скачать книгу бесплатно
– Я старался с самого начала, и я благодарен, что он это заметил и оценил. Я сидел в самом низу и чуть не умер, потом меня подняли выше, и я стал получать мясо, за это я стал стараться сильнее. А последние пять лет я плавал хорошо. Я получал и мясо, и кашу из бобов, и бутылку вина в день, мне разрешалось покрывать голову мокрой материей в жару. И это все благодаря ему. Когда я увидел его вчера на рынке, я заплакал. Нельзя допустить, чтобы такой человек, святой человек, попал на плантацию. Он пропадет там; ведь там бьют бамбуковыми палками по пяткам, если человек плохо работает.
Жан-Давид согласился с тем, что бывший надсмотрщик Роже человек незаурядный. Настолько незаурядный, что с ним имеет смысл познакомиться.
Утром он отправился вместе с бывшим галерным рабом выкупать его бывшего надсмотрщика.
В облике Моисея Воклена не было ничего сверхъестественного. Крупный лысеющий дядька с толстым красным носом. Тогда на нем еще не было следов сабельного ранения, зато были уже следы неумеренного употребления спиртного. До того как попасть на галеры, он трудился сборщиком налогового ведомства его величества в Пикардии. Судя по всему, большую часть налогов он собирал не в карман короля, а в свой собственный. Такое поведение рано или поздно начинает раздражать. Кончается все галерами.
Глаза у Воклена были хитрые и грустные одновременно. Ему не хотелось на плантацию сахарного тростника, но втайне он надеялся, что и там ему удастся стать кем-то вроде надсмотрщика.
Нельзя сказать, что он слишком уж понравился Жану-Давиду, по крайней мере не настолько, чтобы платить за него свои собственные деньги. Он щедро позволил верному галерному рабу расплатиться за освобождение любимого мучителя собственным домом.
Все закончилось тем, что новый владелец дома на окраине города разрешил старинным друзьям поселиться под его крышей. Для чего это было нужно синеглазому беглецу с Эспаньолы, не знал никто. Возможно, в то время не знал и он сам. А может, и знал.
Воклен, несмотря на свой солидный возраст, не задумываясь встал в подчиненное положение по отношению к бывшему буканьеру. Спокойно, не задавая лишних вопросов, выполнял его мелкие поручения.
Подражая Воклену, точно так же стал вести себя и Роже. Таким образом, сама собой у Жана-Давида появилась маленькая, но, кажется, преданная команда.
Глава шестая
Высокий человек в черном сюртуке, в черной шляпе без плюмажа, низко надвинутой на брови, не торопясь и временами оглядываясь, шел по пустынной улочке в районе невольничьего рынка.
В притропических странах укладываются спать сразу после того, как закатывается светило, если только нет повода попраздновать. Нынешний день был непраздничным.
Из-за стен доносилось позвякивание посуды, попахивало дымом очагов, хриплые голоса тянули как бы нехотя веселенькую песенку.
Могилу мне выройте глубокую и сухую,
Гроб сколотите длинный и узкий.
В те времена оптимистический взгляд на вещи был широко распространенным явлением.
Человек в черной шляпе в очередной раз оглянулся.
По улице проскакал всадник в развевающемся плаще. После себя он оставил медленно оседающее облако пыли. Над городом и морем бесшумно клубилось и другое облако – звездное. Но созерцание его не способно было вызвать потрясение в душе ночного прохожего.
Проскакал еще один всадник, что вызвало столкновение двух пылевых лавин.
Надвинув шляпу на глаза еще ниже, Жан-Давид решительно пошел дальше вдоль белой призрачной стены негритянского сарая. Вряд ли тот, кто решил бы за ним следить, стал бы усаживаться на коня и носиться во весь опор по улицам. Так он подумал. Целью его путешествия был небольшой каменный, уединенно стоящий домик. Ставни его оказались закрыты, но сквозь щели можно было рассмотреть мерцание огня.
