скачать книгу бесплатно
– Знаете, – я обернулась к ней, – а давайте я буду вам платить?
Вежливая улыбочка сползла с её губ, в глазах мелькнула растерянность. Я продолжила:
– Давайте я буду просто давать вам деньги за ночёвку, за использование вашей посуды, тепла, электричества, чем ещё я тут пользуюсь. Ну как в гостиницах платят, посуточно. Сколько вы хотите?
Меня несло. Мне было уже всё равно, согласится она или нет, запросит ли неимоверную сумму или обойдётся более скромными цифрами. Я просто не собиралась позволять им так со мной обращаться. Заставлять меня батрачить за всю их семью, как бессловесную Золушку.
Елена Петровна сразу пошла на попятную:
– Я же не поэтому, ты всё неправильно поняла. Оставь, я сама помою. Господи, и попросить нельзя.
Она запахнула халат на груди, уставилась в пространство, явно показывая, что делает мне одолжение.
Но я тоже не уступала:
– Нет, давайте я помою. Мне не сложно. За собой я всегда мою.
Очередной камешек в её огород она спустила. Молчание. Мы, как два боксёра, обменявшись ударами, временно разошлись, чтобы прикинуть следующие действия противника. Что она ответит? Примет моё предложение – и я получу эфемерное право продолжать жить здесь, будем относиться друг к другу с холодной вежливостью.
Или встанет в позу, скажет, что сделает всё сама – значит, мне пора отсюда уматывать.
– Ну, смотри сама, я тебя не заставляю, – она выбрала первый вариант. – Только не шуми потом в душе, пожалуйста, – повторила на этот раз уже куда мягче.
– Не буду, Елена Петровна. Ещё раз спасибо, что приютили.
– Ничего… людям надо помогать, – выплюнув эту ханжескую мораль, она некоторое время продолжала стоять, наблюдая, как я включаю воду. Потом протяжно вздохнула и ушла.
Я повела плечами. Фух. Стало легче дышать.
С местом жительства надо что-то решать. Скоро вторая неделя пойдёт, как я здесь приземлилась, Елену Петровну тоже можно понять, ей надоело терпеть дома чужую девчонку. А мне надоело подстраиваться под здешние правила и чувствовать себя приживалкой.
Но куда деваться? Мимоза съехалась со Славкой, у них фактически медовый месяц. Сама Мимоза, может, и не стала бы возражать, но в однокомнатной квартире накрывшись одеялом слушать, как они нежничают… Не очень.
Хоть в самом деле к тому парню просись. К Марку.
Стоило произнести это имя, пусть даже про себя, как внутри разлилось тепло. Всего на одну секунду, в следующую я уже разозлилась. А от мысли, что он сейчас, наверное, трахается с той блондинкой, вообще захотелось запустить только что вымытую тарелку в стену.
Ненавижу бабников.
Ненавижу этого дурацкого Марка. Хоть бы вообще никогда больше его не встретить.
* * *
– Спасибо за покупку, заходите ещё! – я заулыбалась, провожая покупателя.
Тот, вихрастый парень лет двадцати с чем-то, тоже улыбнувшись, слегка смущённо помахал и вышел.
Кузьмич, словно только этого и ждал, тут же появился из своей подсобки и, набычившись, зашагал ко мне. Ну что опять ему надо?
– Я тебе в чём сказал вчера приходить? – он навис надо мной. – В юбке. А это что?
Потная жирная ручища ущипнула меня за обтянутое чёрными джинсами бедро. Не больно, но противно. Я хотела было ударить по ней, но рука сразу же убралась.
Кузьмич, козёл старый, и правда говорил так вчера. Естественно, я и не подумала подчиниться.
Во-первых, юбок у меня почти не было, только парочка самых любимых. Хорошо ещё, пару дней назад мне, в компании Мимозы и её Славика, удалось вынести из дома самые нужные вещи. Маман мы не застали, повезло, обошлось без скандала – а вот отчим оказался дома. Но против Славиковой полторы сажени в плечах и слова не вымолвил, запёрся на кухне и сидел там тихо, как мышь. Но, в общем, на данный момент у меня были определённые жилищные проблемы, и много унести всё равно не вышло. Самые необходимые вещи я отвезла к Ваньке, остальное, включая летний и зимний гардеробы, отдала Мимозе на хранение.
Мать потом звонила и требовала, чтобы я вернула вещи. Дескать, я её обокрала. Сказала, что сменила ключи, так что больше вынести у меня ничего не получится. Даже сейчас, вспоминая об этом, я почувствовала, как похолодела слюна во рту, свело скулы. Почему у некоторых нормальные матери, а у некоторых – вот такое вот?
Во-вторых, Кузьмича я не послушалась ещё и потому, что холодно пока в юбках ходить, хоть и конец апреля. В салоне двери постоянно нараспашку, не погреешься. Он сам-то сидит у себя в подсобке с включённым обогревателем, потеет, а мы тут мёрзнем. Ну а в-третьих – я ему что, грид-гёрл? Я своими ногами ему должна прибыль поднимать?
