скачать книгу бесплатно
Попутчики. Рассказы
Валерий Бронников
Герои рассказов из настоящего сборника обыкновенные сельские жители, и не только сельские, но и коренные горожане, перебравшиеся жить в деревню, покинувшие по разным причинам город и ставшие обыкновенными сельскими жителями. Прототипы многих героев живут и ныне, не подозревая, что стали настоящими героями, о которых пишут книги.
Попутчики
Рассказы
Валерий Бронников
© Валерий Бронников, 2021
ISBN 978-5-0053-3417-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Валерий Бронников родился 1 апреля 1949 года в с. Заяцкий Мыс на южном берегу Белого моря. По образованию инженер-механик по самолётам и двигателям, работал по профессии более 50 лет. Автор многих произведений прозы и стихов, а также детской литературы. Член творческого объединения «Вашка».
Попутчики
Банкет
– Колька, ты опять вчера на свидание ходил? – Моргунов вопросительно посмотрел на своего молодого напарника.
– Откуда ты знаешь? – огрызнулся Колька.
– Да уж знаю! У тебя весь живот чёрный. Ты днём трёшься о двигатель, а вечером прижимаешься этим животом к своей девушке. Одного только я не пойму: как с таким чёрным животом они тебя к себе подпускают? Ты бы его хоть раз в неделю отмывал в бане.
Живот у Кольки и в самом деле выглядел чёрным, как будто его кто-то специально измазал сажей. Сажей, конечно, живот никто не мазал, а Колька во время технического обслуживания двигателя прижимался к нему не рубашкой, а голым животом, втирая техническую грязь в свой живот. Вечером он переодевался и шёл так на свидание, не утруждая привести себя мало-мальски в порядок.
– А они меня все и так любят! – подумав, ответил Колька.
– Что и замечания никогда не делают?
– Не-а!
– Ну и девки пошли! – продолжал ворчать Моргунов.
А ворчал он не из-за грязного живота, а из-за того, что Колька после свиданий засыпал на ходу. Вот и сейчас он, делая вид, что работает, стоя на стремянке, дремал с открытыми глазами, да ещё умудрялся разговаривать с напарником. А то, что он дремал – это проверенный факт, так как производительности труда у него не усматривалось никакой.
Самолёт Ли-2 имел два двигателя. Вот левый двигатель и принадлежал Кольке, но получалось так, что всю работу за него выполнял напарник. Тем не менее, это не мешало жить дружно в маленьком коллективе. А всего в бригаде вместе с бригадиром семь человек.
Все семеро работали редко: кто-то всегда находился в отпуске или на больничном, или в командировке.
Подошёл бригадир и начал о чём-то перешёптываться с Моргуновым, интенсивно жестикулируя руками.
– Меньше, чем на чайник, не соглашайся, – крикнул вслед уходящему бригадиру Моргунов.
Несведущему человеку трудно понять, о чём идёт речь. А бригада, услышав последнюю фразу, заметно оживилась, как-то и работа пошла оживлённей. Даже Колька начал шевелить руками, вспомнив о своих непосредственных обязанностях.
Алюминиевый чайник десятилитровый всегда стоял в кабине экипажа. В этот чайник перед полётом наливали кипячёную воду для экипажа, чтобы в полёте кого-нибудь не замучила жажда. А центром внимания этот чайник становился, когда прилетал точно такой же Ли-2, но военный, выкрашенный в ядовито-зелёный цвет. Вот и сейчас такой самолёт стоял на стоянке, но к нему никто не подходил. Самолёту надо выполнить плановое техническое обслуживание. Козлом отпущения становился экипаж, который искал пути, чтобы с кем-нибудь договориться о выполнении работы. Обычно в таких случаях они находили начальника участка. Выше его обращаться абсолютно бесполезно. Ответ всегда один: «У нас много своей работы и помочь вам мы ничем не сможем!».
Начальник участка посылал их договариваться к бригадиру, но не к первому попавшемуся, а соблюдая негласную очерёдность.
Бригадир, помявшись, шёл советоваться с бригадой, так как рабочий день в таком случае продолжался до завершения «халтуры». Расчёт с экипажем всегда один —техническим спиртом, который на военных самолётах всегда имеется в противообледенительной системе.
В этот раз начальник участка указал военным на их бригаду. Дальше всё шло по обычному сценарию. Хоть небольшой торг и существовал, но единицей расчёта становился полный чайник спирта.
Основная работа после возвращения бригадира быстренько свёрнута и все силы брошены на зелёный Ли-2.
