скачать книгу бесплатно
Пересадочная станция
Михаил Васильевич Шелест
Совершенно случайно пенсионер Семён Семёнович из обычного леса открыл портал на пересадочную станцию пришельцев, где можно было пополнять ресурсы. Любые. Даже здоровье. И тогда он зажил в своё удовольствие. Однако вскоре его друзей похитили пришельцы, и Семён Семёнович отправился на другую планету.
Михаил Шелест
Пересадочная станция
Глава 1.
Семён Семёныч нагнулся и, срезав черный груздь, положил его в корзину. Выпрямив спину, он потянулся и оглядел лес. Корзина была наполовину пуста, лес утоптан грибниками, и настроение у Семёна Семёныча было неважное. Грибов в лесу не было, и он решил вернуться к машине. Сделав небольшой крюк, обойдя овражек, он спустился к дороге значительно ниже того места, где её оставил.
– Бог с ними, с груздями, – сказал сам себе Семёныч. – Пошли за опятами.
Перейдя дорогу, он стал обшаривать пологий склон противоположной сопки, поднимаясь по нему и шурша рано опавшими листьями. Груздя тут никогда не было, но осенние опята здесь водились в изобилии. И это Семёныча радовало. Опёнок не груздь, конечно, но и в жареном, и в солёном виде тоже хорош.
Взобравшись на перевал, Семёныч решил передохнуть. Сбросив рюкзак с корзиной с плеч, он сел на маленький пенный коврик, облокотившись о ствол дерева. Вправо и влево просматривался практически прозрачный лес, кое где радующий глаз почти осенними красками. На противоположном склоне под дуновением лёгкого ветерка играла парчой осина, переливаясь в лучах склонившегося к западу солнца. Сегодня было тепло и солнечно, но уже терпко пахло наступающей осенью. Лето закончилось вдруг, сразу после налетевшего северного ветра с сильным дождём, оголившими лес.
Дремоту Семёныча прервал размеренный шелест листьев, встревоженных чьими-то шагами. Открыв глаза и увидев поднимающегося по склону путника, Семён Семёныч почувствовал себя неловко, как будто он занимался чем-то предосудительным, и первое желание его было – подняться и привлечь к себе внимание, но потом он передумал.
Человек шел прямо к камню, вросшему в сопку чуть правее и ниже. Семёныч был в камуфляже, с застёгнутым накомарником, прятавшим глаза от надоедливой «белоножки»1, занесённой ветром из Китая, и мог рассчитывать, что пришелец его не увидит и пройдёт мимо. Человека в основном выдают глаза, а глаза Семёна были закрыты сеткой.
Целенаправленность движения и отсутствие у человека грибных принадлежностей позволяла Семёнычу предположить, что целью человека был именно камень. «Вероятно, там у него тайник», – подумал Семёныч. Как старый опер, он понимал, что просто так к камням не ходят.
Камень стоял в углублении сопки, заросшем густым кустарником и чуть раньше был бы совсем не видим среди листвы, а сейчас, после вчерашнего ветра, сбившего всю листву, просматривался хорошо. Это был даже не камень, а часть скалы, торчавшей из ложбины склона.
Человек, а это был мужчина средних лет, одетый в простую армейскую камуфляжную куртку и джинсы, подошедши к камню, огляделся, нерешительно почесал затылок, снова огляделся. Видимо, то, что он был виден практически от дороги, его смущало. Но, вероятно не увидев опасности, он вдруг стал делать странные движения руками.
«Молится что ли? – Подумал Семёныч. – Или колдует?»
Человек проделал манипуляции руками и… исчез.
– Во, …! – Вырвалось у наблюдателя. Он приподнялся на руках, вытянул шею, но встать не решился. – Надо подождать, – снова вслух сказал он.
Ждать пришлось долго. Человек появился так же неожиданно, как и исчезал, но уже с сумкой через плечо. Он огляделся по сторонам и стал спускаться вниз к дороге. Семёнову, сквозь почти «голый» лес было видно, что он сел в машину и уехал.
