Автобиографический очерк. Размышления вслух контактёра НЛО

Михаил Смелов

Автобиографический очерк. Размышления вслух контактёра НЛО

ПРОЛОГ

События последних лет подвигли меня написать о том, что видел и вижу,

так как неумолимо идёт обратный отсчёт времени к Апокалипсису. Но можно остановить этот ход перейдя к другой компоненте времени, о чём будет сказано ниже. В своих исследованиях пришлось идти по «лезвию бритвы» босиком, но надо было пройти между лженаукой и ортодоксальной физикой (общепринятой классической физики), а это понятно больно. На этом пути многие платные эксперты «в тёмную» пытались и пытаются уличить меня, базируясь на устаревших данных «узаконенной науки», поддерживаемой учёными, которые отрабатывают свой хлеб и не только, не представляя, кто я и что я сделал полезного для Страны. Поэтому я решил несколько просветить тьму, представив некоторые материалы исследований и жизненных событий, которые мешали или способствовали моей деятельности.

Дорога по лезвию бритвы (не безопасной)

Начать следует с того, что я, Смелов Михаил Васильевич, родился 10 февраля 1949 году в Москве по рациональности русский, в семье служащих. Отец Смелов Василий Акимович 1915 года рождения, добровольцем участвовал в ВОВ начальником полковой (автомобильной) радиостанции 2-ой Ударной армии Белорусского фронта, на фронте с 1943 начал воевать с операции «Багратион» в болотах Белоруссии, далее в Польше и окончил войну на севере Германии в Шварцвальде, до этого с 1941 году работал по броне МО СССР в ЦАГИ по испытанию военных самолётов, а затем до 1943 года преподавал радиосвязь в Муромском военном училище связи, оставлен МО СССР в Германии до 1948 и после демобилизации работал инженером в ЦАГИ. Мать Карзова Анастасия Ивановна 1915 года рождения с 1936 года по комсомольской путёвке автозавода ЗИС им. Сталина служила в центральном аппарате НКГБ-МГБ СССР до 1956 года. Во время войны с 1942 года после гибели мужа в ноябре 1941 года на фронте под Москвой и в это же время после смерти годовалой дочери попросилась из центрального аппарата НКГБ на фронт и служила в полковой «СМЕРШ» (военной контрразведке) со спецзаданием. После войны при личном содействие Абакумова (Министра МГБ СССР) служила в 13 отделе 3-го Главного Управления военно-политической контрразведки МГБ («ласточек»), после казни Хрущёвым Абакумова в 1954 её уволили в 1956 году в «благодарность» по сокращению штатов, прослужив там 20 лет. Затем по направлению работала шифровальщицей в спецотделе Министерстве автомобильного транспорта, а потом по сокращению штатов – в отделе режима цеха правительственных автомобилей ЗИЛ и после отставки до пенсии – экономистом в заводоуправление ЗИЛ.

До 1964 года я учился в школе, где увлекался авиамоделизмом и радиотехникой, для этого я в какой-то мере изучил дополнительные главы к курсу школьной физики. В то время мой отец, как радиолюбитель, постоянно делал самодельный телевизор, а я при его консультации, спаял и настроил в 7 классе настоящий карманный транзисторный радиоприёмник прямого усиления (моя гордость) и включал его на уроках, а мои школяры слушали эту диковинку, срывая урок, за что учителя не раз выгоняли меня из класса, и я часто шатался по школе или на улице с ребятами из класса, которые тоже бросили ходить в школу. В этой плохой компании: занимались мелким хулиганством на улице и в школе, драками, играли в карты на деньги и на «девочек» лёгкого поведения из нашего класса, все кроме меня из этой компании плохо кончили: уже в школе и после школы сели в тюрьму за воровство, грабёж, поножовщину и групповое изнасилование, а «девочки» спились и сгинули на «помойке» своей жизни, жаль их. Даже с этими пацанами я сделал макет движущегося спутника, вращающегося вокруг глобуса Земли, и этот макет был гордостью школы его даже показывали на выставке детского творчества, и он ещё долго стоял на видном месте в учительской комнате школы как образец наглядного пособия по физике, а пацанами после никто не занимался. Мои родители конечно пытались «по-своему» воспитывать меня … Спасибо умным, добрым и опытным учителям: они посоветовали моим родителям направить меня после 8 класса в техникум, так как в школе мне уже было неинтересно и делать там было нечего. Поэтому с 1964 года по 1968 год я учился в престижном Московском радиоприборостроительном техникуме (ныне Колледж Космического приборостроения) по специальности гироскопические приборы и системы (системы стабилизации, ориентации и навигации самолётов, ракет, военных кораблей и подводных лодок) двойного подчинения: Министерству высшего и среднего специального образования СССР и Министерству Общего машиностроения (МОМ) СССР. Поэтому мы получали большую стипендию 40 рублей в месяц! Важно то, что в техникуме нам преподавали отличные преподаватели из ВУЗов и специалисты профильных НИИ математику, физику, радиотехнику, автоматику, навигацию и др. по ускоренному институтскому курсу. Например, теорию гироскопов преподавала нам замечательный педагог-методист Одинова Ирена Вадимовна, она показывала решения сложнейшие систем нелинейные дифференциальные уравнения Эйлера (в угловых параметрах Эйлера) для гироскопа и систем гироскопов в гироплатформах очень доходчиво и понятно, так что мы усваивали их, вчерашние школьники, быстро и легко, и могли сами в своей конкретной работе в НИИ проводить решения для движений реальных систем. Благодаря заступничеству Ирены Вадимовны (человека доброй души) меня не исключили из техникума за то, что я публично обругал матом зам. директора техникума куратора нашей группы (в общем-то хорошего дядьки и в чём-то он был прав) за его постоянные мне нравоучения.

