скачать книгу бесплатно
Терновая Лилия
Нинель Нуар
Бесконечна круговерть человеческих пороков. Во дворце и в распоследней лачуге кипят одни и те же страсти, только вот желающим подняться повыше их амбиции могут стоить головы. Как выжить в море обмана и коварства, если даже умудрённые годами опыта придворные порой попадают впросак? На окраине города, в сумрачном переулке очнулась та, что не помнит ни себя, ни своего имени… В тексте: #героиня и ее амнезия #герой, на удивление приличный человек #заговорщики, предатели, и просто противные личности – в ассортименте #интриги и тайны #бытовое фэнтези #альтернативная Франция и немного магии
Нинель Нуар
Терновая Лилия
Глава 1
Тяжёлые капли падали на лицо, скатываясь к ушам и оставляя за собой липко холодящие дорожки. Грозовая свежесть и прелая земля смешались с не столь приятными обонянию навозом и лежалым мусором.
Я втянула ядреную смесь носом и закашлялась. В груди саднило, под спиной ощущались острые грани камней, а голова раскалывалась от невыносимого звона в ушах. Мысли разбегались, будто спугнутые странным, неестественным звуком.
Ресницы разлепились с трудом.
Приоткрыв глаза, я наткнулась взглядом на чей-то сапог. Вытертая кожаная подошва с небольшим каблуком, сбитым по краям до белых полос, высокое голенище до самого колена. Темные штаны, темная рубашка, матовый жилет из облезлой кожи.
Он почти сливался в ночной тьме с брусчаткой, на которой лежал, больше напоминая груду отходов, нежели человека.
Мужчина неестественно изогнулся, поджав ноги к животу и запрокинув лицо… И не подавал признаков жизни, уставившись широко распахнутыми глазами в низкие грозовые тучи. Дождь ему уже не мешал.
Приподняв голову, я огляделась. Узкий переулок заканчивался высокой стеной без окон, с острыми поблескивающими навершиями. Похоже на чей-то забор, только очень уж надежный. Я лежала примерно в той же позе, что и мужчина, только ткани на мне было намотано куда больше.
Самое странное в нашей позиции было то, что мы практически соприкасались ладонями. Может, даже держались друг за друга до тех пор, пока не потеряли сознание?.. Кто он? И почему мы в этом тупичке вдвоём?
Я приподнялась на дрожащих руках, попыталась встать и чуть не упала снова, запутавшись в юбках. Кроме того, голова кружилась по-прежнему. Ползком, подтягивая за собой стреноженные тканью ноги, как паралитик, подползла ближе к голове мужчины и приложила пальцы к шее. Он не шевельнулся и не дрогнул, к тому же кожа его была холодна как лёд. Умер, похоже, довольно давно и уже успел окоченеть.
При взгляде на его лицо ничто во мне не отозвалось. Совершенно чужой, еще молодой парень с острой бородкой клинышком и пышными усами, призванными прибавить ему лет и солидности. Сейчас волосяная растительность печально поникла, размокшая под потоками воды. Нервно поведя плечами, я ладонью опустила бедолаге веки. Пусть мы не знакомы, но пристальный взгляд мертвеца порядком нервировал.
Откуда-то сбоку в переулок проникало немного света. Откинув в сторону тяжелую полу плаща, я осмотрела мужчину, без особого пиетета охлопывая его бока и живот в поисках как ран, которые могли бы объяснить его состояние, так и чего-то полезного. Сама не знаю, что именно я искала и какое мне дело до причин его смерти – действовала на чистых инстинктах. Руки мои, впрочем, вполне умело обыскивали многочисленные внешние и потайные карманы кожаного жилета, вышитого царапучей металлической жесткой нитью.
К сожалению, ничего полезного там не оказалось. Зато ниже мне повезло.
На поясе звякнул мешочек. Чтобы отвязать его, пришлось повозиться: шелковые веревочки затянулись и распутываться отказывались, тем более под моими одеревеневшими пальцами. Но я справилась. Не тратя время на подробное разглядывание, сунула добычу в карман… и поняла, что в подоле его нет.
Теперь уже я охлопывала себя, пытаясь понять, куда спрятать приобретенное. Юбок обнаружилось аж целых три и все в плане хранения вещей бесполезные. Ткань была мокрая, жесткая и грубая, особенно та, что шла внешним слоем.
