скачать книгу бесплатно
Вопль души трактирщика разносился по таверне вместе с противным запахом. Но источником последнего был уже не мой боеприпас, а кое-кто из лежащих на полу мужиков. Кажется, перспектива напугала их до мокрых штанов. Ничего, ломка сознания – это не так фатально, как ломка черепа… Тем более мы с ними имеем в виду совсем разных зомби. Они – ходячих покойников, мы – живых людей с промытыми мозгами. Интересно, а все эти словесные конструкции, построенные в русском на правильном чередовании шипящих звуков, интонации и ассоциативных цепочках, при переводе на местный язык работать будут? А если нет, что тогда? Бритвой по горлу и в колодец?
– Алколит? – Мой вопрос повис в тишине.
– Могу подсказать парочку, разорвать которые будет затруднительно, магия крови все-таки, – подумав с минуту, решил наконец он. – Вот только они должны быть добровольными.
– А кто их неволит? – пожал плечами Артем. – Или добровольно клянутся, или становятся зомби.
– Согласны! На все согласны! – По трактиру разнеслись вопли и облегченные вздохи.
Как мало нужно людям для счастья. Сначала пообещать смерть и заменить ее потом на вечное рабство. И все довольны, а кто недоволен, тот молчит. Но из деревни мы после ее покупки и оформления всех документов все же уедем. Магия магией, а они без нас здесь сами такого напридумывают, что никаких заклятий и не понадобится. Сами налоги присылать как миленькие будут и от каждой тени по ночам шарахаться.
Поначалу Фолидий пытался хитрить, заявляя, что у него нет бумаги, да и чернил, впрочем, тоже. Подловив момент, когда он особенно широко открыл рот, клянясь в своей преданности, я плеснул туда немного остывшего отвара.
– Кха, тьфу, что за гадость?! – отплевался он.
– Да так, – сделал неопределенный жест рукой я, – вода плюс чуток растительной магии.
– Что? – Волосы на голове трактирщика явственно зашевелились. – Что ты со мной сделал?!
– Абсолютно ничего. – Странно, но он, кажется, не поверил. – Ну… пару дней будут видения. И в землю тебя теперь лучше не закапывать какое-то время. А то встанешь и пойдешь народ пугать. Да, кстати, к тому бугаю, которого я уже напоил, это тоже относится, вы уж его предупредите.
– О чем? – спросил Аллисандр, спускающийся вместе с Артемом со второго этажа. – И почему меня заперли? И что тут вообще такое происходит?!
Как же ему объяснить? Твой дядя и его друзья хотели нас немножечко прирезать за жалкие две сотни золотых? Так он по стопам родственничка захочет пойти. А парень мне нужен. Житель глубинки и горожанин, перебравшийся поближе к природе, это две большие разницы. Ему наверняка известна более-менее точная расстановка сил и средств не только в лесу, но и в цивилизованных землях. Плюс функции проводника и гида. Связи опять же. Значит, надо принудить его к сотрудничеству. Какие у меня есть пути решения данной проблемы? Только один. Подкуп. Где там мешочек с тридцатью тремя золотыми? Так, взять в руку, держу, а теперь главное – не заржать.
– Чего ты хочешь? – спросил я его с тяжким вздохом, встряхивая монеты так, чтобы их звон был хорошо слышен.
Охотник уставился на меня как баран на новые ворота. Хорошо. Он в стрессе. Он растерян, значит, если сейчас ему сделать внушение, то он перебить психологическую установку уже, вероятнее всего, не сможет.
– Злата? Любви красавиц? Вина? Я дам тебе все это. А ты взамен бессмертную свою оставишь душу. – Одновременно со словами я зажег в своих руках пламя, заставляя расползаться ткань и уже держа в руках горстку золотых.
Глаза Аллисандра не взяли бы ни в один анатомический музей. Просто не поверили бы, что это не муляж, настолько они были большие и круглые.
– Пива! – ошеломленно выдохнул Ассасин.
