скачать книгу бесплатно
– Вот же ты балда! – сказала Галина Ивановна. – Какая Флоренция? Куда она поедет со сломанной ногой?
– Действительно, – согласилась Мальвина. – Что же это мы всё о грустном? Давайте лучше музицировать.
Она подскочила к роялю и сыграла «Чижика».
Тут Лере стало жалко несчастного чижика, а ещё жальче себя, свою ногу, стало обидно за недоступность Флоренции и не только. Она не выдержала и всё же расплакалась.
– Чего ты ревёшь? – удивилась Галина Ивановна. – Ты ж не башку сломала. Вот одна моя знакомая, тоже квартиры убирает, – пояснила она присутствующим, – шторы поправляла, так сверзилась с подоконника на пол, тут спина у неё и хрясь! Сразу работы лишилась. А у тебя и работа, и квартира своя хорошая. Коммуналка, в смысле платежи, конечно, не приведи Господь, зато соседи, вон, – она ткнула пальцем в сторону рояля с Мальвиной, – затейливые. Начальник опять же подарки делает, хоть и поддельные, но всё ж подарки. Не выгонит же он тебя с работы со сломанной ногой?
Лера помотала головой.
– Он тоже сказал, что я ногу сломала, а не это самое, – сообщила она сквозь слёзы.
– Ага! – Мальвина аж подпрыгнула у рояля. – Знаешь, что я тебе скажу, за это самое он тебе явно недоплачивает, за это самое мог бы и натуральный Шопард подогнать. Что?! – вопрос предназначался Галине Ивановне, которая тяжело вздохнула и укоризненно покачала головой.
– Приличные дамочки так не разговаривают, вот что. – объяснила своё поведение Галина Ивановна. – Но спать с начальником аморально. Тут я согласна.
– Девочки, как вы не понимаете! – возмутилась Лера. – Аморально, это когда не по любви, из корысти, а у нас с ним любовь самая настоящая. Он должен был в этот Новый год уйти из семьи ко мне.
При этих её словах Мальвина и Галина Ивановна многозначительно переглянулись.
– Бросить жену и несчастных деток в семейный праздник? – Галина Ивановна посмотрела на Леру как на умалишённую.
– «Я сама тебя придумала, стань таким, как я хочу»! – пропела Мальвина, аккомпанируя себе на рояле. – Мамой клянусь, а я её очень люблю, что ничего такого даже близко он тебе словами не говорил. Приходи к нам на Новый год, будет весело.
– А вы разве никуда не уезжаете? – удивилась Лера. – В Эмираты, к примеру. Там тепло и море.
– В Новый год? – Мальвина покрутила пальцем у виска. – У артистов самые заработки. Школьные каникулы, утренники, ёлки.
– Опять снегурить будешь? – поинтересовалась Галина Ивановна. – А ведь тебе уже сто лет в обед, пора бы и угомониться.
– Неправда ваша, тётенька! Буду снегурить обязательно, и Бабой Ягой тоже. Я обычно стараюсь на две ставки. Могу и волком. Ууууу, – Мальвина очень убедительно завыла.
– На две ставки? Вот ты ж жадина какая. – Галина Ивановна расхохоталась.
– Я не за ради денег, я для тонуса. Актриса должна быть в тонусе. Думаешь, Мишенька на меня посмотрит, если я не в тонусе буду?
– Да все твои подружки, которым пенсию не дали, и у которых мужа такого богатого нет, тебя должны за это со света сжить. Людям, может, жрать нечего, а ей тонус подавай, – проворчала Галина Ивановна.
– У настоящей актрисы не бывает подруг в профессии. – Мальвина хихикнула, подскочила с места и чмокнула фарфоровый кукиш на камине. – И не в профессии тоже. Только дома няня типа вас, моя дорогая Галина Ивановна, наша приходящая писательница для пущего заплетания мозгов и вот младшее поколение по соседству. – Она подмигнула Лере. – А скажи, детонька, чего ты так из-за своего женатого начальника убиваешься? Какие твои годы? Ищи себе спокойно товарища, чтоб и в горе, и в радости хорошо с ним было. Желательно, конечно, с еврейским паспортом по нашим временам.
– Да, – согласилась Галина Ивановна. – Из-за чего весь кипеш-то? Или он, начальник твой, гигант большого секса? Помню, был у меня один …, – Галина Ивановна мечтательно закатила глаза к потолку, – оргазмический товарищ, иначе и не скажешь!
