скачать книгу бесплатно
– Кого я вижу! Прекрасная невеста озарила светом моё скромное убежище!
Он всего лишь подшучивал, но у меня внутри глухо засаднило. Невеста… Я была готова бежать от этого брака хоть на край света, а отца, в отличие от меня, очень радовало надвигающееся торжество, он был горд и счастлив, что единственная дочь идёт под венец. Не так давно меня уже представили королю официально, и вся столица шумела о нежданно-негаданно обнаружившейся дочери графа Рейборна.
Мне придётся причинить ему боль. Как-то он воспримет мои слова?
– Отец, – зайдя внутрь, сказала я тихо, но отчётливо. – Я хочу отменить свадьбу. Я не выйду замуж за нейда дин Койоху.
Улыбка сползла с его лица. В глазах мелькнуло изумление, неверие, непонимание. Отец закрыл дверь, медленно, будто взвешивал каждый шаг, подошёл, тяжело опустился на табурет. Мотнул головой, чтобы я села на стул с высокой спинкой, который обычно использовал сам.
– Почему, Тинна? – спросил он, когда я выполнила пожелание. – Ты же была согласна. Что стряслось?
Я покачала головой:
– Пожалуйста, не требуй объяснений. Просто прикажи отменить приготовления.
– Да как же так!.. Скажи толком, в чём дело? Ард? Неужели он осмелился дотронуться до тебя? – он повысил голос, кулаки невольно сжались, а лицо покраснело.
Скажи я «да», и дин Койохе крепко достанется. Я спрятала невольную улыбку. На душе чуть потеплело.
Это было так по-отцовски: знать, что я уже не невинна, потому и выдавать за своего порученца – но всё равно, даже этому самому порученцу не позволено коснуться меня до свадьбы. Всему своё время.
– Нет, дело не в этом. Просто я не могу выйти за него замуж.
– Да как же не можешь? Я не понимаю… почему? До свадьбы осталось три дня! Весь город созван, единственная дочь Рейборна выходит замуж, об этом вся столица гремит. А! Я понял. Это у тебя предсвадебное волнение, – найдя объяснение, отец обрадовался.
Я с кривой извиняющейся улыбкой покачала головой:
– Это не волнение. Я не могу. Раньше я просто этого не знала, и мне было всё равно, только поэтому я согласилась. Теперь всё поменялось.
– Почему? Надеюсь, ты понимаешь, что это должна быть веская причина, – отец нахмурился.
Веская причина.
Глупо было с моей стороны надеяться, что отец сразу пойдёт на попятную. Конечно, ему нужна причина. Тем более сейчас, когда до обряда осталось всего ничего, когда уже и семья жениха приехала в город, приглашения отправлены и приняты. С точки зрения отца моё нежелание – только странная взбалмошность.
Солгать? Придумать что-нибудь, порочащее дин Койоху? Нет, это слишком бесчестно.
Тогда какая веская причина может быть? Кроме… кроме правды.
Я вздохнула поглубже, словно готовясь прыгнуть с обрыва в холодную воду, и сказала:
– Я беременна. От Сейджа.
Уже после того, как слова отзвучали в тесном полумраке отцовского кабинета, я запоздало испугалась. Прикрыла руками низ живота, нервно стиснула пальцы, выпрямилась, хотя хотелось, наоборот, съёжиться в комочек.
На один долгий миг кабинет наполняла звенящая тишина. Потом отец судорожно выдохнул:
– От… от того сукина сына? О боги. Да как же так?! Как ты могла быть настолько неосмотрительна? Почему?.. – он схватился за голову, яростно заворошил начавшие седеть волосы. Потом поднял голову и уставился на меня с безумной надеждой: – Но почему же ты тогда отказываешься? Ведь этот брак как раз прикроет… твою оплошность. Или ты боишься, что Ард узнает об этом? В таком случае, – его взгляд забегал по сторонам, отец запнулся и докончил тоном тише: – Всё поправимо. Ведь прошло не больше месяца, верно? Мы ещё успеваем избавиться от этой проблемы.
– Из… – я не договорила, горло сухо и болезненно сжалось. Пришлось откашляться и только тогда – звенящим, упорным, ровным голосом ответить: – Нет! Ни за что!
– Тинна! – отец нагнулся ко мне, схватил за плечи. Безумным взглядом посмотрел в лицо. – Ты будешь опозорена на весь город! И я с тобой вместе! Дочь Рейборна – родила вне брака! И ладно бы просто родила – но отродье этого… щенка?! Невозможно! Нет. Или ты выходишь за Арда, и пусть тогда уже он решает, как поступать с твоим… вот этим вот… – он обвёл ладонью область вокруг моего живота, – или я нахожу тебе хорошую ведунью, которая сделает всё тихо, быстро и в тайне.
