скачать книгу бесплатно
Хен еще немного смотрел на меня, потом убрал руку и выпрямился. От исчезновения тепла его ладони мне снова стало не по себе.
Жрец откашлялся и встал перед нами. Он уже накинул на плечи вышитую золотом парадную мантию. Забубнил привычную скороговорку: о любви, взаимном уважении, о детях, которым мы дадим жизнь.
Хен снова взял меня за руку, как будто опасался, что я дам деру. Я не сопротивлялась. Так было спокойнее. Он же как будто совсем не волновался, разве что выглядел не в пример серьезнее, чем обычно. Смотрел прямо перед собой на горящее алым на груди жреца Око Нигоса. Ладонь была теплая и какая-то… уверенная, что ли.
Жрец спросил Хена, готов ли он взять в жены Сатьяну Сантерн, и я услышала громкое «да». Невольно облизала губы, когда жрец обратился ко мне. От волнения мое «да» прозвучало на весь храм. Я смутилась, опустила глаза, но жрец ничего не сказал, будто так и надо. Ну да, точно. Не первая и не последняя невеста, разволновавшаяся перед алтарем. Правда, жрец не подозревает, чем мы отличаемся от сотен других пар.
– Ваши серьги, – наконец потребовал служитель Нигоса.
И тут я вконец запаниковала. Серьги, ну конечно! Какая свадьба без свадебных сережек? Все решилось так быстро, но должна же была вспомнить, подумать…
Может, я и правда попыталась бы сбежать из храма, но Хен перехватил меня за плечи, свободной рукой протягивая жрецу небольшую коробочку. Метнула на него ошарашенный взгляд. Он и об этом позаботился!
В ответ Хен только приложил палец к губам и подмигнул мне.
Служитель шагнул ближе, доставая из футляра длинную золотую иглу.
– Сначала ты, сын мой, – сказал Хену.
Тот послушно повернулся. Я во все глаза смотрела, как жрец шепнул заклинание, и металлический кончик заалел. Жрец поднес руку к уху Хена, игла противно заскрипела, проталкиваясь сквозь плоть, но парень и бровью не повел. Следом настал черед свадебной сережки – слава Нигосу, она была простенькой, всего лишь серебряный шарик. Мой долг перед Хеном увеличился не сильно.
– Теперь ты, дочь моя.
Теперь я подставила жрецу правое ухо. Почувствовала укол, но боль почти сразу ушла. Потом вернулась, когда жрец довольно неуклюже вставил в прокол сережку.
Ничего, перетерплю. Только я это подумала, как Хен коснулся болезненного места, и неприятные ощущения исчезли. Ну да, он же целитель.
Жрец вернулся на свое место. Забормотал торжественную молитву, испрашивая у богов разрешения для меня перейти в другой род.
Метка клана проявилась, засияла и начала меняться. Ну вот и все, я больше не Сантерн. Меня накрыло ощущение пустоты и немного – страха: я же ничего не знаю о роде Тайсен, частью которого сейчас стала.
Служитель Нигоса, благочестиво сложив руки, поднял глаза и произнес:
– Обменяйтесь поцелуем клятвы, дети мои.
Ох. Об этом я тоже не думала. Почему-то решила, что раз наша свадьба будет формальной, ничего подобного не потребуется. Но жрец-то об этом не знает. Это же… мне придется сейчас Хена поцеловать?!
Почему-то нахлынуло смущение, я уставилась себе под ноги и, чувствуя себя деревянной, повернулась к парню. Он такой длинный, как я достану? Но доставать не пришлось. Хен наклонился сам и поцеловал меня в губы.
Это был короткий невинный поцелуй, всего лишь прикосновение, но меня словно окунули в обжигающую лаву, по телу промчалась крупная дрожь. Хен сразу выпрямился, но ощущение чужих губ, мягких и горячих, не исчезало. Напротив, словно усиливалось, словно это был не поцелуй, а некая печать, заклеймившая меня чьей-то собственностью.
Я как-то ухитрилась дорасти до семнадцати лет, ни с кем ни разу не поцеловавшись. Были драки и игры, совместные ночевки (вместе с братьями) в полях, были даже свидания, но ни на одном дело не доходило до поцелуев. Поцелуй Хена стал моим первым.
Как мы выходили наружу, как шли назад, запомнила плохо. Хеннай, непривычно серьезный, тоже молчал, только на подходе к заставе сказал, чтобы я возвращалась первой.