Нет, ну летом-то столько угодно, я и в купальнике могу показаться – но это должно быть моё собственное желание, а не дурацкий приказ сверху.
– Если завтра придёшь не в юбке, уволю на хрен. Поняла?
Грудь словно свинцом залили. Я с ненавистью взглянула на потное лицо. Пусть только попробует уволить, позвоню Зубченко и всё ему выскажу. Хотя я и так уже устала высказывать, а он только и знает, что твердить: «Да, в курсе, разберусь».
Тут за окнами салона мелькнул смутно знакомый силуэт, и я на миг отвлеклась от Кузьмича с его проповедью. Сердце почему-то подпрыгнуло.
В следующую секунду в салон зашёл Марк. Улыбочка на губах совершенно не наша, вся такая американско-дружелюбная, так бы и дала по роже.
Припёрся всё-таки. Что ему надо? Деталей для «дукати» у нас точно нету.
Тут он наткнулся взглядом на меня – и улыбка сползла с лица. Марк вытаращил глаза. Я не выдержала и усмехнулась.
Кузьмич обернулся, потом, похоже, решив, что это обычный зевака из тех, кто только смотрит и спрашивает, но никогда не покупает, снова посмотрел на меня:
– На фига ты мне сдалась тут, ничего не делаешь, только и знаешь, что глазки строить, безрукая идиотка! Думаешь, Зуб за тебя заступится? Да он таких, как ты, сотнями под откос пускает!
Марк отошёл к стеллажу, стал рассматривать товар. Блин, как же неприятно, что Кузьмич меня песочит при нём. Аж щёки загорелись от стыда и злости. Чего доброго, поверит, что я реально такая.
– Я тут побольше, чем вы, делаю вообще-то, – не сдержалась я. – Уж точно не дрыхну целыми днями в подсобке.
Марк обернулся. Расплылся в ехидной улыбке, гадина.
Кузьмич мгновенно рассвирепел:
– Ах ты шваль подзаборная, ты ещё тявкать на меня будешь! Да я тебя прямо сейчас отсюда выкину! – он попытался было схватить меня за плечи и тряхануть, но я, как угорь из рук рыбака, выскользнула из его лап и отпрыгнула в сторону.
Кузьмич попёр на меня, я отбежала за мотоцикл, хотела было закричать. Тут Марк качнулся от стеллажа вбок, как-то мягко и ласково поймал Кузьмича за руку и заломил, заставив взреветь от боли.
Не дожидаясь, пока он начнёт сыпать матом, негромко предупредил:
– Ещё раз тронешь её – и вылетишь отсюда ты.
Отпустил его – Кузьмич, ошеломлённый, ничего не понимающий, развернулся и набычился.
Марк сунул ему прямоугольник своей визитки. Взгляд у него был ледяной, у меня аж мурашки по коже пошли.
– Вам должны были позвонить, что я приду. Я Марк Реутов, очень приятно, – у него аж желваки на челюстях перекатились, так ему было «приятно».
В следующий миг он перехватил ладонь ошарашенного Кузьмича, крепко сжал, и лицо того снова исказилось от боли.
– Ты… вы… ты… – я первый раз видела, чтобы он так проседал в напоре.
– Где тут можно поговорить? – спросил Марк деловито.
Кузьмич неловко кивнул в сторону подсобки. Его лицо темнело прямо на глазах.
Марк пошёл первым, Кузьмич за ним. Даже не пригрозил мне кулачищем, как часто делал. Я молча проводила их взглядом.
Из отдела мотосервиса выглянул наш механик. Сегодня была смена Потапыча, парня немногим старше меня.
– Я всё правильно расслышал? – спросил он у меня. – Марк Реутов? Рэй?
– Рэй? – мне это прозвище ничего не говорило. Хотя сейчас я вспомнила, что на визитке было напечатано золотыми буквами: «Ray». Я подумала тогда, это что-то вроде логотипа.
– Ну тот чувак, который сорвал куш на итальянских нелегалках три года назад. Пришёл чёрной лошадкой и взял призовой фонд в несколько сотен килобаксов. Он же наш был, из России. Марк Реутов. Ты чего, об этом вся тусовка столько болтала!
Я смотрела на него в странном ступоре. Рэй, Рэй… ну да, что-то слышала. Но какой-то там мотогонщик в Италии, пусть и ухитрившийся взять приз – всё это было так далеко, что фактически прошло мимо меня.
– Так это правда он сейчас приходил?
– Вот его визитка, – я выцепила из кармана прямоугольный кусочек. Так и есть, Марк Реутов. В углу золотое «Ray». И мельче, белыми выпуклыми буквами, почти незаметно, по-русски: «Рэй».
Но я всё ещё не могла поверить. Нет, он правда круто гонял. И его мотик, «дукати» – итальянская марка. Но чтобы взять приз на гонках, пусть даже нелегальных?
