скачать книгу бесплатно
– Я тоже. – Вика села рядом с Сазаровым. – Только чуть– чуть. Я давно так не танцевала.
Неужели? – Сазаров помрачнел.
Правда. – Вика на секунду стала серьезной. – Для души…
Сазаров почувствовал озноб.
Спасибо тебе. – Неожиданно шепнула Вика.
Он выпил и встал.
– Ты куда? – Подозрительно спросил Валера.
– Закажу еще что-нибудь.
– Не задерживайся. – Вика с усмешкой посмотрела на него.
Сазарову захотелось сказать что-то гадкое, но он не нашелся. Ушел. Возле стойки бара он столкнулся с Пряжкиным.
– Что случилось с Юлькой? – Пряжкин пил коктейль и курил. Серебряная зажигалка небрежно лежала на стойке.
Сазаров щелкнул ею несколько раз.
– Ревнует.
– Кого?
– Не знаю. Всех нас. Странная она.
– Идиотка.
– Идиотом она считает тебя.
– Может она права?
– Наверное.
Пряжкин усмехнулся.
– У тебя нет настроения. – Он кивнул бармену, и тот сделал еще один коктейль. – Выпей.
– Что здесь?
– Водка, вермут, сок, еще что-то. Какая разница?
Сазаров попробовал.
– Ну как?
– Дерьмо. Лучше чистой водки ничего нет.
– Дело вкуса.
– Скорее привычки. – Сазаров выпил коктейль и посмотрел на бармена. – Любезный, мне водки.
Пряжкин облокотился на стойку.
– Наши привычки формируют вкус.
– Обойдемся. – Сазаров посмотрел по сторонам. – А где Юля?
– Ушла. – Пряжкин затушил сигарету. – Я разговаривал с Лобовым. Он хвалит тебя.
– К черту Лобова! Править чужие, глупые, никчемные статьи, разве этого я хотел?
– Сожалеешь?
– Ни о чем. Нет, вру. Конечно сожалею.
– О чем?
– Не могу напиться до беспамятства. Тошнота, и я все помню.
– Надо было в университете меньше читать Сартра. Кто она?
– Ты о ком?
– О твоей новой знакомой.
– Вика.
– Это только имя.
– Она танцует стриптиз по выходным в каком-то кабаке в Питере.
– Этого мало.
– Для чего?
– Она провела с тобой весь вечер, а ты ничего про нее не знаешь.
– Я не хочу знать… Кстати, мы тут летом на рыбалку собрались.
– Я поеду. А куда?
– Какая разница? – Сазаров устало посмотрел в зал. – Пойду я.
– Еще рано.
– Надоело мне здесь. Ты не обижайся. Все было замечательно. Валерке скажи, зайду к нему на днях.
– Опять в своей норе спрячешься?
Сазаров промолчал.
– Может, выпьешь еще?
– Последнюю, – согласился Сазаров.
Он безразлично смотрел, как искрится снег в свете фонарей, освещающих вход в ресторан. Домой не хочется. Возвращаться в ресторан – тем более. Лучи фар, проезжавших мимо машин, выхватывали из мглы кружащиеся снежинки.
– Уходить, не попрощавшись – твоя привычка?
Сазаров обернулся.
– Куда пойдем? – Вика зябко куталась в короткую шубу из волчьего меха.
Простой вопрос. Почему на него иногда так трудно ответить?
– Ко мне. – Виктор закурил. – Не возражаешь?
– У тебя хорошие друзья. Я давно так не отдыхала. Они встретили меня как хорошую знакомую. Спасибо тебе. Нам больше некуда пойти?
Она смахнула снег с его плеч.
– Я бы выпил еще… Ты красиво танцуешь.
– Это моя работа. – Вика усмехнулась. Сазарову стало неловко. – Пить тебе больше не следует. Где твой дом?..
В коридоре на стене висел огромный лист ватмана. На самом верху выделялась жирная надпись: «Желай что хочешь, но только уходя». Лист был весь исписан, – где шариковой ручкой, где цветными маркерами, а где и губной помадой. Номера телефонов и адреса, цитаты из каких-то книг, пожелания всего наилучшего и откровенные оскорбления в адрес хозяина. Сазаров не раз подумывал о том, что надо бы снять лист. Но новые надписи с упорным постоянством наплывали на старые, сжимались, горбатились, выискивая чистые клочки пространства. Лист ватмана, хранящий в себе частички чьих-то жизней, надежды, злобу, разочарование, – превратился в мозаику мироздания.
Вика мельком взглянула на лист.
– А у тебя бывает весело, – заметила она и прошла в комнату.