Верхняя моя часть оказалась более перспективной – у нее имелось декольте. Причём внушительное такое, хоть и полуприкрытое подмокшим под дождем платком. Вымокла, впрочем, я уже вся, где больше, где меньше. Обувь моя – кстати, куда проще, чем у мужчины, из грубой кожи на деревянной подошве – тоже набрала воду и хлюпала при каждом движении.
Дождь уже лил практически стеной, не ограничивая себя отдельными, тактичными, каплями. Нужно бы поторопиться и найти убежище, пока меня не смыло.
Но для начала хотелось бы убраться подальше от трупа.
Держась за каменную кладку, я кое-как поднялась на ноги, поправила мешочек в ложбинке и еще раз окинула взглядом переулок, проверяя, не оставила ли чего нужного. Подумав, шагнула к мертвецу и, расстегнув, стащила с него плащ.
Ему он уже ни к чему, а мне пригодится.
Завернувшись в плотную, почему-то абсолютно сухую, несмотря на долгое лежание в луже, ткань, я двинулась, пошатываясь и придерживаясь одной рукой за стену, на свет. Фонарь висел высоко, чуть покачиваясь в креплении от бьющих в него увесистых дождевых капель.
Улица была немногим шире приютившего меня до того тупика. Камни мостовой лежали неровно, слегка выпукло, так что потоки воды стекали в специально, судя по всему, проложенные каналы у самых стен зданий. К тому, что бурлило под моими ногами, я старалась не присматриваться – мне вполне хватало запахов.
Натянув пропахший дымом и мужским потом капюшон по самые глаза, я побрела вслед за ручейками, потому что даже близко не представляла, где нахожусь и куда мне нужно. Просто шла, заплетаясь ногами, и покорно сворачивая вслед за извилистой улицей.
В какой-то момент дождь превратился в град, и я спряталась под узкий оконный карниз. Пришлось буквально вжаться в стену, балансируя на узком поребрике и стараясь не свалиться в ручей с нечистотами, зато я не рисковала получить по голове кусками льда размером с голубиное яйцо.
Воспользовавшись вынужденной передышкой, залезла себе в декольте и вытащила мешочек, чтобы осмотреть получше добычу. Очередной фонарь, чудом продолжавший светить даже в подобном светопреставлении, бросал неверные отблески на медные, чуть позеленевшие мелкие монетки. Я покопалась среди них пальцем, вытащила одну. Она неприятно пульсировала, так что у меня аж суставы свело. Ее я брезгливо, даже не задумавшись, выбросила в бурно текущую мимо грязь. Остальные такой реакции не вызывали, хотя я тщательно проверила все.
Снова затянув шнурок, спрятала деньги обратно. Потом пересчитаю.
Град поутих, снова превратившись в сравнительно безобидный ливень. На подмерзшем от насыпавшегося льда поребрике становилось небезопасно, поэтому я перебралась через канаву обратно на дорогу и снова побрела по пустой улице. Больше ни одного человека мне навстречу не попалось – ни мертвого, ни живого, будто город опустел. Скорее всего, все просто сидели по домам, пережидая буйство стихий.
Ан нет, не все.
Кроме журчащей воды и моих шагов, больше ничто не нарушало тишину затаившегося города, поэтому громкое пение и стук посуды я услышала издалека. Пахло тоже неплохо, специями и жареным мясом, поэтому я невольно замедлила шаг. В животе согласно заурчало. Кажется, я давно не ела, наверное, потому и общая слабость.
Что бы ни приключилось со мной в том тупике, чувствовала я себя неважно. Ноги отказывались слушаться, пальцы подрагивали. Да что там, я даже пряжку на плаще застегнула с трудом. Поэтому идея подкрепиться, укрывшись от поднадоевшего дождя, показалась заманчивой.
Подойдя к зданию поближе, я сдвинула капюшон на макушку, чтобы не мешал, и, приложив ладони по обеим сторонам от лица, прижалась лбом к давно не мытому стеклу.
Окна веселящегося дома были ярко освещены, но разглядеть ничего не получилось – они были занавешены чем-то кружевным. Просматривались столики и сидящие за ними люди, но ни лиц, ни еды видно не было. Я сглотнула набежавшую слюну, и, как по заказу, рядом со мной распахнулась дверь, обрисовав громадный широкоплечий силуэт на светящемся фоне.
– Какая красотуля! – протянул пьяный бас и неожиданно икнул.
