banner banner banner
Письма из Гималаев
Письма из Гималаев
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Письма из Гималаев

скачать книгу бесплатно

Письма из Гималаев
Райнхольд Месснер

Мир адреналина. Книги про экстремальный спорт
Райнхольд Месснер – итальянский путешественник, альпинист и писатель из Южного Тироля. Осенью 1986 года он установил рекорд, в который на тот момент было невозможно поверить – он первым взошел на все 14 восьмитысячников мира. За его плечами более 3000 восхождений, 100 первовосхождений и 70 изданных книг. В этой книге Месснер рассказывает об альпинизме, основываясь на материалах и документах более чем за последние 100 лет.

Книга дополнена письмами и материалами легендарных альпинистов.

Под редакцией Сергея Бойко.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Райнхольд Месснер

Письма из Гималаев

НЕ ПОЙДУ – ПРОПАДУ.

Reinhold Messner

Gehe ich nicht, gehe ich kaputt. Briefe aus dem Himalaja

В оформлении обложки использована фотография: saiko3p / Shutterstock.com Используется по лицензии от Shutterstock.com

Фото на обложке: © Bernhars / GettyImages.ru

© 2020 Reinhold Messner

© 2020 Piper Verlag GmbH, M?nchen/Berlin

© Морозова П.А, перевод, 2023

© Бойко С.В, литературный редактор, 2023

© ООО «Издательство «Эксмо», 2023

27 июня 1980

Дорогой Райнхольд!

Пишу тебе в Тибет, хотя не уверена, получишь ли это письмо!

Ты живешь в совершенно ином мире, в отличие от братьев, и дело тут не в одних только горах.

Знаю, ты не можешь иначе, но береги себя!

Ровно десять лет назад вы с Гюнтером были на Нанга-Парбат. Тогда я надеялась, что после этого ты останешься дома.

Но ты снова отправился в горы, и несмотря ни на что, я не пыталась тебя удержать. Не делаю этого и сейчас. В Европе тем временем многое изменилось, горизонт сужается.

Я начинаю все больше понимать твой образ жизни.

Оставайся в Тибете, если у нас грянет война или революция, и береги себя. Я думаю о тебе!

    Мама

ЧЕМ ДАЛЬШЕ ОТ ДОМА,ТЕМ СИЛЬНЕЕ ТЯНЕТ ОБРАТНО.

8 февраля 2020

Любимая,

сегодня я летел из Бутана в Непал, и, когда самолет приблизился к гряде Гималаев, из утренней дымки показалась Канченджанга. Вот это зрелище! Вскоре мы пролетели мимо Джомолхари, и я увидел Макалу, Лхоцзе и Эверест – их восточные склоны освещало восходящее солнце. При мысли о том, что в 1970-х у меня ушло десятилетие только на то, чтобы просто увидеть все четырнадцать восьмитысячников, становится понятно, каким это было счастьем – отправиться в таинственную Страну снегов – и как трудно было поддерживать связь с внешним миром. Как нелегко приходилось моей матери, которая месяцами не знала, где я.

Мне уже не удастся «положить Нанга к твоим ногам», как обещал Маммери своей жене в 1895 году, зато я могу много рассказать тебе о Гималаях. Лха гьяло[1 - В переводе с тибетского языка дословно «Боги воцарились», фигурально – «Да здравствуют боги!». Так тибетцы восклицают, например, поднявшись на высокий перевал или развешивая молитвенные флажки в знак победы и силы богов и их помощи.].

    Твой Райнхольд

Разделенная страсть

«Письма из Гималаев» рассказывают о стремлениях: о том, что вдохновляет месяцами, а порой годами, прежде чем поедешь в экспедицию, и о тоске в далеких странах по дому, семье и близким. Меня в Гималаи привели сначала романтические переживания. Они стали почвой, на которой росли идеи новых, более смелых начинаний, пока не наступало время, невзирая на тревогу родителей, братьев, сестер и жен, снова отправляться в путь.

Часто проходили месяцы, прежде чем письма со склона восьмитысячника Макалу попадали к адресатам. Сначала письмо из высотного лагеря спускалось в базовый, затем посыльный доставлял его в городок Тумлингтар, оттуда легкомоторным самолетом Twin Otter оно переправлялось в Катманду. Дальше несколькими авиарейсами письмо попадало в Европу и уже по земле достигало места назначения. Ответа обычно приходилось ждать так же долго. Нередко письма приходили домой уже после моего возвращения, и нетерпение, с которым их ждали родные, оказывалось напрасным.

