скачать книгу бесплатно
– Извини, я не хотел.
– Я… Понимаешь… Я не совсем обычная.
– В каком смысле? Психопатка? Оборотень? Вампирша?
Я обнял ее и прижал к себе.
– Нет, просто я… могу переселяться в другого человека.
– Что???
– И еще я вижу прошлое.
А вы не находите, что в последнее время чересчур много расплодилось прорицателей и путешественников по прошлому?! Может, все объясняется проще – девушке хочется замуж?
– Хм… – сказал я, продолжая прижимать обнаженную Светлану к себе. – И как это у тебя получается? Гадание на картах? Бабушка-цыганка?
– Сначала скажи, ты мне веришь?
– Верю.
В последнее время я был готов поверить во что угодно, тем более в путешествие по времени.
– Я бы могла не рассказывать. Но я не такая. Если ты меня взял, должен же ты представлять, что я за человек?
– Уже представляю.
– Еще не полностью.
– Хорошо, и что же ты за человек?
– Понимаешь, Ваня, два дня назад…
– Всего два дня?
Я начал догадываться о том, что сообщит мне Светлана, и у меня нехорошо, с донельзя гадким чмоканьем, засосало под ложечкой.
– Да, позавчера, перед тем как ты предложил проводить меня до дому… Со мной что-то произошло… Я не поняла, что именно. Но теперь я могу проникать в сознание других людей. Как будто нахожусь в их черепной коробке и гляжу оттуда. А если захочу, могу посмотреть, что эти люди делали в прошлом. Как будто кинопленку назад перемотать.
Я лежал, как оплеванный. Второй в моем окружении человек, способный проникать в чужое Мозгомирье – не слишком ли?! Интересно, как так могло случиться? Если способность привязана к территории, то источник находится на территории… фирмы по впариванию охранных сигнализаций. Что за хрень?! Логичней предположить временный фактор – допустим, в виде космического луча. Космический луч упирается в землю. Те люди, которых он осветил, приобретают сверхспособности. Такая ситуация, даром что описана во множестве фантастических произведений, представима на раз.
Я уже принялся соображать, в какой момент я, Светлана и Селедкин могли находиться вместе – так, чтобы оплодотворяющий космический луч задел нас троих, а больше никого из сотрудников. По всему выходило, что такого пространственного положения не существовало. Оставалось предположить, что остальные сотрудники тоже получили от космического луча могучие дарования.
Вскоре я сообразил, что впервые стеклянные лучи из моих глазниц проявились в тот момент, когда я находился не в офисе, а дома – и вся логическая конструкция рассыпалась. Я окончательно прекратил что-либо понимать и затих, обнимая Светлану, которая продолжала повествовать об открывшемся перед ней мире Мозгомирье.
– Понимаешь, я сначала испугалась. Думала, со мной что-то не в порядке. Хотела даже отпроситься, а потом передумала. Чувствую-то себя нормально, и температуры нет. Только перед глазами два прозрачных щупальца. Если их направить в чью-нибудь голову, сознание раздваивается. Туда переносится. То есть я остаюсь в своем сознании, но одновременно начинаю воспринимать мир из чужого сознания. Но это можно прекратить, если хочешь. Только прозрачные щупальца остаются.
– Лучи.
– Да, можно назвать их лучами. Они странные. Я их не вижу, но чувствую. Вот совершенно ясно чувствую – могу пространственное положение определить в каждый момент времени.
– И ты с такими щупальцами согласилась на мои ухаживания?
– Да, я давно обратила на тебя внимание.
– Ты мне льстишь.
– Не только из-за этого…
– А из-за чего еще?
– Понимаешь, Ваня… Можно не только по чужим головам гулять, но и в свою забраться. Своя голова как чужие, только немножко другая. Точнее, все головы разные – своя тоже. И вот там, в своей голове, я нашла одну таблетку…
– Таблетку?
– Что-то вроде таблетки. Сложно описать: такое округлое и чуть продолговатое. И вот когда я попыталась схватить эту таблетку, то… Ты не обидишься?
– Постараюсь.
– Пообещай мне.
– Обещаю.
– Так вот, когда я схватила эту таблетку, то оказалась в твоей голове.
Я мысленно вздрогнул, и Светлана это почувствовала.
– Ты обещал, что не обидишься.
– Я не обиделся. Продолжай.
Возможность того, что мою собственную голову можно посещать, как общественное заведение, уже приходила в обсуждаемую голову – но я надеялся, что в качестве единственного посетителя. Не единственного, конечно. Мою голову посещал Селедкин: но он был начальником и посещал мою голову как бы по служебным обязанностям. И вот теперь выясняется, что мое Мозгомирье популярно среди женского населения. В данном случае я получил достойную компенсацию, но, как знать, много ли девушек расхаживает во мне без всякой компенсации и вообще регистрации.