Много позже уже после изучения высшей геометрии и топологии на

вечернем инженерном потоке МГУ я понял, что эти уравнения Эйлера описывают солитонные решения медленного прецессионного движения апекса оси гироскопа на реальной 2-х мерной сфере в виде специальных функций Якоби в форме линий топологических узлов траекторий апекса на этой сфере, а совместно с высокочастотными нутациями (коническими колебаниями вокруг оси прецессии), эти функции определяют сложносоставное движение в форме торического узла в нашем локально плоском (евклидовом) 3-х мерном пространстве. Параллели тора совпадают с линией узла на 3-х мерной гиперсфере, а меридианы совпадают со слоями (параметрами одномерной унитарной группы симметрии) топологического расслояния Хопфа. Это движение материализует, так называемую, проективную 2-х мерную сферу Блоха-Пуанкаре, которая является базой топологического расслоения в 3-х мерную гиперсферу Хопфа в евклидовом

4-х мерном пространстве, а локальная стереографическая проекция этой гиперсферы на наше плоское 3-х мерное пространства и определяется упомянутыми выше заузленными торами, состоящими из траекторий движений апекса гироскопа. Нелинейные в угловых координатах дифференциальные уравнения Эйлера, будучи преобразованные в кватернионные функции становятся линейными, но в такой форме они в явном виде определяют указанное выше топологическое расслоение Хопфа в виде движение гироскопа в пространстве большей размерности (4-х мерном пространстве на 3-х мерной гиперсфере Хопфа), т.е. сложносоставное движение гироскопа (прецессия плюс нутация) визуально материализует процесс выхода материи гироскопа (локальную телепортацию его) в пространство большей размерности. Тоже самое относится к вращению (и спину) электрона, ядру атома и всем элементарным частицам, а также к движению электромагнитного поля Максвелла, это свойство электромагнитного поля, интерпретируемого как гиперсфера расслоения Хопфа, я использовал в своих последующих теоретических и экспериментальных исследованиях заузленных электромагнитных волн, описанных ниже.