Ну да, я почти полностью передрал реплику с как-то увиденной рекламы этого пенного напитка. Зато как действует! Охотник сглотнул, осмотрелся, покрутил головой, задержав взгляд на Ярославе, чертящем какой-то подозрительный рисунок. Подумал и на всякий случай присел на ближайший табурет.
– Ты это серьезно насчет души? – спросил он охрипшим голосом.
Я взял так и не пригубленное вино и глотнул. Кислятина.
– Скорее нет, чем да. Просто мне нужна твоя помощь, а ты вряд ли возгоришь желанием добровольно быть нянькой для трех колдунов-недоучек.
– Хорошие недоучки пошли, – вздохнул Фолидий, который уже отошел от шока. – Эй, чернокнижник, говори скорее, чего в грамоте писать, пока я еще соображаю, а то глаза, кажется, уже чудить начинают. Я с твоего зелья точно упырем не стану?
– С него одного? – уточнил я. – Нет. А вообще если не хочешь буйствовать, то быстренько сбегай на задний двор и очисти желудок.
– Так что ж ты молчал! – Трактирщик уже был на полпути к дверям. – Я уж извелся весь, боюсь, что вот-вот на людей бросаться начну или от света рассыплюсь! Племяш, не верь им! Никакие это не ученики, а самые натуральные магики, они, если не сумеют наш хутор закабалить, на его месте кладбище беспокойное устроят!
Хозяин заведения и поселения бодрым козликом ускакал из питейной ратуши.
– Так что тут произошло? – напомнил о себе охотник. – С чего вы на дядю так вдруг взъелись, неужели с нежитью на охоте договориться сумели и они вам больше предложили? Или гоблины вас через святилище Ленваху обратно домой пообещали вернуть, если им границы от людей подчистите?
– Да если бы! – вздохнул Артем. – Просто гоблины за священника дали нам немного золота, на которое мы решили купить эту деревню. А твой родственник с сотоварищами хотел его забрать бесплатно, но мы оказались сильней. Сейчас Алколит дочертит свой узорчик, и мы начнем принимать магические клятвы верности от жителей.
– Не мог дядя так поступить! – возмутился охотник. – Он бы и за сотню золотых на мирных людей не накинулся бы!
– Не хочешь, не верь мне, – проигнорировал я его крик души, оглядывая разгромленную ратушу, – а ты как, домой в свой город скоро собираешься?
– Да не могло этого быть… – упорно зациклился на одной и той же фразе Аллисандр.
Блажен, кто верует. Кто верует в людей, блажен, наверное, вдвойне. Как говорится в одном известном тезисе, триста процентов прибыли оправдают любое преступление. Или там было четыреста?
– Тебя дядя потом все объяснит, – уверил его я, – так как насчет пути в родные края?
– Ну, дней через десять думал выехать, – осторожно ответил охотник.
– Мы тут решили резко поменять обстановку и перебраться поближе к людям, – мгновенно понял мой замысел Ярослав. – Не проводишь? Платим золотой.
– Идет!
По местным ценам – громадные деньги. А у нас таких… Всегда ж хотел стать олигархом, так что ж не прыгаю от радости?
– Тогда пошли, поможешь с подводой и вещи грузить, – решил я, – пока ребята тут формальности утрясут.
– А где вы телегу возьмете? – спросил охотник. – Вряд ли ее кто вам продаст.
– Вряд ли кто ее у нас отберет, – не согласился с ним Артем. – Та, что у входа стоит, вроде как раз твоему дяде и принадлежит? Потом ему ее вернешь. Когда-нибудь. Пошли.
Оставив Алколита и Ассасина готовиться к ритуалу, я ломанулся к нашей избушке. Что же брать из вещей? Так, что тут самое дорогое? Доспехи. Металлолом, называемый оружием. Украшения… Украшений нет. Чтобы гоблины без применения силы отдали что-то блестящее, история прецедентов, наверное, не знает. Ха! Я понял, почему черные маги всегда в простых тряпках ходят, а не рядятся в золото и камни. Чтобы слуги не ограбили. Что же еще ценится в этот исторический период? Книги. Пока не было изобретено книгопечатание – ценность великая. После его изобретения, но до научно-технической революции – просто ценность. А может ли магия помочь в деле популяризации и общедоступности литературы? Хотя все равно это вопрос чисто теоретический, в той куче, что натащили гоблины, ни одного переплета или даже странички я не увидел. Разные сушеные корешки, шкурки и прочая муть пусть пока полежит. Ах да! Еще не забыть взять еды. И поместить ее подальше от собранных мной ядов.