А вот величина приза на меня почему-то не оказала особого впечатления. Слишком большие цифры сложно осознать реальными.
– Офигеть, – Потапыч всё восторгался. Вертел в руках визитку, чуть не облизывал её.
– Ой, да ещё чёрт надвое сказал, что это тот же самый, – у меня испортилось настроение, и я отобрала у него визитку. Засунула в задний карман.
Почему-то мне не хотелось, чтобы Марк и впрямь оказался бы тем парнем. Это делало его не просто красавчиком и бабником, но красавчиком и бабником с большими деньгами. Такие не катают по ночным трассам, не подвозят выгнанных из дома девушек, а плавают на яхтах, окружённые моделями.
Но зачем он к нам-то припёрся? Любопытство мучило, но я занялась рабочими делами. Вынырнула из них, когда дверь подсобки открылась.
Первым вышел Марк, Кузьмич следом. Ловко обогнул его, жестом попросил подождать, позвал меня и Потапыча. Марк шагнул навстречу, когда мы, недоумевая, собрались.
С кислым видом Кузьмич заявил:
– Рад представить вам нового управляющего салоном, Марка Реутова.
Новый… что?!
Я переглянулась с Потапычем, и, мне кажется, на наших лицах были чисто противоположные эмоции. У него – неверие, восторг и блаженство, у меня – ужас, паника и армагеддон.
Наш новый босс? Реально?!
Марк пожал Потапычу руку. Тот восторженно схватил её обеими руками, затряс и выдал:
– А вы тот самый Марк Реутов, который взял приз под Миланом три года назад?
Я молча сделала фейспалм. Марк расплылся в улыбке:
– Не знал, что об этом так широко известно. Приятно.
Потапыч ещё что-то нёс, от восторга захлёбываясь словами. Марк послушал-послушал, похлопал по плечу, а потом подошёл ко мне:
– Какая встреча. Не думал, что ты так здесь и работаешь, дочка Лесника.
– А я не думала, что ты сегодня сюда заявишься, – я сложила руки на груди. Прищурилась: – Ещё и в качестве нового управляющего? Это что же, ты теперь вместо Кузьмича будешь?
Он оглянулся на упомянутого Кузьмича.
– Не вместо, а вместе, – улыбнулся мне чуть свысока. – Кузьмин останется, просто будет выполнять мои приказы.
Останется так останется. Я мысленно пожала плечами. Больше занимало другое.
Итак, Зуб наконец нашёл управляющего. Вот это новости. Но, блин, почему Реутов! Это ж каждый божий день придётся видеть его наглую рожу.
Хотя мне понравилось, как он справился с Кузьмичом. Тот привык, что никто не смеет ему возразить, в последнее время вконец распоясался. Лишь бы Реутов не потребовал от меня дефиле в купальнике, когда Кузьмич поделится с ним своими ценными маркетинговыми мыслями. Потому что что-то мне подсказывает: ему бы идея понравилась.
* * *
Остаток дня Марк почти не высовывался из подсобки. Сидел, разбирался с бумагами, расспрашивал Кузьмича обо всём, загонял его к чертям, тот даже и думать забыл ко мне цепляться (обычно Кузьмич, если не спал, только этим и занимался).
В очередной раз, когда он, вытирая пот, появился из подсобки, то подозвал меня:
– Эй, сбегай в кафе, кофе ему принеси. Вот деньги.
Я подавила внутренний протест: что я им, секретарша, что ли? Молча взяла купюры. Кузьмич сел на моё место за кассу.
Это меня немного повеселило. Сосланный из подсобки, он выглядел жалко, как бездомный. Так ему и надо, а то привык, что ему всё можно.
Какой нужен кофе, я не знала, купила простой чёрный американо. Взяла сливки в пластиковых контейнерах, две трубочки сахара. Пусть сам мешает, если хочет.
Когда зашла в подсобку, Марк весь зарылся в бумагах, даже не сразу приподнял голову. От его взгляда сердце застучало быстрее.
Симпатичный, чёрт драный. Слишком симпатичный, чтобы просиживать задницу в тёмных подсобках. Шёл бы себе на подиум или на яхте своей катался.
Разозлившись на себя, картонный стаканчик с кофе я поставила слишком резко, жидкость внутри ударилась о пластиковую крышку, капля набухла на дырочке в середине. Не успела я убрать руку, как Марк схватил меня за запястье.
Прикосновение обожгло. Недолго думая, я нервно вырвала руку. Застыла, прижимая её к груди и сверля Марка взглядом. Что ему надо?!
Он нахмурился. Встал – и я невольно запаниковала. Отступила к двери. Он быстро настиг меня и припёр к этой самой двери. Наполовину закатанные рукава джемпера обнажали мускулистые руки, упиравшиеся в дверь по обе стороны от меня, и от одного взгляда на них внутри вдруг томительно и сладко сжалось.
– Какого хрена ты дёргаешься постоянно, у тебя травма, что ли? Тебя, что, бил кто-то? – спросил Марк с напором.