Последний раз оглянувшись, Жан-Давид постучал. Дверь отворили быстро, но явившегося гостя встретили удивленным вопросом:
– Кто вы?!
Жан-Давид ответил вопросом на вопрос:
– Вы Фабрицио из Болоньи?
– Да, но я вас не ждал. Вернее, ждал не вас, я…
Решительный гость мягко, но сильно толкнул длиннобородого старика в грудь и вслед за ним проник в его жилище.
Через несколько секунд гость и хозяин сидели в довольно обширной комнате, напоминающей собой нечто среднее между библиотекой и химической лабораторией.
Или алхимической.
Хозяин, примерно шестидесятилетний старик в высоком шерстяном колпаке, замусоленном одеянии до пят, чем-то напоминающем церковную одежду (только не чистотой), удивленно глядел на рослого, синеглазого, сосредоточенного мужчину, вооруженного шпагой и сидящего в позе человека, которому эту шпагу ничего не стоит пустить в ход.
Вооруженный гость с интересом оглядывался. Позолоченные корешки, подставки для книг, бутыли, покрытые пылью, тигли для раздробления минералов, холодное жерло печи, где, по всей видимости, разогреваются хитроумно составленные смеси. Вдоль стен натянуты веревки, увешанные пучками засушенных трав.
– Я очень обрадовался, узнав, что вы здесь, – сказал Жан-Давид, не глядя на хозяина. – Такая удача здесь, на краю света, натолкнуться на такого ученого. Мне рассказывали про вас. И знаете кто?
– Нет, – облизнул пересохшие губы ученый.
– Один французский барон. Он жил неподалеку от Ревьера, слышали о таком?
– Нет.
– Жаль.
– Я, знаете ли, давно из Старого Света.
– Что же вас заставило отправиться в такую даль в таком возрасте?
Ученый поправил свой колпак. Он все никак не мог понять – нужно ли ему продолжать бояться этого странного посетителя или нет. Поэтому говорил неуверенно, все время сглатывая слюну.
– Род моих занятий и интересов таков, что только здесь я мог надеяться найти те компоненты, те травы и минералы, которые позволили бы мне завершить главное дело моей жизни. До меня доходили рассказы о невероятных богатствах здешней фауны.
– Ну и как, вы отыскали свой философский камень?
– Я ищу не философский камень… – начал было Фабрицио из Болоньи, но, натолкнувшись на внезапный пронзительный взгляд гостя, осекся.
– Тогда, может быть, эликсир бессмертия?
– Вряд ли, знаете, это достижимая цель. Мои устремления не идут так далеко.
– Вы ведь врач?
Отблеск нового испуга мелькнул в глазах итальянца. Он смущенно погладил бороду:
– Я иногда практикую, ибо есть у меня и врачебный диплом. Но не это является основным содержанием моих занятий. Я даже в канцелярии губернатора не стал регистрироваться в этом качестве.
– Знаю, поэтому и затратил на ваши поиски столько времени.
– Вы же говорите, что услышали обо мне случайно? – подозрительно и одновременно затравленно сказал ученый муж.
– Не ловите меня на противоречиях в моих словах. Не за этим я сюда пришел.
– А зачем?
Жан-Давид улыбнулся.
Обезоруживающая улыбка вооруженного человека.
Старик Фабрицио облегченно вздохнул. Наверное, можно не бояться этого молодого наглеца. Обыкновенный фат, для которого самое главное – произвести впечатление. Таких полно. И не только здесь на Тортуге.
– Я, разумеется, вас осмотрю. Вы должны понять мою сдержанность, после последних событий в нашем городе звание врача стало, как бы это сказать поточнее…
– Не будем тянуть, давайте приступим к делу. Мне раздеться прямо здесь?
– Нет, нет, здесь я ставлю опыты, здесь в известной степени, как бы это выразиться, нечисто.
