скачать книгу бесплатно
Сласти-мордасти. Потрясающие истории любви и восхитительные рецепты сладкой выпечки
Инна Метельская-Шереметьева
Сусанна Васильевна Аникитина-Юнгблюд
Есть. Читать. Любить
Новая книга известного блогера и кулинара Инны Метельской-Шереметьевой написана в соавторстве с яркой представительницей российского меценатства, бизнес-леди Сусанной Аникитиной-Юнгблюд. В ней представлены не только рецепты разнообразной вкуснейшей сладкой выпечки, но и невероятно занимательные истории любви селебрити – политиков и писателей, актеров и музыкантов, – доказывающие, что быть знаменитым вовсе не значит автоматически быть счастливым, ведь если одни истории рассказывают о безоблачном счастье влюбленных, другие повествуют об изменах и предательстве, о тяжелейших испытаниях, выпадающих на долю любящих сердец. Впрочем, даже горечь неразделенной любви можно смягчить сладостью испеченного с душой домашнего лакомства – и приведенные в книге рецепты непременно порадуют тех, кому не безразлично кондитерское искусство.
Инна Метельская-Шереметьева
Сласти-мордасти: потрясающие истории любви и восхитительные рецепты сладкой выпечки
© Инна Метельская-Шереметьева, текст, 2019
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019
Сласти-мордасти
Любовь, представленная небольшими рассказами в этой книге, многогранна… Это и «когда ты еще не ушел, а я уже скучаю», – по меткой формулировке Франсуазы Саган. Или когда «достаточно одной ее улыбки, чтобы тоска и депрессия навсегда покинули мою жизнь», – по утверждению Чарли Чаплина. Или, как сказал Наполеон, «только ради любви и стоило появиться на свет, ибо она и есть сама жизнь»…
Мы собрали для вас много историй любви. Историй и рецептов. Потому что, когда мы счастливы, когда любим и любимы – самое трогательное, самое лучшее угощение, которое хочется передать возлюбленному из сердца в сердце, из души в душу – кусочек невыразимой нежной сладости, которой они переполнены.
Об этом знали древние, об этом даже писали философские трактаты, на сладких эссенциях и медовых десертах готовили приворотное зелье. Конечно, ведь любовь – это непреодолимое желание сделать человека, который рядом с тобой, счастливым.
Дорогие наши читатели, мы с вами знаем, что любовь – основа мира. Даже если вы сейчас одиноки, верьте, что в один прекрасный момент в вашу жизнь ворвется она, любовь, которая, захлестнув с головой, подарит вам второе дыхание. Никогда не теряйте веры в любовь. Каждый из нас рожден для того, чтобы любить, дарить счастье, заботу, ласку другому. А рецепты домашних кондитерских «эликсиров любви» мы для вас приготовили.
И даже если случится разлука, если любовь загрустит и заплачет, утолите эти приступы отчаяния рукотворной сладостью. А лучше будьте вместе и придумайте с близким человеком для вашей любви собственный символ – ваш фирменный сладкий десерт. Любите и будьте любимы!!!
Ялтинский торт «Подсолнух»
Украинская поэтесса Леся Украинка (настоящее имя Лариса Петровна Косач) родилась 13 февраля 1871 года в семье помещика. У нее были весьма своеобразные родители: батюшка – знатный барин, весельчак, балагур, эстет, гурман; и мама – весьма умная, но очень строгая женщина. Оба по-своему обожали Лесю. Мать занималась ее образованием по собственной методике, а отец учил дочь музыке и живописи и был безмерно счастлив, когда она в пять лет сочинила небольшую музыкальную пьесу. Родители уже грезили о том, как их дочь покорит лучшие музыкальные салоны, а то и сцены всех столиц Российской империи, но в десять лет Лесе поставили смертельный для того времени диагноз – туберкулез костей.
Ребенку предписали строжайший постельный режим, все остальные занятия (в том числе и музыкой) жестко ограничили. Но девочка нашла выход. Она увлеклась литературой и иностранными языками, выучив их ровно десять. И все это она успела сделать до своего шестнадцатого дня рождения!
