скачать книгу бесплатно
Рыжая обложка
Вадим Громов
Антон Александров
Мария Синенко
Сергей Королев
Яна Полякова
Александр Сордо
Дядя Богдан
Зинаида Никитина
Олеся Бондарук
Евгений Долматович
Иван Миронов
Михаил Гоминин
Александр Сордо
Мария Синенко
Их держали взаперти. В полутьме, которую разгоняла лишь голая лампочка. Среди стен, хранящих боль и ужас, кровавые отпечатки ладоней и кусочки мозга.Выход из закрытого чата был один – победить. Стать жестче, кровавей и безумней остальных. Тех, у кого получилось, вы можете увидеть в этой книге.«Рыжая обложка» сохраняет тот самый вайб. Вы же помните? Истории, которые сносят крышу. В этой книге собраны рассказы с двух конкурсов сплаттерпанка, а также несколько других, не менее кровавых историй.Уберите от экранов детей и домашних животных! Мы начинаем.
Мария Синенко, Вадим Громов, Александр Сордо, Олеся Бондарук, Дядя Богдан, Антон Александров, Яна Полякова, Сергей Королев, Евгений Долматович, Иван Миронов, Зинаида Никитина, Михаил Гоминин
Рыжая обложка
Александр Сордо – «Рыжая обложка. Неконтролируемый стресс. Предисловие»
Поговорим об ужасах. Нет, не так. Поговорим об экстремальных ужасах. Поговорим о таких экстремальных ужасах, в которых и ужасов толком нет – только мерзости. Поговорим о расчленениях, совокуплениях и отправлениях. Поговорим о чернухе, бытовухе и кротовухе. О стишках-садюшках. О гормоне кортизоле.
А впрочем, не будем забегать вперед. Поставим четкий вопрос: зачем? Зачем люди читают эту дрянь?
Знаете, человеку полезно испытывать стресс в ограниченных количествах и в контролируемых условиях. Спорт, закаливание, умственная активность – все это требуется организму для поддержания себя в тонусе. Любая тренировка – стресс для мышц. Холодный душ – стресс для механизмов терморегуляции. Но этот контролируемый стресс работает на пользу организму, укрепляя его.
Точно так же и с психикой. Она укрепляется и тренируется, когда мы пытаемся испугаться. Когда щекочем себе нервы, смотря или читая очередной ужастик. Мы держим себя в тонусе и формируем новые нейронные связи. Испытывать страх – полезно для мозга.
Постоянно сидя в душном помещении и купаясь в теплой ванне, мы расшатаем себе терморегуляцию, и при ближайшем же морозце наш переохладившийся организм станет легкой мишенью для любой болячки. Выросшие в тепличных условиях дети постоянно болеют – это факт. А вот те, кто жрут с пола мороженое, заедают пиво жареными тараканами и выкусывают блох у собак – здоровы как быки.
Об идее закаливания психики, кстати, писал еще Шопенгауэр – умный мужик был, хоть и нудный на редкость. Но вернемся к делу.
Вообще, человеку полезно испытывать разные эмоции. Отрицательные – в том числе. Как минимум, чтобы на контрасте с ними положительные ощущались ярче. Вот поэтому нам полезно иногда прочитать страшилку и испугаться. Иногда полезно испытывать грусть и плакать над «Титаником». Иногда полезно даже чувствовать отвращение, смотря «Зеленый слоник» или «Горько!»
Бытует широко распространенное мнение, что ужасы должны вызывать страх, а не отвращение. Дескать, это же совершенно разные виды спорта. Я не совсем с этим мнением согласен. Ибо и страх, и отвращение – вещи из одного ряда. Их объединяет тот же самый контролируемый негатив, который стимулирует наши мозги и заставляет на контрасте с ним чувствовать ярче позитивные эмоции. К слову, именно так и работает черный юмор.
Кстати о черном юморе. Говорят, есть корреляция между повышенным интеллектом и любовью к черному юмору. Не знаю, так ли это. Ей-богу, вроде бы школу с золотой медалью окончил, два красных диплома имею, изучаю биоинженерию и биомедицину, расчленяя в подвале бомжей, но однозначного ответа так и не нашел. Так что врать не буду – может быть, вовсе никакой здесь связи и нет.