– Ничего он не гигант, просто мне скоро тридцать уже, пора рожать, – пояснила Лера.
– Кого? – спросила Галина Ивановна, моментально перервавшая мечтательные воспоминания о своем оргазмическом гиганте.
– Детей, конечно.
– Дети – это такие …, – Мальвина обхватила голову руками. – Я помню! Кашляют всё время, балуются, уроки, отметки, драки и всё такое, а ещё училки. – Она поморщилась как от горького. – Воспиталки и училки – самое неприятное, что может случиться с детьми. Нет, конечно, бывают нормальные учителя…. Где-то, наверное. Не знаю.
– Да, – согласилась Галина Ивановна. – У меня детей никогда не было, но я в курсе этой проблемы. Детей актрисы и другие шибко занятые делами дамочки обычно сдают бабушке, у которой уже есть пенсия. Как у тебя с бабушкой? Есть ли у неё пенсия?
– Да, сколько лет твоей маме? – поинтересовалась Мальвина.
– Не знаю, – честно призналась Лера.
– Как это?
– Эту тайну унесла в могилу её мама, то есть моя бабушка, у которой была пенсия, правда, маленькая, и которой меня мама сдала на воспитание, хоть и не актриса. Она бизнесмен, вернее вумен, ну вы понимаете. Вот. – Лера достала смартфон и показала всем фотку мамы. На этой фотографии мама сидела с бокалом белого где-то на открытой веранде ресторана на фоне пальм и моря.
– Красивая у тебя мама, – сказала Мальвина, потом добавила, – почти как я была в этом возрасте. Ей тут лет тридцать пять?
– Это недавно, в этом году, в сентябре, – пояснила Лера.
– Не может быть! – Мальвина нашарила на груди очешник на цепочке, нацепила на нос очки и снова уставилась в смартфон. – Кому она душу продала? Я тоже хочу.
– Не мели ерунды, – рыкнула на неё Галина Ивановна, увеличивая фотографию. – Но это точно даже близко не бабушка. Факт! Так что, Лера, придётся тебе самой выкручиваться. Подумай хорошенько, так ли уж нужны тебе эти дети, чтобы из-за них во все тяжкие пускаться?
– В любом случае у тебя еще есть в запасе пара-тройка годочков, – добавила Мальвина. – Эх, где мои тридцать? Я бы сейчас ух!
– Чего ух? – поинтересовалась Галина Ивановна со скепсисом в голосе.
– Не знаю, – Мальвина задумалась. – Во Флоренцию поехала бы.
– А сейчас, кто тебе мешает?
Глава 4
Откуда берутся русские
Всю ночь из головы у него не шла вчерашняя женщина. Жалел, что не спросил телефончик. Странное, невиданное дело! Чем она его так зацепила, и почему ему вдруг захотелось заботиться о совершенно постороннем человеке? Как там она? Может, пожрать ей надо принести, или костыли? Как раненому без костылей? Утром он позвонил секретарше Наде, попросил добыть костыли и передать их Степанычу, когда тот поедет за ним. Он тщательно побрился и привёл себя в порядок. Когда спустился к машине, Степаныч сидел там с недовольным видом, на заднем сиденье лежали костыли.
– На вот чек, тысяча восемьсот, Надя взяла из хозрасходов.
– Доброе утро! Чем ты недоволен? – поинтересовался Валера для порядка.
– Чем? Чем? Чует моё сердце, это не баба, а сплошной головняк.
– Вот это уже совсем не твоё дело.
– Это точно. Куда прикажете, барин?
– Туда, где вчера сгружали, костыли отвезём.
– Слушаюсь и повинуюсь.
Дверь в подъезд он миновал беспрепятственно, просто нажал на кнопку вызова охраны и сообщил, что доставляет костыли. Консьержка, не отрываясь от телевизора, впустила его. Да уж, самая надёжная охрана – бабка с чаем и телевизором. Явно на охране в этом доме почти бизнес-класса стали экономить недавно, так как всё свидетельствовало о том, что охранное помещение в доме строилось не под бабку.