Так, начинаем инвентаризацию! Доспехи поломанные, разной степени потрепанности: шесть нагрудных панцирей, три шлема, железные перчатки и штаны в большом количестве. Две кольчужные юбки с очень неприличными разрезами. Это еще откуда, разве накачанные девахи с мечами и бронеливчиками не выдумка?
– Хорошая вещь, хоть и старая, – видя замешательство, подал голос Аллисандр, увязавшийся за мной, – думаю, от кого-то из рыцарей барона осталась, а то и от него самого. Бери, даже не сомневайся, для всадника лучшей защиты для ног и не придумаешь. Кстати, если решишь продать что-то из добычи, я хорошо заплачу.
Неужели в этом на лошади сидеть удобно? Странная тут мода. Ладно, соберу три самых симпатичных комплекта лат для нашей компании, еще один охотнику. Остальное пусть селянам достается. Идем дальше.
Хлам типа «тряпье разное, местами продырявленное». Беру все. Потом рассортируем, почистим, залатаем. Если совсем негодное попадется – прокипячу и пущу на бинты. В том, что они при жизни такой непростой понадобятся, сомнений нет. Теперь оружие. А его очень много, вот только почти все оно не под человеческую руку. Собственно, большая часть даров, что всучили нам гоблины, это и есть оружие. В основном их любимые копья, с каменными, костяными и даже металлическими наконечниками. Хотя вот несколько мечей, булава, топоры. Это явно от людей осталось. Или от эльфов. Или еще от кого. Все не возьму, много. Да и как отличить лучшие? А зачем мне делать выбор самому? Абориген же есть.
– Аллисандр, ты в оружии разбираешься хорошо?
– Спрашиваешь.
– Выбери тогда из этого добра самое лучшее, но так, чтобы не перегружать телегу, а остальное оставь местным, – скомандовал я. – С доспехами аналогично.
– Как?
– Точно так же. Ну и припасов там каких в дорогу собери, чтобы подольше не портились.
– А ты что будешь делать? – заинтересовался охотник, зарываясь в груду вещей.
Наглым образом отлынивать от работы. Но тебе это знать необязательно.
– Колдовать. – Мое объяснение нежелания трудиться должно выглядеть очень весомо. – Кстати, забери вот этот бочонок, только крышку для него возьми, она где-то тут была.
Такой вариант ответа заставил охотника почтительно замолчать, а я уселся перед оставшимся хламом в позу лотоса и прикрыл глаза. Надо было сделать две вещи: попробовать ощутить в этих вещах магию – это раз, хорошенько подумать об уроках волшебства у Вархена – это два.
– А почему он разделен на несколько отделений? – спросил охотник.
– Да это я хотел сделать для грязных химикатов хранилище, – от того, что я отвечу на простой в общем-то вопрос, меня не убудет. – Пока, правда, из них только уголь и немного сена ядовито-лекарственного лежит, да ты и сам видишь.
– Понятно, – кивнул абориген. – Я одеяла возьму?
– Конечно, – пожал я плечами с равнодушным видом, – все, что надо, бери, а если чего нет, так возьми у деревенских, мы доплатим.
Сено вообще-то было почти исключительно ядовитое, лекарственными травами я, к сожалению, никогда не интересовался. Опа, а зачем это Аллисандр наконечники копий обматывает одеялом? А, понял, чтобы не порезаться при переноске. Ну правильно, а то вдруг их гоблины в яде вымачивали. Да даже и нет, большие лезвия в одной трясущейся телеге с собой без внимания не оставишь, опасно это. Помню, видел я в музее копию картины перехода то ли Суворова, то ли Кутузова через Альпы, так там пехота с примкнутыми штыками по склонам карабкалась. Чуть не заорал: «Фотомонтаж» – потому как стоило хоть одному из них навернуться, и пара-тройка раненых была бы обеспечена. Ни дать ни взять клуб самоубийц на прогулке. Ладно, пора все-таки поразмыслить о Вархене и его умениях.
