Море сумерек

скачать книгу бесплатно

– Да ничего тебе особо не грозило. Кайлана, хоть и порядочная стерва, себя очень любит, а убивать за рефлекторные попытки нападения я ей давно запретил.

– Кто ты? – Каэль попробовал сесть лицом к говорившему, но закружившийся, будто щепка в водовороте, потолок заставил воина-мага опрокинуться обратно на подушку и лишь повернуть к соседу по палате, а ничем иным это помещение быть не могло, голову.

– Я? – изумился эльф, выглядевший едва ли старше самого бывшего пограничника. – Ах да, нас же не познакомили. И даже портретов тебе моих не показывали, хотя, по идее, должны были. Я начальник всего этого детского сада, который расположен вокруг. Михаэль, можно Мих, не обижусь.

«Вычислили! – вспыхнула в голове запаниковавшего Каэля предательская мысль. Тут же воин-маг сообразил, что она стала известна лежащему на расстоянии вытянутой руки от него высшему магу, и приготовился как минимум к испепелению. – Надо думать… Нет, не думать! Вообще ни о чем! А то как бы живым к демонам не провалиться!»

– Да расслабься, – хохотнул правитель сумеречных эльфов. – Во-первых, тебя уволили с непочетной, но, возможно, денежной работы шпиона раньше, чем ты успел к ней приступить, а во-вторых, думать можешь все что угодно, не заморачиваясь вопросами этикета и приличий. Это не запрещается. Знали бы окружающие, какие идейки в моей ушастой голове иногда проскальзывают, давно бы или прибили, или сбежали куда подальше. Вот высказывать нелицеприятные мысли вслух настоятельно не рекомендую. Не то чтобы это сильно беспокоит, но не хочу создавать прецедент. Ну и, в-третьих, магистр Офориэль все возможное уже и так рассказал.

– Дед? – удивился воин-маг, сообразивший, что его переправка в царство мертвых как минимум откладывается.

– Да, – кивнул Михаэль. – Кстати, прими мои соболезнования.

– С чем? – не понял Каэль.

– Он мертв. Лорды-жрецы каким-то образом узнали, кто помог захватить тюрьму, и татуировки убили его даже раньше, чем твоя камера открылась.

Бывший пограничник почему-то сразу всему поверил. Каким бы искусным в своем деле ни был тот, кто лежал на соседней койке, но с наскока справиться с чарами, окутывающими надежнейшее из узилищ Древнего леса, мог только бог. Но при помощи того, кто за восемь сотен лет жизни от и до изучил слабые места большинства охранных заклятий родного государства, такой лихой наскок вполне мог получиться.

– Как… как это произошло? – спросил окончательно осиротевший перворожденный, сумев справиться с нахлынувшими на него эмоциями. – Почему он обратился за помощью к вам и почему сумеречные эльфы вообще откликнулись на этот зов? Ссориться ради меня одного с целым государством…

– Сколько вопросов, а я так устал, – вздохнул Михаэль. – Впрочем, ладно, отвечу, а то ведь уснуть не дашь. Ты, разумеется, не знал, но твой дед давно работал против Древнего леса, шпионя в пользу дальних родичей, беглецов из его пределов. – И когда единственного внука бросили в камеру, откуда выход только на плаху, запаниковал и обратился к князю Западного леса, благо имеющиеся заслуги позволяли. А тот, не найдя способа помочь полезному слуге, решил посоветоваться со своим наставником Келеэлем. Поскольку дома того не оказалось, решено было поискать сильнейшего мага мира у меня.

«Он действительно ведет какие-то дела с этим великим чернокнижником, – сделал вывод Каэль. – Слухи не врали. А значит, слова насчет невозможности накостылять сразу трем лордам-жрецам вполне могут быть не пустой похвальбой. Вот интересно, если бы их всего двое было…»

– Я бы удрал, – прочитал мысли гостя (или пленника?) шаман. – С одним бы при необходимости еще попробовал силой помериться. Но только если другого выхода не осталось бы, так как шансы на победу у нас примерно одинаковые. Ваши правители намного опытней, а многие мои разработки этому миру настолько чужды, что хорошей защитой от них пока еще никто не обладает. Впрочем, мы отвлеклись. Когда заявился князь Западного леса, Келеэля у меня не было. Зато был хороший такой скандал, который устроила Лика, когда Шиноби поймал над ее тарелкой особо прыткого шпиона с ядом в руке, посланного альтернативно одаренным из кодлы ваших правителей. Это моя жена, если ты не в курсе. Да и я тоже, признаться, отреагировал на известие о попытке покушения не самым лучшим образом.