Публикацией писем из Гималаев я преследую две цели: рассказать об опыте альпинизма за последние пятьдесят лет и предоставить вниманию читателя, пожалуй, самые искренние рассказы о Стране снегов. Это мои письма и ключевые письма других восходителей, необходимые для понимания двухсотлетней тяги людей к Гималаям.

Всю жизнь я обращался к опыту предшественников – великих первопроходцев, стараясь понять и почувствовать, как они пришли к восхождениям. Кроме того, мне посчастливилось выжить в более чем пятидесяти гималайских экспедициях. Благодаря этому постепенно складывалось понимание глубинных изменений в высотном альпинизме. Пришло время сделать эти письма общим достоянием, история, рассказанная в них, более не принадлежит лишь родным и близким.

Когда повезло родиться рано

Мои занятия альпинизмом имеют больше общего с искусством, нежели со спортивными достижениями. Неважно, хожу ли по отдаленным горным долинам или альпийским лугам, где за тысячелетия сложилась самобытная культура, или поднимаюсь по ущельям, ледникам и скалам, – взаимодействие с горой нельзя измерить одними цифрами: затраченным временем, категориями трудности, набранной высотой. Остаться в живых в ледяной вышине – не что иное, как искусство. Жизнь настоящим моментом, а также счастье, которое получаешь в процессе восхождения, то есть многообразие переживаний, открытий, принимаемых решений, составляют то, что я считаю традиционным альпинизмом: восхождение как путешествие по страницам истории Земли и способ познания человеческой натуры. Пятьдесят лет подряд в письмах домой я фиксировал то, как испытывал на себе силу природы в Гималаях и Каракоруме, и пытался выразить все то, что там, наверху, придает нашей жизни смысл. Так же поступали и другие люди, разделявшие и разделяющие страсть, которая вдохновляет идти на высочайшие вершины. «Письма из Гималаев» – вне зависимости от их значимости – задокументированная жизненная позиция и чувства, которыми хотелось поделиться. Речь идет о непосредственно пережитом и о том, как убедить других в реальности этих переживаний.

Подборка писем не отличается объективностью, впрочем, ею не отличается и история в целом, однако они прекрасно передают дух времени, будь то представления о возможном и невозможном или «исторически обусловленное» высокомерие сагибов – нас, «белых людей»[2 - «Сагиб» – слово арабского происхождения, вежливое название европейца в Азии, в частности, в Британской Индии, а также форма обращения к нему.].

Порядки и правила в Гималаях когда-то устанавливались богами. Однако эти представления о мироустройстве постепенно сходили на нет и окончательно исчезли с появлением наших историй о покорении вершин. Запад и Восток, городская культура и культура горных народов продолжают взаимодействовать и смешиваться, в частности, потому что в них самих постоянно происходят изменения. С каждым столетием культурное разнообразие уменьшается, уцелевшие культуры подстраиваются друг под друга, становятся масштабнее, сложнее и… поверхностнее. Между тем, что считается приключениями сегодня, и тем, какими они были прежде, пролегает пропасть: раньше приходилось принимать в расчет законы природы, путешествия были полны опасностей и препятствий, на преодоление которых уходили немалые усилия, сейчас на смену пришли аттракционы для туристов, а желаемое выдается за действительное. «Письма из Гималаев» рассказывают о подлинном единении человека с природой и о счастье побывать в горах, когда это было совсем не просто.

Считается, что жители Бутана самые счастливые люди на свете. Но разве можно определить степень счастья с помощью анкеты? Как и прежде, счастье зависит от желания искать его. А еще им необходимо делиться, особенно с теми, кто у домашнего очага ждет весточки из последних диких уголков Гималаев.