Семёныч с трудом поднялся, разминая свои затёкшие ноги. Раньше он мог, да и сидел, в засадах, по чердакам да подвалам, часами, а то и сутками, а сейчас, в свои шестьдесят пять, тело его затекало почти мгновенно. Едва не забыв рюкзак с корзиной, за которым ему пришлось вернуться, Семёныч спустился к камню. Вечерело, но здесь, на западном склоне сопки ещё было светло.
«Камень, как камень», – подумал он, потрогав холодную скалу, и, немного постояв, стал выполнять те же движения рукой, что и человек. Для чего он это делал, Семёнов бы сейчас не сказал. Движения были простые: вверх, вниз, влево, вправо, влево, вниз, вверх, вправо.
– Сим-сим, откройся, – пошутил Семёныч, и очутился в хорошо освещённой комнате перед шаром, мерцающим синим светом, размером с баскетбольный мяч, висящим в воздухе без опоры.
– Добро пожаловать…
– Здрасьте, – сказал Семёныч.
– Это ваша конечная точка перемещения?
– Пока да…
– Вы можете воспользоваться залом транзитного ожидания и пополнения ресурсов.
На стене замигала надпись «транзитная зона», и когда Семёныч подошёл к ней, стена разошлась. Семёныч, увидев перед собой большое помещение, заполненное людьми, решился туда войти. Створки дверей за спиной сошлись. Транзитный зал был… почти обычным транзитным аэропортовским залом, в котором сидели и ходили разно одетые люди. Очень разно одетые, заметил Семёныч. Даже он, в своём камуфляже и корзиной, вставленной в рюкзак, висевший за плечами, не особо выделялся из массы «транзитёров».
Обернувшись на закрывшуюся стену, он прочитал на верху слово «Земля» на русском и английском, и цифры Е213Р523. Стена, дугой окружавшая зал, имела много подобных надписей. Семёныч насчитал сорок две и потом, отвлёкшись на какого-то странного гуманоида, в бредовом, по мнению Семёныча, наряде, со свисающими цветными рваными шевелящимися лентами, со счета сбился. Другие надписи ему были не понятны.
Подлетел дрон.
– Разрешите сопроводить вас в кабину пополнения ресурсов. Рекомендации красного уровня. Ваше состояние критическое. Ресурсы организма истощены. Следуйте за мной.
Дрон медленно полетел через весь зал, лавируя между «людей», а Семёныч последовал за ним. Жизнь приучила его ничему не удивляться, и пользоваться ситуацией. Сказали – пополнить ресурсы? Значит, надо пополнить!
Доведя до кабин, стоявших в центре зала, дрон проследил, чтобы Семёныч вошёл в одну из них, пожелал всего хорошего и улетел.
– Желательно снять верхнюю одежду, – раздался голос, – и присесть в кресло, хотя, если вам угодно, можете делать, что хотите, но не покидайте кабину до сигнала об окончании регенерации. Время регенерации двадцать земных минут.
Посмотрев настороженно на белое кресло, Семёнов поморщился. Белый больничный цвет он не любил. И кресло стало менять свою цветовую гамму, стало радужным. Семёнычу нравился зелёный цвет, на котором он, не произвольно, остановил свой взгляд. Сев в зелёное кресло, он попытался расслабиться и унять пробиравшую его дрожь.
Кабина, тоже принявшая серо-зелёный оттенок, кроме кресла, иной мебели и оборудования не имела. Кресло было удобным, но расслабиться не получалось. Его всё сильнее затрясло. Потом в мышцах стало покалывать, пощипывать. Подёргивания прекратились. Мышцы отяжелели, набухли. Семёныч сжал пальцы и почувствовал, как мышцы предплечья послушно напряглись, вздувшись буграми, а бицепс, от согнувшейся в локте руки, натянул рукав рубашки, не рассчитанной на такой объем. Грудь и спина выровнялись.
– Пополнение жизненных ресурсов и регенерация закончены. Время отключения жизненных функций организма до начала регенерации составляло всего триста пятьдесят два земных дня. Это очень критичный показатель. Вам рекомендовано в дальнейшем не доводить организм до такого состояния. Время до отключения жизненных функций после проведения регенерации – девяносто земных лет. Какие материальные ресурсы требуются пополнить?
– Попить бы чего-нибудь, – прошептал пересохшими губами Семёныч. – Воды можно?
– Да.