– То есть я был бы не первым, если бы заявился в Сумеречный лес, – пришел к выводу, на сей раз для разнообразия высказанному вслух, Каэль, устраиваясь на подушке поудобнее и потеряв возможность видеть собеседника. – А зачем лорды-жрецы решились на такой опасный шаг? После недавнего охлаждения отношений с Западным лесом это же просто идиотизм!

– Ну, возможно, ты стал бы первым, кто сумел не попасться. – Судя по голосу, Михаэль усмехнулся. – А насчет «зачем»… У одного из них, оказывается, имеется дочка на выданье, и придурок решил заключить политический брак, устранив помеху традиционным, по его понятиям, способом.

– Да, – со вздохом признал Каэль, – так бывает. Конечно, об этом вслух не говорят… но жены влиятельных персон без всякой магии молоды и красивы. В связи с ранней смертью. Политическая обстановка меняется часто, а женщины нашего народа живут долго. Отравление в некоторых кругах стало почти традицией.

– Хреновые у вас традиции, если хуже не сказать, – зло бросил Михаэль, и воин-маг ощутил, что окружающее его пространство как будто содрогнулось от гнева шамана. – В общем, этот урод с заросшими мхом мозгами послал надежного человека, для того чтобы освободить место на троне для своей дочурки. Профессионала, блин! Тот даром что ни разу не остроухий, но смог втереться в наше общество почти моментально и даже большинство охранных систем сообразил, как обмануть. Если бы не Семен с его паранойей, пришлось бы Лике опять дожидаться воскрешения. И возможно, не только ей.

«О великом чуде говорить как о рядовой процедуре?» – удивился Каэль раньше, чем сообразил, с кем общается. Для высшего мага невозможных вещей нет по определению. Есть такие, которые он по какой-то причине пока не может сделать.

– Это не так уж и сложно, если знать как, – уверил собеседника Михаэль, по-прежнему нагло читающий его мысли. – Главное – решить вопрос с душой, а тело приложится.

– Ну для высшего мага, конечно, «не так уж и сложно», – хмыкнул Каэль. – Он же наверняка знает все, включая даже такие по определению непостижимые причины, по которым огонь горит, вода течет, а солнце светит.

– Ну в общем-то да, – согласился Михаэль. – Имею некоторое научно обоснованное представление. Но речь не о том. Князь Западного леса заявился как раз в момент, когда духи дожевывали то, что осталось от души шпиона, а я и мои друзья вовсю строили планы мести. Лика истерила, требовала, чтобы с Древним лесом разобрались раз и навсегда. Я, впрочем, был очень даже не против, но целую страну перворожденных мне не осилить при всем желании. Да и геноцид в качестве наказания за одного-единственного идиота – мера все же избыточная. В какой момент родился план атаки на крупнейшую тюрьму вашей страны, сочетающий приятное с полезным, сказать теперь вряд ли возможно. Но в результате большая часть армии Сумеречного леса телепортировалась, воспользовавшись тем, что твой дед перехватил управление защитой тюрьмы.

– Вы рисковали, – сделал вывод Каэль. – А если бы это была ловушка?

– Да не особо, – хмыкнул Михаэль. – Князь Западного леса обещал помочь. Инкогнито, но лично. С его фамильной силой мы точно прорвались бы. В общем, считаю, получилось неплохо, всем понравилось. Мне в профит пошли спасенные заключенные, среди которых, надо сказать, есть парочка весьма любопытных персон, и информация по экспериментам, которыми потихоньку занимались в тюрьме, выбирая подопытный материал из смертников. Князю – глубокое моральное удовлетворение и копия со всех лабораторных заметок. Тебе и остальным заключенным – жизнь и свобода. Магистра Офориэля вот только жаль, ну да он знал, на что подписывался. И даже лордам-жрецам с их подручными небольшой подарочек достался.