С 1966 года мы учащиеся техникума одновременно учились и работали на предприятиях МОМ, я – в НИИ Прикладной механики (НИИ ПМ), а с 1968 года уже по распределению работал в том же НИИ ПМ техником на стенде в комплексно-теоретическом отделение по исследованию и испытаниям системы управления стратегической ракеты 15А20 (главный конструктор НИИ ПМ Кузнецов, ген. конструктор НПО машиностроения Челомей). Система автоматического управления (САУ) на базе прецизионной гироплатформы с прецизионными акселерометрами боковой и нормальной стабилизации, и интегрирующим гироскопическим акселерометром имела очень высокую точность автономного определения ускорений и скоростей, но лётные испытания ракеты в 1969 году неожиданно показали большие колебания всех запущенных 16 ракет относительно заданной траектории и неприемлемый уход их от цели. Причина ухода была в помеховом импульсном электрическом воздействию по питанию от слабого аккумулятора на электроснабжение САУ, импульсы тока возникали при срабатывание пиропатронов ракетных двигателей и при широтно-импульсным питание рулевых машин двигательной установки (ДУ), это импульсное воздействие (как определил мой руководитель группы А. Стефанов) вызывало эквивалентное запаздывание в САУ, что приводило к её автоколебаниям (по критерию Михайлова) и недопустимым колебаниям ракеты, и в конечном итоге к потере устойчивости на траектории полёта, и её уходу от цели. Я сделал электрический эквивалент импульсного питания на базе электронных релейных схем имитирующих реальные импульсы для подачи их от аккумулятора на системы гироплатформы САУ на испытательном стенде в конце 1969 года. Испытания в начале 1970 года на стенде подтвердило теорию возникновение указанных автоколебаний САУ. Их устранили включением ускоряющих элементов (ёмкостей) в электронные усилители автомата управления дальностью ракеты, которые компенсировали эквивалентное запаздывания, что устранило автоколебания. Лётные испытания всех 16 ракет показали отсутствие автоколебаний ракеты и попадание её точно в цель с отклонением менее 1,5 м на дальности более 10000 км! Она была сразу принята на вооружение в 1971 году. Поэтому я получил «большую» премию аж 300 руб в «благодарность» и авторское свидетельство на электрический эквивалент ДУ. На стенде нас работало в три смены всего два техника остальных 5 человек забрали по призыву в армию. В это время и я получил повестку из военкомата на призыв, собрал дома вещи, а утром получил обходной листок в отделе кадров НИИ ПМ и пошёл в конце подписывать его у зам. директора по кадрам у Черепкова, что вызвало у него матерный крик: «б…я-а-а-а, а кто сейчас будет испытывать САУ на стенде?», он срочно прозвонил по цепочке Кузнецов-Челомей-Министр обороны Гречко, чтобы мне дали бронь. Вечером пошёл в военкомат, где в приписное свидетельство мне поставил штамп «БРОНЬ» на весь год приёмки ракеты 15А20 и ещё в «благодарность» обругали матом заодно, что не сообщил раньше. Через год в 1971 году поняв, что нормальной работы в НИИ ПМ не будет, я написал объяснительное письмо обо всей моей перипетии в НИИ ПМ зам. министра общего машиностроения по научно-техническим кадрам Бальмонту Б.В. с просьбой отпустить меня на дневной факультет МВТУ им. Н.Э. Баумана для дальнейшего образования. Он понял и распорядился принять меня на второй курс МВТУ на факультет приборостроения на кафедру «Системы стабилизации, ориентации и навигации летательных аппаратов» в группу к своему сыну студенту. Летом 1971 год я пришёл в деканат факультета и меня с удивлением приняли по указанию свыше на дневную учёбу, так что бронь была уже не нужна. В этом же году ездил на похороны моего дяди (мужа сестры моей матери) в г. Горький, к которому я ездил несколько лет летом на рыбалку на Волгу на реку Ватома под Зимёнками (Центром Дальней Космической радиосвязи), полковника НКГБ-МГБ-КГБ всю войну прослужившего в немецком тылу, – имел ордена СССР, Югославии, Польши. Однако, после войны в 1950 году, как неугодный был отправлен дослуживать в УКГБ г. Горький важно то, что по данным своей агентуры в Европе написал в1965-1969 гг. книгу мемуаров и отправил её Брежневу, где указал на ошибочность назначения Председателем КГБ жидомасона Андропова (по матери Файштейн) борца с «сионизмом», что неизбежно приведёт к падению СССР, копию этой книги во избежание последствий моя тётя не дала прочитать, но рассказала, что в ней написано. Как и ожидалось он вскоре «умер от суицида» (– по справке), его нашли повешенным на ручке двери на верёвке перекинутой через дверь комнаты его квартиры. После вскрытия в УКГБ г. Горького типичных следов удушения при повешении (лицо – сплошной черной синяк, глаза – налиты почерневшей кровью) не было после снятия макияжа его сыном уже в гробу, т.е. его сначала убили инфарктом, а затем повесили, т.е. отблагодарили по полной программе.

Время студенчества было интересное и увлекательное, это и студенческие работы летом в стройотрядах в Казахстане и на Оке в Рязанской области, горные поход по Тянь-Шаню из Алма-Аты на горное озеро Иссык-Куль, походы на лодке по Волге и на байдарке по Карелии, занятие в баскетбольной секции, где познакомился с Владимиром Бальмонтом будущим доктором наук, профессором МВТУ (сыном того самого зам. министра Бальмонта Б.В., который всегда содействовал мне), весёлые студенческие вечеринки-пирушки, участие в студенческом кружке известного гравитаниста Родичева (тогда зав. кафедрой физики МВТУ), где я серьёзно увлёкся проблемой гравитации и общей теорией относительности и познакомился со студенткой моей будущей женой.