Если все же поговорить всерьез об экстремальных ужасах с кровищей, расчлененкой и чернухой… Можно только удивиться, насколько широко, оказывается, распространен этот жанр, и не только в виде «низкого» искусства – к такому многие относят те десятки культовых фильмов ужасов конца прошлого века. На минуточку, сколько там было про маньяков и резню?! Да один «Восставший из Ада» чего стоит! А миллионы людей восторгаются до сих пор. А как же старая-добрая «Пила»?
Да ладно ужасы. Есть же еще треш. Кровавая вакханалия, вызывающая больше смеха, чем страха – не видели ли мы чего-нибудь такого на экранах кинотеатров? «Ах, подержите мое виски!» – скажет вам очаровательная Сальма Хайек из незабываемого «От заката до рассвета».
Есть фильмы Ларса фон Триера, в конце концов! Высокий символизм, метакомментарии, постмодерн, драма, посыл и эстетика – все то, что ценят высоколобые кинолюбители на всяких там каннских фестивалях – это у него есть. А еще есть секс, насилие, расчлененка, гротескный треш и полное отсутствие моральных горизонтов.
А если говорить сугубо о контркультуре и чернухе, без упора на «экстремальность», то давайте вспомним «наше все» т-ща Балабанова и его бесподобный «Груз 200»!..
Но хватит об этом. Я не кинокритик, а литератор. И вы таки знаете, как много может дать литературе черная чернота экстремальных жанров? Если не знаете, я таки расскажу.
Проклятье, так нервничаю, пока пишу это предисловие, все ногти уже сгрыз. Извините за опечатки, просто под бурой корочкой не видно буквы на клавишах, но ничего, корректор потом поправит.
Двигатель читательского интереса в литературе – конфликт. Чтобы читатель переживал за персонажа, тот должен попасть в хорошую передрягу. Хоррор делает острее и темнее любой конфликт – мы сильнее переживаем за то, что случится с героем, окруженным всякой смертоносной пакостью. А экстремальный хоррор? Ну конечно же! Невозможно не переживать за персонажа, которому грозит не простой вампир или призрак, а поехавший маньяк-расчленитель, насильник и некро-педо-зоофил.
Другая притягательная сторона экстремальных жанров – абсурд. Иногда краски можно сгустить настолько сильно, что вовсе ничего не останется. Только черно-буро-бордовое месиво сочащейся с экрана слизи. Это и есть абсурд. Это и есть тот треш, угар и чернуха, которые делают смешными, а не страшными стишки-садюшки вроде:
«Маленький мальчик варил холодец,
По полу ползал безногий отец»
…К слову, об абсурде и треше.
Я имею сказать пару слов о рассказах в этой антологии. Почти все они были собраны с двух конкурсов сплаттерпанка, проходивших за закрытыми дверями в интернете. Один проходил в литературном сообществе «Большой Проигрыватель», другой – в личной группе моей коллеги-составительницы Марии «Алой» Синенко. Авторы состязались друг с другом в изощренности пыток, количестве пролитой крови, густоте грязи и черноте фантазии. Авторы пытались перещеголять друг друга и выяснить, кто достоин быть главным ингредиентом этого фарша из трупов.
Ха-ха, а вот еще вспомнил:
«Два пионера на грязной фанерке
Делали вилкой аборт пионерке…»
Это был своего рода спорт. Как олимпийские спринтеры выкладываются изо всех сил, чтобы показать лучшее время, так и наши авторы свинчивали все предохранители с мозгов, чтобы явить миру самое грязное, кровавое и убойное чтиво, которое они способны породить. И только по завершении этих двух конкурсов мы с Машей выпустили выживших авторов из подвала, дали им поесть и помыться, а рассказы отобрали в эту антологию.
«…рядом стоял виноватый вожатый,
бьющийся плод он прикончил лопатой».
А еще экстремальное чтиво позволяет разрядиться, сбросить напряжение.
Вообразите себе: один человек работает-работает, работает-работает, а потом говорит: «бля, мужики, я так больше не могу», после чего работает-работает, работает-работает. Потом он покупает себе бутылку водки и ножовку, подбирает на улице бродягу, заводит его на заброшенный завод через дорогу от дома и устраивает анатомический театр, развешивая кишки по карнизам, а потом возвращается домой и, меланхолично попивая водку, пишет дальше свое предисловие к сборнику чернухи от Большого Проигрывателя.