Я вся заледенела. Сердце стучало так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Этот стук оглушительно отдавался в ушах. Гремел яростным набатом, складываясь в слова. Ни за что. Никогда.
– Тинна. Пойми же, что тебя ждёт, если Ард от тебя откажется. В тебя будут тыкать пальцами, называть продажной девкой. Везде, в последней лавке, последней лачуге будут полоскать грязным языком имя Рейборнов. Опомнись.
Я сидела молча, застыв. И в ответ на речь отца только покачала головой из стороны в сторону. Медленно и упорно.
– Да как же так… как же так?! Ты – беременна от этого подонка… и отказываешься это исправить?! Ты что, влюбилась в него, что ли? Да ты с ума сошла! Он же одержимый! Он опасен, а ты – ты попросту больна! Он тебя обесчестил, а ты и рада? Позволишь ему радоваться, что он натянул нос Рейборну? Обрюхатил его дочь? У тебя что, совсем нет гордости?
Отец вскочил. Зашагал по кабинету, нервно ероша волосы. Наконец гневно обернулся ко мне и закричал, наставив на меня палец:
– Нет! Никогда! Не воображай, что я стану кормить этого бастарда, отродье этого сукина сына! Или ты делаешь, как я скажу, или проваливай отсюда куда глаза глядят! Можешь сдохнуть в канаве вместе со своим щенком, но от меня ты помощи не дождёшься!
***
Ордонское лето совсем не походило на лето Диомеи. Прохладное, дождливое, туманное – даже сейчас, в середине дня. Мать Айлеса, нейди Иния Рамейо, любезно предложила мне посидеть на террасе, но, увидев, что я зябну и тщетно кутаюсь в шаль, принесла плед.
– Да точно, я и забыла, ты же уроженка Диомеи, – усмехнулась она беззлобно. – Вы, небось, в такое лето печки топить начинаете.
Я с благодарностью приняла пушистую тяжёлую ткань. Так и впрямь стало куда теплее, и я смогла расслабиться, вытянуть ноги и, неторопливо попивая чай, любоваться растущими в саду пышными бордовыми пионами.
Приходя сюда, в дом родителей Айлеса, я очень боялась увидеть их вне себя от горя. Ведь, пусть у них и были другие дети помимо Айлеса, сколько бы их ни было, потерять любимое дитя невыносимо. Но нейди Иния и нейд Вилес, кажется, успели немного примириться с волей богов.
Конечно, даже сейчас нейди Иния не удержалась от слёз, увидев меня на пороге – его бывшую невесту, несостоявшуюся жену. Слава богам, они не винили меня в смерти сына. Для всех Айлес был убит маньяком, сошедшим с катушек одержимым. Моим Сейджем. Моё участие и вина в том скрывались.
– И чего его понесло туда? – вздохнула мать, когда мы стояли у поминального алтаря у них в гостиной – украшенного цветами, толстыми белыми свечами и большим искусно выполненным портретом Айлеса.
Айлес на этом портрете выглядел совсем молодым, я помнила его таким в то время, когда училась в пансионате. Юный, с блестящими глазами, со светлой открытой улыбкой.
Сердце болезненно дёрнулось при мысли, что он погиб из-за меня. Очень хотелось признаться его родителям, повиниться, облегчить душу. Но этого нельзя было делать. Признания разбередят их рану, а облегчение принесут лишь мне.
Отец Айлеса вскоре ушёл, а с матерью мы долго сидели в саду, вспоминая о детстве Айлеса, разговаривая о том и сём.
Я боялась, до них дошли слухи, что едва через месяц после гибели жениха я поспешно собралась замуж за другого, но, слава богам, нейди Иния об этом не упомянула. Правда, мне пришлось выкручиваться, когда она вдруг завела разговор о том, что младший брат Айлеса недавно закончил офицерскую академию, и протекция такого вельможи, как граф Рейборн, помогла бы ему поскорее заполучить свой полк. Вышло не очень хорошо, нейди Иния поджала губы, когда я сказала, что сейчас мы с отцом в ссоре и моя просьба вряд ли будет принята во внимание.
Из-за этого мне стало неудобно дольше пользоваться их гостеприимством, и я сослалась на дела в городе.
Нейди Иния вышла проводить меня до калитки. Пока мы шли, она рассказывала о последних новостях города – что-то светское, ничего не значащее. Я кивала, делая вид, что слушаю, а сама думала, что мне теперь делать.
Визит к родителям Айлеса был моим последним делом в Ордоне. Я заглянула с приветствием к отчиму, обняла сводную сестру. Они были рады меня увидеть, но приютить надолго не могли. Вернее, я не могла просить об этом, опасаясь навлечь на них гнев отца.