Благодаря Марко Поло уже в XIII веке в Европе узнали о высочайших вершинах мира:

«ОТСЮДА ТРИ ДНЯ ЕДЕШЬ НА СЕВЕРО-ВОСТОК, ВСЕ ПО ГОРАМ, И ПОДНИМАЕШЬСЯ В САМОЕ ВЫСОКОЕ, ГОВОРЯТ, МЕСТО НА СВЕТЕ… ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ ЕДЕШЬ ПО ТОЙ РАВНИНЕ, ЧТО НАЗЫВАЕТСЯ ПАМИРОМ; И ВО ВСЕ ВРЕМЯ НЕТ НИ ЖИЛЬЯ, НИ ТРАВЫ; ЕДУ НУЖНО НЕСТИ С СОБОЮ. ПТИЦ ТУТ НЕТ ОТТОГО, ЧТО ВЫСОКО И ХОЛОДНО. ОТ ВЕЛИКОГО ХОЛОДУ И ОГОНЬ НЕ ТАК СВЕТЕЛ И НЕ ТОГО ЦВЕТА, КАК В ДРУГИХ МЕСТАХ, И ПИЩА НЕ ТАК ХОРОШО ВАРИТСЯ»[3 - Цитируется по «Книга Марко Поло», М., Географгиз, 1956.].

Глава I

Время первопроходцев

1850–1924

«Я СДЕЛАЮ ВСЕ ВОЗМОЖНОЕ, ЧТОБЫ ПОЛОЖИТЬ НАНГА К ТВОИМ НОГАМ»

    АЛЬБЕРТ ФРЕДЕРИК МАММЕРИ

На рисунке (слева направо): Роберт, Герман, Адольф. Уроженцы Мюнхена братья Шлагинтвейт, одни из первых европейских исследователей Гималаев (рисунок 1892 года).

ГЕРМАН ФОН ШЛАГИНТВЕЙТ – АЛЕКСАНДРУ ФОН ГУМБОЛЬДТУ[4 - Барон Фридрих Вильгельм Генрих Александр фон Гумбольдт (1769–1859) – немецкий географ, натуралист, художник и путешественник. Создатель таких научных дисциплин, как физическая география, ландшафтоведение, экологическая география растений. Благодаря его исследованиям были заложены научные основы геомагнетизма. Именем ученого названы десятки объектов, явлений, животных и растений – от течения Гумбольдта в Тихом океане до Моря Гумбольдта на Луне. Был наставником братьев Шлагинтвейт.], ДАРДЖИЛИНГ, БРИТАНСКАЯ ИНДИЯ

`24 апреля 1855

Ваше высокопревосходительство!

По завершении нашего путешествия по Центральной Индии считаем почетной обязанностью сообщить Вам некоторые сведения о нем, но прежде всего с глубокой благодарностью должны отметить значение и ценность Ваших рекомендательных писем. Благодаря Вашему живейшему участию нас повсюду принимали с большим радушием, и все без исключения чиновники содействовали решительно во всем, чтобы помочь исследованиям. Вас здесь знают и уважают, как, впрочем, и везде; нередко местные жители в городах удивляли тем, что подробно расспрашивали о Вас, узнав, что мы из Германии.

Мы решили отправить королю отчет о путешествии (за исключением первого и последнего предложения его, вероятно, примут и в Географическом обществе), а также официальное донесение индийскому правительству. В связи с этим просим Вас сообщить Академии некоторые сведения из части III А, касающейся научных наблюдений явления вечерней и утренней зари, а также по возможности кое-что из части IV. Уверены, доктор Рат или доктор Эвальд не откажут в любезности перевести эти отрывки. Ввиду множества интереснейших объектов для ежедневного изучения мы не имели возможности осуществить перевод самостоятельно.

В части III А вы найдете разнообразные, хотя страдающие неполнотой, почти всегда неизбежной в пути, наблюдения касательно вечерней зари, которые мы вели, руководствуясь Вашим советом. (Мы также наблюдали альпийское сияние[5 - Альпийское сияние, также известное как «горение Альп» – оптическое явление, в результате которого в ясную погоду перед закатом солнца вершины гор окрашиваются в красный цвет. По мере ухода солнца за линию горизонта накаливание переходит в бледновато-серо-голубой цвет, затем происходит вторичное окрашивание сперва в желтый цвет, потом в темно-красный, оттеняющийся разнообразными красными, пурпуровыми и фиолетовыми тонами.], наряду с длительным свечением снега по ночам, которые в районе Дарджилинга – Канченджанги сопоставимы с тем, что наблюдаются в Альпах. В скором времени я отправлю Вам еще несколько строк, посвященных этой теме).

