Скажи мне, где я

скачать книгу бесплатно

Все мои чувства обострены до предела. Пытаюсь разглядеть в темноте какое бы то ни было движение, прислушиваюсь, не хрустнет ли где-нибудь ломающийся сучок. Медленно, осторожно спускаюсь с дерева и крадусь от одного ствола к другому, и вот наконец я достаточно далеко от дома, где меня могут заметить. Теперь можно передвигаться быстрее.

Скрываясь в задних дворах и за деревьями, я зигзагами пробираюсь по улицам, которые знаю не хуже собственной спальни. В моем предсказуемо сонном городке свет все еще горит только в двух домах.

Останавливаюсь на заднем дворе Эмили и осматриваюсь, чтобы убедиться, что никто за мной не следит. Вроде все спокойно. Залезаю на перила крыльца и подтягиваюсь, ухватившись за край крыши. Я знаю, что Эмили никогда не запирает окно спальни, мне не впервой тайком пробираться сюда, но если ее разбудит шум, от неожиданности она может закричать.

Снимаю перчатки, зажимаю их в зубах и медленно открываю окно. Стараюсь действовать бесшумно, но она может проснуться от сквозняка. Как только окно открывается достаточно широко, я быстро пролезаю в комнату и снова опускаю его, проделывая все это быстрее, чем велит здравый смысл.

Эмили ворочается под светло-синим балдахином на кровати. Делаю несколько быстрых шагов по покрытому ковром полу. Она поворачивается на бок, веки слегка подрагивают. Мне не приходит в голову ничего лучше, чем зажать ей рот рукой. Почувствовав мое прикосновение, она резко открывает глаза. На лице – испуг и растерянность.

– Это я, Эм, – шепотом говорю я. – Прости, что пробралась сюда ночью, как вор. Главное, не кричи.

Судя по выражению ее лица, она узнала меня, и сон как рукой сняло. Я убираю руку от ее рта. Мгновение она вообще не двигается.

– Нова? – В ее голосе явственно слышится недоверие, как будто она приняла меня за галлюцинацию или сон.

Я открываю рот, чтобы ответить, но прежде чем успеваю произнести хоть слово, она садится на постели в своей клетчатой пижаме и так крепко обнимает меня за шею, что я едва могу дышать. Уткнувшись лицом мне в волосы, она тут же начинает всхлипывать. Плечи трясутся от рыданий. Ее эмоции накатывают на меня волной, захлестывают меня, напоминая обо всем, что я потеряла и что еще могу потерять.

Месяц назад я воспринимала любовь Эм как должное, твердо знала: что бы ни произошло в мире, я всегда могу рассчитывать на свою лучшую подругу. Тогда все казалось незыблемым. Как будто простота жизни в Пембруке позволяла мне твердо стоять на ногах.

Эмили отстраняется и разглядывает меня, все еще сжимая мои плечи так, словно я снова могу исчезнуть.

– Ты здесь. Нова, ты вернулась, – шепчет она.

Обида на ее лице вот-вот раздавит меня. Я не знаю, как смогу сказать ей, что не останусь.

– Я здесь, Эм, и мне так жаль. Невероятно жаль. Я…

Не успеваю толком ничего объяснить, потому что выражение растерянности и горя на ее лице в секунду сменяется яростью.

– Тебе жаль? Это еще мягко сказано. Да как ты смеешь? Как ты смеешь так со мной поступать, Новембер Роуз Эдли! – со злостью шипит она.

У нее дрожит голос. Она толкает меня с такой силой, что мне приходится вскочить на ноги, чтобы не свалиться на пол.

Она тоже встает с постели и снова толкает меня.

– Я не принимаю твоих извинений! Слышишь? Я никогда не прощу тебе, что ты меня бросила. Ты моя лучшая подруга. Лучшие друзья не… – Слова теснятся у нее в горле, пока она борется со слезами.

Мне хочется потянуться к ней, обнять ее и сказать, что все кончилось. Но я стою на месте и пытаюсь выдавить из себя хоть что-нибудь.

– Тетю Джо убили, – говорю я.