Прямо из пола кабины вырос белый куб, а на нём появился большой стакан с водой. Семёныч взял его, зачем-то понюхал, и выпил содержимое стакана большими глотками. Тело его распирала сила и мощь. Он поднялся из кресла и потянулся, расправив плечи, хрустнув сочленениями позвоночника. Подумал и сказал:
– Доллары США выдаёте?
– Да.
– Лимит есть?
– Нет.
– Дайте один… миллион, – он вздохнул.
На столе появилась стопка упакованных в пачки долларов.
Семёныч вытащил корзину с грибами из рюкзака, переложил в него пачки, поблагодарил и вышел. Только большим усилием воли Семёнов, возвращаясь к двери с надписью «Земля», не позволил ногам сорваться на бег.
В комнате с шаром он сказал:
– Я бы хотел вернуться туда, откуда прибыл.
– Требуются коды координат точки возврата.
Семёныч воспроизвёл рукой «визуальный код».
– Ошибка. Повторите ввод кода.
Семёныч запаниковал. «Вот тебе и сим-сим, откройся», подумал он.
– Ментального кода недостаточно…
– «Твою дивизию, так тут два пароля. Юморист тот мужик, однако».
Семёныч подумал, и воспроизвёл рукой те же движения, только в обратной последовательности: направо, вверх, вниз, влево, вправо, налево, вниз, вверх.
– Сим-сим откройся, – сказал он с дрожью в голосе.
– Коды приняты, – произнёс шар, и Семёныч оказался в лесу возле камня.
Почти стемнело. С полным рюкзаком американских денег и корзиной с грибами Семёныч на трясущихся ногах добрался до машины. Его снова колотило, и он с трудом вставил ключ в зажигание, завёл двигатель. Он, по привычке, взялся за «сердце», но почувствовав твёрдый мышечный каркас на месте хилой, растренированной груди, с испугом отдёрнул ладонь.
Правая ступня не смогла выжать тормоз, подпрыгивая на педали.
– Да что же это? – Простонал Семёныч, нажимая кнопку «аварийной остановки». Уже стемнело. Габариты замигали.
Но адреналиновая дрожь вскоре прошла. Он заглядывал в рюкзак несколько раз, но доллары не исчезали.
«Надо присыпать их грибами, – подумал Семёныч. – Не хватало нарваться на пост с полным мешком баксов». Благодаря мысленно адреналин за то, что сразу не дал уехать, он переложил часть грибов в рюкзак, стоящий на соседнем кресле, и широко раскрыл его. Прикинув, где могут быть посты ДПС, он тронул машину с места. Последние тёплые деньки народ использовал по полной, поэтому пятничный и субботний вечера для ДПС были «сенокосным».
Совсем успокоившись, Семёныч умеренно жал на педаль, поднимаясь на Шамаровский перевал, и «вывалившись» на его вершину, в свете фар увидел полосатый жезл.
«Ну, как же без этого?» – Усмехнулся Семёныч, останавливая прижавшийся к обочине микроавтобус и нажимая кнопку автоматического опускания стекла.
– Добрый вечер. Старший сержант Никулин, городская инспекция. Предъявите ваши документы.
– Пожалуйста, инспектор. Сами бывшие… – Сказал Семёныч, подавая в окно пенсионное, права и «сорку2».
– Что везёте, Семён Семёнович? – Спросил инспектор, освещая салон фонарём. – Грибы? – Он засмеялся, увидев стоящую на полу корзину и на переднем кресле рюкзак. – Не поздно для грибов?
– Сердечко прихватило, пришлось пережидать пока пройдёт… – сказал водитель.
– Лекарства пили? – С надеждой в голосе спросил инспектор, близко придвигая к окну свою голову.
– Только нитроглицерин, – усмехнулся Семёныч. – У меня сын инспектор, я в курсе, что пить нельзя…
– А как фамилия? А… понятно. Счастливого пути. – Он козырнул, отдавая документы левой рукой.
Семёныч поблагодарил и отъехал. До дома он добрался без происшествий. Войдя в квартиру, поставив корзину и сбросив рюкзак с «опятами».
– «Маслята – патроны, а «опята» – баксы» … Забавно…», – посмеялся Семёнов.
