Переплески перекатов. Том 2

Михаил Песин

Переплески перекатов. Сборник стихов – Том второй

Светлой памяти моей Миланечки

© Интернациональный Союз писателей, 2024

© Михаил Песин, 2024

Поначалу

(Из написанного с конца 60-х по начало 80-х прошлого века)

«И это прекрасно!..»

Моим сыновьям Андрею и Егору

И это прекрасно!Вы утром проснулись,почувствовав лёгкость и ёмкость движений.Во всех зеркалах, подмигнув, улыбнулисьвам ваши радостные отраженья.И это прекрасно!Вы снова влюбились.В который уж раз!Удивляетесь чуду?Напрасно.Все те, что однажды приснились,рано иль поздно – сбудутся.Будут!И это прекрасно!Всё только в начале.А если и было – опять повторится.Бесцветные дни раззвездятся ночами —жизнь продолжается.Юность продлится.И это прекрасно!

1980 г.

«Не торопите. Дайте напиться…»

Не торопите. Дайте напитьсяэтой нетронутою тишиной!Хоть прикоснуться, если не слитьсяс этим вот ельником перед весной.Слушайте, разве вы не устаётеот быстротечности календаря?Что ж вы торопитесь, что ж вы не пьётеэтот искрящийся день февраля?Вот они, ели! Там синие сказкиспят, на иголки сны нанизáв.Что ж вы стесняетесь собственной ласки,важностью лживой руки связав?Ну, подойдите! Ну, запуститепальцы в пахучее таинство лап —вы позабудете тут же делаи – удивитесь. И – загрустите.Вспомните, может быть, что-то такое,что неразумно душили в себе.Ибо теряет осмысленность бегбез восхищения счастьем покоя.Пусть он ещё хоть минуту продлится,жизнь представляя немного иной.Не торопите. Дайте напитьсяэтой нетронутой тишиной!

1979 г.

«Неподвижна Ока…»

Неподвижна Ока.В этот утренний часнад излукойни малейшего ветерка.Ни звука.Тлеют угли в костре.Закипает улов невеликий.Всюду ночь ещё.Ночь. Но бликипронесли уже весть о заре.Разом взвились стрижи —тишины будто не было вовсе!В многоцветье                      и многоголосьеновый день обретает жизнь.И светлеет вдали.И светло на душе от счастья.Понимания:я причастен.Я – частица моей земли.

1967 г.

«Не называйте дождь слезами!..»

Рудольфу Соину

Не называйте дождь слезами!Дождь – нити света, не вода.В них бьются листья плавниками,как рыба бьётся в неводах.Они из тучи паутинойспускаются на майский луг,а на трепещущей осинесидит искусный ткач-паук,что эти нити собираетв моточки луж, клубки озёри ночью – тихо вышиваетволшебный голубой ковёр.А утром первый луч рассветадевчонкой нá гору взбежити ахнет! —в васильках планетадождинкой голубой дрожит.

1973 г.

«Леса…»

Леса,леса заветные,дремучие леса —родная, незаметнаяроссийская краса.Едва приметной стёжкоювойди в её покой,коснись ствола ладошкою,прижмись к нему щекой,и, как по мановению,исчезнув из души,тревоги и сомнениязаблудятся в глуши.К чему напрасно мучиться —успел,            не преуспел? —пой песню, как получится,но главное —             чтоб спел.Чтоб в сути не сфальшивила,в строке не солгала.Неплохо, если б вывела —важнее,              чтоб вела.Не отыскать спасенияв микстурах докторов,пригýбить бы осеннююпечалинку боров.И, с детства неизменная,придёт тебя спасатьродная, незабвеннаяроссийская краса.

1980 г.