– Я могу узнать какой? – осторожно поинтересовался Каэль, прекрасно понимая, что взбешенный попыткой покушения на, очевидно, любимую супругу высший маг вряд ли приготовил персонам, подославшим в его жилище убийц, что-нибудь приятное.

– А почему нет? – вопросом на вопрос ответил Михаэль. – Боеприпас объемного взрыва, сравнимый по мощности с тактической ядерной боеголовкой. Сомневаюсь, что тебе что-то скажут эти слова. В общем, сейчас на месте тюрьмы хороший такой котлован, который, наверное, еще не остыл. Ну а выжившим стражникам было передано послание для ваших правителей. В нем говорится, что за каждого их посланца, который попробует провернуть нечто вроде того покушения, подобные «гостинцы» в количестве десяти штук будут посланы прямо в столицу.

– Это… война? – спросил Каэль, которому идея воевать с бывшей родиной вовсе не нравилась.

– Вряд ли, – неопределенно махнул рукой Михаэль. – Скорее, спор хозяйствующих субъектов. Но даже если и так, не я ее начал.

– Понятно, – солгал Каэль, которому было непонятно решительно все. – А что будет со мной и другими заключенными?

– Кто захочет и сумеет прижиться, останется среди сумеречных эльфов, – объяснил правитель. – Мы пока очень маленькое государство и в переселенцах нуждаемся чрезвычайно остро. Ну а кому наш уклад жизни придется не по нраву, а такие будут, уверен, те смогут уйти с первым же караваном. Могут и в одиночку попробовать, конечно, но до границы по пустыне они не дойдут. Все? А то я уже устал с тобой болтать.

– Еще один вопрос, – отважился Каэль, поражаясь собственной наглости. – А почему вы лежите здесь и все это мне рассказываете?

– Я порядочно задолжал твоему деду, да к тому же при разграблении тюрьмы переоценил свои силы, – меланхолично заметил шаман. – И зачем мне понадобилось отправлять телепортом в Сумрак не только людей, ну то есть эльфов, но и экспериментальных химер вместе с клетками и даже половину близлежащего кладбища?

– Куда? – переспросил воин-маг.

– В город, – пояснил Михаэль. – Так он называется. Духи чуть не надорвались, пока все это добро через свой мир тащили. Вот теперь лежу и мучаюсь одновременно от магического истощения, недовольства нематериальных подчиненных и чересчур болтливого соседа по палате, которому Кайлана нанесла травму, не исцеляемую магическими методами. А еще ведь и Лика меня в этом закутке разыщет и будет возмущаться, что я ее не так понял и начинать военную операцию за одно неудавшееся покушение вовсе и не требовалось. Что я, свою жену не знаю?

Шаман оказался прав. Его супруга действительно появилась очень скоро и закатила такой скандал, что Каэль предпочел притвориться потерявшим сознание. Ну просто так, на всякий случай. Боевые маги славятся не только умением кидаться огненными шарами, но и хорошим чувством самосохранения. И оно настойчиво намекало, что привлекать к себе внимание женщины, способной без последствий наорать на высшего мага, не стоит ни при каких обстоятельствах. Если она может позволить себе это по праву, безопаснее пойти и пнуть по морде пещерного дракона со странным именем Шарик, а если муж ее настолько любит, что готов терпеть такие истерики, возражать ей тем более не стоит. А то вдруг еще превратит наглеца в цветочек, чтобы сделать даме сердца приятное?

«Да уж, – растерялся Каэль, когда семейная сцена между правителями сумеречных эльфов подошла к концу, выразившемуся в паническом бегстве шамана, вылетевшего сквозь стену куда-то за пределы комнаты прямо на кровати. – Даже не знаю, стоит ли мне оставаться у этих странных родичей или и правда попробовать уйти с первым караваном? Ладно, поживем – увидим, выживем – учтем».

