скачать книгу бесплатно
Сергей предвкушал восторг, который Машка испытает при виде его подарка, пока они ели пельмени и потихоньку попивали «Бейлис», смеясь по поводу такого изыска.
– Ну, пришло время тебя обрадовать!
– Да ты уже обрадовал – упал, как снег на голову! – улыбнулась Машка, убирая со стола.
– Давай-давай, иди. Там у двери чемодан большой открой и смотри в синей коробке.
Она оставила посуду и отправилась в прихожую. Сергей сидел и слушал как щёлкают замки чемодана, как шуршит бумага и скрипит картон упаковки, а потом наступила тишина. Он ещё немного посидел за столом, а потом медленно двинулся из кухни.
Выглянув из коридора, он увидел лежащую на полу открытую коробку с фотосумкой, камерой и объективами. Рядом, на полу же, сидела Машка, смотрела на это богатство и по её щекам текли слёзы.
– Ты что? – почему то шёпотом спросил Сергей.
Он сел на пол рядом с ней и обнял, а она уткнулась ему в плечо и сказала:
– Селичек… Я так мечтала… Так хотела… Ты… Ты…
– Ну что ты? Я думал ты визжать будешь, прыгать от радости, а ты плачешь…
– Я и хотела, а потом перехватило всё и сил не стало… Откуда у тебя такие деньжищи?
– Ну, это счастливый случай. Очень хотел тебя порадовать.
– И порадовал!!!
Машка ещё раз шмыгнула носом и, успокоившись, спросила:
– Сколько твоя выставка то продлится? Всё из головы вылетело…
– Неделю. Через два дня начнётся. А потом обратно… Ладно, пора мне. В гостинице обоснуюсь, кое-какие дела сделаю и позвоню тебе – посидим без спешки.
– Ага. Я тогда тоже несколько дней ничего особенно планировать не буду. А какая гостиница?
– «Балчуг». Престиж прежде всего! Надо ещё такси вызвать.
– Не надо такси – я сейчас Лёше позвоню, он тебя отвезёт. Ну тот кто нас сюда довёз. Он, вроде, мой персональный таксист. Я с ним раз в неделю расплачиваюсь.
– Да ладно я сам.
– Нет! Должна же я, хоть как то, тебя отблагодарить! Тем более что за сегодня мне ему и так и так платить, – засмеялась Машка.
Гостиница «Балчуг», Москва
Сергей отложил телефон и потёр ухо. От такого количества переговоров оно начало болеть, как в детстве, когда в день рождения тебя тянут за уши все кому не лень. За сегодня он обзвонил и посетил четверых, относительно близких, знакомых по институтским временам.
Удивительное дело, но, по настоящему, близких друзей он не нажил за всю свою жизнь. Сейчас, подумав об этом, Сергей, неожиданно для себя, вдруг осознал, что всегда был отдельно от одноклассников и одногруппников, да и на последней работе в Москве ни с кем за два года ни разу не встречался вне офиса. Эта обособленность шла с ним по жизни с детства. Частая смена адресов и школ этому способствовала.
Вся их небольшая семья часто переезжала с места на место пока тётин муж не исчез. Дядя Лёша в один прекрасный день ушёл из дома и как в воду канул. Уж тётя и в милицию обращалась и ещё Бог знает куда, но безрезультатно. Видимо он был, каким-то мошенником, хотя тётя Надя не позволяла им с Машкой даже думать так. Она говорила, что они часто переезжали, потому что дядя Лёша везде нарасхват, а квартиры служебные. Но каким именно специалистом он был и в чём, даже тётя затруднялась ответить.
Кстати, именно, дядя Лёша привил ему желание уехать в Америку. Когда он появлялся дома с кем-нибудь из знакомых, они только об этом и говорили, а Сергей слушал эти излияния о чудесных краях и тоже захотел туда попасть. Даже во сне иногда видел эту Америку! Каждый раз, когда они переезжали, Сергей думал, что едут в Америку, а они оказывались то в квартире на окраине, то в частном доме за городом, то опять в квартире, только в центре Москвы. Так что в детстве Сергей нигде не успел задержаться настолько, чтобы обзавестись друзьями и, когда они с тётей Надей и Машкой, наконец, осели в последней подмосковной квартире, он уже привык быть один. А потом так и пошло – нигде он не искал близких отношений ни с кем. Даже девушки постоянной у него никогда не было. Одноразовые подружки из клубных тусовок и корпоративных пьянок не в счёт. Имён их он не помнил, телефонов не брал, да и сами они, протрезвев, очень редко пытались продолжить отношения.