В его холостяцкой квартире было прибрано. Семёныч не любил бардака. Просыпаясь, он перво-наперво, прибирался. Потом делал зарядку, если хватало сил, но чаще, сама приборка ею и являлась.
Выбрав из рюкзака в таз опята, он отнёс все грибы в ванную, уселся поудобнее и стал их перебирать. На деньги он практически не взглянул. За свою оперскую жизнь, он не раз видел много денег, правда чужих, но много, и привык к ним относиться спокойно, как врач к человеческим страданиям. Без эмоций. Не однажды его пытались подкупить. И за что-то, и просто так, «на крючок». И суммы были приличные. Но «обликоморале» он сохранил. Алчность у него отсутствовала напрочь. Оттого от него ушла сначала одна жена, а потом и другая.
Закончив с грибами, и поставив на плиту громадную сковороду под «жарёху», Семёныч достал из шкафа старинный кожаный «аташе кейс», в простонародье называемый «дипломат», и прямо в прихожей переложил в него пачки, аккуратно стряхивая с них в рюкзак грибные крошки и листву, и протирая каждую пачку чистой влажной тряпочкой. Понюхав одну из пачек, он, вместе с запахом типографской краски, почувствовал запах грибов. «Опята…» – снова усмехнулся он. «Жу, жу, жу», – вспомнил он старый-старый мультфильм, где деньги пахли мёдом. Миллион вошёл весь.
Обмотав «дипломат» в пищевую плёнку, Семёныч положил его обратно в шкаф. Деньги в таких количествах ему были не нужны. Пенсии и подработки хватало на нормальное житьё и содержание дочери от второго брака, уже оканчивающей школу. А за потраченный хотя бы один доллар могут и «предъявить». Не известно кто, пока… Но это ничего не меняло. Не верил Семёныч, в «бесплатный сыр», вдруг упавший в руки. Следом мог прилететь и кирпич, а то и граната.
Закончив с долларами, он пошёл в «ванную», где, забравшись под душ, с удивлением стал разглядывать своё тело. Живот и зад «сдулись». Плечи… Да что там плечи… В зеркале был совсем другой Семёныч. Даже лицо… Скуластое… Он вздрогнул… Волосы… У него везде на голове были волосы… Русые, в меру короткие, в меру длинные.
Семёныч судорожно проглотил слюну и включил воду. Стоя под душем и глядя на себя, стоящего под струями, он вспомнил голос: «Время отключения жизненных функций до начала регенерации триста пятьдесят два земных дня». То есть, столько ему оставалось жить, если бы не «волшебный камень». «Триста пятьдесят два, триста пятьдесят два…» – билась и билась в его голове упрямая фраза. А сейчас еще девяносто лет?! Соль защипала глаза, но внутренний стержень выпрямил тело и взгляд его стал сначала стальным, а потом спокойным.
Значит так кому-то надо. «А уж мне и подавно», – рассмеялся он и с удовольствием стал намыливать новое тело сеткой. «Жарёха! – Вспомнил он, закрывая воду, хватая большое полотенце, и шлёпая мокрыми ногами по линолеуму, бросаясь в кухню. Вовремя. Влага из грибов вся выпарилась, и грибы стали жариться. Перемешав их с луком и долив масла, он достал из холодильника остатки жаренной картошки и высыпал в грибы.
Вынув из холодильника мисочку с солёной капусткой и бутылку с прозрачной жидкостью, он поставил всё это на журнальный столик в зале перед телевизором. Перемешал ещё раз «жарёху», чуть-чуть долив масла, нарезал хлеб, вернулся в зал и налил водку в рюмку. Подумал, подержав запотевшую прохладную емкость, и, не торопясь, выпил. Прочувствовав продвижение продукта вниз, он выдохнул и, занюхав корочкой хлеба, положил в рот капустку, надкусил хлеб. Нажал кнопку пульта телевизора. Канал «Боец» показывал старые бои Фёдора Емельяненко.
Откинувшись на подушки дивана Семёныч подумал: «Как хорошо…».
После хорошего ужина и пережитых волнений мозг отключался, и Семёныч едва добрался до кровати, с трудом заставив себя встать с дивана. Он терпеть не мог засыпать в зале под телевизор, и просыпаясь среди ночи, выключать его и перебираться в холодную постель. Прикоснувшись головой к подушке, он сразу уснул.