Аппетит мой мигом испарился. От мужчины тянуло алкоголем в такой концентрации, будто он в нем купался, а не пил. Хотя, судя по тому, как у него дрожали руки, которые он ко мне протянул, большая часть выпивки попадала все-таки внутрь, а не на одежду. В лопатовидной бороде застряли куски чего-то неприглядного и вряд ли сегодняшнего, кустистые брови соперничали на лице за лидерство с багровым носом-картошкой.
Учитывая, что при этом он был выше меня ростом на две головы и раза в три шире в обхвате, мысль переждать дождь в этом чудесно пахнущем заведении тут же перестала казаться такой уж завлекательной.
– Иди к нам, согреешься. Дождище-то какой, бр-р-р, – гостеприимно пробормотал он, снова икнув посреди фразы, и попытался схватить меня за плащ. Я отступила на шаг, и загребущие пальцы-сосиски схватили пустоту. Мощные надбровные дуги сошлись на переносице. – Сюда иди, говорю, шалава!
Молниеносный бросок застал меня врасплох. Не думала, что пропойца способен на такие резкие движения. Он цепко ухватил меня за предплечье и потащил за собой, бормоча под нос:
– Вот ребята порадуются: как раз жаловались, что баб нет.
Я уперлась деревянной платформой обуви в торчащие из мостовой камни. Вот уж мне совершенно не нужно туда, где очень хотят баб. Тем более шалав.
Почему-то я уверена, что ко мне это нелестное определение не относится.
Бородач продолжал тянуть, искренне убежденный, что я жажду присоединиться к их обществу. Масса у нас была совершенно не сопоставима, поэтому, когда он, заметив, что жертва застряла, дернул посильнее, я полетела прямо на него, уткнувшись лицом в заляпанный чем-то липким кожаный колет.
– Ну-ну, не торопись так, – почти ласково пробормотал он, аккуратно придержав меня за плечи.
Удар угодил точно в цель. Даже юбки не помешали.
Колено заныло, но мужчине пришлось куда хуже. Согнувшись и хрипло застонав, он схватился за пострадавшую область обеими руками, вынужденно выпустив при этом меня.
Накинув капюшон обратно, я поспешила скрыться в переулках. Вслед неслись брань и проклятия, но соваться ради преследования чокнутой бабы под дождь бородач не стал.
Через пару кварталов я снова перешла на медленный шаг. Выплеск энергии после нападения иссяк, голову с новой силой повело, ноги подкашивались, но я упрямо брела вперед, стараясь уйти как можно дальше и от трупа в тупике, и от громилы в таверне.
В том, что меня будут искать, я не сомневалась ни секунды. Даже если меня никто там не видел, что вряд ли, наследить я успела порядочно. Кто бы ни был тот мертвец и какие бы нас ни связывали общие темы, отвечать за его странную смерть перед законом не хотелось. А кто обычно отвечает? Тот, кого поймали рядом с местом преступления.
Поэтому лучше мне к моменту, когда труп обнаружат, оказаться от него как можно дальше.
Дождь снова припустил, будто спохватившись, что не выполняет норму за год, и спеша излить все накопленное разом. Я поспешно притулилась на очередной поребрик под удачно выступающим балкончиком. Под спиной деревянно брякнула ставня.
– Ты что тут забыла? – неожиданно гаркнули мне прямо над ухом. Я подскочила, чуть не свалившись в бурный поток нечистот, обернулась и встретилась взглядом с пожилой женщиной в чепце, державшей в одной руке свечу в смешном изогнутом подсвечнике, напоминавшем лампу с джинном. Судя по тонкой рубашке и небрежно накинутой поверх нее шерстяной шали, она собиралась спать. А тут я под окном. – Чуть не выплеснула прямо на тебя, дуреха.
Под беззлобное бормотание, воспользовавшись тем, что я отодвинулась в сторону и освободила оконный проем, она поставила свечу на подоконник со своей стороны и с размахом выплеснула прямо на улицу содержимое внушительного металлического ведра. Я тихо порадовалась, что женщина меня заметила вовремя. Не то быть бы мне мокрой окончательно, еще и не только от дождевой водички.
Недовольно покосившись на меня, она собиралась закрыть распахнутые ставни, но помедлила.
– Чего стоишь-то? Идти, что ли, некуда? – грубовато спросила она, но я услышала за напускной строгостью сочувствие и растерянно развела руками.
– Некуда.