Даже Колька, вечно сонный и нерасторопный, окончательно проснулся и работал, как все. Колька технический спирт никогда не пробовал, как, впрочем, и ещё два члена бригады. Они ещё молоды и не успели познать все науки обыденной технической жизни. Воодушевлял на работу общий настрой. Все работали, поэтому также усердно работали и молодые ребята. Им очень интересно, чем всё это дело закончится.
Переработала бригада всего на два часа больше, дело близилось к завершению. Бригадир велел подготовить чайник так, чтобы он стал пустой и чистый. С этим чайником он вскоре отправился к военным в кабину самолёта. Вышел он оттуда с налитым до краёв чайником. Потом туда сходил начальник участка. Подробности беседы никто не знал, да и не принято как-то интересоваться чужими делами. Начальник участка вышел с лёгким румянцем на лице, как будто побывал в бане и ушёл по своим делам.
Через полчаса вся бригада отправилась по любезному приглашению Кольки в комнату общежития.
Все уселись в кружок за стол, началась торжественная церемония. Откуда-то взялись пустые бутылки, в которые бригадир разлил из рожка чайника спирт. Каждому члену бригады досталась одна бутылка. В алюминиевом чайнике жидкости осталось больше половины.
– Колька, стаканы у тебя есть? – спросил Моргунов.
– Найдём, – Колька извлёк три стакана, сходил к соседям и принёс ещё несколько штук.
Моргунов взял чайник и налил в каждый стакан грамм по пятьдесят спирту.
– Ну, что? За нас, за нашу работу! – произнёс он тост.
Никого не надо за столом упрашивать, все подняли стаканы и, не раздумывая, выпили. Колька не хотел казаться несмышлёным новичком. Он залпом выпил содержимое, стараясь не морщиться. Жидкость обожгла горло и скатилась во внутрь, почему-то сразу подействовав на мозг. В голове всё закружилось. Во рту остался привкус явного суррогата с запахом резины.
Колька улыбался. Ему стало как-то весело и непринуждённо. Он сидел на кровати и, улыбаясь, слушал, о чём беседовали старшие товарищи за столом. С этого момента он больше ничего не помнил.
О закуске, конечно, никто не позаботился. Спирт занюхивали чёрствым куском хлеба и запивали хорошо приготовленным чаем. Чего-чего, а чай Колька варить умел. Чайник он успел вскипятить и приготовить заварку в то время, пока все рассаживались за стол, показав своё гостеприимство.
Моргунов разливал всем поровну, никого, не обижая и не пропуская. Поэтому Колька, сидя на кровати, выпивал всё, что ему наливали. В чайнике почти не убывало. Застольный разговор предстоял долгий. Со стороны казалось, что Колька, улыбаясь, внимательно слушал говоривших. На самом же деле н давно отключился. Как гостеприимный хозяин он не ложился спать, когда у него находились гости.
Очнулся Колька утром на своей кровати. В комнате кроме него никого не было. Он долго пучил глаза и никак не мог сообразить, почему стены медленно вращаются. Колька попытался встать, но его сильно пошатнуло, он опять шлёпнулся на кровать.
На часах половина восьмого утра. В восемь он должен присутствовать на техническом разборе на своей работе. До работы пешего ходу не более десяти минут.
Колька заставил себя всё же встать и одеться. Процесс одевания в ватную спецодежду и меховые унты занял львиную долю времени. Он долго попадал ногой в штанину, затем другой ногой проделывал те же манипуляции. Если бы комната не вращалась, одеться он мог на ходу, а так нога всё время проскакивала мимо штанины, хоть он точно прицеливался. Когда штаны оказались одеты, долго не застёгивалась куртка. Колька и не стал её застёгивать, на это уже не хватило никаких сил. А когда он надевал унты, пришлось снова приземлиться на койку и помогать ноге попасть в раструб унта.
Кое-как облачившись, Колька, шатаясь пошёл на работу.
Молодой человек пришёл в ангар ровно в восемь часов, но не стал заходить в комнату для разборов, а направился в раздевалку и растянулся на цементном полу.
– Колька, опаздываем, – на ходу окликали его мужики.
– Я не пойду, – сказал Колька, – Я не могу даже шевелиться, идите без меня.
Так и лежал он на цементном полу. Пришла уборщица, подмела вокруг его мусор и больше никто не приходил.
Навестили его примерно через час.
– Ты как? – спросил Моргунов.
– Нормально, но встать не могу.