Он звонил в знакомую дверь, прижимая к себе костыли, и слегка волновался. А ну как откроет ему двери какой-нибудь мужичок? Но нет, дверь широко распахнула она сама, причём в практически голом виде. Из одежды только нечто типа паутинки на теле. Интересно, она всем так двери открывает? Может, шалава? Не хотелось бы. Однако зрелище его впечатлило и очень ему понравилось. Она при виде его явно опешила, что не могло не порадовать, застеснялась и покраснела, значит, не шалава. Ускакала куда-то в недра одеваться, но костылям определённо обрадовалась, и он понял, что очень даже угадал. Но тут же, как заказывали, пожаловал манерный мужичок, из фраеров. Всем хорош, только уж больно на жабу смахивает. Молодой, конечно, для полноценной жабы, но лучшее у него впереди, а пока жабик, иначе не скажешь. Букет притаранил. Денег даже Валере на чай от щедрот своих целых двести рублей отслюнявил, вот Надька обрадуется, в приход запишет. Ну, да! А чего он хотел? Ведь ежу понятно, что такая женщина не может вдруг оказаться сама по себе без какого-нибудь жабика на подтанцовке. Вот только где это чучело было вчера, когда ей помощь требовалась, и чего она с этим букетом делать будет? Разве что нюхать его. Ну, или пожевать с голодухи.
Конечно он расстроился, и Степаныч по его физиономии всё понял.
– Нас не ждали, а мы и припёрлися, – с усмешкой прокомментировал он.
– Ехай, давай, – скомандовал Валера.
– А костылики-то взяла, – заметил Степаныч. – Вот бабьё, своего ни за что не упустят.
На следующий день Валера, как и планировал, улетел в Астану. По прилёту сначала отоспался как следует, чтобы адаптироваться к часовому поясу. Организм, казалось бы, уже должен привыкнуть, ан нет, сопротивляется каждый раз. Поэтому он взял за правило приезжать заранее и всегда высыпаться, прежде чем приступать к делам или лететь дальше, к примеру, в Китай или в Алматы. С утра посетил головной офис, нахмурил брови, как говаривал Лёха, описывая тонкости руководства коллективом, повидался с Алиханом. Хорошо, Алихан не Лёха, с ним, чтоб дела обсудить, выпивать не надо, он в рот не берёт. Сходил на могилу к родителям, почему-то потянуло его туда, а раз тянет, нельзя себе отказывать. С кладбища отправился сразу к бывшей жене за сыном Егоркой, чтобы транспортировать его к морю во Вьетнам. Там и Новый год они встречать будут. Новый год ведь праздник семейный, а у Валеры остался один единственный родной человек – Егор.
Во Вьетнаме у Валеры было любимое секретное место, где в январе было по-настоящему жарко, вода в мелкой гавани хорошо прогревалась на солнце, а главное совсем не было русских, там отдыхали в основном финны. Живя среди русских, ведя с ними дела, в конце концов, будучи сам русским, Валера категорически не любил с ними отдыхать, считал, что это уже перебор. Тем более, что некоторые русские на отдыхе вели себя зачастую как варвары, дорвавшиеся до цивилизации. Казахи, конечно, тоже ещё тот сладкий сахарок, но им традиции не позволяют так распоясываться даже на отдыхе, вернее, тем более на отдыхе.