Да, а еще – это контраст. Жизнь тяжела и тосклива? Ну что ж, если окунуться в этот кровавый бассейн, то можно узнать, насколько страшной и жестокой бывает жизнь; ведь не все работы этого сборника – треш и чернуха. Экстремальный хоррор умеет поднимать серьезные вопросы – и некоторые из этих рассказов могут вызвать у читателя натуральный ужас. И когда отрываешься от этих историй и возвращаешься к жизни, у нее появляется какой-то новый вкус. Яркий. Сладкий. Становится гораздо легче справляться с трудностями и любить эту жизнь, какой бы она ни была.
Да-да, прямо как в фильме «Пила», только еще и не придется себе ничего отрезать. Ну, кроме, разве что, предрассудков.
Хотя был у меня один читатель, ему не понравились мои рассказы. Сказал, что не любит чернуху ради чернухи. Вот ему пришлось кое-что отрезать, теперь он вообще ничего любить не сможет. Точнее, никого. Да и сказать тоже ничего не сможет, хехеъъехе
Так, Саня, спокойно, спокойно. Успокойся, съешь еще этой мягкой тушеной печени да выпей чудного кьянти.
Понимаете, пугаться – это хорошо. Да. Очень. И отвращение, да… Гм, контролируемые стресс, это я уже писал… А, да! Если не выкручивать абсурд на максимум, то знаете, какой ход может зацепить читателя по-настоящему? История по соседству. То, что может произойти с любым. Даже с вами. Вот прямо завтра.
Это пугает.
Каждый второй на улице может оказаться психом. Вообразите, мне вчера какой-то чокнутый на автобусной остановке сказал, что я неправильную шапку ношу, надо из фольги. Я, конечно, рассмеялся и затушил окурок об его глаз. Нормальная у меня шапка, из скальпа прошлого такого же придурка. Долбанутые конспирологи, блин. Ну ничего, теперь у меня две шапки: одна рыжая, другая лысая.
А, ну да, точно. Антология. Чернуха. Сплаттерпанк. Контркультура.
Рыжая обложка. Аватара чернухи и треша в литературном мире. Гвоздь, вбитый в мозг читателя. Удар тяжелым сапогом по глазам. Мы все когда-то зачитывались Палаником, Уэлшем и Хантером-Томпсоном из этой оранжевой серии, а теперь…
Я должен признаться. Не было никаких конкурсов, не было никаких авторов, нет и не будет. И меня нет, только покрытая язвами бесформенная гора плоти перед монитором. У меня не осталось пальцев, я сточил их об клавиатуру. На мясницких крюках, подвешенных к потолку в моей квартире, висят тела. Теперь это еда.
Они посмели поставить моей книге меньше пяти звезд.
Я просто нашел эту книжку у подъезда. Прослезился от ностальгии, раскрыл: страницы были пусты. На обложке только мужик с топором и отрезанной головой, название тупое как колун – «Рыжая обложка». Пластинка еще какая-то видна. Ни автора, ни издательства.
А потом в ней начали появляться рассказы. По одному в день. Написанные красным от руки. Я садился после работы, пил водку с второй отрицательной (смешать, но не взбалтывать), перепечатывал эти рассказы в документ, приходил в себя в ванной, вымазанный кровью и испражнениями, смеялся в покрытый плесенью потолок, выплевывал зубы в слив и снова уходил записывать то, что появлялось в этой книге.
Не знаю, существуют ли эти авторы в реальности и кто они такие. Может быть, Маша знает. Она была первой, кто мне поверил, она сказала, что найдет людей и издаст эту книжку в сети. Похоже, в цифровом виде эти тексты не оказывают такого воздействия на психику. Я принял удар на себя, я их перепечатал. Маша оцифровала и выложила. А вы можете читать спокойно и закалять психику, контролируемый стресс, хорошо, отлично, боль утихает, меня уже не спасти, но можно спасти вас.
Не дайте себя победить. Не поддавайтесь тем, кто заставляет вас какать радугой и ловить бабочек. Это не путь к счастью. Добро можно познать, лишь познав зло. Так им и скажите.
Они говорят: выбери жизнь.
Выбери работу.
Выбери книжки о светлом будущем и рассказы о красоте заката над дачным поселком.
Выбери свет.
Выбери легкое любовное фэнтези или тестостероновый боевик.
Выбери хлеб, начинку, овощи и соусы, чтобы съесть в «сабвэе» вкусный сендвич.
Выбери костюм на выпускной, свадьбу и похороны.
