скачать книгу бесплатно
– Вы были птицей в этих снах?
– Нет, я всегда был человеком. Но во сне я взмахивал руками и летел, как птица.
– А Вы когда-нибудь были во сне животным?
– Нет. А ты?
– Да, много раз. Чаще всего мне снится, что я кошка. Никогда раньше не была гекконом.
– Должно быть, очень интересные сны!
– Адам, – внезапно спросила Эмбер, – почему Вы живёте и работаете здесь?
– Ты имеешь в виду приют?
– Да.
– Почему бы и нет?
– Вы очень отличаетесь от любого другого взрослого, работающего здесь.
Мистер Кэмп задумался.
– А как насчёт детей? Я отличаюсь от них?
– Конечно. Вы взрослый. Вы можете жить, где хотите, а у детей нет прав. Мы застряли здесь до тех пор, пока нам не исполнится 18 лет. Никто из нас не останется здесь после 18-ти.
– Понимаю, – он кивнул, глядя на Эмбер поверх своей кружки с чаем. – Но позволь мне спросить: ты всё ещё учишься в старшей школе, верно?
– Да.
– Как ты чувствуешь, ты такая же, как и другие дети?
– Конечно, нет.
– В чём разница?
– Вы знаете, какая разница! У них есть родители, они живут в семье, своей семье. Они понятия не имеют, что значит быть сиротой.
– Как будто у них есть хвост в психологическом смысле, и которого тебе не хватает?
– Да, я психологический ампутант, а они целые.
– Ампутант. Это правильное слово! Я не смог бы сказать это лучше. Дело в том, что я тоже ампутант. Мой сын погиб во время последнего военного конфликта. Ему было 18, ненамного старше тебя… Горе – очень жестокая вещь, Эмбер. Все скорбят по-разному. Мы с женой тоже горевали по-разному. И нам было так больно, что каждый из нас был не в состоянии видеть дальше своей боли. Каждый из нас просто залез в личную скорлупу и там закрылся. Когда я нуждался в ней больше всего, её не было рядом со мной. И я не был рядом с ней для неё. Горе разлучило нас.
– Одиночество было невыносимым, – продолжал Адам. – Я пытался убить его алкоголем, но от этого стало намного хуже. Алкоголь только усиливает настроение, поэтому он усиливал моё горе и одиночество. Я бросил пить и нашёл хорошую работу, но не мог общаться с людьми. Как ты очень правильно выразилась, я ампутант, а они целые. Мы как пришельцы с разных планет. Потом здесь, в приюте, я нашёл таких же ампутантов, как и я. Других людей – детей – которые потеряли свои семьи, как и я. Здесь я чувствую себя своим. Понятым. Равным. Мы не можем заполнить пробелы в душе друг друга, но мы понимаем друг друга. Это неимоверно много. Я больше не одинок.
– Это ужасно. Мне очень жаль.
– Да, жизнь иногда бывает очень жестокой.
– По крайней мере, у Вас были эти 18 лет счастья. Восемнадцать лет, когда Вы любили и были любимы. Никто не может отнять это у Вас.
– Это верно, – мистер Кэмп улыбнулся.
– Но, должно быть, очень больно это счастье потерять. Маргарет потеряла родителей всего 3 года назад. Она до сих пор в шоке. Иногда я слышу, как она плачет по ночам. Потом я лежу в своей постели и думаю, что хуже: испытать любовь и потом мучительно её потерять или никогда не испытывать ни боли, ни любви?
– Ты нашла ответ?
– Оба варианта полный отстой.
– Думаю, что да, – Адам кивнул.
– Просто иногда так больно осознавать, что меня никто никогда не любил. У Вас есть Ваши 18 лет, и у Маргарет её 13. А у меня ничего, ноль. Моя собственная мать отказалась от меня при моём рождении. Должно быть, она ненавидела меня все 9 месяцев своей беременности.
– Не думай об этом, – он вздохнул. – Ты не знаешь наверняка.
– Её поступки говорят за неё!
– Что, если это была ситуация жизни или смерти? Что, если она сделала это, чтобы спасти тебя? Я знаю, я знаю, это очень маловероятно в современном обществе, но всё же возможно. Что, если?