– Что вы такое говорите, доктор?! – усмехнулся весело Жан-Давид.
Ученый смущенно покряхтел:
– Будем считать, что это игра слов.
– Будем.
Застегивая свой сюртук после осмотра, Жан-Давид внимательно смотрел в лицо врача.
Оно было озабоченным. Пациенту явно это выражение не нравилось.
– Вы расстроены так, будто рассчитывали обнаружить пару копыт у меня вместо ног и не обнаружили.
– Что вы говорите? – выходя из состояния задумчивости, спросил врач.
– Это я еще шучу. А узнать я хочу всего лишь одно – у меня есть надежда?
Фабрицио из Болоньи опустил голову и все десять алхимических пальцев зарыл в серую паклю бороды.
– Понятно.
Жан-Давид прошел в лабораторию.
Старик последовал за ним.
– Теперь поговорим о гонораре, доктор.
Тот замахал руками:
– Что вы, что вы, как я могу брать деньги с человека, которому не могу помочь?
По лицу пациента поползла змеиная улыбка.
– Вот вы и проговорились. Пока вы молчали в ответ на мои вопросы, я еще…
Фабрицио из Болоньи тяжело вздохнул.
– Чтобы закончить наш разговор, я все-таки назову вам имя человека, который мне о вас рассказывал. И вы поймете, в какую неприятную историю попали.
– Я не понимаю вас.
– Думаю, что уже понимаете, только не до конца. Так вот, восхищенно мне рассказывал о ваших опытах некто барон де Латур-Бридон. Помните о таком?
Даже в полумраке «нечистой» лаборатории было видно, как сильно и как внезапно побледнел старик.
– Вы знали барона?!
– К счастью или к несчастью. Пока не решил.
– И чем же, вы считаете, это должно обернуться для меня? Я попытаюсь вам помочь. Бывают исключения из правил. Я приложу все свои силы. Иногда я делаю чудеса, настоящие врачебные чудеса. В Новом Свете нет лучшего врача, нет человека, который бы лучше меня разбирался в строении человеческого тела. Шанс всегда есть, тем более при вашем телосложении, при вашем…
Все эти слова Фабрицио из Болоньи говорил, отступая шаг за шагом назад, становясь на колени и не сводя глаз с мутно поблескивающего лезвия в руке Жана-Давида.
Врач и пациент поменялись местами. Когда врач не в состоянии спасти, его самого лишают жизни.
В самый последний момент сцена казни незадачливого медика усложнилась.
Послышались приближающиеся к дому шаги.
В душе старика уже появилось что-то похожее на надежду, но сразу вслед за этим лезвие вонзилось в его грудь.
Старик осел на пол, не издав ни звука.
Убийца бросился в сторону комнаты, где производился его осмотр. Там он видел дверь, которая, судя по всему, должна была выводить на улицу.
Хорошо, что в доме нет никого из слуг.
Когда мстительный пациент открывал дверь наружу, неведомый посетитель как раз открывал дверь внутрь, в лабораторию. Пока он сообразит, в чем дело, пока поднимет шум, пока сбегутся те, кто этот шум услышит…
Так примерно разворачивались мысли Жана-Давида, но внезапно их благополучное развитие пресеклось. Убийца понял, что не сможет незаметно и беспрепятственно покинуть ограду алхимического дома.
Почему?!
По улице, ведущей к воротам, бежало несколько человек с криками и факелами.
К этим крикам добавился истошный, срывающийся крик человека, только что ворвавшегося в дом.
Что происходит?!
Не могла помощь появиться раньше, чем прозвучит крик о помощи!
Надо было что-то делать.
Топот ног по пыльной улице приближался, еще мгновение – и они застанут его с окровавленным кинжалом во дворе дома, где произошло убийство.
Да! Первым делом избавиться от ножа.
Отразив свет нескольких звезд, орудие убийства, вращаясь, улетело куда-то в сторону набережной.