Глава 3

Архимаг Келеэль пребывал в некоторой задумчивости, вызванной поступками двух эльфов, которых друг с другом роднило очень многое. Оба они были правителями своих народов, обладали некими особыми личными талантами, делающими их персонами, вне сомнения, стратегического значения, и, наконец, оба являлись кем-то вроде его учеников. Хотя вернее будет сказать, что древнейший маг мира просто помогал иногда своим собратьям, выглядевшим по сравнению с пятитысячелетним демонологом сущими детьми. Ну вот просто так. По доброте душевной. И для поддержания репутации в глазах союзников, которых, в случае чего, можно привлечь к своим проблемам, разумеется. Правда, обычно это ему приходилось расхлебывать ту кашу, которую заварил кто-то, но особых усилий для этого легендарному волшебнику не требовалось. Но не теперь.

– Рвануло знатно! – восхищенно сообщил гном Протоклис своему старому партнеру, с которым их связывала тесная дружба на протяжении пары тысяч лет или чуть больше. – Ремонта… ну, в общем, не половину тех денег, которые мне за строительство этой душегубки заплатили, так треть твои ушастые родственнички выложат точно! Хотя, признаться, урона там едва ли на одну десятую, но когда эти зазнайки из Древнего леса умели работать с камнем?

Для того чтобы возвести крупнейшую в государстве тюрьму, правители Древнего леса некогда пригласили большого специалиста в этой области, являвшегося верховным жрецом бога гномов и, по слухам, то ли бывшей, то ли действующей аватарой последнего. Хотя за свои услуги предприимчивый подгорный житель всегда драл такую цену, словно являлся как минимум целым пантеоном в одном лице. Превзойти его в искусстве сооружения чертогов, неважно, какого назначения, из ныне живущих не удавалось еще никому, и можно было не сомневаться, что достойно отремонтировать одно из его творений смогут только те же руки, что когда-то создавали шедевр. Пусть даже этот шедевр служил тюрьмой. Из которой, кстати, ни одного побега до недавнего времени не совершалось.

– Что тебе удалось установить, спрашивая подземелье? – осведомился Келеэль.

– Многое, – насупился гном. – Я тебе так скажу, труповод ты мой наилюбезнейший. Если тех, кого там замучили перед твоей башней со всеми ее мертвяками, что в подвале спят, просто горочкой сложить, до звезд, может, и не достанет, а вот облака зацепит точно. Этот сарайчик, всеми роскошным дворцом считающийся, у ее подножия разглядеть удастся далеко не сразу.

– Ну я все-таки уединенно живущий исследователь таинств небытия, – усмехнулся Келеэль. – Ко мне еще живой материал со всей страны не привозят. Приходится самому с полей сражений таскать. Ну или из домов, если нечто особенное требуется, но я такого себе уже четыре тысячи лет как не позволяю. А смерть есть часть природы, причем интригующая, так что интерес лордов-жрецов к ней вполне понятен. Мне, во всяком случае. Масштабы, правда, вызывают некоторое изумление. Ладно, не отвлекайся… Чего там учудили эти… правители?

– Форменный раздрай, – довольно заявил гном, который к большинству перворожденных питал разнообразные чувства – от полного безразличия до искренней ненависти. – Мне поначалу даже обидно стало за свое творение, что штурмом его взяли, словно курятник какой. Но если подумать, тут охранники виноваты, а не стены. Твои воспитаннички вломились сквозь защиту, в которой им отворили дверь, а иначе, уж поверь, гоблина лысого у них бы что получилось. А дальше… ну эти их громыхалки, которые огнестрельные, ты мне показывал, огнемет и ракеты тоже… Не маг с силой, прежде доступной обычно лишь чародеям да героям с легендарным оружием… Это не страшно, если он один. А вот если их полсотни, да при поддержке трех драконов, тогда становится весело. Ящеры шли первыми и приняли удар растерявшихся чародеев, охраняющих тюрьму, без особых для себя последствий. А дальше кое-кто, нам обоим известный как твой сюзерен, просто воспользовался фамильной силой и вынес охранников ударом, сожравшим, наверное, половину его запаса сил. Сумеречным эльфам осталось лишь расправиться с ошеломленными стражниками, впрочем, они их даже убивать не стали. А вот заключенные отвели душу. Вообще штурм был стремительным, поскольку организованное сопротивление после такого начала смогли создать лишь на входе в особые отнорки, где занимались вещами, на всеобщее обозрение не выставляемыми. А таких раз-два и обчелся.