Но такая жизнь Сергея, как ни странно, вполне устраивала. С раннего детства в его кровь въелось желание «в Америку!» и, видимо, поэтому он, подсознательно, не хотел иметь ничего, что могло бы помешать ему, при случае, бросить всё и уехать. После смерти тёти Нади единственное, что могло его удержать – это Машка. Но Сергей убедил себя, что со временем сумеет уговорить её перебраться к нему.
Машка была натурой очень чувственной и артистической, но, самое главное, настоящей патриоткой. Не то что бы она любила государство, в котором жила, но именно Родину. Машку поражала ностальгия даже в поездках к Чёрному морю! Ну не могла она жить нигде кроме Москвы и всё! А Сергей, наоборот, спал и видел статую свободы. Так что когда он сумел выехать, счастью его не было предела!
Ну и, конечно, после успешного исхода у Сергея обозначился круг московских «друзей», которые держали с ним контакт в Денвере, каждый со своим интересом. Это было так явно и так неприятно, что Сергей выбрал для своих визитов людей, которым от него ничего не было нужно, а не тех, кто старательно общался с ним в фейсбуке и одноклассниках ни о чём, просто для того, чтобы в нужный момент попросить прислать что-нибудь из штатов или, что вернее, замолвить словечко для устройства на работу за бугром. Поэтому в его списке были только те, с кем его связывали мимолётные приятные воспоминания молодости. Все они были страшно удивлены его посещениями и, ещё больше, подарками. Правда Сергей старался, чтобы эти люди не были между собой как то связаны, иначе, неминуемо, начались бы разговоры о том, что приехал их бывший однокашник, у которого не всё в порядке с головой и денег, видимо, «куры не клюют». Такая популярность в его планы не входила, впрочем, как и любая другая. Привлекать к себе внимание Сергей был не намерен, тем более что инструкции Алека это категорически запрещали.
Итак, он откинулся на кресле и решил завтра с утра съездить ещё к двум своим однокашникам по институту, благо дозвонился и половина дня у них была свободна, а потом связаться с этим загадочным Савельевым и договориться о встрече. Если всё пройдёт хорошо тогда уж можно и с Машкой, наконец, посидеть где-нибудь и всласть наговориться о том, что произошло за те пол года пока они не виделись.
Составив, таким образом, план действий на завтра Сергей принял душ и завалился спать с мыслями о том, как поведёт сестру в какое-нибудь замечательное местечко, где будет играть ненавязчивая живая музыка и будет прекрасный вид из окна.
Андрей
Солнце начало бить в глаза и он отвернулся. Хотя на палубе было тепло, даже жарковато, ветер с морскими брызгами пробирался сквозь курточку и Андрей чувствовал холод. Мама сидела рядом на ящике и разворачивала бутерброды.
– Андрюшенька возьми, – сказала она, протягивая ему кусок хлеба с ветчиной и чашку. – Тут чай. Не обожгись!
– А где папа?
– Он занят. Кушай!
Андрей взял бутерброд и чашку и, поудобнее устроившись на своём ящике, стал есть, высматривая отца на другом конце корабля. Ему всё было интересно.
Ещё вчера он и не подозревал, что их ждёт такое приключение. Рано утром, скорее даже ночью, мама разбудила его и сказала, чтобы он одевался на прогулку. Он начал натягивать штанишки, но, посмотрев в окно, увидел, что небо только-только стало сереть и на улице никого нет. Страшно удивлённый, он стал спрашивать мать, куда они в такую рань собираются? Но та опять коротко ответила: «На прогулку». Отец с кем-то разговаривал по телефону: «… я договорился. Тебе тоже советую, как можно скорее! Не спрашивай – откуда я знаю! Знаю и всё! Прощай!»
Андрей никогда не видел отца таким. Тот стоял в пальто, с телефонной трубкой в руке и смотрел сквозь него, как будто Андрея не было в комнате. Потом он положил трубку и только тогда заметил его.
– Сынок. Ты оделся? Молодец! Сейчас мы поедем кататься на корабле. Там будет интересно, только не шуми по дороге. Многие люди ещё спят – не хорошо им мешать.
Они с мамой взяли чемоданы и тихо спустились по лестнице, но вышли не, как всегда из парадного, а через чёрный ход. В переулке стояла папина «скорая». Водитель, дядя Серёжа, ждал их. Он помог папе с чемоданами, сел за руль и машина сразу тронулась, быстро выехала из города и покатила по дороге вдоль побережья.