Насчет регистрации я еще в пятницу усек. То, что никак не почувствовал пребывание в моем Мозгомирье Селедкина, и наоборот, то, что Селедкин заранее не определил мое пребывания в своем Мозгомирье, могло означать одно: определить это невозможно. Скажем так, на текущий момент не представляется возможным. Соответственно, я не сумел установить, что в моем Мозгомирье ошивается Светлана. Обладающие соответствующими способностями могли невозбранно путешествовать по чужим Мозгомирьям, но в свою очередь были уязвимы для чужих путешествий. Этим способности уравнивались.
Однако…
– Подожди, – сказал я. – Ты говорила про таблетку. Она появилась после того, как ты проникла в мое Мозго… то есть в мою голову?
– Нет, таблетка была там с самого начала. Понимаешь, проход к тебе. Меня это озадачило больше всего. Почему именно к тебе? И через несколько часов после того, как это со мной случилось, ты подходишь и спрашиваешь, где я живу.
– Ты решила, что я твой избранник?
– Да.
– А где ты приобрела свои способности? Я имею в виду, прозрачные щупальца. Дома? Или на работе?
– На работе.
– И ты сразу начала путешествовать по чужим головам?
– Нет. Сначала я испугалась. Потом наткнулась на твою таблетку, совершенно случайно. Перешла по ней и… Сильно удивилась. А потом вернулась назад. Оказалось, это легко. Можно заходить в голову любого человека, который находится близко от тебя. Но это первый раз. Потом в твоей голове проявляется таблетка этого человека, и ты можешь заходить в чужую голову, когда захочешь.
– Ты заходила в мою голову еще раз? В пятницу вечером? Вчера? Сегодня утром?
Светлана покраснела.
– Ты обещал не обижаться.
– Я не обижаюсь, я только спрашиваю.
– Ну… Да, заходила, один раз… Вчера вечером. Почему-то захотелось тебя еще разок увидеть, хотя бы в зеркало.
– Увидела?
– Нет. Ты не смотришься в зеркало. Я очень быстро из тебя вышла.
Мне оставалось непонятным, каким образом моя таблетка – то, что я называл бляшкой перехода – оказалась в Мозгомирье Светланы без предварительного перехода в меня. В моем Мозгомирье на начальное состояние никаких бляшек не значилось: господствовала стерильная чистота.
Впрочем, начальное состояние Мозгомирья не казалось существенным. Гораздо более насущным представлялся вопрос, а что, собственно, со всеми этими сверхспособностями делать? Раньше, полагая себя уникумом, я мог исходить непосредственно из сверхспособностей. Обнаружив аналогичные способности у Селедкина, я растерялся и передал инициативу начальнику: так на моем месте поступил бы каждый. За выходные Селедкин никак себя не проявил, поэтому данный фактор во внимание не принимался. Но теперь, в усложнившихся исходных условиях, тактика и стратегия требовали кардинальной переработки.
Чего, собственно, я добиваюсь? Как намерен пользоваться свалившимся на меня эволюционным богатством? Насколько готов делиться им с партнерами – учитывая, что таких партнеров уже двое, а может оказаться неопределенное количество? Кто знает, скольких человек этот эволюционный скачок еще затронул?
– Ваня…
– Что тебе?
– Как думаешь, это пройдет?
– Не думаю. Скорее всего, останется.
– Откуда ты знаешь?
– У меня не прошло.
– Что не прошло?
– То же самое, что у тебя. Прозрачные щупальца. Посещение чужих сознаний. Мозгомирье.
– Что?
– Я называю это Мозгомирьем.
– Не шути, пожалуйста. Для меня это очень серьезно.
– Я не шучу.
– Нет, шутишь.
– Я могу доказать. Во-первых, ты живешь с матерью.
– Да, с матерью. Отец умер, когда я была маленькой. Откуда ты знаешь?
– Я тоже посещал твою голову. Как и ты мою.
Увы, я не интриган – всегда играю в открытую. Полный мудило. Все равно, ненавижу интриганов вследствие того, что перед ними беспомощен. Да и как можно не ответить девушке доверием на доверие в тот момент, когда она – обнаженная и искренняя – находится в твоих объятиях после удавшегося секса? На такое способен только самый подлый и конченый человек.
– Ты посещал мою голову? Не смеши. Наверное, я обмолвилась вчера, во время прогулки по Сокольникам.
– У тебя в туалете, над унитазом, висит Чебурашка.
