– Рюкзак, штаны, ботинки, немного жратвы, флягу с чистой водой. Что насчет лекарств? Как вы еще лечитесь? Короче – тащите что есть из жратвы, отвечайте на мои вопросы быстро и только правду. А затем я уйду вместе с Мавериком.
– Что нам потом сказать тем злым людям из сальваджи, когда они придут и спросят, почему их воины были убиты?
– Не ерзай жопой, старик, – я растянул губы в усмешке, глядя на высящийся посреди заброшенного города очищенный от растительности небоскреб, – я сам им все расскажу…
– И про большую повозку, спустившуюся со склона горы совсем недавно, с бьющимся на ней железным кричащим человеком, ты, возможно, тоже хочешь услышать? Мы бы не увидели, но он порвал одну из держащих его цепей и откинул тент, а повозка как раз катилась по узкой дороге, что лежит ниже нас…
– Хочу услышать. – кивнул я. – Об этом рассказывай прям щас.
– Тот железный человек… крича в удивленное небо, он обещал вырвать сердце какому-то ублюдку Оди, чья мать была самой грязной и тупой каси-дзёро…
– Повозка двигалась в город? К той башне?
– Все верно, злой незнакомец. Ты умен.
– Говори быстрее, старик, – поморщился я, задумчиво разглядывая старые заплатанные штаны из грубой синеватой материи, предложенные мне боязливо подползшими старухами, – я тороплюсь…
Чуть повернув голову, я посмотрел выше, на покинутые мной джунгли, а затем поднял взгляд еще выше. Мы находились у подножия исполинской горы, поросшей старым полутропическим лесом. Ее вершина терялась в густых облаках, заброшенный мегаполис у основания казался всего лишь игрушкой, брошенной у ног великана. Стая ярких крикливых птиц полетела вдоль склона, выискивая более сытные места.
– Франциск Второй? – задумчиво спросил я у горы, но ответа не дождался. – Ладно… разберемся…
Глава вторая
Споткнувшись о выступающий из тропы камень, я выругался и толкнул связанного говорливого Маверика к сучковатому крепкому дереву. Привязав ушлепка, врезал ему по морде, заставляя заткнуться – дебил решил, что я хочу его прикончить. Успокоенный моим ударом Маверик затих, удивленно смотря, как я заваливаюсь набок и утыкаюсь харей в траву.
Приступ.
На меня медленно накатывал очень знакомый приступ, что всегда нес с собой бессознанку и очередной флэш. Вот дерьмо…
* * *
«Лезвие моего ножа уткнулось в горло запрокинувшей девки в крохотном золотом платье, что задралось, обнажая белоснежные полные ляжки. Сделав короткий порез, я зевнул и поглядел на привязанного к креслу тощего мужика лет тридцати с небольшим. Тот, выдержав мой взгляд, поглядел на девушку, на нож, а затем вежливо просил:
– Пожалуйста, не надо. Вы кажетесь умным человеком.
– Думаешь?
– И раз так – наверняка читали мое досье. И знаете мое прозвище.
– Бездушный. – кивнул я и с некоторым удивлением признал: – Странное прозвище для компьютерного гика.
– Я… у меня проблема с эмоциями. У меня их почти нет, а те что есть… очень слабы. Я не могу испытывать горе, мои привязанности есть, я даже люблю ее, – он указал глазами на девушку у моих ног, – но при этом я… я не испытываю сейчас страха, хотя вся эта ситуация мне неприятна. Скажем так – я знаю, что должен делать любой нормальный мужчина в подобной ситуации. Поэтому прошу – не надо делать ей больно. Я расскажу все, что знаю. Вы ведь за этим пришли?
– Ты умен. – признал я.
– Я знаю кто вы, если честно. Вы тот, кто убивал и убивает ради Цели. Нашей Цели. Ведь мы на одной стороне. Мы вместе строим будущее. Вместе спасаем планету. Когда мне было сделано это предложение, когда я оценил перспективу, то сразу понял – это единственный способ спасти нашу планету.
– Ты один из тех, кто отвечает за создание управляющей искусственным миром системы.
– Если точнее – большого количества систем для каждого из строящихся сейчас искусственный миров. Ваша информация верна.
– Вы внедрили в программное ядро что-то новое. Что-то важное. И я хочу знать, что именно. Кодовое название внедренного программного кода «Истинная ценность».
– Название отражает суть. – программист и гений в одном лице глянул на чуть шевельнувшуюся девушку. – Когда я отвечу на все вопросы…
– Я уйду. Уйду, не причинив никому вреда.
– Я знаю, что вы всегда держите данное слово. Хорошо. А если меня потом спросят, почему я дал вам все ответы? Почему не утаил?
– Не спросят. – покачал я головой. – Потому что те, кто спрашивают – они знают, кто я такой и на что способен. И они знают, кто ты такой. Я мразь с ножом. А ты мальчик-элита, мягкий, богатый и гениальный. Смекаешь?
– Вы принесли сюда свой мир. Вместе с острым ножом. И я ничего не могу противопоставить… вы в любом случае добьетесь от меня всех ответов. Поэтому глупо пытаться что-то скрыть. Еще глупее пытаться отмолчаться.
– Верно, золотой мальчик.