Выбери график пять-на-два, выбери жену и любовницу.
Выбери психотерапевта, который выберет тебе антидепрессанты.
Выбери поплакать над «Титаником» или поржекать над «Американским пирогом».
Выбери почитать детям на ночь Корнея Чуковского или Агнию Барто.
Выбери кукольный домик для своей барби и отбеливатель для своей ванны.
Но зачем нам все это? Мы не стали выбирать жизнь, мы выбрали кое-что другое. Почему? Да ни почему. Какие могут быть «почему», когда есть «РЫЖАЯ ОБЛОЖКА»?
Вадим Громов – «Дьявол любит вставлять сзади»
Никитос доканчивал третью бутылку «Жигулей», рассеянно пялясь в треснутый экран «Сяоми» на сисястых телочек. Настроение было заметно ниже дырки деревенского сортира.
По плечу уверенно хлопнула тяжелая ладонь.
Мобилка едва не выпала из рук, Никитос дернул плечом, по-волчьи поднял переднюю губу. «Какой черт берега попутал? Ушатаю нахуй!»
Он сурово зыркнул вбок и сразу зацепил взгляд незнакомого, лыбящегося во всю пасть мужика. Мужик подмигнул Никитосу, и тот прочухал, что в первый раз глаза конкретно дали непоняток – теперь перед ним стоял родной, старший братуха Темыч. Самый, сука, четкий, душевный и понятливый человечище в этом беспредельно поехавшем всеми кукушками мире.
Темыч выглядел бодрячком и просто красавчиком. Сразу и не скажешь, что полгода назад он скопытился от передоза в вонючем подвале на радость крысам, которые два дня усердно наяривали вусмерть обдолбанную герычем человечинку, прежде чем Темыча нашли.
– Как сам, братан?! – загоготал Темыч, и Никитос пустил слезу от радости, насрав на то, что о нем могут подумать какие-нибудь левые персонажи. Передоз, похороны, недельные поминки – с вывернутой наизнанку душой, заблеванной одеждой, драками и двумя сломанными ребрами – все оказалось хреновым сном. Темыч был жив, и Никитос знал, что это реально зашибенный подгон неважно от кого. Главное – Темыч здесь.
– Без тебя пиздец как хуево было, – кивнул он. – А ты точно живой?
– Говно вопрос, чувак! Попозжа с тобой бухнем, и ты вкуришь, что мертвяки так не могут. А сейчас есть суровая тема, но в одного поднимать – конкретно тугая засада… Впишешься?
Никитос с готовностью кивнул:
? Да без бэ, родной! Какая тема-то?
Душу переполняли ништяки, и он был готов раскачать любую движуху – полететь на бутылке «Жигулей» в космос, трахнуть в пасть акулу, лечь вместо Темыча в могилу.
– С бывшей моей спросить надо, – Темыч чиркнул оттопыренным большим пальцем по горлу. – Ведет себя как мразота, ебется со всякими чмырдосами, про меня хуйню всякую рассказывает. Прикинь, какой пиздец лютый.
Никитос помрачнел.
– За такое и захуярить не впадлу. На крайняк – отпиздить до упора.
– Тогда двинули?
Темыч улыбался, пытливо заглядывая в душу, и Никитос знал, что задинамить его – это как навалить полные штаны поноса при тех самых сисястых телочках, а потом лихорадочно слизывать говно языком, пытаясь навести чистоту. За родную кровь он был готов на что угодно и против кого угодно. Темыч, братуха…
Поэтому он улыбнулся в ответ и встал рядом с Темычем.
– Двинули!
Спустя пять минут они подошли к нужной двери. Темыч встал сбоку, а Никитос спрятал за спину руку с «розочкой», сделанной из пивной бутылки. Темыч это одобрил: «К бабам надо ходить с флорой!».
Дверной глазок потемнел, и после короткой паузы раздался недовольный голос Людки – бывшей Темыча.
– Чего тебе?
– Я это… должок притараканил, – нашелся Никитос. – Косарик. Я хоть и синий тогда был, но помню, как ты меня реально выручила. И сверху мальца накинул, за уважуху.
Никитос не сомневался, что Людка откроет. Она и за рубль одноглазому последний глаз высосет, что уж про халявный косарь с довеском говорить…
– Ой, а я все жду-жду, когда отдашь… – затараторила Людка, и Никитос услышал, как она открывает замок. – А я тебе разве не два давала?