– Тогда лежи. Мы на разборе сказали, что у тебя заболел живот, так что не волнуйся. На работе тоже прикроем, только не застынь здесь совсем. На улице всё же минус двадцать.
Колька пролежал весь день. К концу смены он услышал, как открываются ворота, чтобы выкатить из ангара самолёт. Колька медленно поднялся и пошёл к своему самолёту, зная, что в него начальство теперь уже не заглянет. Он снова растянулся на полу, только уже в самолёте. Лайнер вместе с ним выкатили на улицу, опробовали двигатели, а когда пришла пора закрывать самолёт, его под руки вывели из самолёта и отвели обратно в общежитие. Члены бригады перепугались Колькиным состоянием больше, чем он сам.
Ещё сутки Колька лежал дома, у него наступил законный выходной. Стены комнаты уже не вращались, но тошнота подступала к горлу и на вторые сутки.
Ещё через день он снова пришёл на работу. В этот раз он на удивление выглядел выспавшимся и довольно неплохо.
Начальник участка его ни о чём не спрашивал. Он видел его на работе, и этого вполне достаточно. Зато коллеги, издеваясь над ним и радуясь, что их товарищ очухался, засыпали его вопросами:
– Колька, как выходные? На свидании был? А как твои невесты, не приняли тебя случайно за алкоголика? Живот отмыл или ложишься в кровать с таким животом?
Колька только улыбался и помалкивал.
Ему исполнилось всего двадцать лет. Вся жизнь у Николая Звягинцева впереди.
11.2012
Возвращение к жизни
Боль появилась внезапно, будто по затылку ударили кувалдой. Состояние совсем неважное – это Алексей чувствовал. Тридцатиградусная жара и постоянно надоедающий гнус доставляли немало неудобств. К этому надо добавить, что его слегка подташнивало.
Они вчетвером сидели на камнях и обедали. Алексею ничего не лезло в рот без аппетита. Он нехотя ковырял ложкой в банке рыбных консервов и через силу ел, зная, что раз подошло время обеда, он должен быть таким же голодным, как остальные. Он сел в сторонку на случай, если вырвет, чтобы не портить аппетит остальным рыбакам.
– Мужики, меня тошнит, возможно, вырвет, не обращайте на меня внимания, – на всякий случай предупредил он.
– Мы и не обращаем, – ответил Жора, – Аппетит вряд ли ты нам испортишь.
– Ты, наверно, перегрелся на солнце, вот и тошнит, – рассудительно заметил Василий Фёдорович, самый пожилой мужчина, которого все уважительно звали по имени и отчеству.
– Скорее всего – это последствия удара. Я, наверно, сотрясение мозга всё же получил.
– Полежи в тенёчке, пока без тебя порыбачим, всё пройдёт, – это сказал четвёртый, Андрей.
Перед обедом они наткнулись на пороге малой речки на отменный клёв хариуса. До этого как-то рыба клевала неохотно, а тут на пороге начали хватать приличные экземпляры, поэтому они и решили здесь остановиться. Пока двое занимались обедом, остальные продолжали удить рыбу.
Алексея вырвало, обед не пошёл на пользу. Его мутило, голова кружилась, состояние такое, что всё валилось из рук и ничего уже делать не хотелось: ни обедать, ни удить рыбу, ни сидеть.
Мужики с огромным аппетитом заканчивали обед хорошим чаем, переговаривались, шутили, и, казалось, на Алексея не обращали никакого внимания. Все их мысли заняты хорошим клёвом.
Боль расползлась по затылку. Через несколько секунд такой же удар произошёл спереди, как будто ещё раз ударили чем-то тяжёлым, но только спереди, в лоб. Создалось такое впечатление, что голову зажали в тиски и начали медленно их зажимать. Перед глазами плыли круги, в голове мутилось, тошнота усилилась. Алексей, чтобы никому не мешать, отошёл на несколько метров и лёг в траву лицом вниз, считая, что гнус так будет донимать меньше. Силы отмахиваться совсем иссякли. Но не тут-то было: в траве гнус навалился со всей силой, облепив все открытые части тела, прокусывая сквозь одежду. Для кровососущих наступило раздолье – человек лежал неподвижно, не махая руками, не шевелясь, и не делая никаких попыток стряхивать с себя насекомых.
Мужики, пообедав, снова закинули снасти. Они таскали хариусов одного за другим. Клёв не прекращался. Алексей слышал азартные возгласы:
– Тяни!
– Подсекай!
– Разгильдяй, кто так подсекает!
