Синяя птица

скачать книгу бесплатно


«У нас есть трава, – ответил Тильтиль, дрожа всему телом, – но она не может петь…»

«У Тильтиля есть птица», – сказала Митиль.

«Но я не могу отдать её, потому что она моя», – быстро добавил паренёк. Ну разве это не веская причина?

Фея надела большие круглые очки и посмотрела на птицу:

«Она недостаточно синяя, – воскликнула она. – Мне просто необходимо иметь Синюю птицу. Это для моей маленькой дочки, которая очень больна…

Знаете ли вы, что означает Синяя птица? Нет? Думаю, что нет. Но раз вы хорошие дети, я скажу».

Фея поднесла скрюченный палец к длинному заостренному носу и таинственно прошептала:

«Синяя птица означает счастье; и я хочу, чтобы вы поняли, что моя маленькая дочка должна быть счастлива, чтобы выздороветь. Вот почему сейчас я приказываю вам выйти в мир и найти для неё Синюю птицу. Вы отправитесь немедленно… Вы знаете кто я?»

Дети обменялись озадаченными взглядами. Дело в том, что они никогда раньше не видели фей, и им было немного страшно в её присутствии. Однако вскоре Тильтиль сказал вежливо:

«Вы весьма похожи на нашу соседку, госпожу Берлинго…»

Тильтиль думал, что говоря это, он делает фее комплимент, потому что лавка госпожи Берлинго, стоявшая по соседству с их домом, была очень приятным местом. Она была полна конфет, мраморных шариков, шоколадных сигар, сахарных кукол и курочек, а во время ярмарок – больших пряничных кукол, сплошь покрытых позолоченной бумагой. У Гуди Берлинго нос был такой же уродливый, как у феи; она тоже была стара и, как фея, ходила согнувшись вдвое, но она была очень добра, и у неё была милая маленькая дочка, которая по воскресеньям играла с детьми дровосека. К несчастью, бедняжка, хорошенькая белокурая девочка, постоянно страдала от какой-то неизвестной болезни, которая часто не давала ей спать. Когда это случалось, она просила и молилась, чтобы голубка Тилятиля поиграла с ней, но Тильтиль так любил эту птицу, что не давал её. Всё это, – решил мальчик, – очень похоже на то, что сказала ему фея, и потому он назвал её Берлинго.

К его большому удивлению, фея побагровела от ярости. Это было её увлечением – быть ни на кого не похожей, потому что она была феей и могла менять свою внешность как ей заблагорассудится. В тот вечер она оказалась некрасивой, старой и горбатой; у неё выпал один глаз, и две тонкие пряди седых волос свисали ей на плечи.

Она воскликнула:

«Я – фея Берилюна!»

«Вот как. Очень приятно». – Ответил Тильтиль, который к этому времени дрожал уже всем телом.

Это удовлетворило фею, и так как дети были ещё в ночных рубашках, она велела им одеваться. Она помогла Митиль и, пока та одевалась, спросила:

«Где ваши папа и мама?»

«Там, – сказал Тильтиль, указывая на дверь справа. – Они спят».

«А дедушка и бабушка?»

«Они мертвы…»

«А ваши младшие братья и сестры… Они у вас есть?..»

«О да, три младших брата!» – сказал Тильтиль.

«И четыре младших сестрёнки», – добавила Митиль.

«Где же они?» – спросила фея.

«Они тоже умерли», – ответила Тильтиль.

«Вы хотели бы увидеть их снова?»

«О да!.. Сейчас же! Покажите их нам…»

«Я не ношу их с собой в кармане, – сказала фея. – Но вы их увидите, когда будете проходить через Страну воспоминаний. Это по дороге к Синей птице. Сейчас же налево, пройдя третий поворот. Что вы делали, когда я постучала?»

«Мы играли в поедание пирожных», – сказал Тильтиль.

«У вас есть пирожные? Где же они?»

«В доме богатых детей… Пойдите сюда, посмотрите, это так прекрасно!»

И Тильтиль подтащил фею к окну.

«Но ведь их едят другие!» – сказала она.

«Да, но нам видно, как они едят», – возразил Тильтиль.

«А вы на них не сердитесь?»

«За что?»

«За то, что они всё сами съедают. Я думаю, что очень нехорошо с их стороны не дать вам ничего».

«Вовсе нет, они ведь богаты!.. Посмотрите, не правда ли, – там очень красиво?»

«Ничуть не красивее, чем здесь», – не согласилась фея.

«Ну, нет… Здесь темнее, теснее, и нет пирожных».

«Здесь то же самое, только ты ничего не видишь…»

«Нет, я отлично вижу, – сказал Тильтиль. – У меня очень хорошее зрение. Я вижу время на церковных часах, а папа – нет!»

Фея внезапно рассердилась:

«Говорю тебе, ты ничего не видишь!» – сказала она.

Она злилась всё больше и больше.

«Вот, например, какой ты видишь меня? Какая я?»

Тильтиль смущённо молчал.

«Ну, отвечай. Я хочу знать, действительно ли ты можешь видеть то, что есть или же нет. Красива я или безобразна?»

Она задавала эти вопросы, чтобы испытать доброту маленького мальчика.

Он отвернулся и не осмеливался сказать, что думает о её внешности. Молчание становилось всё более и более тягостным.

«Ну, что ж, будешь ты отвечать? Молода я или стара? Щеки мои розовые или жёлтые? Может быть, ты скажешь, что у меня горб на спине?»