Становилось всё светлее, и Андрей заметил, что отец нервничает. Потом дядя Серёжа свернул на узенькую дорожку к морю и Андрей увидел на воде рыбацкий баркас. Названия на нём не было, только номер на борту возле носа. Там их тоже ждали. Помогли погрузиться и сразу же отплыли. В последний момент отец крепко пожал дяде Серёже руку и, почему-то, сказал: «Никогда не забуду! Спасибо тебе, Сергей Иванович!» А дядя Серёжа ему ответил: «Счастливо вам добраться, Николай Андреевич! Дай вам Бог там, чтоб всё получилось».
Потом дядя Серёжа ещё махал им вслед, а Андрей думал: «Что у нас получиться-то должно? Подумаешь, поплавали и домой – мы с мамой на пароходиках сто раз катались!» Только тут, и правда, было интересней – можно и на рулевого посмотреть и по всему кораблю ходить, а не так как на тех, где только на задней площадке можно на скамейке сидеть.
И плыл этот корабль не так как те пароходики, вдоль берега, а сразу двинулся в открытое море. Скоро землю стало не видно и Андрей забеспокоился. Плавать он не умел, а берег исчез. Он сел поближе к маме, да так и сидел, сейчас, доедая бутерброд.
Вскоре отец вернулся к ним и сказал маме: «Капитан говорит, что погода портится. Может поштормит. Но беспокоиться не о чем. Главное позади – мы ушли». Мама, почему-то, заплакала.
Андрей ничего не мог понять. Но очень скоро он забыл обо всём. Ветер стал сильнее, небо потемнело и это произошло так быстро, что Андрей не успел ни спросить у отца куда они ушли, ни успокоить маму. Он, по настоящему, испугался и вцепился в какую-то трубу, потому что волны, вдруг, стали очень большими и корабль начало швырять из стороны в сторону так, что ящик, на котором он сидел, улетел за борт. Все вокруг что-то кричали и бегали, а потом Андрей увидел огромный водяной вал прямо перед носом баркаса. Вся эта вода обрушилась на палубу со страшным грохотом, который было слышно, несмотря на вой ветра и человеческие крики. Доски, под ногами Андрея, взлетели вверх и одна из них, как трамплин, подбросила его высоко-высоко. Он летел и видел под собой корабль, который разваливался пополам.
Через мгновение он упал в воду и стал тонуть. Он бил по воде руками и ногами, но его тянуло вниз и вниз. Он уходил под воду и снова выныривал, но волны были большие, били его по голове, не давали дышать, заливали глаза и уши, так что силы быстро оставили Андрея. От испуга он даже не мог ни о чём думать – просто барахтался.
Потом он очень сильно захотел, чтобы вокруг не было воды. Эта мысль вытеснила всё из его головы, даже страх утонуть. И тогда началось, что-то удивительное и страшное. Вместо ветра и темноты в глаза ударило солнце, а вода стала спокойной и очень тёплой, потом, через долю секунды, солнце исчезло, потом, опять, появилось, но за спиной и тут Андрей почувствовал, что достаёт до дна! Вдруг солнце ещё раз скакнуло по небу и встало над головой, а Андрей упал на ЗЕМЛЮ!!!
Он оглянулся вокруг и не поверил своим глазам. Он сидел на песке, в котором кое-где были осколки ракушек, а вокруг стояла, неописуемая, жара и тишина.
* * * *
Он проснулся весь в поту. Очень давно не было этого сна. Он уже думал, что этот кошмар оставил его в покое.
Тот день, когда он потерял отца и мать и испытал, ни с чем не сравнимый, ужас! Каждый раз он просыпался от этого детского ужаса и снова чувствовал эту жуткую жару и одиночество.
Одиночество, правда, теперь стало его верной подругой, но во сне Андрей был девятилетним мальчиком. И там, в этой пустыне, тогда он потерял сознание.
Ему никогда не снилось, как он бродил по пескам и плакал, как кричал, пытаясь дозваться неизвестно кого, то ли родителей, то ли Бога. А потом, через много часов этого ужаса, он опять (так же как в море) очень сильно захотел увидеть деревья и людей. И снова солнце начало исполнять свой безумный танец на небе, и снова становилось то жарко, то холодно, а потом, вдруг, он оказался среди деревьев, вблизи какого-то забора.