Также, ещё вчера, я наведалась к нотариусу и вступила в права владения наследством матери. Сумма была небольшой, но если жить экономно, не шиковать, то вполне хватит даже для того, чтобы снять на полгода маленький домик и спокойно жить где-нибудь в глуши. Правда, что я буду делать потом, через эти полгода – я не имела никакого понятия.
Я ни разу в жизни не работала и даже не знала, как это – зарабатывать деньги. В пансионате нас учили всему, что должна уметь благородная нейди: шить, вышивать, распоряжаться прислугой, при необходимости самой быть в состоянии приготовить угощение на стол. Быть хорошей хозяйкой, блистать в свете, оттеняя великолепие супруга, быть ему верной помощницей и опорой.
Жить самостоятельно, самой зарабатывая, самой высчитывая, сколько на что можно потратить – такому плебейскому, недостойному нейди занятию нас не то что не учили – даже вообразить такое было невозможно.
Но вот, жизнь повернулась так, что именно этим мне и придётся заняться.
Думаю, отец ждал, что я вскоре вернусь с повинной. А когда понял бы, что я не собираюсь этого делать, начал бы искать меня и ставить палки в колёса тем, кто осмелился меня приютить вопреки его гневу.
Именно поэтому я не стала просить приюта ни у бабушки, ни у отчима. Я хотела исчезнуть, спрятаться, затаиться так, чтобы меня не нашли даже самые опытные ищейки отца. И тем более дин Койоха. А для этого необходимо было найти такое место, где никому просто не пришло бы в голову меня искать.
Нейди Иния открыла калитку, выпуская меня. Ещё раз поблагодарила за визит, осенила на прощание знаком почитаемого в Ордоне Фломея. Поклонившись, я уже повернулась было идти, как почувствовала чей-то взгляд.
Посмотрела в ту сторону и увидела стоявшую с другой стороны дороги девушку приблизительно моих лет. Очень бедно одетую, в сине-зелёном полосатом платье, печально обвисшем на худеньком теле. На руках девушка держала закутанного в шаль ребёнка, механически подбрасывала его, убаюкивая, а сама смотрела на меня и нейди Инию.
Почему-то эта картина болезненно отозвалась у меня внутри. Может, потому, что девушка выглядела немногим старше меня, может, потому, что это явно была не хорошо обеспеченная горожанка, чья-то жена. Мне вдруг показалось, заверни она рукав, и на коже не найдётся ни следа брачной татуировки.
А ещё задел её взгляд – упорный, мрачный, горевший какой-то дикой потусторонней надеждой. Меня он коснулся только мимоходом, в основном девушка смотрела на нейди Инию.
И я не выдержала, спросила у той:
– Нейди Иния, там стоит какая-то девушка. Она к вам пришла?
Мать Айлеса смутилась:
– Ой, не обращай внимания. Попрошайка какая-то.
Обернулась в сторону девушки и громко сказала:
– Встанут тут нищенки всякие, пугают народ в приличном районе. Сейчас стражу позову!
Девушка вздрогнула, перехватила ребёнка поудобнее. Отступила в тень, словно надеялась, что речь обращена не к ней.
– Пошла вон отсюда! – прикрикнула нейди Иния.
Это меня неприятно кольнуло. Со мной она никогда не позволяла себе так разговаривать, была любезна и ласкова. Но, возможно, всё это окажется в прошлом, когда она узнает, что я больше не дочь графа Рейборна – и даже не падчерица приличного семейства Амелисов.
О том, что мой отец – граф Рейборн, я проговорилась Айлесу давно, когда мы ещё были детьми. Сильно разозлилась, что он кичится своей родословной и предком, когда-то получившим титул барона от самого короля. Вот и сболтнула, что сама, хоть и живу в ничем не примечательной семье Амелисов, в действительности прихожусь дочерью графу Рейборну, о котором шла слава по всем Пяти королевствам. Почти сразу испугалась (мать строго-настрого запретила мне рассказывать об этом), но Айлес уверял, что никому не проговорится. Да и потом, на протяжении многих лет тайна продолжала оставаться тайной, о ней знал только Айлес и его семья, и я успокоилась.
И только сейчас вспомнила, что Айлес тоже надеялся на протекцию отца. Он частенько утверждал, что был бы не прочь поступить на службу королю Диомеи. Я была уверена, что отец с радостью окажет мне услугу, так что даже поощряла жениха в этих мечтаниях. Сейчас эта мысль отозвалась внутри болью.
Если бы я не поощряла его, может быть, он до сих пор был бы жив. Может, не помчался бы по первому зову в Диомею, чтобы вырвать меня из рук похитителя.