Наконец Тильтиль ответил примирительным тоном:

«Нет, нет, горб не очень большой».

«А по твоему виду можно подумать, что он огромный… Может быть, ещё скажешь, что у меня нос крючком и нет одного глаза?»

«Нет, нет, – сказал Тильтиль, – я этого не говорю… А кто его выколол?»

Всё больше раздражаясь, фея воскликнула:

«Да он вовсе не выколот… Скверный, дерзкий мальчишка!.. Левый глаз у меня даже красивее правого: он больше, светлее; он небесно-голубого цвета… А мои волосы, ты их видишь?.. Они светлы, как колосья ржи на полях, как чистое золото… Их у меня так много, что голова моя склоняется под их тяжестью. Они выбиваются со всех сторон… Видишь, сколько их у меня на руках?»

И она поправила две тощие пряди седых волос.

«Да, вижу немного…» – сказал Тильтиль.

«Немного!.. – возмутилась фея. – Да их тут целые снопы, стога, кусты!

Целые потоки золота! Я знаю, есть люди, которые говорят, что ничего этого не видят; но ведь ты, надеюсь, не из таких слепых, злых людей».

«Нет, нет. – Ответил Тильтиль. – Я отлично вижу всё, что не спрятано». Конечно, мальчик не был слепым, но так как он был добросердечен и заслуживал счастья, она захотела научить его видеть хорошее и прекрасное во всём. Это была нелёгкая задача, поскольку она хорошо знала, что большинство людей живут и умирают, не наслаждаясь счастьем, которое их окружает. И всё же, будучи феей, она была всемогущей, и тогда она решила подарить ему маленькую шапочку, украшенную волшебным алмазом, который обладал бы необыкновенным свойством всегда показывать ему истину, помогал бы ему видеть Предметы изнутри и таким образом учил бы его, что каждый из них имеет свою собственную жизнь и существование, созданное, чтобы соответствовать и радовать нас.

«Нужно точно также, не сомневаясь, видеть и скрытое… – сказала фея. – Какие, право, люди странные… С тех пор, как умерли феи, они ничего не видят и даже не знают, что не видят… К счастью, я всегда ношу при себе всё, что нужно, чтобы зажечь потухшие глаза… Посмотри, что это я вынимаю из моего мешка?»

Фея достала из большой сумки, висевшей у неё на боку, маленькую шапочку. Она был зеленой, с белой кокардой и большим алмазом посередине. Тильтиль был вне себя от восторга. Фея объяснила ему, как работает алмаз.

Нажимая на вершину, ты увидишь душу Предметов; если немного повернешь его вправо, то откроешь прошлое, а повернув влево, увидишь будущее.

«А это не больно?» – спросил Тильтиль.

«Нисколько, алмаз ведь волшебный. С его помощью можно увидать всё, что скрыто в предметах: например, душу хлеба, вина, перца…»

«А душу сахара тоже можно увидать?» – поинтересовался Тильтиль.

«Конечно, можно, – сердито сказала фея. – Я терпеть не могу ненужных вопросов. Душа сахара ничем не интереснее, чем душа перца… Ну, так вот, я дала вам всё, что могу, чтобы помочь вам найти Синюю птицу… Конечно, ковер-самолет или шапка-невидимка были бы вам полезнее… Но я потеряла ключ от шкафа, в который их спрятала».

Тильтиль просиял и заплясал от радости, а потом вдруг испугался потерять свою маленькую шапочку:

«Папа заберет её у меня!» – воскликнул он.

«Нет, – сказала фея, – потому что никто не увидит её, пока она у тебя на голове… Вы будете пробовать?»

«Да, да!» – закричали дети, хлопая в ладоши.

Не успела она надеть шапочку на голову мальчика, как всё вокруг волшебно переменилось. Старая фея превратилась в молодую прекрасную принцессу, одетую в шелка и усыпанную сверкающими украшениями; стены хижины стали прозрачными и заблестели, как драгоценные камни; скромная мебель засияла как мрамор. Дети бегали, хлопая в ладоши и крича от восторга.

«О, как мило, как мило!» – воскликнул Тильтиль.

А Митиль стояла, заворожённая красотой платья сказочной принцессы.

Но их ждали ещё большие сюрпризы. Разве фея не говорила, что Предметы и Животные оживут, будут говорить и вести себя, как люди? И вот вдруг дверца дедушкиных часов отворилась, тишина сменилась сладчайшей музыкой, и двенадцать изящно одетых и смеющихся танцовщиц запрыгали и закружились вокруг детей.

«Это часы твоей жизни», – сказала фея Тильтилю.

«Можно мне потанцевать с ними?» – спросил мальчик, с восхищением глядя на прелестных созданий, которые, казалось, летали над полом, как птицы.

Но тут он захохотал! Кто был этот смешной толстяк, запыхавшийся и весь перепачканный мукой, который слез с противня и кланялся детям? Это был Хлеб! Хлеб сам, пользуясь царством свободы, отправился на небольшую прогулку по земле! Он был похож на толстого, смешного старого джентльмена; лицо его распухло от теста, а большие кисти на концах толстых рук не могли сомкнуться, когда он клал их на большой круглый живот. Он был одет в плотно облегающий костюм цвета хлебной корки, с полосами поперек груди, как на хороших булочках с маслом, которые мы едим на завтрак по утрам. На голове – подумать только! – он носил огромную плюшку, из которой получился забавный тюрбан.