Я заставила себя поднять на него взгляд, чтобы не выглядеть совсем уж невежливой, но от этого смутилась еще сильнее. Что-то словно изменилось между нами. И неотрывный взгляд Хена тоже пугал и смущал.
– Спасибо, – пробормотала, отчаянно надеясь, что голос не выдаст волнения. – До завтра.
– До завтра.
Юркнула в дом. Слава Нигосу, братья хоть и заметили мое отсутствие, но удовлетворились придуманным объяснением, мол, ходила гулять по окрестностям. Сережку я сняла и запрятала поглубже, к самым ценным вещам. Благодаря целительским способностям Хена ранка сразу заросла, как будто ухо мне продырявили месяца три назад, не позже. При необходимости могу достать серьгу и носить, словно так и было.
Хен в тот день вернулся поздно. Мы все уже легли, в бараке погасили свет, и я притворилась, что сплю. В груди разбуженной змеей ворочался клубок неясного неудовольствия: чем он там занимался? Может, ходил в какие-нибудь злачные места… И тут же рассердилась на себя за глупые мысли. У нас простой договор, какое мне дело, даже если так? Пусть ходит куда хочет, пусть хоть всех девок из веселого квартала перещупает.
Но когда Хен пробирался мимо и свет уличного фонаря блеснул звездочкой на сережке в его ухе, я разом успокоилась. Словно накрыло мягким пуховым одеялом, стало тепло, а недавняя вспышка ревности показалась нелепой.
Не то чтобы это что-то значило, но почему-то меня обрадовало, что он не смущается и явно не собирается скрывать свой изменившийся статус.
* * *
На подъезде к академии меня охватило волнение. Хоть уже и бывала в ней, теперь все по-другому – я буду там учиться.
Академия была городом в городе. Несмотря на то что находилась на Отрайских землях, она имела статус независимости, и всех преступников, пойманных на ее территории, карали по законам академии. Впрочем, обычные преступники к магам старались не соваться.
Маги за пределы учебного заведения выходили нечасто – не было надобности. Все необходимое можно было купить или сделать, обменять, взять взаймы и на своей территории.
В центре академии располагался огромный стадион. Там проходили уличные фестивали, торговали купцы из города в открытые дни и, что самое главное, там устраивали межакадемические бои. Помимо главного стадиона у каждого факультета и курса (зелья, артефакторика, животноводство) были и свои отдельные тренировочные площадки или полигоны.
На территории академии находились общежития для учеников и преподавателей, три столовые – одна огромная в главном корпусе и по одной в общежитиях, а также, конечно, учебные здания, библиотека, целительский центр, торговая улица, где продавалось все – от необходимых в учебе предметов до нарядов на зимний бал.
Я не могла сдержать улыбки, когда мы въехали внутрь. Суровые взгляды каменных великанов – охранителей ворот не оказали на меня ровно никакого воздействия, напротив, кивнула им, как старым знакомым. В груди пели птицы.
Мечта сбывалась. Я буду здесь учиться! И буду учиться на мастера меча! И обязательно постараюсь стать лучшей на курсе, ведь я же Сантерн! По крови – все равно Сантерн!
Телега остановилась на центральной площади. Пока затянутые в зеленую форму молчаливые слуги разбирали наш багаж, старшекурсники мигом разбежались. Хен исчез куда-то еще раньше. Лас напоследок щелкнул меня по носу и велел не унывать.
Я кивнула, хотя унывать и не собиралась. Вот они удивятся, когда узнают, что я учусь вовсе не на стихийника. Что будет потом, думать пока побаивалась. Ничего, справлюсь.
Не прошло и пяти минут, как на площади остались одни растерянные первокурсники. Тогда навстречу вышел одетый в зеленое мужчина.
– Добро пожаловать в Академию Трех Сил! – громко объявил он. – Меня зовут Тейд Нарвин, и я представляю администрацию академии.
Я сжала в кулаке заблаговременно вытащенную из вещей сережку. Пора. Отвернулась и, пока встречающий выстраивал нас в цепочку, быстро вдела в ухо. Прикрыла волосами, чтобы не заметили раньше времени.
После того как мы построились, дело пошло быстро. Первый в цепочке подходил к столу, за которым сидел господин Нарвин, и называл свое имя. Тот делал отметку в бумагах и показывал, куда идти: в сторонке на равном расстоянии друг от друга стояли кураторы первого курса каждого факультета. Две женщины и мужчина: стихийница, целительница и боевик.