Леся иногда показывалась на светских раутах и мужественно скрывала страшные боли: хрупкая, почти прозрачная, невероятно утонченная и очень красивая юная поэтесса была тайной любовью многих своих ровесников. Она писала приятные и мелодичные стихи о родной природе и шутила, что горюет лишь о том, что не знает слов любви, ибо чувство сие ей неизвестно…
И вот все случилось. Они встретились в Ялте в 1897 году, куда в то время со всей империи приезжали знатные, образованные, но больные люди «на крымский воздух». Ему, ее избраннику, было 27 лет, он чем-то неуловимо напоминал саму Лесю: возможно, особой утонченной деликатностью, или тщательно скрываемыми страданиями, или огромными фиалковыми глазами (у Леси глаза были васильковыми), или прозрачностью матовой кожи. Русоволосого красавца звали Сергей Мержинский, он был пламенным революционером, основателем политических кружков Киева, организатором I съезда РСДРП и немножко поэтом. Встреча, кстати, не была случайной. Поехать полечиться в Ялту и познакомиться с талантливой поэтессой Ларисой Косач рекомендовал Сергею его друг и соратник по партии, сам тайно влюбленный в Лесю.
Сергей влюбился в девушку с первого взгляда, хотя сам он ей вначале «не показался». «Все время жалуется мне, что из его комнаты не видно моря и что комары его кусают», – писала Леся маменьке. Сама же Леся к этому времени была слаба настолько, что подняться от пляжа до дома без того, чтобы прямо в нарядном платье не прилечь на тротуар отдохнуть, уже не могла. Поневоле приходилась полагаться на слабую, но все-таки мужскую руку нового знакомого. Ему первому прочла она пьесу «Голубая роза», ему единственному впервые в жизни собственноручно испекла домашний тортик «Соняшник» (Подсолнух), придуманный ею же.
Но осенью Мержинский уехал, а Леся осталась в Крыму еще на год. К зиме Ялта опустела. Больной девушке становилось все хуже: болели не только кости – появились нервные приступы и крапивница из-за прежде любимых продуктов. Письма от Сергея приходили редко, дружба стала угасать.
В 1899 году Леся вернулась домой. Вскоре к ней приехал и Мержинский. Он страстно желал увидеть любимую, но Леся казалась холодной. На самом деле она думала о другом: о предстоящей операции, которая, как хотелось верить, вернет ей здоровье и даст новые силы. Спустя две недели несчастный влюбленный покинул Гадяч. А после его отъезда Леся написала стихотворение «Прервалась, не закончившись, беседа…» и посвятила его Сергею. Она знала, как ей дорог и близок этот осторожный, все понимающий мужчина, но открыть ему свои чувства пока не могла.
Оперировали Лесю в Берлине. Вместе с очагами инфекции у молодой женщины была удалена большая часть сустава бедра. Когда Леся вернулась на Украину, на своем столе она нашла подарок от Сергея – небольшой томик сочинений Гейне с милым посвящением сердечному другу… Леся мучительно старалась погасить в себе любовь, поскольку понимала, что будущего у них нет, что она не имеет права выходить замуж и иметь детей. Сергей, будучи тоже неизлечимо больным, также отчетливо понимал это.
Влюбленные встретились в Киеве и растерялись, увидев друг друга. Это был рубеж нового века, Сергей стремительно угасал, Леся еще старалась держаться, но их разговорам мешали слезы. Сергей не выдержал такой пытки и уехал в Минск, где ему решительно нечего было делать. Леся поняла, что он уехал умирать, и именно в этот момент душа ее взорвалась с искрами и треском рванувшей гранаты неимоверной силы и мощи: «Мой друг, любимый мой друг, сотворенный для меня. Как же можно, чтобы я жила сама, теперь, когда я знаю другую жизнь?.. Я видела тебя и раньше, но теперь я иду к тебе со всей душой, как ребенок идет в объятия того, кто его жалеет… Это ничего, что ты меня не обнимал никогда, это ничего, что между нами не было поцелуев… Только с тобой я не одна. Только с тобой я не на чужбине…», – писала она ему.