Земля Калевалы

О, как мудро спокойное небо.Как чисты и безмолвны снега.И синеет, храня сон Онего,погружённая в думы тайга.От ухабов машина устала,но дорога, петляя, бежитпо уснувшей земле Калевалы —бесконечной и краткой, как жизнь.Расплываются грани предметов.Забываются распри племён.И приходит к тебе незаметноощущение связи времён.Словно всё, чего недоставало,что манило всю жизнь за собой,пронеслось над землёй Калевалыудивлённою рыжей совой.И любою изящностью женскойты легко поступиться готовтам, где церкви Преображенскойвьются локоны куполов.И окажутся ми́зерно малыволновавшие прежде мечты,среди сказов земли Калевалы,у последней Полярной черты.Впредь куда бы судьба ни бросала,обречён ты вовек тосковатьпо озёрам земли Калевалы,деревянным её кружевам.

1977 г.

«Не позабыть семёновских лесов…»

Не позабыть семёновских лесови тихий говорок речушки Кезы,где, пестуя мальчишескую резвость,нёс конь меня по зарослям осок.И не найти в Канавине двора,который я бы не излазил в детстве.Зайду случайно, и – не наглядетьсяна падающий в лопухи сарай.Из тех лесов и тех глухих дворов,где жило русское простое слово,пошли мои истоки и основытого, что стало содержаньем строф.Здесь начиналась для меня земля,которую светло зовут – Россия.Куда б потом судьба ни заносила:единственная родина моя.

1979 г.

Улица детства

Это улица нашего детства.Это двор наших игр и ссор.Тополя,           что росли по соседству,помешали? Пошли под топор.Потемнели дома,                              покосились,стал совсем невысоким забор.То ли вправду места изменились,то ль мы им изменили с тех пор?Жизнь несётся в погоне ли в бегстве,переходим с галопа на рысь.А на улице нашего детствалопухом зарастают дворы.Ах, как часто теперь не хватаетмне дворов тех с колючим репьём,где рыдала наивность святаянад замёрзшим в пургу воробьём!Вот стою у калитки дырявой.Вот вошёл.Но… попал не туда.– Вы ошиблись, наверно?– Вы правы.Я, как видно,напутал года.

1976 г.

Песня о моём городе

Я постоянно уезжалот этих тихих улици старый Нижний провожалменя, дома сутуля.Но где б мой сон ни прерывалрассвета привкус горклый,я богомольно трепетал,заслышав слово «Горький».Пусть есть другие городав большой моей России,пусть в руслах peк других водаи чище, и красивей,но, руки в Волгу опустив,то громовой, то нежный,как незатейливый мотив,прекрасен старый Нижний.За эту простоту и стать,растерянность и гордостьлюблю вас, Нижний, и опятьспешу к вам, древний город!

1981 г.

«Тихо и сухо в сентябрьском лесу…»

Тихо и сухо в сентябрьском лесу.Прелость лесную вдыхая,я не спеша своё тело несу,сам от себя отдыхая.В кои-то веки сегодня хочу,следуя мудрости Ницше,от заморочек, раздумий и чувствхоть на шажок отстраниться.И прислониться горячечным лбомк телу прохладной берёзы.Став её веткою или грибом,ждать приближенья морозов.Не представляя, как сердце болит,не претендуя на званья,быть просто маленьким чудом земли —пусть даже и без названья.В сущности, в этом и есть жизни суть.Гулко кукушка гадает…Тихо и сухо в сентябрьском лесу.Слышно, как лист опадает.

1983 г.

Рассвет над Волгой

Рассвет над Волгой – дело непростое.Ещё им и не пахнет в городах,когда его короткая историярождается на сумрачных волнах.Она неясным звуком тронет чаек,неярким бликом яр обворожити ветра дуновением нечаяннымна усике антенны задрожит.Рассвет над Волгой – сказочное действо,когда легко душою покривитьи вдруг поверить: возвратилось детствои можно жизнь по-новому скроить.Но вот уже за дальними лесамивзметнулось пламя будущего дня,и всё острей, всё явственней касаньедалёкого, но властного огня.Восходит солнце!Громче чаек крики.Свежей озона терпкий эликсир.Из плотной полутени в полубликис восторгом входит отдохнувший мир.В нём много грязи, но и много света,в нём горьки травы, но и сладок мёд.И вспять – нельзя, но именно поэтомув нём есть потребность двигаться вперёд!

1978 г.