Я с интересом уставилась на них. «Рыбачка» оказалась высокой, стройной, одетой в белоснежный мундир с золотыми лацканами. Ее талию обхватывала широкая алая лента, концы которой спускались аж до колен. Целительница, полноватая женщина средних лет с прической по моде тридцатилетней давности, нарядилась в пышное платье с глубоким вырезом, в котором покоилась обширная грудь. Боевик, мужчина лет сорока, был в полотняном тренировочном костюме: серой безрукавке и коротких штанах.
Мы быстро продвигались вперед. Наконец настала моя очередь. Сердце вдруг застучало сильнее, словно лишь сейчас поняло, что обратной дороги нет. Я глубоко вздохнула для смелости и сделала шаг вперед.
– Сатьяна Тайсен, – сказала твердо, но тихо: не хотела, чтобы услышали другие первокурсники.
Секрет мой, конечно, рано или поздно все равно выйдет наружу, но гораздо спокойнее, если это будет происходить постепенно, а не разом перед всей академией. Хену я тоже шепнула, чтобы по возможности не распространялся.
– Сатьяна Тайсен… Сатьяна Тайсен… – Господин Нарвин водил пальцем по строчкам.
Я знала, что он ничего не найдет, но как зачарованная некоторое время следила за этим движением. Потом увидела свое родное имя. И закорючку «стих» напротив. Магия стихий.
– Вот, – ткнула пальцем, – но тут какая-то ошибка. Я больше не Сантерн. Я вышла замуж, моя фамилия Тайсен. И… я хотела бы просить о переводе на факультет магии меча.
Вот и все. Я это сказала. Обратного пути нет. Словно в бездонную пропасть бросилась, и теперь нет другого выхода, кроме как расправить крылья и лететь.
Господин Нарвин озадаченно вскинул брови. Посмотрел в бумаги, потом на меня. Оглянулся на стихийницу, сделал движение рукой, подзывая. Та поспешила к нам. Господин Нарвин вкратце пояснил ситуацию.
– Как же так, – она тоже заглянула в бумаги, – прошение пришло от клана Сантерн. Ошибки быть не может.
Я пожала плечами.
– Видимо, письмо с известиями запоздало. Мы поженились совсем недавно.
Стихийница внимательно посмотрела на меня, на сережку в ухе – волосы я убрала. Нахмурилась. Сказала красивым, хорошо поставленным голосом:
– То есть на факультет магии стихий ты идти отказываешься?
Я чуть виновато кивнула. Было неудобно, но я слишком долго мечтала об учебе на боевом, чтобы теперь идти на попятную из-за неудобства.
– Ну что ж, нет так нет. Потом не просись, если передумаешь. – Стихийница пожала плечами и отошла.
– Так… – господин Нарвин снова посмотрел в бумаги, потом на меня. – Отойди в сторонку. Сначала разберемся с остальными.
Я послушно встала в стороне. На меня смотрели не только учителя, но и ученики. Любопытные взгляды скользили по коже. Все недоумевали, наверное, что я натворила. Ухо снова прикрыла волосами, чтобы серьга не бросалась в глаза, и стала терпеливо ждать.
Была еще одна причина не раскрываться сразу. В академию принимали всех, был бы магический дар, но замужних или женатых учеников почти не было. Негласно считалось, что ты или заводишь семью и занимаешься уже тогда только семьей, или все силы тратишь на учебу. Мой случай, наверное, вообще неслыханный: выскочить замуж и тут же приехать учиться, вместо того чтобы обихаживать супруга и рожать детей. А если прибавить еще и то, что Хен тоже здешний ученик…
Раньше времени становиться мишенью для пересудов мне не хотелось.
Наконец первокурсники, разделившись на факультеты, ушли вслед за своими кураторами, а господин Нарвин поманил меня.
– Пойдем к ректору. – И, не дожидаясь ответа, быстро зашагал к административному корпусу.
Припустила следом, невольно робея. Что если сейчас скажут, что я должна отправляться домой? Или что у меня недостаточный дар? Или еще что-нибудь непредвиденное, которое все разрушит.
На подходе к кабинету ректора я накрутила себя так сильно, что порог переступала подкашивающимися ногами. И обалдела, увидев внутри Хена. Как быстро его нашли! А ведь я не сказала ни его имени, ни того, что мой муж тоже учится здесь. Или он сам пришел, предвидя, что меня станут допрашивать?