При обучении в МВТУ теорию вероятности нам преподавал математик-механик МГУ д.ф.-м.н. Парусников Николай Алексеевич (доброй души человек) я с помощью него изучил математическую теорию нелинейных оптимальных фильтров Калмана-Бьюси, которая мне пригодилась потом при работе в ЦНИИ «Комета» по обнаружению баллистических целей в космической бистатической радиолокаци, что описано ниже. После окончания МВТУ он устроил меня без экзаменов учится на инженерном потоке механико-математического факультета МГУ. К сожалению, Парусников тогда тяжело заболел, заболела и его жена, поэтому ему стало не до меня.

В конце обучения в МВТУ произошёл совсем безобразный случай, я несколько недель помогал на военной кафедре МВТУ писать учебно-методическое пособие студентам по принципу работы гироплатформы системы управления ракеты ПВО С-200 и не было времени подготовится к гос. экзамену по военной подготовке, поэтому вояки обещали мне поставить «автомат», т.е. оценку «отлично» как обычно было принято. Я прибыл на гос. экзамен в полной уверенности, что оценка уже поставлена в ведомость, но меня вдруг отправили неподготовленным на экзамен со всеми студентами и я начал тайно списывать с моих описаний и методичек, но попался на списывание незнакомому вояке-преподавателю, он меня выгнал с экзамена, поэтому меня должны были отчислить из МВТУ без диплома, но со справкой

в «благодарность». Я несколько дней целыми днями с позором стоял в коридоре военной кафедры под невидящими меня взглядами тех же вояк, которым недавно составлял методички и терял своё время. Психическое состояние моё было ужасное. Не известно, чем бы дело кончилось, я бы разнёс всю эту поганую кафедру, если бы не помощь и заступничество зам. декана факультета Селивановой Людмилы Михайловны (доброй души человека), она объяснила этим горе-воякам кто я и почему учился в МВТУ, поэтому оценку «хорошо» за проваленный экзамен мне поставил лично генерал начальник военной кафедры, а меня зачислили в аспирантуру МВТУ, чтобы я сразу не загремел в армию офицером по призыву.

По окончанию МВТУ в 1975 году меня направили на работу в тот же НИИ ПМ, где я участвовал в разработке нейроподобного процессора для марсохода, САУ для ракеты «Тополь», сверхпроводящего гравиметра для ГАИШ МГУ, гравилёта и др. Был выбран зам. секретаря по организационной работе бюро ВЛКСМ НИИ ПМ, где столкнулся с идеологическим идиотизмом парткома и поимел серьёзные трения с ним из-за чего позже был вынужден уволится из НИИ, так как часто выступал на собраниях против ПОСТОЯННОГО привлечения высококлассных специалистов ракетчиков на работы на стройках, на сельхоз работах, на работах в овоще базах да ещё без выполнения правил техники безопасности и норм выработки (что приводило к печальным последствиям), где тратилось 1/3 всего времени при сохранение планов на разработку ракетных и космических систем управления. Сразу поступил учится на вечерний инженерный поток механико-математического факультета МГУ по специальности «высшая геометрия и топология» при содействии Парусникова. В это же время пришла повестка из военкомата на призыв офицером в войска ПВО Страны. В военкомат я явился и офицеры на приёме (среди них были сотрудники КГБ), узнав кто я и, кто моя мать, неожиданно одели фуражки встали «смирно» и отдали мне честь со словами передать пожелания здоровья моей тяжело больной матери, и пожеланием мне в создание гравантенн и гравилётов для нужд ВС СССР. Так как ранее на высокотехнологическом заводе НИИ ПМ я создал сверхпроводящий гравиметр (гравантенну) на базе эффекта Джозефсона из ниобия с червячной передачей из ниобия для работы в жидком гелии в лаборатории гравиметрии ГАИШ МГУ, которую, однако, сотрудник ГАИШ Веряскин (еврей гомосексуалист сбежал на ПМЖ в Новую Зеландию) присвоил себе, а попросту украл. Я забрал тайно свой гравиметр из лаборатории ГАИШ и за это был обвинён нач. лаборатории гравиметрии ГАИШ секретарём парткома физфака МГУ в воровстве, он заставил ректорат МГУ отчислить меня из инженерного потока на мехмате МГУ, позвонил и пожаловался моей матери, что такие как я воруют пока мы строим Коммунизм, за что моя мать, выяснив все детали через уполномоченную КГБ по МГУ свою бывшую сотрудницу по 13 отделу МГБ, его (нач. лаборатории Сагитова М.У.) учёного-гомосексуалиста матерно обругала и он вскоре через несколько месяцев скоропостижно умер (понёс наказание).