Родители бывшей жены ничего не имели против общения Валеры с сыном, наоборот, считали, что он слишком мало времени уделяет ребёнку. Слово родителей для бывшей имело существенный вес, поэтому ребёнка она ему выдавала хоть и с кислой рожей, но по первому его требованию. Увидев в очередной раз красивое, но капризное и недовольное личико бывшей, Валера лишний раз убедился, что ему, и правда, повезло, что они расстались. А представив лицо прекрасной незнакомки со сломанной ногой, которая, пожалуй, гораздо краше и интересней его бывшей, он сразу вспомнил слова Лёхи, что все беды от баб. Вот и Степанычу она сразу не понравилась, а Степаныч мужик возрастной, повидавший. Кроме того, ещё есть замечательная поговорка «не делай добра, не получишь зла». В следующий раз, увидев женщину в беде, он ни за что ей помогать не будет. Пинать ногами тоже, разумеется, не станет, но и помогать ни в коем случае. Пусть им мужички собственные помогают. Он тут же придумал про неё всё-всё-всё, причём в красках. Скорее всего она корыстная содержанка, разве же можно искренне любить такого вот жабика? А жабик наверняка женат и снимает ей квартиру, иначе Валера заметил бы накануне следы его проживания. Он внимательно всё осмотрел, но никаких мужских тапок, шмоток, бритв и зубных щёток не обнаружил. Значит, жабик её просто навещает периодически. Хорошо, если только он один. Вдруг их у неё несколько, таких жабиков? Хотя это уже, наверное, перебор. Или нет? Уж очень она красивая для приличной женщины. А ещё придумал, что она глупая, ведь не может же красивая женщина быть умной. Красивые обычно дурочки, вон хоть его бывшую взять. У неё все умности исключительно от родителей. А ещё та женщина наверняка жадная и сосёт из жабика деньги насосом. Они, дурочки эти, вроде дуры дурами, но про деньги всё очень хорошо понимают. И как только мужики могут долго с дурами вместе жить? Валеру бывшая стала раздражать примерно через год после свадьбы. Поначалу-то он умилялся, ему нравилось объяснять ей непонятное, непонятного было много, практически всё. Ага! Нравилось, пока до него не допёрло, что всё это игра в одни ворота. Вернее, разговор с пустотой. От пустоты же никакой обратной связи не дождёшься. Потом ребёнок появился, опять же крыша у неё в виде родителей за спиной. Да уж. Выходит, он, и правда, легко отделался. А про эту со сломанной ногой надо плюнуть, растереть и забыть.
– Я сам собирался, – с гордостью сообщил Егорка, натягивая на плечи рюкзачок. Кроме рюкзака к ребёнку прилагался и маленький чемодан на колёсиках.
– То есть взял одни книжки, – предположил Валера.
– Нет, мама сказала, книжки не брать, у тебя есть планшет. У тебя же есть планшет?
– Конечно.
– Это хорошо.
– Трусы не забыл положить? – на всякий случай полюбопытствовал Валера, так как в прошлый раз ребёнок ему достался без запаса нижнего белья, правда тогда его собирала мама, забыла положить.
– Взял. И трусы, и носки, и шлёпки.
– Прекрасно!
В самолёте, разглядывая пассажиров, ребёнок спросил:
– А ты знаешь, что мы не казахи?
– Догадываюсь.
– Как так получилось? Все казахи, а мы нет.
– Давным-давно в далёкой-далёкой галактике мы все жили в одной большой стране. Твой дед выучился на инженера и его послали работать в Петропавловск Казахский на Тяжмаш, главное не путать, есть ещё Петропавловск Камчатский.
– Там живут камчаты?
– Камчадалы.
– Они как казахи?
– Примерно.
– И как же я такой русский получился? Рассказывай дальше.
– Бабушка твоя работала медсестрой и поехала вместе с дедом в Казахстан.
Тут Валера вспомнил постоянные родительские скандалы на этой почве. Мать считала себя чуть не женой декабриста, вынужденной поехать за мужем в эту жопу мира, Мухосранск, Зажопинск и так далее. Но Егорке об этом знать ни к чему.
– Они любили друг друга, – соврал он, не краснея, – и у них получился я.
– Из живота? – уточнил Егорка.
– Разумеется. Бабушка с дедом были русские, вот и я получился русский.
– А мама? Дед Егор тоже инженер?
– Нет. Дед Егор работал в Казахстане по партийной линии и руководил комсомольцами.
– Кто такие комсомольцы?
– Молодые коммунисты.
– А, я знаю, я у деда видел трёх коммунистов на картинке. Они такие бородатые, во. – Егорка показал руками окладистую бороду. – Только у одного борода маленькая, он самый молодой, но лысый почти как ты. А бабушка Света кем руководила?
– Она …, – Валера на секунду задумался.
– Знаю! Она дедом руководила. – Егорка залился счастливым смехом.
– Точно! – согласился Валера. Лучше профессию его тёщи и не определишь. Как говорится, устами младенца.
– Я понял. Бабушка Света с дедом Егором тоже любили друг друга и появилась мама из живота.
– Примерно так.
– Вы с мамой любили друг друга?
– Конечно, иначе откуда бы тебе взяться?
– Я понял, русские берутся из живота.
– Казахи тоже, только из другого, из казахского.
– Вы теперь с мамой друг друга не любите, мама теперь папу Сашу любит.
– Да.
– Наша Люся тоже из живота.
– Да.
– Но ты тут ни при чём?
