Неизвестное

Merry Ram

Неизвестное

Глава 1

Голос седого мужчины в безупречно выглаженном белом халате рассекал прохладный, кондиционированный воздух кабинета, звуча как надгробная речь, заученная наизусть.

– Пак Ин Су, тридцати лет. С отличием окончил Сеульский национальный университет по специальности «микробиология».

Высокий и худощавый Ин Су, сидевший на жестком краешке стула, казался не взрослым человеком, а перепуганным подростком, заблудившимся во взрослом мире. Его собственная дешевая рубашка внезапно показалась ему мешковатой и кричаще-новой на фоне дорогих костюмов рекрутеров.

Под столом его ноги, неуверенно скрещенные в лодыжках, слегка подрагивали от напряжения. Внутри все сжалось в холодный, тугой комок – смесь надежды и парализующего страха провалиться, сказать что-то не то.

Полноватая женщина в стильных круглых очках медленно, словно взвешивая каждую строчку, изучала его резюме. Шуршание бумаги было единственным звуком, и от этой тишины в ушах начинало звенеть. Наконец, она подняла взгляд. Её лицо не выражало ничего, кроме профессиональной отстраненности.

– Ваши навыки работы с компьютером впечатляют, – её голос был ровным, как поверхность озера. – У нас как раз острая нехватка таких специалистов. Что вам интереснее: работа с базами данных или исследовательская деятельность?

Ин Су инстинктивно наклонил голову – жест, одновременно благодарный и извиняющийся, будто сам факт его предпочтения был неудобством.

– Меня… меня больше интересуют исследования, – проговорил он, и его собственный голос показался ему чужим и слишком тихим.

Мужчина посередине, тот самый седой, тонкие губы растянулись в формальную, беззвучную улыбку. Это не было выражением радости; это был знак, штамп.

– Пак Ин Су, вы приняты на испытательный срок – два месяца. Покажете себя хорошо – останетесь. Зарплата на этот период – шестьсот двадцать шесть тысяч сто двадцать семь вон в месяц.

Цифры прозвучали как магическое заклинание. В груди у Ин Су что-то ёкнуло – не радость, а скорее резкое облегчение, смешанное с новой, ещё более тяжкой ответственностью.

Он вскочил так резко, что стул отъехал назад с противным скрипом. Он торопливо, почти маниакально кланялся, ощущая, как жар стыда за свою неловкость разливается по щекам. Рекрутеры поднялись с видом людей, выполнивших свою дневную норму. Женщина в очках жестом проводила его.