скачать книгу бесплатно
желание, чтобы подольше молчать
о том, что скопилось. А вдруг
на той остановке и мне выходить,
и спички искать, торопливо курить
и выпустить что-то из рук…
«В автобусе тесном, битком…»
В автобусе тесном, битком
набитом, зажат я в дверях
девичьим слепым локотком
и круглой коленочкой, ах…!
Ну, что же, – плотней, так плотней
прижмись. Мы сольемся сейчас
и будем трястись у дверей,
и чувствовать локоть и таз.
Водитель, прошу, не спеши.
Нас высадить не торопись.
Гроши – пять копеек, греши,
и, все же, мгновенье, продлись!
Ладонью упрусь в потолок,
толпу буду благодарить
за острый ее локоток,
что рядом, но… не укусить!
***
Алле
Я все равно тебя благодарю
за ту неосторожность отношений,
когда, стремясь в объятья к декабрю,
я падал в круг соблазнов и лишений.
За этот бег полуночный домой,
за ожиданье, узенький диванчик,
за миг, когда склонялся надо мной
твоих волос веселый одуванчик.
За то, что мне теперь не убежать,
Единственное – это, во спасенье —
свою щеку к твоей щеке прижать
и молча ждать начала вознесенья!
***
Настанет день, и я преподнесу
тебе четыре горьких мандарина,
шампанское, собачью колбасу,
как пламенный привет из магазина,
еще цветы. Мы встретим Новый Год
в такой глуши, что он нас не отыщет,
где все произойдет наоборот,
где я богатым буду, а не нищим,
где буду я любим, и будешь ты
всегда со мной. Мы станем целоваться
на кухне. О жары и духоты,
и взгляда постороннего спасаться.
Где все иначе будет и не так,
как было раньше, ты меня исправишь,
мне кличку дашь чудесную – «дурак»,
и, словно пса, служить себе заставишь.
ЗИМА
Итак, сегодня будем мы
ходить и удивляться
всему – и городу зимы,
и лицам ленинградцев,
и ярко вспыхнувшей щеке
от солнца и мороза,
незамерзающей реке,
дарящей серебро. За
разными следить людьми
и сразу заражаться
весельем их. Меня возьми
с собою покататься
на тройке, горке, на осле
на чем угодно, чтобы
и Дед Морозом стал, ослеп
от счастья и в сугробе
лежал и отморозил нос,
и уши я, и щеки.
Зима! Мелькание стрекоз,
коротенькие строки!
«Не доверяй свои ошибки…»
Не доверяй свои ошибки
стихам, себя не выдавай,
будь изворотливым и гибким,
будь, как резиновый трамвай.
Вмещай в себя людское горе,
а сам трезвонь о пустяках,
будь молчаливым в разговоре,
свернись котёнком на руках.
Не вмешивайся в эти страсти,
которые вокруг и в нас.
Мир расползается на части,
но постоянен в тот же час.
Ты лишь обмолвись полусловом,
слегка дотронься до руки
и промолчи: – Ну, что ты? Снова?
Не плачь, всё это пустяки.
ДОРОЖНЫЙ СОНЕТ
За окнами тянется крымский пейзаж.
Дремотный, тоскливый такой.
Свистели туннели и город Джанкой,
затем показался Сиваш.
На миг потянуло рыбёшкой сырой.
И в памяти выжженный пляж
возник, и огромного моря гуашь,
и крики, и воздух морской.
Но мне не вернуться обратно туда,
где камни щекочет и лижет вода,
немые стоят рыбаки,
где счастье, как рыбку, достать из волны
не вышло. О! Как мы сейчас далеки
в тягучих просторах страны.
«Одиночество замков, дворцов…»
Одиночество замков, дворцов,
на полотнах безмолвная пыль…
Что для них молодое лицо
в колыхании плотном толпы.
Экспонаты из жизни царей,
гобелен, статуэтка, витраж —
ерунда! Экскурсанты, быстрей!
Закрывается скоро Пассаж.
И, пожалуй, никто не поймёт,
не увидит эпохи итог.
Только Муза по залу скользнёт,
только вечности вслед шепоток.
***
«И счастлив я, пока на свете белом
Горит, горит звезда моих полей…»
Н.Рубцов
Тот день был «звездочкой» помечен.
Она дрожала на полях
черновика. Мне было не чем
и незачем скрывать свой страх.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