Когда эти краткие заметки окажутся в распоряжении Академии, хотели бы попросить, надеясь, что Вы простите эту череду почти неприличных просьб, направить первую часть профессору Поггендорфу для его научного журнала «Анналы физики», а вторую – Геологическому обществу.

Мы были приятнейшим образом удивлены, получив деньги от Его Величества. Пользуясь случаем, хотим еще раз выразить королю глубочайшую признательность. Эти средства очень кстати, так как во многом именно от них зависят наши шансы добраться до Сиккима и Канченджанги.

Планы следующие: оба моих брата намереваются за лето осмотреть сначала Кумаон и Гархвал, а затем, ближе к концу лета, по возможности пройти по перевалам через западную границу Непала и направиться в Катманду. Заключительный этап путешествия пока точно не определен, однако стараниями индийских колониальных властей непальскому правительству уже отправлены надлежащие запросы.

Сам я с 5 апреля нахожусь в Дарджилинге и буду пытаться отсюда попасть в Сикким. На первый запрос правительства раджа Сиккима ответил категорическим отказом. Тем не менее я пытаюсь через суперинтенданта Дарджилинга доктора Кэмпбелла добиться разрешения отправиться прямиком к подножию Канченджанги.

Однако мне уже намекнули, что не обойтись без крупных подарков подданным раджи, а на деле – самому радже (прошу не сообщать этого никому, пока все не придет к счастливому завершению) на сумму около 2 тысяч рупий – по 20 серебряных грошей за рупию, чтобы беспрепятственно перемещаться всюду[6 - Нежелание раджи пускать иностранцев связано с тем, что британцы в 1850 году аннексировали значительную часть Сиккима. Годом ранее два британских исследователя – Джозеф Хукер и упоминаемый Шлагинтвейтом Арчибальд Кэмпбелл отправились в горы княжества без разрешения раджи. В Сиккиме англичан схватили и посадили в тюрьму. Великобритания в ультимативной форме потребовала отпустить ученых. Хотя требование было выполнено, британцы воспользовались этим инцидентом как поводом для захвата сиккимских территорий.]. На это в первую очередь пойдут средства, полученные от короля. К сожалению, вследствие вышеописанного в ближайшем будущем придется вновь обратиться в Берлин с просьбой прислать денег. И на этот раз мы надеемся на Ваше милостивое содействие.

Наши коллекции состоят преимущественно из образцов горных пород и окаменелостей, также собраны образцы речной и родниковой воды в районах Индии, по которым мы проходили. Эти образцы хранятся в стеклянных колбах, как следует запечатанных, что, стоит надеяться, сохранит их для последующего анализа. Среди этнографических материалов особого упоминания заслуживают, пожалуй, гипсовые слепки лиц, а также фотографии. Все, что удалось собрать до сегодняшнего дня, находится в бюро генерального инспектора в Калькутте и позже будет отправлено с материалами из Гималаев в Европу.

Хочется верить, что даже так далеко от дома мы можем рассчитывать на Вашу поддержку и участие, которые с момента наших первых шагов в науке были огромной опорой и навсегда останутся лучшим воспоминанием в нашей жизни. Осмелюсь добавить, что будем очень рады получить в ответ хотя бы несколько строк, написанных Вашей рукой.

(Адрес бюро генерального инспектора в Калькутте)

    С выражением безграничного почтения и уважения Вашему превосходительству благодарный и преданный вам Герман Шлагинтвейт

РОБЕРТ ФОН ШЛАГИНТВЕЙТ – АЛЕКСАНДРУ ФОН ГУМБОЛЬДТУ, ЛЕХ, ЛАДАКХ

`26 сентября 1856

Ваше превосходительство!

Недавно нам с Германом удалось продолжить наблюдения, мы прошли по особенно интересному маршруту через горы Куньлуня в Эльши, столицу Хотана[7 - Точнее, Ильчи – китайское название Хотана.].

Насколько нам известно, еще ни один европеец не отваживался пересечь границу между Ладакхом и Туркестаном. Это обстоятельство, вероятно, в большей степени, чем даже наши приготовления, которые велись в атмосфере строжайшей секретности в Лехе, способствовали тому, что путешествие состоялось.