Всю ночь ему снились инопланетные шпионки с крепким телом и длинными ногами, к которым он периодически, раза три за ночь, попадал в «плен». Проснулся Семёныч бодрым и выспавшимся.
Убрав со стола, помыв посуду, разложив диванные подушки и пропылесосив, Семёныч выглянул в окно. Светило солнце, поблескивали ночные лужи.
«Последние тёплые деньки, однако… Не пробежаться ли?».
Он раз десятый за утро посмотрел на себя в зеркало, повёл плечами, привстал на носках, подпрыгнул. Голеностоп держал, колени не болели. Натянув древний беговой «пумовский» костюм, который он купил ещё в девяносто втором году, из которого он потом быстро «вырос» в ширь, и надев кроссовки, Семёныч вышел на улицу.
На улице он не бегал лет двадцать, убеждая себя, что не любит дышать автомобильной гарью, но на самом деле, уже не держало тело. Сейчас тело просило «взбучки», и Семёныч решил ему её устроить. Начав с лёгкой «трусцы», метров через двадцать он перешёл на широкий шаг и ускорил темп. Выбежав на проспект и вдохнув всей грудью морской ветер, Семёныч заработал, как спринтер. Добежав в таком темпе до фуникулёра, он темп сбавил, заметив удивлённые лица водителей. С горки вниз быстро бежать было не прилично.
Семёныч горделиво нёс своё тело… Или оно его несло? Не важно. Просто… Семёныча несло… А потом он задумался: «На вид мне лет тридцать пять. Даже знакомые хрен узнают, если увидят, так чего выпендриваться? Бежит себе молодой мужик и бежит. Расслабься. Никто не оценит».
«Тело своё я проверил, – мощное тело. И что теперь? А ничего! Пригодится мне такое тело», – подумал Семёныч, направляя свои ноги к спорткомплексу «Олимпийский».
Он зашёл в фитнес-зал хорошо пропотевший. Как раз для работы с железом или другими снарядами, но он взял перчатки, и прошёл к мешкам. С утра зал уже был наполовину полон. Семёныч начал обстукивать мешок сначала одиночными, потом двойками, тройками, то дублируя удары, то скрещивая. Ноги послушно следовали комбинациям рук.
Семёныч, как последовательный сторонник практики опережения рук, всегда «привязывал» ноги к рукам, а не наоборот. И даже удары ногами он считал только прелюдией, подходом к ударам руками. Сам по себе удар ногой Семёныч рабочей техникой не считал. Задумавшись, он не заметил, что в хорошем темпе молотит по мешку, нанося удары всеми частями тела. Так же он заметил, что некоторые, наблюдая за ним, практически остановили свою тренировку.
Семёныч в этот зал не ходил и в нём его никто не знал. Сбавив темп, он увлёкся наработкой схем. В последнее время ноги переставали слушаться его, и не догоняли руки, но сейчас отставания он не замечал. Ноги четко выполняли и сайдстепы, и особо любимые им, циркули, которые Семёныч выполнял с обязательным ударом противоположной руки.
– Неплохая работа, – сказал голос сзади, – не поможете в ринге? Спарринг партнёр моего бойца не пришёл, а здесь больше не с кем…
Семёныч оглянулся и увидел своего старого приятеля и соперника Полуянова, сейчас тренирующего бойцов свободных стилей, и на этом поприще, считающимся прямым конкурентом Семёнову. Семён Семёнович Семёнов тоже тренировал таких же бойцов. Но, как бы, негласно.
Тренерской лицензии у него не было по причине отсутствия специального образования. И он подрабатывал, «натаскивая» бывших «шотокановцев» на практическое применение базы карате. Фамилия Семёнова, хоть и тихо, но всё же зазвучала в спортивных кругах. Но занимался тренингом он больше для самого себя, поддерживая в относительной форме своё тело.
Посмотрев на молодого, двадцатилетнего парня, Семёнов спросил:
– А он не убьёт меня?
– Он в пол силы… Мы даже можем заплатить…
– Сколько? – Усмехнулся Семёнов.
