скачать книгу бесплатно
Я – Любовь, я – Весна! Я вязну в мартовской распутице, меня прибивают иглами к апрельскому солнцу, я сгораю на первых майских пожарах и восстаю из пепла к концу первой недели июня. Откуда это безумие? Откуда эти черные краски? Мои следы не пахнут серой, но полнолуние нарушает мой сон.
А Умный Шаман знай себе – колдует. Смотрите, любезные гости, но потом забудьте дорогу в его логово. Никто не может видеть Торча, но Торч видит всех. Прочь. Иначе придёт он за вами, положит в пакетик и унесет.
Весел и заманчив путь Наш. Светлые праздники, невнятные мелодии, ласковые слова:
И сказал Повелитель Мух
Ну-ка опустись на мою ладонь,
Ешь, пей – не печалься,
Так бери, не проси напрасно.
Долго ли длится счастье?
Долго ли длится счастье…
Пока я сжимаю пальцы.
…Дым, дым и еще раз дым! Легкие тени, тихие шорохи. Крадется Ужасная Белка. Разводит руками Умный Шаман…
Глава 8
…Солнце упрямо цеплялось за горизонт…
– Черта Лысого! – думала Маня Мертвецкая, зло хихикая, наблюдая эти бесплодные попытки. Они стояли на берегу реки, Маня и Зина Нулевич-Чудесная. Предвкушение похода к Врагу, вкуса чистой Живой Крови, ярости атаки – все поднимало в душе их бурю восторга. Кожа бледнела, зубки почесывались, тело теряло вес. Радостное Счастье играло на Счастливой Трубе.
Солнцу же явно было нехорошо. Оно злилось, пыхтело и краснело. Ему не хотелось терять небо. Черта лысого!
Тонкие изящные пальцы Мани Мертвецкой держали мешок с Новой Травой. Где-то уже остыл труп Потапа Плинтусова.
– Маничка! Мешка будет много! – это Зина озабоченно подала голос.
– Нормально. Какая охота без передозировки?
А солнце сдавало позиции. Широко растопырив последние хлипкие лучики, оно, казалось, хныкало: «Ну, на хрена же? Ну, погодите!»
Черта лысого!
…А за рекой колбасились Враги. Готовились к ночи. Стелили постели. Не знали, чем кончится их сон…
…Маня ласково погладила себя по ягодицам: «Когда я была маленькой, папа посадил меня на кактус…» – задумчиво произнесла она, чтобы как-то сократить ожидание. В небе пророкотал тяжелый бомбардировщик. Заговорили зенитные орудия. Пробежал Ванька Темкин с огнетушителем. Запахло паленым. Маня прикурила и продолжила: «А теперь я стреляю сигареты у пролетающих мимо самолетов…»
Зина удивленно пригляделась. Сигареты действительно были трофейными. «Вот ведь как!» – подумала она.
Солнце, наконец, смирилось. Зажигались звезды. Пробежал, уже без огнетушителя, Ванька Темкин. Вечернюю пробежку совершал и Осип Мухин. Его огромные, не по размеру, трусы, красноватым пятном маячили в Степи. Вечер был необычайно тих и спокоен. Где-то догорал разрушенный бомбардировкой курятник. Потерявший гарем и достоинство Одинокий Петух угрюмо сидел на пепелище.
«Через часок – другой пора», – сообщила Зина. Сердце билось ровно. Кушать хотелось стабильно. Враг клонился ко сну.
Зина и Маня ждали нужного времени…
Враг ничего не ждал…
На холме торчал Умный Шаман…
Маша мыла Белку, Белка грызла Машу…
Глава 5
Глаза на стенах. Кто-то их боится, кого-то они нервируют, а кое-кто без них жить не может. Вот к таким-то и относился Григорий Недопетый.
Со стен его комнаты, отовсюду, смотрели глаза. Портреты друзей, знакомых, случайных жертв и прочих личностей были развешаны шаловливой рукой Создателя беспорядочно и небрежно. В некоторых светилось счастье, в других ужас, а в иных вообще полный идиотизм. Последние выглядели наиболее привлекательно и забавно.
Григорий был основательно взволнован. Жёлтый глаз новорожденной Луны призывно всматривался в открытое окошко. Чего-то хотелось. Мысли переплетались в клубочки ядовитых тварей. «Чтобы такого сделать плохого?» – не отпускала навязчивая идея.
Казалось бы – пора спать. Сна, однако, не было. Тоска, вязкая как канцелярский клей, медленно обволакивала душу. Создатель отошёл от окна и стал задумчиво одеваться. Он не знал, куда идти и ему было монументально безразлично. Григорий подошёл к зеркалу. Оттуда на него ошалело глядело здоровое лицо Маши Бодровой.
– Ой, бля… – испуганно прошептал Создатель. Луна по подлому и абсолютно неприлично захохотала, вызывая потребность непотребно выражаться.
– Ой, бля… – эхом пронеслось по Степи.