Встреча
Сергей вышел из подъезда и оглянулся. Встреча с последним на сегодня знакомым оказалась, на удивление, приятной. Его тёзка, Сергей Ломакин, оказывается, хорошо его помнил, хотя они учились вместе только на первом курсе МАИ, да были в студенческом стройотряде в каком-то колхозе. Собственно стройотряд они и вспоминали почти всё время, что сидели у Ломакина на кухне. Как водится, приходили на память разные курьёзы и хохмы связанные с жизнью в деревне – кто напился, кто заблудился… Сам-то стройотряд был ещё интересен тем, что, наверное, был последним в истории высших учебных заведений! Потом учёба начала активно переходить на платную основу, и эта изюминка студенчества превратилась в анахронизм.
Перейдя на второй курс, Сергей Ломакина уже не встретил – тот взял академку по неизвестным причинам, а сам Сергей после второго курса сумел перевестись в Бауманский, так что с тёзкой больше не встречался. Но сейчас, оглядываясь на окна, но думал, что если б тогда судьба их не развела в разные стороны, то, возможно, Сергей Ломакин стал бы его единственным другом.
Лом, как он теперь называл себя, стал ди-джеем. Оказывается и академку он брал тогда из-за этого – было много предложений работы и Лом решил, что вернётся в институт, только если споткнётся на пути к успеху. А успеха он добился, правда, не так, чтобы грандиозного, но работал он много и в клубах, и на частных вечеринках, да и на радиостанциях его сэты пользовались успехом. И институт он тоже закончил, только с опозданием на три года. В общем жизнью был доволен, и они прекрасно посидели, вспоминая свои похождения. А когда Сергей стал прощаться и, напоследок, подарил Лому Мак бук, радости последнего не было предела – вот кому он угодил, так угодил! Сначала, правда, Лом отказывался, но потом, когда Сергей сказал, что дело решённое – подарок и всё!… Сколько было сказано!… И про то, что денег стоит немыслимых, и про то, что ди-джей без Мака, как без рук, ну и ещё много в таком роде! Расстались, как старые друзья – Лом просил не забывать, звонить и, если останется минутка после работы, заезжать в любое время! Так что сейчас Сергей шёл и радовался, что жизнь свела их снова таким экзотическим образом. Может теперь не потеряются они, как тогда?
Лом жил около ВДНХ, теперь ВВЦ, и Сергей решил пойти в парк, посидеть на солнышке, посмотреть на акведук и, собравшись с мыслями, позвонить Савельеву. В палатке по пути он купил минералки и пристроился на лавочке. Номер он занёс в телефон заранее, так что просто нажал на «вызов» и стал слушать гудки.
– Алло!
– Здравствуйте, могу я услышать Андрея Николаевича Савельева?
– Слушаю вас.
Голос в трубке был спокойный и сильный. Сергей набрал воздуха и начал говорить:
– Здравствуйте, Андрей Николаевич! Меня зовут Сергей Корнев, я представляю одну фирму, у которой к вам есть предложение работы. Подробности, конечно, не по телефону. Мы могли бы встретиться и обсудить этот вопрос?
– Адрес мой знаете?
– Да.
– Тогда приезжайте. Я сегодня дома – буду вас ждать. Подходит вам такой вариант?
Сергей, несколько, опешил от такой скорости. Он-то думал, что Савельев сначала попытается выведать подробности, потом начнёт рассказывать о своей загруженности и, в итоге, назначит встречу, как минимум на завтра! А тут раз и «приезжайте»! Тем не менее, он попробовал не потерять темп и бодро ответил:
– Отлично!
– Вот и славно. Жду,– ответил Савельев и дал отбой.
Вот это да! Подумал Сергей и рванул из парка в поисках такси.
* * *
Савельев тоже жил возле парка. Хотя Серебряный Бор парком назвать трудно – лес целый. Подъехав, Сергей увидел огромный новый дом с забором, парковкой и охраной. Здание стояло почти в парке, и вид из верхних этажей на это зелёное море был, наверное, великолепным.
Охранник осведомился к кому Сергей приехал, позвонил куда-то и, почти сразу, пропустил его за ворота, объяснив как пройти к нужному подъезду. На стене висел домофон. Сергей набрал номер квартиры и услышал: «Поднимайтесь. 15-й этаж. Я дверь открою». Внутри кругом стояла зелень в кадках, и блестел мрамор. Жильцы этого дома, явно, не бедствовали. Поднявшись на лифте, Сергей увидел всего две двери на площадке, одна была открыта. Он вошёл и увидел через холл человека, который ставил на стол в кухне чайник.