В это время я уже перешёл с помощью того же зам. министра Бальмонта Б.В. из НИИ ПМ работать младшим научным сотрудником в Институт физики Земли (ИФЗ) АН СССР в лабораторию гравитационных антенн д.ф.-м.н. Попова Е.И. (малограмотного полярника). Где я быстро понял, что именно эти твердотельные гравантенны (которые создал и разрабатывал д.ф.-м.н. Брагинский в МГУ) это обман и вымогательство денег, так как они в принципе не обнаружат гравволн, о чём я написал письмо Брежневу, за это я подвергся обструкции и остракизму в ИФЗ, но в то время, к счастью, академик АН СССР ректор МГУ Логунов А.А. выступал против эйнштейновской теории гравитации и в частности против экспериментов Брагинского с гравантеннами в МГУ, за что Брагинского оттуда в конце концов уволили, но затем убрали и антисемита Логунова из МГУ, а эксперименты в МГУ и ИФЗ с гравантеннами всё же прекратили. Поэтому из ИФЗ я уволился в 1977 году и д.ф.-м.н., профессор Николай Борисович Брандт зав. отделением физики низких температур МГУ, познакомившись с моим сверхпроводящим гравиметром, после разговора со мной сразу устроил меня в ФИАН СССР в лабораторию полупроводников академика Вула Б.М. в сектор сверхпроводимости Карасика В.Р. для теоретического и экспериментального исследования сверхмощных сверхпроводящих магнитов с целью дистанционного взведения глубинных термоядерных мин вокруг побережью США. Работая в лаборатории, я поступил в аспирантуру ФИАН и сдал экзамены на кандидатский минимума по программе МФТИ на отлично по теории поля, физики твёрдого тела и физики низких температур. Тогда же я предложил использовать мой сверхпроводящий гравиметр в режиме сверхпроводящего магнитометра для измерения сверхслабого магнитного поля геликоидальной поляризации (кручёной магнитной волны) мозга человека. Совместно с известным специалистом по электромагнитной нейрофизиологии доктором биологически наук Холодовым Ю.А из Института Высшей нервной деятельности и Нейрофизиологии АН СССР я предложил делать его в ФИАН академику Басову Г.И. в том время директору ФИАН. И неожиданно он приказал ознакомить меня с результатами командировки в США начальника сектора Вавилова (сына в прошлом Президента АН СССР). Вавилов рассказал мне поразительные результаты: когда он был в институте Бюро Стандартов США под Вашингтоном его пригласили в экранированную безэховую комнату, где был установлен многоканальный (на 10000 каналов) сверхпроводящий магнитометрический энцефалограф в виде шлема, одетого ему на голову («детектор лжи»), который измерял высокочастотную детальную структуру магнитного поля мозга. Сотрудники лаборатории попросили его читать книгу, что он и начал делать, при этом на дисплее компьютера, обрабатывающего информации сразу с 10000 магнитометров, появились строки, которые в данный момент он читал. Вавилов сказал, что это технический обман или гипноз, тогда сотрудники сказали закрыть книгу и произносить про себя по памяти какой-нибудь текст. Он начал вспоминать школьный текст Пушкина: «У лукоморья дуб зелёный златая цепь на дубе том …» и по дисплею опять побежали строки этого стиха, который он вспоминал. После этого он тихо в задумчивости удалился из лаборатории и потом об увиденном написал в секретный отчёт о командировке Александрову Президенту АН СССР. Дело в том, что я, Холодов и сотрудники Курчатовского института из лаборатории сверхпроводимости как раз тогда обсуждали возможность проведения аналогичных работ по детектору лжи для КГБ в СССР. Узнав о моих разговорах с Холодовым, Басовым и Вавиловым мой начальник сектора Карасик (еврей, вскоре убежавший на ПМЖ в Канаду) заставил меня шить из стекловолоконной ткани и лавсановой плёнки теплозащитный экран для гелиевого криостата для сверхпроводящих магнитов (как дело «великой важности», якобы других людей не нашлось). Поэтому, поняв в чём дело, я быстро без лишних слов при содействии Холодова перешёл в 1979 году в отраслевое НИИ «Фазотрон» Министерства радиотехники СССР в лабораторию имитаторов шума РЛС по созданию СВЧ-магнитометра, но откуда уволился по собственному желанию в виду бесперспективности этих работ, и в 1981 году перешёл работать старшим инженером, а затем руководителем группы в ОКБ «ЭРА» при НПО «Радий» Министерства электронной промышленности СССР, и одновременно поступил в заочную аспирантуру Института радиотехники и электроники (ИРЭ) АН СССР. В ОКБ я исследовал СВЧ спинволновые процессы и создавал на их основе ферритовые СВЧ-приборы для гражданских и военных радиорелейных станций связи, для самолётных и танковых РЛС; в это время я экспериментально и обнаружил существование кручёных (геликоидальных)

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.