– Я вас понял. Название «Истинная ценность» – это не кодовое название. Не шифр. Это отражение сути. Если точнее – это Субъективный Рейтинг Системы. СЭРС, как мы его называем.
– СЭРС… и что делает этот программный код? Я знаю, что он внедрен в ядро управляющих систем только что закрывшихся двух объектов – Пий I и Бенедикт XV.
– И снова верно. Таков был приказ сверху. СЭРС внедрен и уже начал свою независимую работу.
– Что он собой представляет?
– Независимую оценочную систему. СЭРС, живя в системе подобно тихому паразиту, имея доступ ко всем ее ресурсам, оценивает каждого пробужденного обитателя того или иного объекта. Оценивает постоянно – на протяжении всей жизни объекта. Оценивается действительно каждый – от рыбака до политика высшего звена.
– Оценивается поведение?
– Нет. На поведение СЭРСу плевать. – покачал головой мужик. – Ведь это тупо. Это атавизм – оценивать поведение индивидуума. Это навязанные нам поведенческие и культурные рамки социума. Человек может вести себя идеально с точки зрения социума – быть вежливым, улыбчивым, не создавать проблем, не совершать проступков и преступлений… но при этом он просто ноль в плане принесения какой-либо существенной пользы обществу и миру в целом. С другой стороны, человек может быть невероятно проблемным, постоянно находиться в жестком конфликте со своим окружением, создавая нервозность, истерики, вызывая ненависть… но при этом он будет генерировать невероятной ценности идеи, а затем воплощать их в жизнь, принося тем самым в мир нечто реально полезное. Если объяснять проще – СЭРСу плевать, насколько ты экстравагантный или тихий. Он оценивает исключительно деяния.
– Деяния?
– Да. Совершенные поступки. Каждое из наших действий к чему-то ведет. Вызывает какие-то последствия – малые или большие, явные или нет. Именно деяния СЭРС анализирует и оценивает. Как только один из обитателей того или иного объекта пробуждается от холодного сна, он сразу же получается нулевую нейтральную оценку. Если сказать точнее – каждый получает нулевой рейтинг при пробуждении. Некоторые из нас – посвященных в проект и работающих над ним – несколько ошибочно называют эту оценку индивидуальным тайным рейтингом. И этот рейтинг важен – система не может игнорировать его ни при каких обстоятельствах.
– Не понял. СЭРС не может игнорировать этот рейтинг?
– Нет. Система. СЭРС – наблюдает, анализирует и выставляет оценку. Эта оценка отправляется в личный чип каждого из обитателей. – программист постучал себя указательным пальцем по виску. – Мы носим наш тайный рейтинг всегда с собой. При каждой важной или спорной ситуации, при принятии решения, система обязана первым делам обратиться к ТИРу, оценить его положительную или отрицательную величину… после чего будет принято решение.
– Я не въехал.
– Это кажется сложным. Но на самом деле все просто. Ведь тайный субъективный рейтинг, хотя я называю его вполне объективным, но пришлось пойти на уступки наблюдающим за проектом…
– Говори проще.
– Проще? Я хотел назвать этот рейтинг объективным, а не субъективным. Потому что это действительно так! Но название – всего лишь название.
– Как это работает? Говори быстрее, – я глянул на еще раз шевельнувшуюся девушку, – иначе ей придется получить еще одну дозу серьезной химии.
– Это вредно для мозга.
– Так говори быстрее и по сути. Плевать, как называется этот программный код. Я уже знаю, что он делает – анализирует деяния, после чего предоставляет свою оценку системе. Ок. Что с этой оценкой делает система?
– Использует ее. Этот тайный рейтинг, что не выводится нигде и неизвестен никому кроме СЭРС и Системы, может сыграть огромную роль в жизни объекта. Или не сыграть – очень многое зависит от жизненных обстоятельств и характера человека. К примеру, случилось преступление в одном из рядовых прибрежных поселений.
– Внутри искусственного мира?
– Да. Рассмотрим два варианта. Вариант первый. Один из жителей поселения убил другого жителя. Убил жестоко и без веской причины. Например – по пьяному делу, сам не осознавая, что творит. В подобной ситуации приговор выносит система. Выносит, опираясь на загруженную в ней базу данных. Законы наших объектов суровы – людей много, слишком много, поэтому убийцу куда проще… м-м-м…
– Казнить. – помог я ему.
– Верно. Око за око. Жизнь за жизнь. Убил – умри. Система выносит приговор. А затем, перед принятием окончательного решения, она обращается к ТИРу преступника, оценивая его. Если отметка нулевая или того хуже – величина отрицательная – то приговор будет оставлен без изменения. Немедленная казнь. И он будет приведен в исполнение немедленно.
– А если этот… ТИР положителен?
– Зависит от того, насколько высока оценка.
– А насколько высокой она может быть?
– Вплоть до бесконечности. – пожал плечами программист. – Но, по нашим прогнозам, величина ТИРа редко будет превышать двойку или тройку даже для человека, кто проживет внутри объекта долгую плодотворную жизнь. К тому же ничья жизнь не состоит из одних лишь положительных или отрицательных деяний. Чаша весов вечно колеблется, да?
– И что, если оценка очень высока, а система в этот момент выносит преступнику приговор?
– Он будет заменен на более мягкий. – пожал плечами парень.