«Ещё один мой день…»

Ещё один мой деньпозолотил восток.Ещё одна ступень,ещё один виток.И надобно вставать,и надобно идти,и приручать слова…Но, Господи прости, —под пересвист стрижейдай паузы хлебнуть!На зыбком рубежерассвета хоть чуть-чуть,укрывшись от заботдремотной пеленой,дай в лености леснойпобыть самим собой.Замри на миг, Земля.Ярило – отдохни!Постой будить поля,пусть выспятся они.Спи, Волга, спи, Ока.Деревья и кусты,замрите.                     Облака,как чистые листымоих грядущих книг,плывите не спеша:хотя б на краткий мигпусть отдохнёт душа.Пусть, озаряя даль,замрёт рассвет в тиши.И, может, мне тогдадостанет силна жизнь.

1979 г.

«Дорога устало петляет…»

Дорога устало петляет                                    и таетв тумане,          что сонно над полем витает,а жёлтые скирды,                  качаясь в тумане,всё так же, как в детстве,                     волнуют и манят.Как в детстве.             Как в то бесшабашное лето,когда под спиной колыхалась планета,а я на планете                лежал кверху пузом,и солнце катилось зелёным арбузом.И если, прищурясь,                 смотреть сквозь ресницы,от солнца тянулись зелёные спицы.И тихо вязалось на них                              кружевноепрозрачное марево летнего зноя.И было забавно смотреть сквозь прищурына то, как плывут,                    изменяя фигуры,пушистые,                 точно из пуха иль меха,стада облаков.                       И хотелось уехать,уплыть,        улететь,                  ускакать                              и умчатьсятуда, где они на рассвете родятся.И лез я на башню душистого стога.И жадно          часами                   глядел на дорогу.Вот точно такую —                      кривую, в ухабах…Ах, если б решиться,                     шагнуть,                               и тогда бы,возможно, открылись завесы секретов,дошёл бы,               нашёл бы купели рассветов.А впрочем…Навряд ли случится всё это.Давно уже нету мальчишки средь лета.А есть бородатый,                 сутулый немногомужчина,               усталый, как эта дорога.Он многое знает.                 Не всё понимает.Но всё же решенья порой принимает.И ставит вопросы.                  И ищет ответы.А нынче?Ну, просто кончается лето.Как в детстве, туман по-над полем витает,а в нём, словно в прошлом, дорога петляет.

1980 г.

«Это море шумит…»

Это море шумит                          или сосны шумят?Август ливнем прошит                           и ветрами примят.На душе невпопад защемило.                                                  С чего?Или cкop листопад с грустной песней его?Бесконечной волной время лижет песок.Бой проигран, и зной отступил за лесок.А за ним за лесок отлетела жара.Птицы наискосок чертят небо – пора!Кончен труд матерей.                           Нынче – дело отцам:надо поднатореть                             для полёта птенцам.А моим двум птенцам                           всё бы песенки петь —от родного крыльца                             им не скоро лететь.Им не скоро лететь —                     мне скорей, как ни жаль,сквозь осеннюю медь —                         в бело-зимнюю сталь.Оттого и щемит на душе невпопад.…Это море шумит или сосны шумят?

1982 г.

Сирень

Был неба перевёрнутый стаканнаполнен до краёв прохладой утра,и с тополей серебряная пудрав безводный тихо сыпалась фонтан.Стоял июнь. Наивная сирень,почти обломанная, отцветала.И всё-таки упорно источаласвой сладкий запах.Приближался день.Я ощутил вдруг приступ немоты,обиды за бессилие вмешаться,мечтая об одном лишь – надышатьсядо наступленья пыльной духоты.Поскольку знал, что полчища машинзадушат эти запахи бензиноми походя какой-нибудь верзиласломает гроздь последнюю с вершин.Пожухнут краски. В гуле суетыуже не различишь деревьев шёпот.Писк воробья и голубиный клёкотпоглотит хаос улицы. И ты,придавленный весомостью забот,сольёшься с массой по делам спешащих.Не дышащих!Бессмысленно вершащихпроцесс впусканья в тело кислород.Лишь вечером, когда идёшь домой,всецело отданный на откуп лени,опять увидишь этот куст сирении… горько посмеёшься над собой.