– Тащи его, я перехвачу.
– Кидай к тому камню.
– Я попробую на овода.
Все эти возгласы, долетающие до его больной головы, означали только одно, что все занимаются рыбалкой. Им нет никакого дела, что его заживо съедает гнус. Алексей встал, пошатываясь, перешёл на солнцепёк, в то место, где обедали. Гнус опять навалился, но на солнце хватал не так азартно, но и лежать на солнце под укусами кровососущих тоже нелегко. Алексею стало совсем плохо. Он снова встал, подошёл к мужикам и сказал:
– Как хотите, а я лягу в лодку. Рыбачить больше не могу. Меня надо везти домой, пока живой – это решение принимать вам. По крайней мере, если выключусь, не надо будет затаскивать в лодку.
Домой ехать никому не хотелось, настоящая рыбалка только началась. Все скромно промолчали, только возгласы стали редкие и вялые. Алексей сам заядлый рыбак и прекрасно понимал, что значит всё бросить и возвращаться. Заехать на малую речку, преодолевая неимоверные трудности, и вернуться ни с чем не очень большое удовольствие. Он стаскал в нос лодки пустые канистры, чтобы его не замочило водой снизу, и устроил на них ложе, затем надел на голову каску, лёг и укрылся с головой брезентовым чехлом, спасаясь от гнуса. Эти движения дались ему нелегко. Сейчас он лежал и хватал ртом воздух, которого ему явно не хватало. Помирать он пока не собирался, но не исключал возможности, что может потерять сознание. Здесь, в носу лодки, он никого не обременит. Лодка может двигаться и останавливаться в любое время, он никому не мешал. Медленно ползли тягучие мысли, прокручивалось в голове всё происшедшее за несколько дней.
По малым речкам он ездил и раньше. Обычно его напарник Василий Фёдорович. Вместе они, как говорится, съели не один пуд соли. Разница в возрасте более двадцати лет, но это им не мешало вместе рыбачить. Василий Фёдорович спокойный и уравновешенный, а Алексей, наоборот, азартный, работоспособный и ловкий. Вместе они единое целое и обладали всеми необходимыми качествами для маленького дружного коллектива.
В этот раз на рыбалку собрались вчетвером. Жора тоже не раз ездил с Алексеем, а Андрей оказался с ними случайно, изъявив желание половить хариуса. Вчетвером на одной лодке по мелководью не уехать, поэтому решили ехать на двух лодках, по два человека в каждой. Две лодки загрузили полностью: горючее, моторы, провизия на несколько дней, снасти, тара и много другой мелочи, без которой в тайге вдали от населённых пунктов не обойтись. До конечной остановки езды двадцать три часа, если ехать без остановок, но без остановок не бывает. В пути надо выделять время на сон, на преодоление порогов и препятствий, в результате путь занимает двое-трое суток. Первая ночёвка получилась через четыре часа пути в избе. Если на пути имелась изба, предпочтение для ночлега отдавалось избе. С палаткой лишние хлопоты, теснота и температурные неудобства. Дневной жар сменялся ночным холодом. Земля тоже отдавала холодом, не прогревшись, как следует, от зимней стужи. Здесь им предстояла смена более сильного мотора на слабый, способный везти по мелководью. Иногда лодка на перекатах буквально ползла на брюхе, задевая днищем дно речки.
Нехитрый ужин приготовили моментально. Вчетвером, не вдвоём, каждый выполняет определённую работу, ускоряя тем самым, процесс подготовки к ночлегу. Насытившись, улеглись все спать.
Утро выдалось безветренное и солнечное, на небе ни единого облачка.
– Быстро пьём чай и вперёд, пока не начала донимать жара. За день надо пройти хотя бы половину пути, – Жора был категоричен. Он из четверых самый опытный по преодолению таёжных речек.
Алексей стаскивал в лодки вещи, вынесенные накануне для ночлега. Андрей кашеварил. Василий Фёдорович занимался своей видавшей виды амуницией, рассматривая сапоги-бродни, удовлетворённо крякнув, стал обувать ноги.