Я не собиралась вот так внезапно сообщать ей о смерти тети. Но, зная Эмили, уверена, что она опять накинется на меня, прежде чем у меня появится возможность осторожно преподнести эту печальную новость вместе с извинениями.

В мгновение она перестает плакать и замирает, словно ее поразила молния. Потом делает шаг назад, глядя на меня круглыми от ужаса глазами.

– Что?

– Ее убили, и папа меня увез, – говорю я, хотя знаю, что столь туманное объяснение ее не удовлетворит. – Он боится, что это имеет какое-то отношение к их прошлой работе, что-то…

– Их прошлой работе в ЦРУ? – еще больше вытаращив глаза, спрашивает она.

– Да, – вру я, стараясь не углубляться в подробности, а то она поймет, что что-то здесь не так.

Эмили в растерянности делает несколько шагов, как будто не может до конца осознать мои слова. И я ее понимаю. В Пембруке никогда не происходит ничего ужасного. Даже после того, как папа сообщил мне, что мы в опасности, и отправил в Академию, я не верила ему до тех пор, пока не оказалась лицом к лицу с трупом.

Она поворачивается ко мне, нахмурившись.

– Я даже не знаю, что… Нет… это просто… А сейчас тебе что-нибудь угрожает?

– Не думаю, – снова вру я и добавляю каплю правды: – Но ты же знаешь папу. Он умный и чересчур осторожный.

В этом ее убеждать не нужно – за последние двенадцать лет она столько раз бывала у нас дома, что знает все не хуже меня.

– А он знает, что ты сейчас здесь, что ты залезла ко мне в окно посреди ночи? – недоверчиво глядя на меня, спрашивает Эмили.

Подхожу к ней на шаг, качая головой.

– Нет, но я просто должна была с тобой увидеться. Я должна была дать тебе знать, что со мной все в порядке. Ну, и мне надо было предупредить тебя, что какое-то время не смогу с тобой связаться. – Голос слегка дрожит, и мне тяжело смотреть на нее. Могу лишь представить, как она себя чувствует – будто я предала ее. – Но ты не волнуйся. Со мной все в порядке… и с папой тоже.

Слыша собственные слова, начинаю сомневаться, правильно ли я поступила, явившись сюда. Но мне это было очень нужно – я не могла жить с мыслью, что больше не увижу ее.

Она вытирает нос.

– И твой папа думает, что те, кто убил тетю Джо, могут сделать то же самое с вами? – спрашивает она.

– Он пока не знает… Но прежде чем возвращаться, он хочет знать наверняка. Поэтому, Эм, ты не должна никому говорить, что я к тебе приходила, – ни родителям, ни кому бы то ни было еще.

Она неохотно кивает. Она все понимает, но ей это явно не нравится.

– Я люблю тебя, Эмили Джейн Бэнкс, – говорю я, и она поднимает голову.

– А вот этого не надо, Нова. Мы не прощаемся навсегда.

Я киваю, изо всех сил стараясь взять себя в руки, потому что могу думать лишь об одном: ведь это действительно прощание, самое тяжелое в моей жизни. За последние несколько недель я так часто представляла себе нашу встречу, но в воображаемом сценарии, полном объятий и слез, я не учла, как больно мне будет покидать ее, на сей раз зная, что могу не вернуться.

Раздается тихий стук в окно, и у меня душа уходит в пятки. Резко разворачиваюсь и моргаю, разглядывая очертания притаившегося на крыше человека.

– Эш? – ошарашенно спрашиваю я.

Он поднимает окно, в комнату врывается холодный декабрьский воздух.

Глаза Эмили так округлились, что, кажется, вот-вот вылезут из орбит и никогда не вернутся на место.

– А это еще кто? – Она указывает на Эша, но не сводит глаз с меня.

Открываю рот, но не успеваю сказать ни слова – Эш перебивает меня.

– Извините, что помешал вам, но нам пора, – говорит он, и я даже не знаю, ужасаться ли тому, что он проследил за мной, а я ничего не заметила, или благодарить его за то, что он объявился и прервал этот трудный разговор, пока я окончательно не потеряла самообладания в присутствии Эмили.