Леся продолжала писать стихи, и теперь почти все они были посвящены Сергею. «Таких глаз у людей не бывает, – говорила Леся. – Эти глаза из других миров…». Леся приехала к Сергею в Минск вместе с его тетками и старательно ухаживала за ним. «Мама! Жизнь моя здесь трагична, – писала она. – Мой друг говорит, как мы поедем за границу, в Швейцарию, как будет замечательно встретить там весну. А я весны боюсь, так боюсь, как… Того, чего не могу назвать».
В ночь на 18 января 1901 года Леся Украинка создала один из великолепнейших лирических шедевров о жертвенности и любви. «Одержимая» до сих пор заставляет читателя переживать то, что чувствовала эти два страшных месяца рядом с возлюбленным Леся. «Я не покину его, как покинули его другие друзья, – писала своим родным поэтесса. – Я с ним останусь столько, сколько этого будет нужно».
Пережив зиму, Сергей умер 3 марта 1901 года на руках у любимой подруги.
Леся до конца своей жизни сохранила любовь к Мержинскому. И даже потом, когда вышла замуж за другого преданного ей мужчину, она не переставала вспоминать о бывшем возлюбленном, покинувшем этот мир раньше ее самой.
Говорят, что в тетрадях Леси сохранился рецепт того самого девичьего тортика, сотворенного ею во имя любви, уже существовавшей, но еще не выпущенной к солнцу, – «Подсолнух». Испеките его, и пусть он вас согреет своим рыжим солнышком!
Для теста
• 6 яиц
• 1 стакан сахара
• 1 стакан пшеничной муки
• 1 ч.л. разрыхлителя
Для крема
• 300 г очищенных семечек подсолнуха
• 3 ст.л. сливочного масла
• 4 ст.л. сахара
• 350 г сливочного масла
• 1 банка вареной сгущенки (у Леси в рецепте были расплавленные ириски)
Для слоя из печенья
• 1 большая упаковка песочного печенья (курабье)
• 50 г крепкого алкоголя или ликера
Приготовить тесто. Соединить все его ингредиенты и взбить. Влить в форму для выпечки.
Выпекать в течение 35 минут при 175–180 °C. Охладить. Разрезать на 2 равные части.
Приготовить крем. Семечки пожарить 5–6 минут в сливочном масле на сковороде, постоянно помешивая. За 2 минуты до окончания жарки всыпать сахар. Дать остыть.
Масло растереть, добавляя вареную сгущенку. Всыпать семечки и перемешать.
Печенье достаточно сильно увлажнить ликером.
Сборка: слой бисквита, половина крема, слой бисквита, половина крема, печенье, хорошо смоченное в ликере, по желанию сверху торт можно покрыть глазурью из белого шоколада.
Творожник «Анри»
Анри Матисс родился в волшебную новогоднюю ночь 31 декабря 1869 года в семье дамской модистки. Мама трудилась на дому, поэтому первое, что увидел Анри, были тысячи ярчайших лоскутков, ленточек, перьев, бантов и шляпок, разбросанных по всему дому. Этот волшебный блестящий и радостный цветной мир во многом определит живопись будущего гения.
На удивление всем, Анри рос крайне серьезным мальчиком и мечтал о профессии адвоката. Поступив на юридический факультет университета, юноша вплотную приблизился к своей мечте, но… внезапно заболел живописью. Он бросил университет, удрал в Париж и легко поступил в школу изящных искусств. Хотя, скорее всего, Анри остался бы одним из тысяч незаметных художников Франции, если бы не встреча с русским коллекционером Сергеем Щукиным, который влюбился в картины Матисса и стал десятками скупать его полотна для российской знати. Наконец, по многочисленным просьбам российских поклонников, Щукин пригласил в 1911 году Матисса в Россию.