– Ты даже не представляешь насколько! – Тихо сказал Сазаров и отправился на кухню.
Ему хотелось выпить и уснуть.
Он сидел возле стены на полу. Рядом стояла полупустая бутылка испанского «каберне» и пепельница. Свет уличных фонарей проникал в комнату размытым бледным маревом. Он курил. На диване спала незнакомая женщина. Вика. Это только имя.
В его квартире женщины появлялись часто. Они приходили вечером, утром исчезали, оставив после себя легкий аромат духов и мокрые полотенца. Некоторые возвращались через несколько дней, но только для того, чтобы уйти навсегда. Он никого не удерживал. Зачем? Однажды он сделал попытку. Ничего хорошего не получилось. Результат – грязный развод, боль, и он три года не видел сына. Тени. Тени прошлого…
По вечерам, когда ты один и не очень пьян, они как химеры выползают из темных углов, впиваются в душу острыми когтями и терзают твою память. Настоящее краснеет от стыда и отступает под их натиском. Действительность растворяется в несбывшихся надеждах, и сожаление, мерзкое, противное, захватывает тебя. Оно ведет тебя в лабиринты прошлого, где каждый миг кровоточит, каждая секунда вызывает желание все исправить…
Это травит тебя.
Но каждый раз ты находишь в себе силы все принять, так как есть.
Какое требуется усилие отказаться от ничтожной, беспочвенной, но сладкой надежды все исправить. И уйти от соблазна предать самого себя…
Этого вполне достаточно, чтобы больше не пытаться.
Сазаров затушил сигарету. Завтра утром он заварит крепкий кофе. За завтраком она будет что-то говорить, а он отрешенно смотреть в окно. Потом она уйдет…
– Почему ты не спишь? – Накрывшись одеялом, Вика сидела на диване. – Налей мне. Ты много куришь. Я заметила. Это вредно.
Не спит. Давно? Начнешь отвечать и получится ночной разговор, когда мысли рвутся на язык, и любое сказанное слово приобретает вдруг совсем иной смысл.
Он сходил на кухню, вернулся с бокалом.
– Иди ко мне. – Вика пригубила вино. – Не сиди один. Говорят, лунный свет может свести с ума, если смотреть на него в полном одиночестве.
– Луны не видно. Снег идет.
– Когда нет луны, сойдут и фонари. Не сиди один.
Сазаров усмехнулся. Какой тон, какая уверенность. Откуда это в них?! Книжек начитались? Думают, в жизни тоже все так – пошленький романтизм, освещенный светом фонарей? Что они знают и умеют, имея красоту и молодость? Впрочем, это не мало, чтобы бойко торговать собой. Хорошо заменяет отсутствие таланта в чём либо ещё…
Жизнь не пошленькое удовольствие. Она – удар, который всегда надо уметь держать.
Сазаров посмотрел на нее. Она ждала.
О чем я думаю?! К чему эти глупые мысли? Она в моей квартире. Стоит ли думать о чем-то другом?
Он присел рядом с ней. Ее лицо, размытое полумраком, лишенное конкретных очертаний, показалось ему в эту минуту таким знакомым, близким. Прошлое… Тени… Он тут же прогнал эту мысль. Нет прошлого. Есть только всепоглощающее сейчас…
Г-н Лобов внимательно читал статью. Сазаров ждал без интереса. Петр Андреевич с укоризной смотрел на него.
– Да, умеете вы, Виктор, преподнести сюрприз.
Удовлетворенно заметил Лобов.
Петр Андреевич облегченно вздохнул. Сазаров закурил. Слова, подумал он. Конечно, через какое-то время они обернутся парой хрустящих бумажек, которые позволят провести один-два вечера в «Старом доме» и частично расплатиться с Зальцманом за костюм. Но сейчас это только слова, напоминающие сытое мурлыканье жирного кастрированного кота, который с удивлением обнаружил в своей миске вместо воды сливки.
– Вы, Петр Андреевич, очень умны, раз сумели привлечь в редакцию такого человека, как Виктор. – Лобов отложил статью.
Петр Андреевич покраснел. Сазаров знал – редактору невыносимо присутствие Лобова.
– Отличная статья. – Лобов улыбнулся. Кот, подумал Сазаров. Ей-богу, жирный, сытый кот. – Она должна появиться в следующем номере.
Лобов замолчал, давая редактору возможность возразить. Петр Андреевич не возражал.
– Вот и отлично. – Лобов встал. – Виктор, я бы хотел встретиться с вами через неделю. Позвоните мне, у меня есть для вас одно предложение.
Лобов ушел. Петр Андреевич смущенно посмотрел на Сазарова.
– Вот как бывает. – Сказал он.