Хен уже переоделся в здешнюю форму целителей, и она ему очень шла: узкие коричневые штаны, бежевая рубаха, светло-коричневый жилет, подчеркивавший выправку и широкие плечи. На шее висел медальон целителей: рука в незамкнутом круге.
На звук открывшейся двери Хен обернулся. Кивнул, увидев меня, подошел и по-свойски приобнял за плечи. Спросил:
– Все в порядке?
Его внезапная близость и поведение меня смутили. Потом сообразила: он играет на публику, изображает влюбленного молодожена, все верно. Прижавшись к боку «мужа», заставила себя расслабиться. От Хена довольно приятно пахло чем-то травянистым и успокаивающим.
«Валерьянкой, наверное, – фыркнул внутренний демоненок, – он же целитель».
Ректора звали Шель Магрус, и был он довольно пожилым. Мне приходилось видеть его и раньше, на межакадемических соревнованиях, но издалека, так что я даже не узнала бы его, встреть на улице.
Одет он был почти так же, как Хен и большинство мужчин в академии, но немного богаче: жилет из темно-синего бархата украшала серебряная вышивка, штаны тоже, кажется, были бархатными, на шее повязан шелковый платок. Но лицо не легкомысленного щеголя – умное лицо привыкшего к ответственности взрослого человека. С определением его специализации я затруднилась. Он мог быть и боевиком, и стихийником. И даже целителем.
Господин Нарвин вполголоса объяснил ректору ситуацию. Тот выслушал, покивал. Посмотрел на нас, но вопрос задал не мне, а Хену:
– Тайсен? Из Вендая? Не родня Тину Тайсену?
– Не совсем, мы из другой ветви, – без запинки ответил Хен.
– Ясно. Кто глава рода?
– Я. Мои родители уже умерли, братьев и сестер нет.
А как же бабушка? По рассказам Хена у меня создалось впечатление, что глава рода именно она. И что у Хена обязательно должны быть еще родственники.
Наверное, я уставилась на него с изумлением. Он поймал взгляд и чуть повел подбородком, мол, все потом. Ладно. Не буду мешать. Потом так потом.
– Знак главы?
Хен отстранился и вытянул правую руку перед собой. На тыльной стороне ладони, как проступающие от тепла чернила, медленно появился незнакомый символ. Я наблюдала за этим с удивлением, которое старалась не показать.
И правда глава. У моего отца тоже знак на руке, солнце с шипами, знак Сантернов. У Хена был совсем другой, куда более замысловатый, что-то вроде изогнувшегося змея или ящерицы.
Метнула быстрый взгляд на его невозмутимый профиль. Синие глаза смотрели спокойно и ясно. А мою душу тяжелым камнем придавили сомнения. Или нет, не сомнения, а скорее осознание, как мало я все-таки знаю о человеке, который стал моим мужем.
– Спасибо, теран Тайсен, – кивнул ректор, – подтверждение достаточное. Итак, вы не возражаете против намерения вашей жены учиться на факультете магии меча?
– Не возражаю.
Глава академии снова удовлетворенно покивал и начертил в воздухе замысловатый знак. Едва он закончил, линии загорелись зеленым, а ректор громко и четко произнес:
– Верт, зайди ко мне. Как можно быстрее.
Ух! Сердце быстрее погнало кровь по жилам. Верт Дайрен, бессменный декан боевиков! Я столько слышала о нем от старших братьев, а теперь наконец увижу! И не только увижу, а буду у него учиться!
Ждать пришлось недолго. Снаружи послышались тяжелые шаги, и дверь без стука отворилась. На пороге стоял, все всякий сомнений, он, ар-теран Верт Дайрен. Грузный, широкий, с бычьим взглядом из-под нахмуренных бровей.
– Вот. Тут на твой факультет хотят, – просто пояснил ректор.
Верт Дайрен обернулся к нам, скользнул взглядом по мне, как не заметил, и уставился на Хена. Поморщился:
– На какой курс? Опыт обучения?
Хен помотал головой, стукнул пальцами по медальону, мол, целитель. Взгляд боевика опустился на меня:
– Девка?! Даром не возьму!
Мои восторги и блаженство как ветром сдуло. Я уставилась на Дайрена, не веря своим ушам.
А тот буркнул – не мне, скорее в пространство:
– Что толку брать девок, если они потом ноют и просят, чтобы их перевели к «рыбакам» или целителям? Только время зря тратить! Не возьму!