Шаман знает магию, собственно, в этом сомнений нет. По должности ему положено. Но гоблины как чародеи котируются весьма низко. За то время, что мы провели в деревне, я потихоньку расспрашивал жителей о серокожем племени. И кое-что выяснил. Нелюди действительно обладали кое-какими умениями, помогающими им прочно держать свои леса, а шаманы неплохо могли помогать в быту. Любой нелюдь умел бегать лесной тропой. Вообще любой. И проблем с пропускной способностью и пробками у них никогда не возникало. Кроме них так не умел никто, даже эльфы, которые вообще-то считались истинными детьми природы. Видно, цивилизация с ее тлетворным влиянием все-таки не обошла их. Та толпа, заявившаяся на импровизированную ярмарку, вполне могла жить отсюда в месяце пути обычным ходом. Или в двух. Собственно, именно эта их особенность и спасала дикарей от завоевания. Мелкое войско вторженцев просто затаптывалось гоблинами, собирающимися для такого дела едва ли не со всего континента. Потери восполнялись быстро, родить два десятка детей для женщины этого народа было вполне обычным явлением. От тотального засилья серокожих остальные расы этого мира спасало только то, что осваивать земледелие гоблины не желали категорически, а охотой и собирательством большую орду не прокормишь. Крупные же войска, появлявшиеся время от времени на территории, которую гоблины считали своей, очень быстро разворачивались назад. Ведь в случае серьезной угрозы шаманы и вожди серокожих пускали в дело тактику выжженной земли. Но не своей, а чужой. На границы и договоры внимания нелюди не обращали ну никакого, справедливо полагая, что дух важнее буквы и если уж по земле прошло войско, то те, кто на ней живет, являются союзниками напавших.
Диверсанты россыпью живых торпед неслись по лесным массивам, находящимся в той стороне, откуда пришли враги, и травили на своем пути реки и колодцы. Их перехватывали караулящие в засадах рейнджеры, брошенные на поимку маги, ошалевшая от такого обилия добычи нежить, да все, кто только мог. Но остановить, благодаря закону больших чисел, могли не всех. Серокожие камикадзе забегали в деревни и города, где бесславно погибали, поднятые на вилы и забитые стражей. Но и убийц после этого редко кто долго видел живыми. Страшнейшим оружием каждого матерого шамана были болезни, которые он мог пустить в ход в случае действительно серьезной угрозы. Ассортимент их впечатлял. По некоторым описываемым симптомам я узнал в местных недугах оспу (сыпь смерти), чуму (ветер бездны) и, кажется, неизвестную на Земле реактивную форму проказы (гниющие города). Уже достаточно, чтобы не пытаться захватить леса, принадлежащие гоблинам. С помощью целительной магии от мора можно было спастись. Но волшебства гарантированно хватало только на верхушку общества. Ни один толковый король, император, князь, бургомистр и так далее не пойдет на это. Мелкие стычки? Сколько угодно. Большая война? Даром не надо, свои же подданные на месте прибьют. Еще штук десять громких названий разнообразных эпидемий, выданных Аллисандром, убедили меня в том, что тотальная война против гоблинов обречена на неудачу.
Болезни с равным успехом косили всех, включая применивших это вундерваффе гоблинов, и потому пользовались они ими очень и очень редко. В основном в легендах. В страшненьких таких преданиях, которые на ночь рассказывают.