– Что… Ты…
– Только не обижайся. Я же не обиделся, что ты путешествовала по моей голове. А я путешествовал по твоей. Всего на день раньше – мы почти не отстали друг от друга.
– Но зачем было смотреть, когда я…
– Я сразу отключился.
– А потом, когда я принимала душ…
– Тогда, естественно, включился. Я же мужик, в конце концов.
– Вижу.
Мы сцепились в объятиях в нераздельное целое. Что, конечно, ни в коей мере не снимало стоящих передо мной вопросов, но давало определенную надежду на то, что эволюционный скачок в развитии человечества не приведет ко всеобщей гибели.
Что за дурацкая ситуация, когда трахаешься, а в твоей голове перекатываются тяжелые бильярдные шары?! Хуже не придумаешь.
Глава 10. Хитрые цифры
Вечером я совсем оклемался и отправил Светлану домой на такси – оставаться у меня она категорически отказалась, из-за матери, которая будет волноваться, – а сам занялся текущими делами. Их накопилось много.
В первую очередь, единоличное мировое господство в ММ отпадало. Нас становилось слишком много – оставалось выяснить, насколько. Каким образом выяснять, я пока не придумал, поэтому продолжил исследовать интерфейс.
Прежде всего меня интересовал основной цифровой показатель. Я решил, что он основной, потому что этот показатель выделялся на фоне остальных. Чем – описать не могу, ввиду отсутствия подходящих терминов, но выделялся отчетливо.
Размерность у него отсутствовала – в том смысле, что не была указана в интерфейсе, – однако я быстро сообразил, что данный показатель выражает. Он выражал трудозатраты. Сообразил я так быстро по одной причине: моя экономическая теория также предполагала трудозатраты в качестве главного экономического показателя. Окажись на моем месте другой экономист – за исключением, разве, представителей школы трудовой стоимости, – ох, пришлось бы помучиться! Но я раскусил задачку, как дважды два.
Подтверждением моего вывода послужил ботинок, давший пищу первоначальным размышлениям. Я заметил, что основные показатели каблука и других ботиночных частей в сумме дают основной показатель целого ботинка. Этого я и ожидал. Правда, суммирование ни в коем случае не доказывало то, что показатель выражается в единицах времени, но давало основания полагать: это затраты. А затраты, согласно моей экономической теории, могли выражаться только в единицах времени.
Вы можете спросить, почему не в деньгах. Да потому, блин, что деньги являются зависимой категорией! Нельзя сказать: экономика служит для того, чтобы зарабатывать деньги, – такой фразой вы не докажете ничего, кроме собственного идиотизма. Нужно говорить: экономика служит для удовлетворения материальных потребностей человека, а деньги при этом играют такую-то и такую-то роль. И эта роль, можете поверить мне на слово, заключается никак не в измерении производственных затрат. Для измерения затрат необходим объективный измеритель! В противном случае возникнет вопрос: если затраты измерять в деньгах, в чем тогда измерять деньги? Понятно, блин? А… кому я объясняю? Вы наверняка в экономике не рубите, поэтому сделайте вид, что со всем согласны, и молчаливо поддакивайте.
Короче, Склифосовский: в полном соответствии с разработанной мной экономической теорией, я установил, что основным показателем интерфейса ММ являются трудозатраты – затраты, измеряемые временем изготовления вещей. Помимо основного показателя, в интерфейсе наличествовали и другие, причем немаловажные. Показателей много, и они некоторым образом градуированы, то есть располагались в ряд по значимости.
Следующим за трудозатратами показателем оказался… Но сначала о том, как я данный показатель обнаружил. Вы же не думаете, что я «углублял» взор только на неодушевленные вещи?! Разумеется, я пытался рассматривать с этих позиций также вещи одушевленные, в частности людей. И обнаружил, что интерфейс при наведении на человека меняется, то есть приобретает совершенно иной вид, чем при наведении на неодушевленные вещи типа ботинка, шариковой ручки или банана. Банан – это превосходно, лучший фрукт из имеющихся. О чем это я?.. Ах, да! При наведении на человека трудозатраты из интерфейса исчезали, зато появлялся иной показатель, в зависимости от того, на какого человека наведен взгляд – положительный или отрицательный. То есть величина «человеческого» показателя могла быть либо положительной, либо отрицательной.
Вооруженный гениальной экономической теорией собственного изобретения, я легко определил, что этим показателем является долг, дебиторский или кредиторский. У меня данный показатель – аналог лицевому счету. Любой человек одновременно является и производителем, и потребителем: производя вещи и передавая их в потребление другим людям, человек увеличивает размер своего лицевого счета, а принимая вещи в потребление от других людей – уменьшает. Плюс-минус – все достаточно просто.