В дополнение к отчету, нижайше предоставляемому Его Величеству, прилагаем также перечень некоторых результатов. Надеемся, что хотя бы по форме этот список не будет сочтен неподобающим, поэтому, возможно, при Вашем любезном содействии его можно отправить в берлинскую и парижскую Академии (британскому Королевскому обществу наши отчеты всегда поступают от полковника Сайкса).

Мы прекрасно понимаем, насколько неполным выглядит данный отчет. Надеемся, что к нему отнесутся со снисхождением, особенно Ваше превосходительство.

Нам посчастливилось так часто получать Ваши бесценные наставления, что невольно переживаем, что пока из-за нехватки времени присылаем столь краткие сообщения общего характера.

    С самым искренним поклоном от Германа, с глубочайшим почтением и безграничным уважением к Вашему превосходительству, благодарный и преданный вам Роберт Шлагинтвейт

ЛЕХ, ЛАДАКХ

`26 сентября 1856

Его превосходительству господину барону фон Гумбольдту и проч. и проч.

P. S. Примите искреннейшую благодарность за теплый прием, которого удостоился у Вас наш брат Эмиль; все, что он пишет об этом, радует нас еще и потому, что живейшим образом напоминает о золотом времени, когда мы сами имели счастье познакомиться с Вашим превосходительством.

ГЕРМАН ФОН ШЛАГИНТВЕЙТ – АЛЕКСАНДРУ ФОН ГУМБОЛЬДТУ, РАВАЛПИНДИ, ПЕНДЖАБ

`11 декабря 1856

Ваше превосходительство!

С превеликой радостью прочитали в недавнем письме от нашего брата Эмиля, что отчеты, в которых мы время от времени излагаем ход научных изысканий в Индии, были приняты Вами с тем же искренним интересом, что и прежде.

Мы признательны Вам за постоянную мотивацию и наставления, помним о них и руководствуемся ими в работе и заботимся о том, чтобы результаты нашего труда были достойными Вашего внимания. Мы с Робертом обобщили наблюдения, сделанные в Куньлуне, в отчете, отправленном из Леха в конце сентября, – сейчас он уже должен прибыть в Берлин. Настоящим письмом отправляем отчет Адольфа, который обследовал горы Куньлуня западнее Хотана.

На зиму у нас следующие планы. Адольф отправится в Пешавар, затем, путешествуя вдоль Инда, доберется до Карачи, потом до Бомбея. Роберт попадет в Бомбей по более южному маршруту – через Мултан, Синд и Гуджарат. Сам я собираюсь в Лахор и Патну, оттуда, как, кажется, уже окончательно решено, в Катманду. Из Непала отправлюсь в Калькутту.

Благодаря удачному стечению обстоятельств мы почти все время шли разными маршрутами. Надеемся дополнить исследования в Индии достаточным количеством наблюдений, чтобы с наступлением летней жары начать приготовления к отъезду.

На полноту, как мне кажется, претендуют и наши геологические, геоботанические, зоологические и этнографические коллекции. В марте и апреле 1856 года мы отослали 210 больших ящиков в штаб-квартиру Ост-Индской компании, после чего к ним прибавилось еще 109 ящиков с коллекциями этого года. Все образцы продублированы, и я надеюсь, нам удастся передать через совет директоров компании большую часть объектов для Пруссии.

Единственное, что может несколько задержать наш отъезд, – расчеты с местными властями. Благодаря личным договоренностям с партнерами в Бомбее и Калькутте и авансам местного правительства с обязательством расплатиться позднее мы смогли, не теряя времени, объездить все районы Индии и покрыть расходы, понесенные при сборе коллекций. Однако пока мы не расплатились с партнерами в Калькутте за бо?льшую часть внутренних перевозок. Существенную статью расходов составили траты на палатки, прислугу, лошадей и, прежде всего, носильщиков (кули) – здесь на все это уходит немало средств, особенно если постоянно перемещаешься по стране. Поездки в граничащие с Индией районы Тибета и Туркестана также были сопряжены с большими расходами, которые мы вряд ли сможем переложить на индийское правительство.

В письмах Эмиля мы находили много подтверждений тому, что Вы часто вспоминали о нас в этой связи и со свойственной Вам участливостью выражали желание поддержать наши изыскания. И пусть сейчас мы обеспечены необходимыми средствами, все же мы не ожидали, что расходы в целом настолько возрастут. С Вашего позволения вынуждены обратиться с пожеланием, что посредством Вашего деятельного участия о нашем положении станет известно Его Величеству.