Но вот вне родной территории опытного шамана гоблинов мог бы при некотором везении пришибить обычный ополченец. Почему и ходили они всегда со свитой, состоящей из молодых и умеющих крепко держать копья учеников. На такую группу мог позариться уже разве что рыцарь. Ну, то есть накачанный культурист, обвешанный железом и обученный убивать с пеленок. Если он был один, то шансы распределялись примерно поровну. Не умели гоблины пускать огненные шары или ледяные стрелы, да и вообще боевой магией не владели. Все их колдовство требовало времени. И чем больше, тем лучше. Максимум, что мог выдать среднестатистический шаман при угрозе удара мечом – проклятие, которое хоть и доставляло некоторые неудобства, но не убивало на месте. Но вот если дать гоблину время… За минуту он мог привлечь к делу убиения недруга своего всю окрестную живность. Волков, медведей, птиц, да хоть мышей. За полчаса – притащить эту живность лесной тропой со всех окрестных земель. Где-то час нужен был для того, чтобы пустить в дело тяжелую артиллерию – младших духов, которые по своим тактико-техническим характеристикам приближались, кажется, к танку. Но в оценке я мог и ошибаться, хотя как еще назвать неуязвимое для обычного оружия существо, остановить которое способен только маг или воин с зачарованным оружием? Остальные умения шаманов требовали намного больше времени.
Серокожие нелюди были ритуалистами, управляющими силами природы и всевозможными живыми существами. За неделю камланий они вполне могли вывести из-под земли реку или превратить гектаров сто чернозема в маленькую пустыню. И, к слову, лучшими артефакторами этого мира в ряде отраслей тоже считались они. Камни слов, с помощью которых мы и общались с окружающими, ценились весьма дорого, но были известны повсеместно. Зачем мучиться и изучать чужие языки, если есть такая миленькая штучка? Плохо, конечно, что она не учит писать и читать, но и возможность просто поболтать на неизвестном языке уже немало стоит. Охотничьи, рыболовные и погодные амулеты производства гоблинов тоже были хороши. С их помощью всегда можно было найти добычу или вызвать небольшой дождик. Поделки остальных рас в этих сферах нервно курили в сторонке, а потому торговля с гоблинами в большинстве стран была запрещена по целой куче разных причин. Разнообразные монополии в этом мире правили балом, но тем не менее уникальными наши переводчики не являлись, потому как черный рынок вообще и контрабандисты в частности в столь благоприятных условиях процветали, снабжая запрещенным товаром всех желающих и обильно наполняя карманы чиновников, призванных не допущать подобного. Естественно, открыто владеть артефактами гоблинов было почти везде моветоном, а не владеть – глупостью.
Но, несмотря на все плюсы возможного обогащения, магия гоблинов как основа для дальнейшего пути нашего трио мне не кажется надежным базисом. Не спорю, уметь орудовать силами природы – весьма привлекательно. Да даже банальное управление погодой может сделать мага весьма обеспеченным человеком. А уж умение властвовать над живыми существами… Люди ведь тоже живые? Какой простор для противоправных махинаций открывается… Вот только учиться этой магии надо будет долго. Два-три десятилетия. Молодых шаманов не бывает, ученик шамана – это теоретик, который не может сделать своими руками ни-че-го. Хотя с Вархеном все же надо будет поговорить, благо сделать это просто. Дал он мне сигнальную веточку. Сломаешь ее – и гоблин придет, как только сможет. То есть в этот же день, для него непреодолимых расстояний в этом мире вообще, кажется, нет. Имелся бы рядом лес и не было бы опасности.