Глаза ползли на лоб. Дыхание останавливалось. Выражение здорового лица Маши не менялось. На нём светилось чувство бодрости и симпатичный синяк.
Логика пересиливала эмоции в мозгу Начальника Контрразведки.
«Если лицо не меняется, значит, я уже умер, – Григорий робко улыбнулся, лицо всё равно оставалось неподвижным.– Я где-то видел этот синячок.»
И действительно, то яркое произведение было состряпано прикладом охотничьей винтовки Кости Краснухина, когда Маша помогала стрелять в Большую Птицу, и Костя промахнулся.
«Так… Память меня ещё не подводит. Но ведь дело было давно, – прорезалась верная идея у Создателя, – значит… значит… Идиот! Значит, это не зеркало! Значит – это Машин портрет. Григорий повернул взгляд в сторону и на этот раз всё-таки зацепил зеркало. Оно было пустым!
Облегчённо вздохнул Создатель. Понял, что это не поправимо, понял, куда надо идти. Он, не особо спеша, зашёл в соседнюю комнату. На широкой кровати спала Не Та Женщина. Сладко улыбаясь, Григорий, повидавшей многое боевой саблей, ласково отрезал спящей голову. Улыбка не покидала его. Красный узор проявился на белоснежном белье. Нацедив стаканчик, Создатель немедленно выпил. Потом выпил ещё. На душе стало игриво. Казалось – выросли крылья. С лёгким смешком Григорий выпорхнул в окно. Вслед ему уныло глядели глаза со стен. Они его не одобряли. А ему было пофигу. Он летел к Реке. Возможно, его там ждали.
Глава 10
Шизофрения – прогредиентное психическое
заболевание, протекающее с характерными
изменениями личности, выражающимися
в эмоциональном оскудении, утрате единст-
ва личности, потери связи с реальностью и
развитием бредовых кататонистических
аффективных растройств.
(Справочник Психиатра)
Безумством блещет стерва ночь! Какие забавы там за Рекой?
Неизъяснимы наслажденья таит в себе та, далёкая, темнота. Полночь царапает в хрупкое стекло. Мышки копошатся за шкафом. Хреново Маше Бодровой, ох, хреново!
Ты думаешь, читатель, она спит? А нет. Страшный приступ жадности одолел Машу этим вечером. Руки хватали пищу, челюсти скрипели и щёлкали, слюни капали. Продовольствие исчезало очень быстро. Голодными глазами проволоклась Маша по комнате. Д у д к и!!! * Еда закруглялась.
– Пышек нет и сушки на исходе, – как выражалась в таких случаях Маня Мертвецкая. Да уж, абсолютный голяк* и ничего не ухватить.
Маша жадно, шершавым языком, слизнула со стола последние крошки и призадумалась: «А чего это он шершавый? Всё плохо»
Она задумчиво глянула на ноги – те по-наглому покрывались гадкой зелёной шерстью.
«Значит опять? Не хочу, не хочу! Опять эти вопросы, эти волосы в моих ушах! У-у-у заразы!!! Хочу природы. Эстетики нет, бодрости нет. Вою. Во-о-о-о-ю-ю-у-у-у-у!!! А говорят: «Дура»… Булочки, хлебушек!!! Да в …! Усы-ыы-ы..? Коготочки… Всё в ноги …Тошнит-т-т-т. Опс-с-с. Куда? Куды? Ды – ды – ды… Отвратительно… Ничего уже не будет. Шерсть… Гау-у-у-у-у!!!!!!
У-у-у-у-у-у-у-у-у!!!!!!
Вою… Во-о-о-о-юю-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!!!!!!!!!!!!!!!
Бой часов заглушил звуки. Полночь. Жадность отпускала. Становилось погано. Мысли неслись быстрее, шерсть росла круче. Смысл терялся: “ Что? Что-нибудь. На волю. Хочу природы. Туда! А! У! Угу! Еда, еда, кр…! Дайте неба! Какие там сигареты? Р-р-р-р-р-р!!! У-у-у-у!!! Ой, чего это я? Растёт, ага, растёт! Да, шашки, лошади. А сигареты? К чему? Степь, Новая Трава, солнце, маки. Но сигареты!? Гав – гав!!?? Не, не так. Какие же там сигареты? Косухи, банданы, чешуя, даже Осип Мухин! Но си-га-ре-ты!!!? Какие? Там? Там. Там-там. Там-там-тарарам! Утю-тю. Чей баян??? МОЙ!!!!????? Шляп-п-па. Сигареты. Цветы. Козлы!!! А я с леечкой. Волосы это спокойнее»
Маша порывисто почесала задней лапой за ухом. Вообще-то зелёная шерсть была ей к лицу. Или к морде? Или к пасти? Нет, всё-таки, к лицу, к здоровому лицу. Маша облизала нос:
«Мокрый, значит, буду жить»
Она стояла, переминаясь с лапы на лапу. Хвост уныло повис. Маленький такой, грустный хвостик.