За время пребывания в Индии мы получили от Его Величества, помимо 80 фунтов на теодолиты, дополнительные 100 фунтов в конце 1854 года в Мадрасе, хотя Вы сообщали, что в начале нашего путешествия король распорядился выдавать по 3 тысячи талеров ежегодно.

Очевидно, что постоянные разъезды сильно затрудняют присылку средств, поэтому были бы очень рады, если бы деньги пришли, пока мы находимся в Калькутте и не уехали из Индии.

Скорее всего стоит направить аккредитивное письмо прусскому послу, в соответствии с которым он смог бы выдавать нам средства на покрытие расходов по выставленным счетам в Индии.

Мистер Килборн – прусский консул – пребывает в Калькутте. С момента нашего приезда он принимал активное участие в организации путешествий и делал все возможное, чтобы наша работа продвигалась, в том числе занимался отправкой посылок, корреспонденции и проч. Он наверняка возьмется помочь уладить эти вопросы, в том числе и потому, что это входит в его обязанности. Таким образом, предложение, которое мы просим Вас передать Его Величеству, состоит в следующем: посредством письма из Министерства торговли или Министерства иностранных дел наделить господина Килборна полномочиями, позволяющими ему выплатить сумму от 18 до 20 тысяч талеров (в которую, разумеется, входят те ежегодные 3 тысячи талеров от Его Величества), чтобы покрыть наши расходы в Индии. Стоит направить это сообщение консулу напрямую из Берлина, минуя генерального консула в Лондоне и штаб-квартиру Ост-Индской компании. Индийские власти в этом отношении обнаруживают чрезвычайную чувствительность, в чем мы убедились по опыту получения 80 фунтов за оборудование, посланное нам при содействии господина Хебелера. Кроме того, в местной прессе уже неоднократно отмечалось, что мы не англичане. Совсем недавно во всех газетах печаталась масса нелепостей о «наших возможных встречах с российскими агентами в Туркестане». Пересылка средств из Пруссии через индийские власти вызовет, таким образом, лишние затруднения.

Необходимо извиниться за то, что сумма, о которой мы осмелились просить, настолько велика. Однако расходы почти всегда нужно умножать на три из-за количества маршрутов, а путешествие длилось без малого три года. Мы сумели преодолеть значительные по индийским меркам расстояния за сравнительно небольшой отрезок времени, но это получилось исключительно благодаря тому, что задействовались все доступные средства передвижения и коммуникации. На днях мы подсчитали, что в сумме путь, проделанный нами по Индии и Гималаям, то есть из Бомбея в Мадрас и Калькутту, из Садии на излучине реки Дихинг в Ассаме до Тируччираппалли на юге Индии и из Бенгалии до самой дальней точки на северо-западе Тибета и Туркестана, превышает 24 тысячи километров.

Есть еще одно обстоятельство, достойное упоминания в контексте извинений за приведенную сумму, – гораздо легче отправить большую часть наших коллекций в Берлин, если оплатить доставку напрямую, а не через индийское правительство, с которым придется рассчитываться. Письма из Берлина в Калькутту обычно идут около полутора месяцев. Если с Вашей помощью удастся послать письмо из министерства быстрее, прусский консул получит разрешение вовремя. Сообщаем о расходах так поздно, поскольку только сейчас нашли возможность подсчитать их полностью. Траты составили в среднем по 1 тысяче рупий (1 рупия – 2/3 талера) в месяц на каждого, а суммарно с октября 1854 года по начало 1857 года – более 70 тысяч рупий на троих. Тщательно и подробно расписать эти расходы не представляется возможным.

Единственное, что дает нам надежду рассчитывать на прощение, это искреннейшее участие, которое Вы всегда проявляли в ходе наших исследований и путешествий по Индии.

Оба моих брата, равно как и я сам, через несколько дней выезжаем из Равалпинди. Наилучший способ связи остается через Калькутту, через консула Килборна, эсквайра.

    С безграничным почтением и уважением к Вашему превосходительству, благодарный и преданный Вам Герман Шлагинтвейт

ГЕРМАН ФОН ШЛАГИНТВЕЙТ – АЛЕКСАНДРУ ФОН ГУМБОЛЬДТУ, КАТМАНДУ, НЕПАЛ