Но это потом… когда-нибудь… когда будет место, где можно будет потренироваться, и время, чтобы это сделать. А не сейчас, в спешке отступления на неподготовленные позиции в неведомую сторону света. Значит, отложим обучение и попробуем найти среди этой кучи тряпок, перед которой я сижу столько, что ноги уже затекли, что-нибудь магическое. Да и Аллисандр, кажется, уже начал бросать в мою сторону подозрительные взгляды. А то как же, он работает, а я сижу. И как, интересно, опознавать магический предмет? Так. А куда все железо делось? Охотник утащил? Ну, его дело. Телега у нас все равно одна, как и лошадиная сила. Вернемся к вопросу, как распознать вещь, обладающую волшебными свойствами. Ну так знал бы – не спрашивал! Для начала поводим с умным видом над одеждой руками. Пусто, ничего не чувствую. Уменьшим расстояние до объекта. А… а, кажется, что и есть. В левой нижней части вороха тряпья моей ладони стало как будто бы теплее. Заинтересовавший меня предмет был немедленно извлечен и пристально рассмотрен. Рубашка. Серая. А нет, просто грязная. Рваная. Первоначально была вроде бы даже белой. Ткань – шелк. Шелк?! Е-мое, тут шелк есть! За все то время, что был здесь, ничего, кроме льняных рубашек со штанами, и не видел. А откуда идет то тепло, что я почувствовал? Воротник. Вышит какими-то маленькими геометрическими фигурами, которые напоминают своими очертаниями национальную индейскую избу вигвам. Треугольники, а из острого угла две палочки торчат. Они не то чтобы горячие, но ощутимо теплые. Если надеть эту рубашку, то будут согревать верхнюю часть груди с расположенными там дыхательными путями. Может, они вместо шарфа нужны? А почему тогда на рубашке, а не на свитере каком-нибудь?
– Аллисандр, не знаешь что это за символы? – кликнул я охотника, уже почти закончившего таскать наружу небогатый ассортимент вещей трех А. – Очень уж от них магией тянет.
– Это? – с готовностью откликнулся он. – Не знаю. На орочьи знаки похоже. Может, их бросить от греха подальше, зеленокожие, они, знаешь ли, народ недобрый.
– Ну, у всех свои недостатки, – пожал плечами я. Хоть слова о цвете ко мне ни коим образом не относились, но по привычке, можно сказать, по условному рефлексу, настроение сильно ухудшилось. – Но вещицу лучше бы сохранить, вроде бы от мороза она должна защищать.
– От мороза? – переспросил охотник. – Это чтобы того, кто эту одежду наденет, заморозить нельзя было? Полезная вещь.
– Скорее чтобы ее владелец простужался реже, – подумав, решил я. Ну не казалась мне рубашка артефактом, способным спасти от магии.
– Тоже неплохо, – не сильно расстроился абориген. – Я, кстати, закончил уже со сборами.
– Да мне вроде тоже работы не осталось. Ну что, заезжаем за моими коллегами в ратушу – и вперед, в путь?
Запрыгнув в телегу, я оказался поражен. На ней лежало сено – и когда Аллисандр его только успел раздобыть?! Никаких пожитков видно не было! Осторожно запустив руку в глубину сушеных растений, я наткнулся на широкий полог. Кажется, это одеяло. Под ним прощупывалось что-то округлое и с шипами. Поворошив как следует содержимое телеги, я извлек на свет божий запримеченную ранее булаву. А тяжелая, килограммов девять-десять, думаю. Ручка деревянная, а сам шарик металлический, с небольшими призмами из железа. А она мне глянулась, да и мечом фехтовать я не умею, так что пусть это теперь будет мое оружие ближнего боя. С булавой все вроде бы должно быть легче. Махнул. Попал. Размозжил. Главное, чтобы в это время кишки не выпустили. За то время, пока я вооружался, телега уже подъехала к трактиру. Булава была спешно спрятана обратно в сено.
Рядом с трактиром нас с доброй мечтательной улыбкой встретил Алколит, бережно прижимавший к груди бутыль из-под вина.
– Ты что, местные напитки распробовал? – поразился я.
– Это придется по вкусу разве что вампиру, здесь кровь жителей деревни, – не меняя радостного выражения лица, обрадовал меня Ярослав. – Теперь нам бояться нечего, пара ритуалов – и здесь будет село-призрак!
Аллисандр передернулся. Я тоже. У нашего толкиенутого медика вообще крышу снесло, что ли? Какие, к черту, села-призраки, какие ритуалы?! Мы вообще-то в этом мире жить собираемся, а не играть в новую вариацию на бессмертную тему повелителя зла. Придется провести с ним воспитательную работу, кажется, ему сила магии слишком сильно ударила в голову.