Жаль, что ходячие деревья, которые встроенными амулетами обвешаны, как шаманы бусами, глубоко не пролезли, побоялись в коридорах застрять. Очень хотелось их в бою увидеть, ну да ладно, успею еще. И если подумать, несильно они отличаются от големов, вышедших из рук признанного мастера. Единственное, чего я не понял, – это почему духи взялись за обычными эльфами следовать и их команды выполнять. Они же тупые, кроме высших, а те поголовно… хм… Ну или, скорее, подушевно с прибабахом! Как твой Михаэль этого добился?!

– Сложно объяснить, – вздохнул Келеэль. – Он, кажется, и сам не до конца понимает. Что-то из магии его родного мира, называется программированием. В общем, при подготовке к бою зачаровывается один высший дух из самых понятливых, которого почему-то надо именовать сервером, а потом ему зачитывается длинный перечень приказов, которые он должен отдавать, ориентируясь на действия бойцов, снабженных амулетами под названием «мышь».

Фамилиар Келеэля, в очень-очень далеком прошлом бывший именно этим животным, немедленно вывалился из воздуха прямо на плечо древнего волшебника и вопросительно пискнул. Протоклис покосился на существо, которое в обычном состоянии выглядело как банальный грызун, с неодобрением. Видимо, никак не мог простить любимую наковальню, которую фамилиар сжевал во время одного из визитов архимага к другу. Впрочем, он тогда много чего успел попробовать на зуб, начиная от мебели и заканчивая волшебными доспехами сбежавшихся отражать атаку жуткого чудовища паладинов. Возможно, верховный жрец бога гномов не мог простить ему именно последнее. Хотя вид улепетывающих двух десятков бойцов, двое или трое из которых вполне заслуживали звания «мастер меча», несмотря на то что ходили с топорами, был забавным. Может, оттого, что бегущие бородачи всегда вызывали у иных народов приступ веселья из-за несуразных пропорций, а может, оттого, что после знакомства с питомцем пятитысячелетнего демонолога прикрыты отважные воители остались лишь собственной честью. Ибо одежду монстр, который сейчас сидел на плече древнего волшебника, тоже сжевал. Вернее, растворил в себе, продемонстрировав способ питания, характерный для обитателей Хаоса, но никак не для мирных грызунов, населяющих план смертных.

– Ладно, мне эти штучки все равно без надобности. – Верховный жрец гномов в шаманизме был подкован превосходно как на теоретическом, так и на практическом уровне, но вот среди его сородичей магов подобной направленности можно было пересчитать по пальцам. – Лучше объясни, каким образом Михаэль умудрился соорудить бомбу, которая без его непосредственного участия произвела такой знатный взрыв, что основательно порушил тюрьму, воздвигнутую этими вот руками.

– Думаю, ты ограничился ритуальным ударом кирки, – хмыкнул Келеэль. – А остальное делала божественная сила. Так, значит, взрыв был силен?

– Не то слово! – кивнул гном. – И настроен как точно: только лорды-жрецы приблизились, как громыхнет! Им хоть бы хны, разумеется, как и чародеям-придворным, а вот простым воинам из свиты пришлось несладко. Кого просто сдуло, кому по голове булыжником шарахнуло. Размером с них самих. Эпицентр вообще напоминал «недра вулкана». А это, если помнишь, одно из немногих заклятий уровня магистра, способное при удаче уничтожить архимага.

– Кому ты говоришь? – поморщился от неприятных воспоминаний Келеэль. – Меня им однажды испепелили. Пришлось новое тело создавать.

– Вернее, занять уже подготовленное и ждущее подходящего случая в тайнике, про который никто не знает. – Протоклис никогда не уставал попенять старому другу на некоторые аспекты жизни, которые верховному жрецу не нравились. В частности, гном не видел ничего зазорного в том, чтобы создать новое вместилище для духа, но вот вырастить точное подобие из собственной крови и хранить в кладовой не согласился бы ни за какие деньги, поскольку почему-то считал такой поступок аморальным. Впрочем, на пятитысячелетнего некроманта такие мелочи принципиально не действовали. – И как, кстати, ощущения?