«Э… да в этом рыжебородом румяном французике из Бордо нет ничего изысканного, – вынесла вердикт московская элита, – нет шарма, нет искры, да к тому же он скучно женат и многодетен». Знать потеряла к Матиссу интерес, и он вернулся во Францию. Но вернулся не один. Вслед за Анри в Париж эмигрировала сибирячка Лидия Дилекторская, ставшая на двадцать два года любимой музой и натурщицей великого художника. Матисс считал ее идеалом: высокая статная блондинка с совершенными формами и бездонными голубыми глазами.
Дилекторская пришла в дом Матиссов сиделкой для больной Амели, жены художника. Ей тогда было чуть больше двадцати. А за плечами уже прошла целая жизнь: голодная Сибирь, скитания по Маньчжурии, неудачное замужество и, наконец, дом Матисса, в котором она оставалась долгих двадцать лет.
Женщина признавалась, что влюбилась в Матисса с первой секунды. Он же, обожавший темпераментных цыганок и испанок, лишь смотрел на нее внимательным, тяжелым, раздевающим взглядом: «Совершенная, как Богиня. Но бела, слишком бела для меня. Бела, как мой любимый творожник, который она научилась стряпать в своей Сибири». И, тем не менее, Матисс рискнул и написал свое самое темпераментное полотно «Танец», для которого позировала Лидия. Успех был ошеломительным. Многочисленные друзья художника, приходившие в семью, замечали, с каким восторгом и обожанием смотрит девушка на своего патрона. Но их удивляла и очевидная сердечность, которую чета Матиссов испытывала к сиделке и натурщице.
Что происходило в те долгие часы, когда мэтр и Лидия оставались наедине в мастерской, не знает никто. Но русская эмигрантка утверждала, что сердечная дружба никогда не переросла в нечто большее. Великий же француз, не скрывая привязанности к Лидии, признавался, что садился за писание ее портретов каждый раз, когда начинал скучать, впадать в дикую меланхолию и депрессию. «Она или готовит мне десерт, который по наивности назвала моим именем, или часами выслушивает мое брюзжание, как терпеливая кошка, которая лежит на коленях хозяина, а он ее гладит за ушком».
Со временем все домашние хлопоты (от готовки, уборки до ведения домашней бухгалтерии и т. п.) незаметно легли на плечи Лидии. Она стала частью семьи, имея за душой лишь несколько десятков собственных портретов, которые дарил ей Анри, считая, что она сможет их в старости выгодно продать.
В 1941 году, в разгар войны, Матисс серьезно заболел. По настоянию Лидии, которая подняла на ноги весь оккупированный Париж, Матиссу была сделана срочная тяжелейшая операция. Она выхаживала его долгих тринадцать месяцев, кормя с ложечки и протирая душистой «ванильной» водой, которую варила сама. Анри выздоровел и снова принялся за работу.
Его не стало в 1954 году, в возрасте 85 лет. Он умер на руках у дочери, но последние его слова были обращены к Лидии: «Она научила меня любить жизнь и чувствовать во всем прекрасное. Цветы цветут повсюду для всех, кто только хочет их видеть».
Не желая становиться объектом досужих сплетен и объективов папарацци, Лидия после смерти любимого человека решает вернуться в теперь уже советскую Россию. Ее отговаривают все: опасно, смертельно опасно! Но Дилекторская непреклонна: «У меня есть охранная грамота от Бога». Она возвращается в Москву и передает все картины Матисса, которые у нее есть, советским музеям. А своей соседке по коммунальной квартире, которая в то время работала начальником цеха на одной кондитерской фабрике, Лидия дарит рецепт своего знаменитого десерта «Анри», который начинает продаваться в московских кулинариях под названием «Французский творожник».
Чтобы вы повторили дома это парижско-русское чудо, вам потребуется форма 26 см диаметром, а также следующие ингредиенты:
Для теста
• 3 яичных желтка
• 125 г сахара
• 300 г пшеничной муки
• 1 ст.л. крошек из сдобного печенья
• ? пачки маргарина
• 4 ст.л. сметаны
Для творожной массы
• 2 яичных белка
• 2 яичных желтка
• 150 г сахара
• 600 г творога, прокрученного на мясорубке
• 75 г черного горького шоколада
• 1 ст.л. какао-порошка
• 2–3 ст.л. манной крупы
• 1 пакетик ванильного сахара
• 100 г растопленного сливочного масла
• Сок ? апельсина
• Тертая цедра 1 лимона и ? апельсина
Желтки для теста взбить с сахаром, муку и печенье растереть в крошку с маргарином. Добавить сметану, замесить тесто, положить в холодильник на 20 минут.