– Понаедут тут из глубинки, потом ночевать негде. Не дал Пресветлый ума, так хоть везения отсыпал. Заходи давай, тут левее калитка, – она махнула рукой в нужную сторону. Я неуверенно сделала пару шагов. То, что я приняла за стену соседнего дома, оказалось густо увитой плющом решеткой с едва виднеющейся в густой листве дверкой. Через минуту та отворилась рывком, как от пинка.
– Шевелись уже, и так вся из-за тебя промокла, – пробурчала женщина, подпихивая меня в спину к распахнутой настежь двери, за которой виднелся горящий очаг и пахло пряностями и травами. Я послушно шагнула через порог и замерла, глядя, как с меня на утоптанную солому набегают лужи. Юбка, хоть и не доходила до земли, за время блужданий по переулкам успела набрать воды и теперь щедро ею делилась с окружением. С плаща все скатывалось и тоже текло в общую струю. – Проходи уже, не стой на пороге. Ноги только обтопчи, остальное высохнет к утру. Меня Клеменс зовут, хозяйка я тут. Домик маленький, но спальню мы тебе найдём…
Она осеклась, только сейчас, при свете огня, заметив, что именно на мне накинуто.
– Откуда у тебя жандармский плащ? – прищурившись, Клеменс внимательно, оценивающе оглядела меня с головы до ног. На что тут смотреть, понятно: я же не жандарм, сапог нет, да и пол не тот.
Я покосилась на чёрную ткань на своих плечах и пожала ими.
– Нашла.
Она не сводила с меня подозрительного взгляда.
– Где нашла? Такие вещи на дороге не валяются. Имей в виду, если ты замешана в какой-то темной истории, лучше сразу уходи, не накликивай на меня беду.
Темная история?
Ну, кроме того, что я понятия не имею, чей труп валялся в том тупике и как мы оба туда попали, больше никаких страшных тайн за мной не значится.
Покосившись на все еще льющий за окном дождь, – тот только разошёлся и прекращаться в ближайшее время не собирался – я отрицательно помотала головой. Клеменс еще немного побуравила меня испытующим взглядом, под которым я старательно делала честное лицо, потом махнула рукой.
– Пошли, покажу тебе комнату. Работу ищешь? – на всякий случай я кивнула. Работа она никогда не лишняя. А в комплекте с тёплой постелью и крышей над головой так и вообще вещь очень даже нужная. Если мне здесь не понравится, уйти я всегда успею, но что-то мне подсказывает, что подобные добросердечные женщины на каждом углу не встречаются. – Это хорошо. Помощница мне не помешает.
Уборка бы дому тоже не помешала, отметила я про себя, поднимаясь вслед за хозяйкой по скрипучим деревянным ступеням. На повороте пришлось пригнуться – потолочные балки проходили низковато. Хозяйка дома вжала голову в плечи машинально, я же едва успела уклониться от прямого попадания в лоб деревяшкой.
Последняя дверь из трёх, в конце небольшого коридорчика, открылась с трудом. То ли рассохлась, то ли петли заржавели. Комнатка была маленькая и довольно захламлённая. Такое чувство, что туда сносили в течение нескольких лет все не пригодившиеся в других местах предметы интерьера. Но там была кровать под тонким тюлевым балдахином, полная разномастных подушек, и шкаф с одной дверцей, в которую было вмонтировано небольшое овальное зеркало. А с обилием столиков, пуфиков и подставочек я как-нибудь примирюсь. Главное – есть где поспать.
Я оглядела помещение, сама не до конца не понимая, что ищу.
– Что не так? – уточнила Клеменс, недовольная затянувшимся молчанием. Еще бы, мне бы скакать до потолка, что обтекающей замарашке предложили сухую постель и не на сеновале, а в нормальном тёплом доме, а я стою с непонятным выражением лица, глазами хлопаю.
Она отошла в сторону и сняла стеклянный колпак с небольшой лампы, чтобы подпалить фитиль толстой свечи внутри. С двумя огоньками стало повеселее, в углах заиграли уже не зловещие, а весьма уютные тени. – Камина нет, это тебе не гостиница, зато за стеной труба от печи. Тепло и сухо.
– Все прекрасно, спасибо вам огромное! – опомнившись, рассыпалась в благодарностях я. – Просто мне подумалось, с дороги бы руки помыть… то есть просушить.
Я подняла и растопырила для наглядности пальцы – с них тут же закапало. Плащ спасал меня по дороге, но вымокнуть я успела задолго до того, как пришла в сознание.