– Нова? – строгим голосом говорит она, уперев руку в бок и вопросительно уставившись на меня.

Эш смотрит на Эмили:

– Я позабочусь о твоей подруге. Даю слово.

– Мне не нужно твое слово, – говорит она, поворачиваясь к нему. – Мне ничего этого не нужно.

– Нам пора, – повторяет Эш, и в его голосе звучит предостережение: никто не должен застать меня здесь.

Я подхожу к своей лучшей подруге и хочу рассказать ей, как много она для меня значит и что без нее все теряет смысл, но не хочу пугать ее. Поэтому говорю лишь:

– Я скучала по тебе, Эм, – и обнимаю ее. – Я скоро вернусь. Ты даже не успеешь заметить моего отсутствия.

Она прижимается ко мне.

– Да уж, пожалуйста, – строго говорит она, снова отстраняясь, чтобы посмотреть на меня. – Если с тобой что-то случится, Нова, я тебе этого никогда не прощу. Даже унесу обиду с собой в могилу. – Она пытается выдавить улыбку, но глаза ее полны слез.

Я улыбаюсь в ответ. Мне так сдавило грудь, что едва могу дышать. Мы смотрим друг на друга в свете луны, выражая глазами все, что я не в силах выразить словами: мы нужны друг другу. Повернуться к ней спиной – самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать. Вылезая из окна, я оставляю в этом доме частицу своего сердца.

Глава девятая

Мы с Эшем быстро пробираемся по ночному городу. Он молча следует за мной дворами и переулками, даже не пытаясь обсуждать случившееся. И хотя я тоже ничего не хочу обсуждать, молчание действует на меня угнетающе. Каждый знакомый дюйм этого города лишь напоминает мне об Эмили и о той жизни, с которой я прощаюсь. Все, чего я хотела в Академии, это вернуться сюда, но теперь, когда я здесь, мне хочется закрыть глаза, забраться под одеяло и рыдать. Я кусаю губу, пытаясь физически подавить отчаяние, и быстро моргаю, чтобы избавиться от слез в уголках глаз.

Когда мы добираемся до леса, через который можно дойти до моего дома, Эш останавливается и жестко смотрит на меня. Уверена, он считает, что идти к Эмили было ужасной идеей, но ничего не говорит. И не нужно – мы оба это понимаем.

– Надо забрать то, что твой отец оставил на том дереве, – говорит он вместо упреков.

Изумление возвращает меня к действительности.

– Что… прямо сейчас?

– Сейчас, – подтверждает он. Я вижу, что он на меня злится. – Мы не можем возвращаться к тебе домой в кромешной тьме, потому что не знаем, следит ли за нами кто-нибудь. Ты даже не заметила, что я пошел за тобой.

– Все наши вещи…

– Я спрятал наши сумки на окраине леса. Осталось только забрать записку, и надо уходить. – Он не добавляет вслух: «Пока мы по твоей милости не вляпались в какие-нибудь неприятности».

– Хорошо, дай подумать… – Осматриваю лес, выбирая наилучший путь к дереву и поворачивая мамино кольцо на пальце. Если когда-то я могла пройти по этому лесу с завязанными глазами, то при слабом свете луны уж точно смогу. – У меня есть план, но последнюю часть пути нам придется пробираться по веткам, а они гораздо тоньше тех, на которых мы тренировались в Академии. Тебя это устроит?

Он кивает, и я выдыхаю. Одно дело – незаметно выбраться, чтобы увидеться с Эмили, но совсем другое – пробраться в лес, где тебя может поджидать Стратег. У меня громко стучит сердце, тело под зимним пальто покрывается потом.

Петляем по знакомому лесу, огибая заросшие кустарником и усеянные сломанными ветками участки, чтобы не издавать лишних звуков. Но в темноте, когда на земле столько листьев и обломков деревьев, невозможно пробираться бесшумно. И каждый раз, когда раздается хруст, меня будто бьет электрическим разрядом, и я все больше жалею, что поставила нас в такое положение.