Форму выстелить пергаментной бумагой. Дно и бортики выложить тестом (1/4 теста оставить в морозильнике, чтобы подмерзло).
Приготовить творожную массу. Взбить белки. Растереть желтки с сахаром. Творог разделить пополам. В одну часть творога добавить 75 г растопленного черного шоколада и какао-порошок, а также растертые желтки и 1 ст.л. манки.
Во вторую часть творога добавить ваниль, взбитые белки и 1 ст.л. манной крупы.
Выложить на тесто шоколадную творожную массу, сверху – белую. Натереть сверху тесто из морозильника, сбрызнуть топпинг апельсиновым соком, посыпать цедрой и выпекать при 170 °C примерно 1 час.
Остудить в духовке в форме до полного остывания. Поместить форму с творожником в холодильник и оставить на ночь.
Утром подать любимым с горячим кофе с молоком и шариком мороженого. Так, как много лет Лидия подавала этот творожник Матиссу.
Рулет «Альмар»
Рецепт этого рулета «завернул и хорошенько пропек» судьбы десятков величайших людей прошлого века, поэтому он тоже заслуживает того, чтобы войти в историю самостоятельной единицей. Итак, речь пойдет об Альберте Эйнштейне, выдающемся физике ХХ века, о гениальном русском скульпторе Коненкове, о советской Мата Хари – Маргарите Коненковой, ну и, конечно же, о роковых страстях…
Мало кто знает, что любимая женщина Альберта Эйнштейна, о романе с которой знали немногие, была советской подданной. Эту тайну хранили и в КГБ СССР, и в американском ЦРУ. И только совсем недавно, благодаря личному архиву Коненковых, который был выставлен на аукционе «Сотбис», завеса тайны приоткрылась…
В начале ХХ века скульптор Коненков был известен и популярен в России и даже на Западе, где ему присвоили имя «русского Родена», но еще более мужа была знаменита его супруга – красавица Маргарита, ставшая (по слухам) прообразом Маргариты булгаковской. Она была волшебно, невыносимо красива и бесконечно очаровательна. У нее были идеальная фигура, точеная талия, безупречная грудь, роскошные волосы и очень длинные тонкие пальцы, которыми Марго постоянно перебирала шелковую шерстку ручных крыс, с которыми никогда не расставалась. Женщина прекрасно знала силу своего обаяния и пользовалась им, привязывая к себе мужчин буквально с первой секунды знакомства. Уже будучи женой Коненкова, Маргарита заводила романы с известнейшими представителями искусства, музыки, литературы, политики. Сергей Рахманинов, Сергей Есенин, Лев Троцкий, Федор Шаляпин – вот совсем не полный список поклонников Маргариты, которым она отвечала взаимностью. Несомненно, что супруга скульптора была искушена в любовных делах.
В 1923 году Коненкова отправляют на выставку в США, где он решает остаться вместе с супругой. Скандал? Позор? Диссидентство? Однако бывший советский разведчик Павел Судоплатов в 1995 году заявит, что «Маргарита Коненкова числилась в кадрах советской разведки под агентурной кличкой Лукас и выполняла задачу по “оказанию влияния” на американских ученых, участвовавших в создании атомной бомбы».
Альберт Эйнштейн напрямую в создании бомбы не участвовал. Тем не менее в 1935 году он чудесным образом вдруг появился в мастерской Коненкова, которому правительство США заказало изготовление портретного бюста великого ученого. Мировая знаменитость понравилась скульптору, он заметил, что Эйнштейн был невероятно скромным человеком, который утверждал, что замечательна в нем лишь его легендарная пышная, неукротимая шевелюра… Два гения подружились. Скульптор изредка стал наведываться в Принстон, в университет к старине Альберту. Зато его супруга ездила туда каждую неделю. И вот уже все вокруг стали поговаривать о том, что между женой скульптора и ученым, вероятно, зреют какие-то отношения.