– В лаве искупайся, сам поймешь, – насупился Келеэль. Он не любил вспоминать про моменты, которые могли оборвать его длительное существование. И тот день был как раз таким. Если бы на редкость талантливый магистр огня, ударивший в спину уже всемирно известному, но еще не легендарному архимагу, к которому пришел улаживать конфликт между могущественным чародеем и собственным сыном, сдуру сделавшим вызов на самоубийственную дуэль, пережил собственное заклинание, то мог бы и с душой покойного, ошарашенной внезапной смертью, разобраться. Но он тоже сгорел в пламени, жар которого превращал песок в стекло даже в сотне шагов от места, где бушевала стихия. Вот только в отличие от своего противника лазейки с того света на такой случай не заготовил. – Да, любопытная вещь – эти вакуумные бомбы.

– Тебе известно использованное плетение? – приподнял бровь верховный жрец бога гномов. – Поделишься?

Поскольку среди бородачей магов было не просто мало, а очень мало, они поголовно избегали прямого боя, как только могли, и слыли лучшими мастерами ловушек в мире. И способ разнообразить свой убийственный арсенал столь эффективным приемом должны были оценить весьма высоко.

– У меня есть схема изготовления этого артефакта, так что никаких проблем, – сказал Келеэль. – Собственно, Михаэль со мной ее и согласовывал, чтобы ошибок не допустить, только я не думал, что это будет так эффективно. А ведь все началось с обычных мельниц… Ты вот знал, что они взрываются?

– То есть как «с мельниц»? – осведомился Протоклис заинтересованно. – Да я про подобное слышал, и не раз. Но там, по-моему, совсем не такие масштабы.

– Принцип один, – пояснил архимаг. – В воздухе рассеяно вещество, например мука, которое при определенных условиях способно лавинообразно детонировать. А если это более легковоспламеняющаяся пакость, да к тому же духами воздуха специально распыляемая и поддерживаемая в заданной концентрации, то эффект, не побоюсь этого слова, грандиозный. Чем больше вещества одновременно вступает в реакцию, тем выше сила взрыва. «Недра вулкана» точно так же, кстати, работают, только там вместо хитрой алхимической взрывчатки, соединенной с активатором, магическая сила самого чародея применяется.

– Вот только требуется ее очень много, – задумался Протоклис. – Столько лишь у магистров наберется, да и то, наверное, не у всех. А создать сколь угодно сложную взрывчатку моим верующим по силам. Ты сделал мне щедрый дар, Келеэль. Чего попросишь взамен?

– Сочтемся, – безразлично пожал плечами архимаг, у которого и так было все возможное, невозможное и даже официально не существующее. – Лучше сумеречным эльфам помоги. Михаэль через князя сразу после того, как с ним познакомился, разместил в гильдии магов заказ на переносные порталы, и чем больше их ему доставят, тем лучше. Все запасы уже подчистую смел… Куда ему столько? Ведь имеет же всего один город, который и крупным-то назвать нельзя, да пустыню, которую охранять бесполезно, ибо украсть ее не только никто не сможет, но даже и пытаться не будет. А у ваших мастеров зачарования, я знаю, всегда запасы всевозможных артефактов имеются. Продай ему их, тем более и цену дают хорошую. Да, и особо ему интересны те врата, что ведут на элементальные планы.

– Оптовым покупателям даже скидку выбью, – пообещал Протоклис. – Но ты потом расскажешь, зачем ему столько.

– Не вопрос, – согласился архимаг. – Тем более самому интересно, но спрашивать некогда. Мне скоро придется всерьез заняться своей душой.

– Опять? – удивился верховный жрец бога гномов. – Ты вроде бы всего триста лет назад очередной раз в спячку впадал. Может, помочь?

– Не надо, – покачал головой древний эльф. – Сам понимаешь, процесс более интимный, чем встреча с женщиной, и более опасный, чем ночь с голодной демоницей. И сколько раз повторять, что это не спячка, а глубокая медитация и восстановление износившихся структур?