Я уже шла вниз по улице, когда поняла, что девушка с ребёнком безмолвной тенью следует за мной по пятам. Резко остановилась, обернулась, уставилась ей в лицо. Она тоже остановилась, испуганно спрятала глаза, отступила. Ребёнок вдруг заплакал, и она встрепенулась, стала покачивать, утешая, и что-то шептать ему на ухо, не поднимая головы. Мне показалось, на исхудалом лице двумя дорожками сверкнула влага.
– Что тебе нужно? – спросила я. – Ты просишь милостыню?
Денег у меня было не очень много, но уйти, оставив за спиной явно голодную женщину с ребёнком, было выше моих сил. Я потянулась за кошелём.
– Добрая нейди, – прошептала девушка. – Я… только хотела спросить…
– О чём?
– Правду ли говорят люди, что нейд Рамейо… погиб?
– Нейд Рамейо? – переспросила я. – Айлес?
Она кивнула. Глаза её яростно блестели, а дитя по-прежнему жалобно рыдало.
Горло у меня сжалось, и я ничего не смогла сказать. Достала из кошеля несколько монеток, подошла и протянула ей. Этих нескольких мгновений хватило, чтобы немного прийти в себя.
– Вот, возьми. Да, это правда. Ты знала его?
Она слабо вскрикнула. Перехватила ребёнка, посмотрела на мою ладонь, будто не видя, потом снова взглянула в лицо.
– Боги… – прошептала одними губами. – Погиб… никогда не вернётся.
– Возьми же, – я попыталась вручить ей деньги, но девушка словно застыла. В её глазах набухли большие слёзы, прокатились по уже проложенной дорожке.
– Спасибо, добрая нейди. Не стоит… раз уж отец его не вернётся, ему тоже не стоит жить, – она повернулась и, сгорбившись, продолжая укачивать рыдающего ребёнка, пошла прочь.
Я нагнала её, забежала, преграждая путь. В ушах, словно набат, стучало сердце. Бешеный сводящий с ума ритм.
– Что ты сказала? Его отец?.. Айлес – отец твоего малыша?
Она испугалась, отпрянула.
– Простите, нейди, я зря это сказала, – поправила шаль на ребёнке, словно пытаясь закрыть его личико от моего взгляда, и отступила, хотя это направление было противоположным её прежнему.
– Нет, нет… – теперь настала моя очередь непонимающе качать головой и буравить её остановившимся взглядом. – Не верю… это правда?
Айлес, мой Айлес, мой верный жених вот уже сколько лет – отец чужого малыша? И мать его сына вот так бродит одна по улице, в ветхом заштопанном платье, словно нищенка, простаивает напротив дома его родителей, ожидая… ожидая чего?
– Почему ты стояла у дома нейдов Рамейо? Ты хотела поговорить с нейди Инией? Рассказать, что твой малыш – её внук?
Девушка вдруг смущённо и грустно улыбнулась.
– О нет, благородная нейди. Об этом они давно знают. Я просто хотела просить их взять Хардиса на воспитание. Я не могу его прокормить одна, – на этот раз она сдержала слёзы каким-то неимоверным усилием воли.
– О боги… – я с усилием заставила себя проглотить вставший в горле комок. И тихо попросила: – Можешь показать мне его? Твоего сына?
Она помедлила, а потом, словно решившись, откинула с его лица старую ткань. Повернулась, чтобы мне удобнее было взглянуть. На меня уставилось маленькое заплаканное личико малыша на вид не старше полугода. По искажённому в плаче, залитому слезами личику было сложно увидеть сходство с Айлесом, но слегка завивающиеся тёмные с рыжиной волосики были его.
– Айлес… знал? – я снова сглотнула с трудом, только чтобы смочить слюной пересохшее горло. Протянула руку, как зачарованная, чтобы коснуться мокрой маленькой щёчки. Бедный малыш…
– Да, нейди. Он помогал нам. Без него мы бы оба давно померли от голода. Я… я простая деревенская девушка, это он привёз меня сюда. И за квартиру платил тоже он. А когда пропал… через месяц хозяйка выгнала меня на улицу.
– Так… я взяла себя в руки. – Он плачет от голода, верно? У тебя нет молока?
– Почти нет, нейди… только жалкая малость, ему не хватает. Я даю ему пососать смоченный в воде хлебец, но этого мало…
– Ещё бы. Идём со мной! Покажи, где здесь живёт ближайший молочник. У меня есть кое-какой долг перед Айлесом. Пожалуйста, не отказывайся принять мою помощь.
Последнее я добавила потому, что видела: пусть эта девушка и бедна, пусть простолюдинка, но у неё есть гордость, и она не хочет просить. Наверное, это было глупо в её положении, но сейчас не время было читать ей проповеди.