Только представьте, если в России, в бедности и относительной скромности серых унылых платьев советского быта Марго сражала всех наповал, то каким же экзотическим цветком она стала в Америке, где могла себе позволить самые роскошные и дорогие наряды, пенные кружева, серебряные чулки-паутинки, загадочную перламутровую пудру и помаду…
В 1936 году умерла жена Альберта Эйнштейна, и для физика не стало никаких преград, чтобы отдаться вспыхнувшей в нем страсти со всем отчаяньем впервые влюбленного гения. То, что Альберт и Марго стали любовниками, знали, кажется, уже даже все принстонские коты… Физик придумал особый шифр для письма, к которому влюбленные прибегали при переписке. Сергей Коненков, безусловно, тоже все знал, страдал, но не мог ни разлюбить жену, ни даже обидеться на ставшего ему настоящим другом Альберта.
Парочка сняла себе уютную комнату, которую назвала «гнездышком», а Маргарита, чтобы не тратить время на походы в рестораны и не отрывать себя от любимого, даже впервые в жизни стала готовить, изобретя вместе с физиком сладкий сдобный маковый рулет «Альмар». Впрочем, «альмаром» (Альбертом и Маргаритой) они называли любую объединяющую их вещь или предмет. У них были любимые лавочки-альмары, цветы-альмары, духи-альмары и даже кинофильмы-альмары.
Через три года встречи урывками перестали устраивать обезумевших «альмаров», и Эйнштейн решился на обман. Он написал Коненкову письмо, к которому приложил кучу медицинских справок, якобы полученных им у университетских медиков, в которых было написано, что Маргарита тяжело больна и нуждается в срочном отъезде на курорт Саран-Лейк для поправки здоровья. Это был любимый курорт физика. Наивный скульптор потребовал, чтобы супруга незамедлительно отправилась на лечение!
В домике у волшебного озера влюбленным теперь никто не мешал. Марго пару раз в году наведывалась к мужу в столицу, а все остальное время слала ему нежные сюсюкающие письма, которые Коненкова устраивали лишь потому, что он смертельно боялся потерять жену. Конечно, он все знал об измене. Но скандал устроил лишь в 1945 году, когда скульптора внезапно вызвали на родину, объявив, что диссидентство ему простили. Некоторые друзья семьи утверждали, что прилюдный скандал «рогоносец» закатил лишь для того, чтобы дать возможность Марго остаться в Америке с любимым. Знавший об измене, он не знал, что живет не с роковой красавицей, а со шпионкой по кличке Лукас…
Чета отбыла на родину на отдельном пароходе, который прислал сам Сталин. Перед разлукой убитый горем физик за баснословные деньги купил золотые часы и подарил их возлюбленной. «Теперь для меня время будет идти в обратном порядке», – сказал он ей. По приказу Сталина скульптору выделили отдельную огромную мастерскую в районе Пушкинской площади. Так в СССР еще не принимали ни одного деятеля искусства.
Марго же с головой ушла в новую жизнь. Но это была совсем иная жизнь. Она сутками не выходила из дома, стояла у плиты и пекла для друзей странные рулеты «альмары». Ни политика, ни работа ее больше не интересовали. Она долго и мучительно переживала разлуку с любимым человеком, зная, что никогда больше не вернется в далекую страну, где была по-настоящему счастлива. И только письма, приходившие на знакомом и понятном ей птичьем языке, как-то скрашивали существование бывшей светской львицы. «Любимая! Я совершенно запустил волосы, они выпадают с непостижимой скоростью. Скоро ничего не останется. Гнездышко тоже выглядит заброшенно и обреченно. И я отдал бы оставшиеся дни жизни, чтобы поклевать с твоей ладони крошки любимого пирога». Переписка бывших любовников продолжалась десять лет, вплоть до весны 1955 года, когда великого Альберта Эйнштейна не стало. А в 1971 году ушел из жизни и великий скульптор.