– Раз по полгода лежишь бревном и не шевелишься, то по-другому это назвать нельзя, – упрямо стоял на своем Протоклис. – Давай хоть посторожу, что ли, а то ведь беззащитен в это время, как младенец.

– Нет, – снова покачал головой Келеэль. – Извини, друг, но тайну своего убежища не могу доверить даже тебе.

– Ну и дурак, – сделал вывод гном. Впрочем, к нему Протоклис пришел еще тогда, когда в первый раз узнал от эльфа, как тот борется со старением души. Износившееся тело починить для высшего мага было относительно легко, в то время как тонкие материи требовали куда более пристального внимания. Самого-то верховного жреца исцеляли высшие силы, а вот его партнеру приходилось с проблемами справляться самостоятельно. Ну почти. Пленные демоны, все остальное время балансирующие на грани жизни и смерти, не в счет. – Выследят тебя когда-нибудь и зарежут во сне. А душа в следующем перерождении, на которое немедленно отправится, даже и не вспомнит кто.

– Зато у этого способа других недостатков, кроме полной моей беззащитности во время ритуала, нет, – возразил Келеэль. – Да и меры безопасности я принимаю такие, что даже бог в мое убежище не проникнет. Просто потому, что не найдет его.

– Да уж, прятать и прятаться ты мастак, – с некоторым оттенком зависти произнес Протоклис. – Ллос, наверное, своих слуг, которым поручалось найти и поймать беспомощную жертву, устала наказывать. Нет, а все-таки хорошо получилось с набегом. Особенно молодому шаману повезло. В пустыне, как я понял с твоих слов, был переизбыток свободных баб, а теперь с соотношением полов полный порядок. В тюрьме-то в основном мужики сидели. Молодым женщинам всегда найдется более полезное применение, чем показательная казнь, а эльфийки не стареют долго.

– Да и натянутые отношения с лордами-жрецами, если подумать, нам с тобой на руку, – поддержал его Келеэль. – Раньше, чем через тысячу лет после подобных взаимных плюх, сумеречные и восточные ветви перворожденных на высшем уровне ни одного договора не заключат. За меньший срок эти спесивые зазнайки обиду не переварят.

– Не любишь ты своих родичей, – хмыкнул гном.

– Есть за что, – подтвердил архимаг. – Они несколько раз объявляли Западному лесу войну. Один раз из-за сидящего здесь и поныне чародея, который в те годы их Древний лес видел исключительно на картинках и знал о нем лишь по книгам и рассказам немногочисленных путешественников. И чужие армии не смогли дошагать до наших границ только из-за бездарности полководцев! На их фоне, если честно, даже дроу как-то лучше выглядят. С ними, по крайней мере, сразу все ясно. Если кожа черная – враг.

– Теперь уже нет, – покачал головой верховный жрец. – Сам говорил, сумеречные их готовы принимать. И кто-то из этой мерзости даже уже там. Зря Михаэль этих ядовитых пауков решил на груди пригреть, ой зря.

– Молодо-зелено, – пожал плечами Келеэль. – Я пробовал его отговаривать. Не получилось. Впрочем, не особо старался, время само расставит все на свои места. Первый же заговор, который приведет к смерти кого-то из его близких, – и духи долго будут играть с черепами, на которых будут остатки белых волос.

Друзья еще немного поболтали, обсуждая события, произошедшие в мире, после чего Протоклис отправился к себе домой, так как приближалось время очередной службы, которую он в связи с занимаемой должностью обязан был проводить чаще, чем ему хотелось. А вот архимаг после его ухода крепко задумался. Его тревожили сразу две вещи. Во-первых, грядущий ритуал. Он обещал быть тяжелым, ведь триста лет назад Келеэль его не проводил, а только сделал вид, что стал на полгода беспомощным, чтобы выявить всех своих врагов, обязательно воспользовавшихся бы моментом, чтобы расправиться с сильнейшим магом мира. А во-вторых, конфликт его подопечных с Древним лесом.