– Чайку будете? Свежий, только заварил. С чабрецом.
И опять Сергей удивился. Человек перед ним был, примерно, его возраста, может чуть постарше, а Сергей был уверен, что увидит мужчину в годах, возможно даже, старика. Высокий, подтянутый, светлые волосы подстрижены очень коротко, ёжиком. На нем были спортивные штаны и футболка с непонятной надписью, видимо, на тайском.
– Проходите! Можете не разуваться, если хотите.
Савельев подошёл к нему и пожал руку. Рукопожатие было стальное. Сергей, невольно, посмотрел на него внимательнее. Несмотря на такую силу, Савельев не смотрелся качком. Просто крепкий мужчина – никакой горы мышц, как у Шварценеггера, а рука у Сергея, на несколько секунд, онемела.
Они сели за стол в кухне, хотя кухней это помещение назвать было сложно. Большая комната набитая всякой техникой скрытой в мебели и стенах напоминала кухню только из-за попавшейся на глаза Сергею электроплиты, стоящей отдельно, почти посередине, и, того самого стола, за который они уселись. Посуда не согласовывалась с этим буйством хай тэка никак – чашки и заварной чайник были, явно, прошлого века. Тончайший фарфор просвечивал в уходящем солнце.
– Ну, рассказывайте.
Сергей понял, что человек перед ним прямой и решил не изъясняться казённым языком, а просто сделать предложение фирмы и посмотреть, что будет.
– Андрей Николаевич, вот контракт, – Сергей достал приготовленную папку. – Вы почитайте – там всё ясно изложено, а потом скажи?те ваш ответ.
Савельев посмотрел на него несколько удивлённо, потом кивнул, взял папку, но сразу не открыл. Подлил ещё чаю и сказал:
– Вам, Серёжа, удалось сделать то, чего давно никто не делал. Вы меня удивили. Тут у меня ещё пряники есть – угощайтесь. Хотите посмотреть мой дом? Я тут почитаю, а вы пройдитесь, полюбопытствуйте.
И открыл папку.
Сергей не стал спорить. Взял пряник и отправился на прогулку. А посмотреть было на что! Квартира была огромная, в два этажа. На первом была кухня, большой холл, гостиная, в которой можно было играть в футбол, спортзал со всякими тренажерами и тому подобным и зимний сад. Наверху – кабинет со старинной мебелью и бездной книг, три спальни и ещё одна комната, которую можно было назвать охотничьей – в ней красовались головы всякой дичи и ещё на стенах висели самые невообразимые рыбы.
Везде, кроме, кухни и спортзала висели картины. Насколько Сергей мог судить – это были русские художники 19-го, начала 20-го веков. Замечательные пейзажи средней полосы. Фотография во всей квартире была только одна – в кабинете. Снимок старый, черно-белый с желтизной. На нем были мужчина и женщина – мужчина в военной форме, женщина в длинном платье и шляпке. Всё.
– Ну как?
Сергей вздрогнул, он совершенно не услышал, как Савельев вошёл в кабинет.
– Впечатляет. Особенно ваши трофеи. Да и пейзажи, просто, великолепны!
– Это моя страсть. Поленов, Васнецов… Старая школа. Душу согревает. Идёмте вниз. Чай допьём и договорим.
Они спустились и опять сели за стол.
– Я прочитал то, что вы принесли. В общем и целом, я согласен работать, но кое-что надо подправить. Например, ваши работодатели слегка ошиблись – я даю прогнозы, максимум, на пятьдесят лет. В данном случае, думаю, достаточно и тридцати. А в остальном, я слегка переработаю этот документ, и мы встретимся снова. Кто подпишет контракт со стороны вашей фирмы?
– Эти полномочия есть у меня, – сказал Сергей. – Но по поводу изменений, мне придётся проконсультироваться наверху.
– Тогда я сделаю это быстро, – сказал Савельев. – На самом деле ничего особенного я менять не буду, кроме срока прогноза. Ну и так по мелочи… Так что с моей стороны задержки не будет. Вы ведь связаны сроками? Я правильно понял?
– Время есть, ещё неделя.
Сергей достал свою карточку и на обратной стороне написал свой московский мобильный.
– Вот мои телефоны. От руки я написал новый местный номер, лучше звонить по нему, но и другие работают.
Савельев взял визитку, посмотрел и положил на стол.
– Вот и славно. Я скоро позвоню вам.