– А, так это запросто, – просияла хозяйка, протискиваясь мимо меня правее и деловито вытаскивая из-под кровати поднос с кувшином и разномастными мисками. Водрузив его на ближайший столик, она открыла шкаф, покопалась в нем, отыскала полотенце и какую-то невнятную тряпочку. Сверху легла безразмерная белая хламида, похожая на ту, что сейчас красовалась на хозяйке дома.
– Вот! – гордо продемонстрировала она мне сей натюрморт. – И умыться, и обтереться, и вытереться потом. Воду сейчас принесу. И вот ещё.
Спохватившись, что упустила еще одну, самую главную деталь композиции, Клеменс встала на колени и снова залезла под кровать. Когда она мне торжествующе показала добычу, – объёмный горшок с ручкой и крышкой – я почувствовала, что на меня накатывает истерическое веселье.
Не так я представляла себе удобства. Смутно понимаю, правда, как именно, но точно не так.
Сдавленно поблагодарив любезную женщину и дождавшись, пока она принесёт свежую колодезную воду в ведре, надеюсь, не приснопамятном, я не без труда закрыла за ней дверь. При помощи собственного плеча и доброго слова.
Под ногами хрустела все та же вездесущая солома. Я поворошила ее носком ботинка. Мне показалось, или кто-то в ней прошмыгнул?
Босыми ступнями тут, пожалуй, ходить не рискну.
Один из выставленных в натюрморт тазиков оказался достаточно большого размера. Разувшись и размотав размокшие в кашу портянки, я встала туда ногами и все остальные манипуляции проводила, не вылезая из него.
С юбками я разобралась достаточно быстро и, переступив, отправила в полет на ближайший стул. Точнее, башню из поставленных друг на друга сиденьями трёх стульев. Пусть сохнет. С верхом пришлось повозиться. Как оказалось, он зашнуровывался сзади – онемевшие от холодной воды пальцы соскальзывали, а узел набряк и отказывался развязываться. Но я справилась.
Не без доброго, опять же, сказанного сквозь зубы слова.
Нижнюю рубашку – такую же мокрую, как и все остальное, – отправила вслед за прочим ворохом одежды на импровизированную сушилку. Наскоро обтерев лицо, а затем и тело предложенной тряпочкой, я поспешно вытерлась полотенцем. К концу процедуры у меня уже зуб на зуб не попадал. Вода в кувшине оказалась не сильно далека по температуре от дождевой.
Натянув рубашку, я воспользовалась предложенными удобствами в виде горшка. Было неудобно и стыдно, будто я первый раз справляю надобности подобным образом. Прикрыв его крышкой, задвинула поглубже под кровать, словно таким образом можно сделать вид, что ничего не было.
К кровати я присматривалась с некоторой опаской. Учитывая живность на полу, почему бы ей не мигрировать и в простыни? Но, заметив металлические ведерки, в которых стояли ножки и откуда торчали сухие остовы лаванды, немного успокоилась. Сверху постель была полностью прикрыта кисеей, так что и с потолка никто не прилетит.
Забравшись в ворох подушек, я какое-то время возилась, устраивая себе гнездо, пока наконец не растянулась на спине и не уставилась в потолок.
Думать не хотелось, но надо бы.
Любезная хозяйка дома представилась мне и тактично не обратила внимания, что я не назвалась в ответ. И теперь мне предстояло срочно придумать, что именно я ей скажу поутру.
Потому что имени я своего не помнила.
Совсем.
Глава 2
Снилось мне что-то смутное, хотя вроде бы должен был сниться жених… Понятия не имею, есть он у меня или нет, но вертелась я ночью так, что чуть не упала с кровати. То ли убегала от кого, то ли догоняла.
Проснулась я, подскочив от оглушительного вопля петуха прямо под окном. В руках почему-то сжимала одну из подушек. Наверное, готовилась удушить орущего гада собственноручно. Бросив пухлое, с торчащими кое-где перьями оружие в ноги кровати, откинулась обратно и вперилась взглядом в складки кисеи.
Новых воспоминаний в голову за ночь не пришло. Казалось, моя жизнь началась в тот момент, когда я открыла глаза в вонючем тупике рядом с трупом, хотя, если рассуждать логически, быть такого не могло.
Опять же, откуда-то я знаю такие слова, как «логика» и «рассуждения». Что-то подсказывает, что мало какая простая горожанка с ними знакома. Одежда, однако, на мне не очень дорогая, скажем прямо. Я из обедневших дворян? От кого-то в бегах? Насколько хорошо мне нужно скрываться и не пора ли уезжать из города куда подальше?