1977 г.

«Толкач «Дунайский» лязгал автосцепом…»

А. Дривеню

Толкач «Дунайский» лязгал автосцепом,и тяжесть ржавых бухтовых круговдавила наши плечи, словно цепиотправленных на тяжкий труд рабов.Нам двадцать лет! Всё – просто. Всё – реально.Три курса института за спиной.Сменившись с вахты, озирая дали,легко стоять, обнявшись, над волной.О чём мечтали мы? О капитанстве.О женщинах: не льстя и не коря.Но более всего – чтоб среди странствийдруг друга и себя не растерять.Не знали мы: весельем ли, бедоюодарят нас грядущие года.Был только гравий пополам с водою,замешанное круто на ветрахсуровое товарищество наше,и споры – за полночь – до хрипоты!Закат над Доном… Ты ведь помнишь, Сашка?А вишню небывалой черноты?…Гремел толкач на волжских перекатах,скатав насадки чуть ли не на борт,и верилось: не кровь течёт – река та,в сети артерий наших и аорт.Родная Волга! Петы-перепетыв строках, которых сорок сороков,твои раздолья и твои рассветы.Но вновь и вновь писать о них готов.Но вновь и вновь, на море ли, на Лене,тоска по Волге зá сердце возьмёт —и нет широт её широт милее,и нет красот родней её красот.И от прекрасной этой ностальгиилекарства нам – не пробуй – не найти!Куда б я ни ходил в края другие —нельзя обратно к Волге не прийти.Пусть нынче встречи реже и случайней,когда на Волгу всё ж выходим вновь —чертовски хорошо, хоть и печально,стоять, обнявшись, над её волной.

1980 г.

«Начни меня сначала, Новый год…»

Начни меня сначала, Новый год.С тех песен, что мне пела баба Аня,когда я спал, не ведая забот.Начни меня с нуля, с чистописанья,с невинных губ наивного касанья,звучания семи чистейших ноти семицветной радуги сиянья —начни меня сначала, Новый год!Начни меня…Но вот двенадцать бьёт.И с пеньем вьюги новый год родится.И безвозвратно в прошлое идёти этот снег,                 и этот смех,                                    и лица…И понимаешь – надо бы проститься!Но, затевая шумный хоровод,ты говоришь: «Давайте веселиться!»…А в сердце тайно продолжает биться:«Начни меня сначала, Новый год…»

1981 г.

«Как быстро облетели дерева!..»

Как быстро облетели дерева!Ещё мы надышаться не успели,не отыскали главные слова,а в поле уже скошена траваи ивы у пруда заиндевели.Казалась бесконечною весна.Хоть всё раздай – в котомке не убудет!И даже если кто-то вдруг забудет —не те, так эти губы вновь разбудят,не тот, так этот друг подаст вина.Но вот уже обуглились стволысреди больничной белизны поляныи лишь объедками полны столы,где так недавно                       шумные балыкружили многоцветьем полупьяным.Что ж,                 видно, не откроется сезам.Всё реже луч высвечивает дали,всё меньше птичьих песен по лесам…Зима, вы говорите?Вижу сам.Как быстро дерева пооблетали.

1979 г.

«Как ни прячься за лихой усмешкой…»

П. Лужкову

Как ни прячься за лихой усмешкой,сколько ни маши рукой,но и наша молодость поспешноотшумела вешнею рекой.Праздники всё реже и всё тише.Всё сильнее с совестью разлад,и всё чаще в суете не слышим,как друзья о помощи кричат.Сколько было планов и стремлений!Где они,                  дарившие тепло?Утонули в липкой жиже лени,отзвенели пустозвоном слов.Не восполнить тяжкого ущерба.Не вернуться и не сбыться снам.Что же так недопустимо щедровновь надежды дарят вёсны нам?

1978 г.

«Хоть век назад…»

Хоть век назад,          хоть два вперёд                                   родись я —всё это было так же,                       будет так:переодевшись в пёстрые цвета,под вальсы сентября                                   кружатся листья.И чопорных стволов надменный рядв предельно строгих

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.