Мы обходим особенно густые заросли недалеко от моего дома. Звук наших шагов становится громче. Эш касается моей руки и подносит палец к губам. Я замираю. Он осматривает лес, а у меня в висках так яростно стучит кровь, что на секунду все расплывается перед глазами. Он что-то услышал? Увидел? Страшно хочется спросить, но я молчу, понимая, что любой лишний звук может нас выдать.

Внимательно слежу за каждым своим шагом, как никогда в жизни, считая их про себя, как будто существует волшебное число, по достижении которого кошмар закончится и мы будем в безопасности. До больших деревьев, растущих достаточно близко друг к другу, чтобы можно было перебираться с ветки на ветку, еще как минимум пара сотен футов. По крайней мере, когда мы уйдем с земли наверх, нас будет хуже видно и слышно. На восемнадцатом шаге слишком сухой лист хрустит у меня под ногой. Я замираю, затаив дыхание.

Проходит одна мучительная секунда. Рассматриваю деревья вокруг. Осторожно поднимаю ногу, но не успеваю сделать и шага, как вдруг слышу тихий свист. Эш толкает меня на землю с такой силой, что я едва успеваю вытянуть вперед руки, чтобы смягчить удар от падения. Грохнувшись в кучу холодных листьев, слышу характерный глухой стук – в дерево передо мной вонзается стрела – туда, где полсекунды назад находилась моя грудь.

– Бежим! – шепчет Эш, и мы срываемся с места.

Ноги двигаются так быстро, что, кажется, должны были уже вырваться вперед и оставить меня далеко позади. Странно, что этого не происходит. У меня над головой пролетает стрела, так близко, что я чувствую на щеке легкое дуновение ветра.

Я мчусь через лес, Эш бежит рядом, и мы уже не обращаем внимания на треск сухих листьев и сломанных сучьев у нас под ногами. Рядом со мной в дерево вонзается еще одна стрела. Судя по равным интервалам между выстрелами, стрелок только один. И кем бы он ни был, он прекрасно целится в темноте в движущиеся мишени. Еще сильнее работаю ногами, пытаясь выжать из них максимальную скорость. Мы петляем между деревьями и сломанными ветками, и я понимаю, что если хоть на секунду замедлю шаг или не оставлю помех на линии огня, один из нас погибнет.

– Эш, наверх, – выдыхаю я, когда мы на полной скорости подбегаем к сгрудившимся вместе деревьям, которые я искала. Мне уж точно не хватит навыков рукопашного боя, а наверху я буду чувствовать себя гораздо увереннее.

Хватаюсь за ствол дерева и подтягиваюсь на знакомую ветку. Бросаю взгляд через плечо – Эша нет. В панике вглядываюсь в деревья в надежде увидеть его, но вижу только белеющий в темноте лук и нацеленную прямо на меня стрелу. Мгновенно перескакиваю на соседнюю ветку – стрела попадает в ствол. Я не могу бежать, не зная, где Эш, но оставаться здесь тоже нельзя.

Стягиваю перчатки, засовываю их в карманы, вытираю вспотевшие руки о пальто. Выглядываю из-за ствола, и в этот момент Эш наносит удар – не по стрелку, а по луку, который с треском ломается. Стратег – теперь я вижу, что это мужчина ростом выше Эша и шире его в плечах, – замахивается, прежде чем Эш успевает восстановить равновесие. Он бьет Эша с такой силой, что мне кажется, я слышу стук, когда его кулак врезается в голову Эша. Он отбрасывает Эша к дереву у себя за спиной, но вместо того чтобы продолжать драку, снова разворачивается в мою сторону.

На бегу его черный капюшон спадает, открывая каштановые волосы и короткую бородку. У него такой широкий шаг, что он преодолевает расстояние вдвое быстрее меня. Эш снова на ногах, но отстает футов на двадцать. Я перебираюсь на следующую ветку быстрее, чем это можно сделать без угрозы для жизни.