– То, что лорды-жрецы попытаются сквитаться, – произнес вслух Келеэль по многотысячелетней привычке, – можно считать доказанным фактом. Прямую войну они не станут использовать, или я плохо знаю этих фанатичных идиотов. Надо ждать пакостей. Но каких? Эх, как все не вовремя! Очень не хочется покидать эту реальность, пусть не телесно, но духовно, но, видимо, придется. Хорошо хоть, не на месяцы, как думают все, а на недели. Время ведь, оно как река. Его можно притормозить, а можно и ускорить. Если, конечно, обладаешь нужными навыками. Ладно, не буду медлить, вот прямо сейчас восстанавливающий ритуал и начну!

Каэль занимался делом, для себя новым и в общем-то совсем непривычным. Он скучал. Шел уже шестой день, как он «освободился» из тюрьмы, и четвертый, как его выпихнули из палаты лекарей под странным названием «Больница». Делать воину-магу было решительно нечего. Сумеречные эльфы, общее число которых, как с удивлением узнал бывший житель Древнего леса, приближалось к полусотне, были по горло заняты тем, что допрашивали спасенных пленников, которых пока ни к чему важному или хотя бы способному хоть как-то заполнить время не привлекали. Вернее, этим занималась правящая верхушка, а остальные выполняли свои повседневные обязанности, как то: патрулирование границ новоявленного анклава народа перворожденных, надзор за союзниками, основное число которых составляли люди вида, прямо скажем, диковатого, и воспитание зачем-то набранного гигантского числа человеческих же детей. Каэль смысл большей части этих занятий не понимал, но с вопросами лезть не спешил. Ему пока было достаточно и того, что трофейное оружие у спасенных не отнимают, кормят регулярно, а спрашивают без сопроводительных побоев. Правда, с использованием ментальной магии, но эльфы, которые замечали вторжение в свой разум, в большинстве своем принимали это как должное. А парочка «исключений», осмелившихся бурно протестовать против подобного, не была показательно превращена в пепел шаманом, который незримо присутствовал всегда и везде, через своих духов наблюдая за растущим посреди песков поселением. Впрочем, последние два дня даже нехитрое развлечение в виде рассказов о себе со всевозможными уточняющими смысл и повторяющими друг друга вопросами, которые чаще задавал уже знакомый воину-магу Шиноби, почти прекратилось. В настоящий момент Михаэль, не поленившийся лично обратиться к тем, кого вытащил из темницы, разрабатывал общий текст присяги для пленников, что выразили желание присоединиться к сумеречным эльфам, а таких набралось целых двадцать семь. Еще четыре с половиной десятка решили переселиться в Западный лес, страну более известную и, чего греха таить, цивилизованную. Их почти всемогущий говорящий с духами отправил куда-то через один из множества имеющихся у него порталов сразу, как убедился, что своего мнения они не изменят. Каэль, правда, сомневался, что выйдут они действительно там, где хотели, а не, скажем, в человеческих землях, где переселенцам, оказавшимся без поддержки, денег и к тому же плохо вооруженным, светила, скорее всего, скорая смерть или рабская участь. Не то чтобы Михаэль выглядел таким уж злодеем, вовсе нет, просто жизнь отучила бывшего пограничника Древнего леса верить во всемогущих и добрых правителей. А потому молодой чародей бродил в закатных сумерках со скучающим видом вокруг свежевыращенных бамбуковых насаждений, создававших на желтом песке пустыни причудливый зеленый лабиринт, и страдал пусть не физически, но душевно. От затянувшегося безделья. Тренировки, начатые с самого раннего детства и не ослабевшие с началом службы, отучили воина-мага не просто от наличия свободного времени, а от возможности его существования вообще. Раньше каждое мгновение приходилось вырывать с боем, теперь же день тянулся, судя по ощущениям, столько же, сколько прежде месяц. Эльф даже начал серьезно подозревать, что высший маг, в чьей резиденции он теперь намеревался жить, экспериментирует с этой великой и могущественной основой мироздания. Во всяком случае, это бы не слишком выбилось из общей картины жизни Сумеречного леса, напоминающей, по мнению бывшего пограничника, бред сумасшедшего. Он исходил город, не такой уж и большой, признаться, вдоль и поперек. И увиденное там не раз заставляло его задуматься о состоянии собственного рассудка.