Вскоре «нырнули» в устье речки, у которой ночевали. Ширина её в устье не более десяти-пятнадцати метров. Иногда речка сужалась так, что едва протискивалась лодка. Крутые повороты не давали управлять мотором. Стоящий на носу человек, шестом помогал направить нос лодки по наиболее глубокому месту. Вскоре пошли завалы. Вывернутые ветром с корнем деревья перегораживали речку, делая запруды и собирая на себя весь хлам, который несло по реке. Иногда русло на большом протяжении чистое, а иногда «поперечины» встречались через каждые сто метров. Встречая препятствие, лодки останавливались, и мужики по очереди перерубали топором стволы, делая узкий проход для лодки, а иногда лодка проходила под упавшим стволом. Пассажиры помогали ей пройти, немного подтапливая вниз. Эта бесконечная работа продолжалась непрерывно с перерывом для приёма пищи. Люди изрядно выматывались, но продолжали с упорством работать на солнцепёке.
Алексей стоял на носу лодки и шестом направлял её на самое глубокое место, а Андрей рулил, проползая лодкой по склизким, заросшим зелёными водорослями, камням. Зелёная тина то и дело наматывалась на винт. Приходилось останавливаться и очищать винт или менять шпонку, срезанную при ударе винта о камень. Эта изнурительная работа отвлекала от созерцания изумительного пейзажа по берегам речки. Густая трава набирала силу и вымахала по самым берегам почти в рост человека. В воде, ближе к берегу, росли зелёные лопухи, служившие хорошим ориентиром, показывающим глубину воды. На глубоких местах лопухов не видно, возможно они не доставали до поверхности воды. Часто встречались крутые коричневые щельи. Чтобы увидеть их верх, приходилось задирать голову. Высоко, на самом краю щельи, стройные красавицы сосны упирались в самое небо. Иногда из-за крутого поворота на самом берегу показывался лось или олень. Животные спасались в воде от жары и гнуса. Они обычно удивлённо поднимали голову, созерцая невиданное чудовище, которое движется по воде, да ещё и гудит. Постояв так неподвижно, животные гордо и не спеша, скрывались в лесной чаще. Всё вместе составляло живописный ландшафт, который встречается только в нетронутых человеком местах. Хариуса виднелось много. Шустрые рыбины веером уходили от носа лодки по сторонам, иногда плыли целым стадом впереди лодки, когда не попадалось глубоких ямок и некуда скрыться. Рыбаки только смотрели на убегающую рыбу, но не останавливались. Вся рыбалка намечалась впереди, когда лодки начнут спускаться самосплавом вниз по течению.
Показалась очередное поперечное дерево, нависающее над водой. Алексей быстро прикинул расстояние от дерева до воды и понял, что лодка не пройдёт, махнул рукой рулевому, чтобы заглушил мотор. Голоса из-за работающего мотора не слышно, поэтому заранее оговорены подаваемые сигналы. Андрей сигнал видел, но никак не отреагировал. Со своего места, с кормы лодки, ему казалось, что лодка пройдёт под деревом, а Алексей уже представлял, как дерево через несколько секунд начнёт сметать из лодки всё, что лежит наверху. Он интенсивно начал показывать, чтобы рулевой заглушил мотор, но мотор Андрей выключил только перед самым деревом. Лодка по инерции продолжала двигаться вперёд, почти не сбавив скорость. Алексей упёрся обеими руками в дерево, пытаясь остановить движущееся судно, но сил его явно недостаточно. Гружёная посудина, примерно с тонну весом, почти не замедлила своего движения. Руки не выдержали и подогнулись. Алексей быстро нырнул вниз, пытаясь уклониться от ствола. В ту же секунду он получил страшный удар по голове. Разогнувшись по другую сторону дерева, он руками схватился за голову, а ствол дерева сметал в воду всё, что лежало сверху гружёной лодки. Остановилось судно, когда дерево оказалось перед Андреем.
– Больно? – Андрей сидел бледный и напуганный, – Мне казалось, что лодка проходит под деревом.
Алексей стоял, зажав голову. Боль оказалась такой сильной и пронзительной, что он в первую минуту не мог вымолвить ни слова. Просто стоял и молчал, держась за голову.
– Больно не то слово, – наконец, вымолвил он.
– Ты ударился о толстый сучок. Как же ты оказался без каски? Всю дорогу не снимал, а тут, как назло, снял.
Алексей никакого сучка не видел. Сейчас он внимательно посмотрел на дерево и увидел толстый сук, который был в нижней части поперечного дерева, но несколько под углом, и ему стало понятно, почему он его не увидел. Сук скрывал ствол дерева, так как смотрел он почти сверху, и стало понятно, почему он, точно рассчитав нырок, всё же ударился головой.
Они выловили упавшие вещи и проехали под деревом. В это время подрулила вторая лодка.
– Что уж теперь, поехали, – Алексей махнул вперёд.