– А Ассасин где?
– Пожар тушит.
– Какой еще пожар?! – переполошился охотник.
– Да ты понимаешь, – принялся объяснять Ярослав, – когда текст клятвы верности закончили произносить, окружающий контур, который я нанес на доски пола, почему-то загорелся. Вот он и кинулся его затаптывать. Ну, естественно, остальные ему помочь не смогли, потому как от отката отрубились. Пришлось взять гарант их верности и выйти, а то ведь расплескают еще в суматохе.
Дверь ратуши открылась, и из нее вылетел клуб дыма, вслед за ним – Артем. Дым направился куда-то вверх, Ассасин тоже было потянулся за ним, но ограничился тем, что встал на цыпочки и глубоко вдохнул.
– Гад! – Рев, выданный им на выдохе, был вполне способен послужить основой для создания прототипа звукового оружия. Не поручусь за телегу, но я точно подпрыгнул. – Дегенерат! Лепила! Ламер! Чайник ты недомагический!
– Somnus.
Артем, набирая в грудь воздуха для новой порции ругани, поперхнулся и захрапел. Кажется, пора Ярославу уровень поднимать, вон как лихо наловчился, паразит, магией пользоваться.
– Ты чего с ним сделал? – обеспокоился я.
– Усыпил, – пожал плечами недоученный медик. – А то что он орет как ненормальный? А я уже вполне себе магический чайник.
Тем временем Артем покачнулся и рухнул. Храп тут же стих. В воздух взметнулось нечто большое и сдернуло начинающего колдуна с повозки. Кажется, подмять под себя Алколита и начать его мутузить Ассасин успел еще до того, как приземлился.
Я подумал, прислушался к звукам борьбы внизу и решил внести свою скромную лепту. Для начала порылся в соломе, которую Аллисандр набросал поверх сложенного на самое дно железа. Нашел булаву, взвесил и решил, что подойдет. Затем взял флягу с водой и опрокинул ее горлышком вниз над головами катающихся в пыли друзей. Эти два овоща не сразу сообразили, что их начали поливать. А когда почувствовали, наконец, живительное действие влаги, то мигом прекратили выяснять отношения и попытались влезть на телегу, чтобы привлечь к национальной русской забаве – междоусобице – еще и меня. Разбежались.
– В транспорт такими грязными не пущу. – Мое категоричное заявление подкрепилось демонстративным замахом. – Колодец там. Заодно и флягу наполните. Кто будет вякать – исцелю от приступов дебилизма волшебной палочкой.
Они злобно зыркнули и пошли. Палочка-то у меня шипованная.
– Не обращай внимания, – посоветовал я изумленному зрелищем вульгарной драки двух волшебников Аллисандру, это только в сказках волшебники мудрые и воюют друг с другом при помощи Армий Тьмы и Посланцев Света. А в жизни куда чаще в дело пускается посох, являющийся простой дубиной, ну или, как в нашем случае, кулаки.
Кое-как отмывшись и накрепко позабыв о недавних разногласиях, злобно бурчащие на меня Артем и Ярослав влезли наконец в телегу, и мы поехали.
– Что-то сено какое-то чересчур жесткое, – недовольно проворчал Алколит, – под ним что, камни?
– Не, копья.
Такой ответ заставил его начать внимательно прощупывать трясущуюся поверхность телеги. Наверное, как врач, он понимал опасность усесться своей широкой… гм… грудью на один из наконечников. Правильно в общем-то боится. Не говорить же, что Аллисандр их старательно замотал?
– А подо мной тогда какая вещь лежит? – заинтересовался Ассасин. – Теплое. Ты термос соорудил?
– Да не, что ты, – ответил ему я, – там артефакт, который гоблины с кого-то сняли. Что он делает точно, не скажу, но побочный эффект по ночам явно полезен не меньше, чем спальный мешок. Арт, да не лезь ты туда, все сено раскидаешь, будет привал, покажу.
– Ладно, ладно, – немного умерил пыл Ассасин, – а что в бочоночке рядом с тем местом, которое пригревает?