За спиной слышу скрип сапог карабкающегося по стволу Стратега, слышу, как он сопит, подтягиваясь. При такой скорости он доберется до меня максимум через десять секунд. Замечаю бегущего внизу Эша, и если бы не боялась при падении с такой высоты что-нибудь себе сломать, то спрыгнула бы к нему. Эшу ни за что не успеть забраться сюда вовремя, чтобы помочь мне драться. Если этот парень меня схватит, мне конец. Он двигается как тренированный убийца, и хотя я хорошо лазаю по деревьям, все-таки я ученица, которая провела в Академии всего несколько недель.

Хватаюсь за ветку повыше, подтягиваясь так быстро, что на коже остаются царапины от коры. Стратег пытается схватить меня за лодыжку и подбирается так близко, что, опоздай я на долю секунды, он бы сбросил меня на землю. «Господи, пожалуйста, не дай мне погибнуть. Пожалуйста, пожалуйста, пусть на этом все не закончится. Я больше никогда не совершу подобной ошибки. Никогда. Обещаю. Только дай мне добраться до папы в Европе».

Ветка, на которой я стою, раздваивается, я делаю три дерзких шага в сторону другого дерева и перебираюсь на еще более тонкую ветку.

– Новембер, стой! – кричит Эш, так удивив меня, что я застываю на месте.

Резко разворачиваюсь. Стратег бежит по ветке, на которой я только что была.

– Мистер Бэйнс! – кричит Эш.

В голове молнией проносится мысль: «Бэйнс – староанглийский, от латинского корня ban, что значит “кости”. Скорее всего, так называли худого человека. Тонкого». Я смотрю на ветку, на которой стою, и вдруг понимаю, чего хочет Эш.

Стратег перепрыгивает на мою ветку. Едва он приземляется, я подпрыгиваю, хватаюсь за ветку повыше и с силой бью ногами по той, где находится преследователь. Тонкая ветка с треском ломается пополам. Звук громом разносится по лесу. Я остаюсь висеть, но у Стратега нет времени что-либо предпринять. Отчаянно размахивая руками, он падает с высоты двадцать футов и с глухим стуком ударяется о землю.

Я размахиваю ногами, чтобы как следует раскачаться, и цепляюсь лодыжкой за ветку. Подтягиваюсь на руках и ногах, достигаю ствола и поспешно спускаюсь вниз, чтобы помочь Эшу. Но, спрыгнув на землю, вижу, что в этом нет необходимости. Парень с бородкой лежит неподвижно, раскинув руки и ноги, а под головой у него, из которой торчит острый кусок гранита, растекается лужа крови.

Долго разглядываю эту картину, вытаращив глаза, застыв на месте и не в состоянии понять, что я вижу. Несколько раз быстро моргаю, но он все еще там и не шевелится. Почувствовав тошноту, закрываю лицо руками.

– Я не знала, что он… О господи… – быстро бормочу я, и даже на холодном ночном воздухе меня бросает в жар. – Я не хотела… Он чуть не убил тебя, Эш. Если бы он ударил тебя не кулаком, а ножом… – Гляжу на застывшее в мертвой неподвижности лицо на земле, которое тут же вызывает в памяти трупы из моего сна. – Это сделала я. Я убила его. Поверить не могу, что я убила человека, – лихорадочно повторяю я, еще не до конца осознавая, что произошло. Это слишком ужасно, чтобы быть правдой.

Эш подходит ко мне и, взяв за плечи, поворачивает меня в другую сторону от тела.

– Смотри на меня, только на меня, – настаивает он, уводя меня подальше.

Тела уже не видно. Даже в свете луны я различаю напряжение в глазах Эша.

Чувствую себя ужасно. Как я могла это сделать? Я же не убийца… Вовсе нет.

– Новембер, возьми себя в руки, – велит Эш. – Ты должна забрать сообщение твоего отца. То, что ты чувствуешь сейчас, пройдет, но если позволишь этим мыслям поглотить себя, уже не сможешь думать ни о чем другом. А забрать сообщение можешь только ты.

Я киваю и отвожу взгляд. Изо всех сил стараюсь не заплакать. Из-за меня Эш чуть не погиб. Я убила человека. И нарушила данное Лейле обещание. Это не Академия – здесь нет учителей и охранников, заданий, выполняемых под присмотром, и четких распоряжений. Здесь все по-настоящему, и эта игра смертельна