– Это не помогает. Я так одинока. У меня нет даже воспоминаний о любви.
Они немного помолчали и выпили ещё чаю.
– Знаешь, Эмбер, – наконец сказал Адам, – мы не можем выбирать родителей, но можем выбирать друзей. Мы не можем выбрать быть любимыми, но мы можем выбрать любовь. Мы не можем изменить прошлое, но мы можем решить, как жить в настоящем. Все люди одиноки, даже целые. И степень одиночества зависит от самого человека.
…
Когда Эмбер вернулась в общий зал, первое, что она услышала, было радостное “Эмбер!” Маргарет закрыла книгу и помахала ей с углового дивана. Она явно была рада её видеть.
“Адам прав, – подумала Эмбер, – я одна и не одна.”
– Привет! – она улыбнулась в ответ и села рядом с подругой. – Ты желаешь делать школьные домашние задания или лениться?
– Лениться, конечно. Сегодня суббота, ради всего святого!
Эмбер рассмеялась.
– Пазл это достаточно лениво? – она знала, что Маргарет любит собирать пазлы.
– А ты будешь его со мной делать?
– Буду, я как раз в пазловом настроении.
Они выбрали пазл и начали его собирать.
– Ты так долго была в мастерской, – сказала Маргарет.
– Извини. Адам предложил мне чай, и я не смогла устоять. И мы хорошо поболтали.
– Он очень хороший, правда? Мне он нравится.
– Да, он особенный. А как твоя уборка прошла?
– Неплохо. Я сегодня была в прачечной, складывала чистые простыни. Мне нравится запах чистого белья. А что вы делали с Адамом?
– Чинили стулья и выкапывали картошку. Ты хочешь тоже быть в его группе? Я уверена, что он сможет это устроить.
– Нет, спасибо, меня всё устраивает. Ты-то хорошая, но все остальные в этой группе – брр. Я не могу представить себя в одной мастерской с Саймоном и Кирком.
Эмбер усмехнулась:
– Ты можешь хранить секрет?
– Конечно.
– Они вполне нормальные во время работы в мастерской. Они даже хорошо работают вместе.
– Не может быть! – Маргарет недоверчиво посмотрела на Эмбер.
– Это большой секрет. Не выдавай его никому. Они будут яростно отрицать это, и ты станешь их врагом №1.
– Не волнуйся, жизнь мне ещё не надоела.
…
После ужина все как обычно смотрели вечерние новости, довольно скучные: погода, спорт, трафик.
3. Спорт
Младшие дети из приюта ходили в школу Рэд Ридж, которая объединяла начальные и средние классы. Эта школа предоставляла им школьный автобус. Старшие дети посещали школу Саузерн Хиллс для старших классов. Она находилась в пешей доступности, поэтому транспорта не было. Путь проходил через парк, и в хорошую погоду Эмбер наслаждалась прогулкой.
Они с Маргарет, обе по 16-ти лет, были единственными 10-классниками из приюта. У них все предметы были вместе, кроме математики: Маргарет брала геометрию, а Эмбер – матанализ.
Эмбер нравилось учиться, и ей нравились все предметы, кроме физкультуры. Тренер Сид был единственным учителем физкультуры в школе и тренировал все классы. Он и Эмбер невзлюбили друг друга с самого её первого урока. Не то чтобы она была совсем неспортивной. Ей нравилось время от времени лазить по скалам или играть в теннис, она могла бегать на короткие дистанции и делала достаточное количество приседаний и отжиманий, но не выражала энтузиазма. Она считала бег на беговой дорожке и поднятие тяжестей чрезвычайно скучными. Эти два занятия оказались любимыми у тренера Сида.
…
Сегодня был дождь, поэтому урок физкультуры был внутри, в фитнес-зале. Они начали с разминки.
– Глубже! Быстрее! Выше! – зычный голос тренера Сида легко перекрывал обычный шум спортзала во время урока физкультуры. Предполагалось, что эти слова побудят учеников раздвинуть границы своих возможностей.
Эмбер добросовестно делала приседания, когда массивная фигура тренера остановилась перед ней.
– Ты что, переваренная макаронина? – пророкотал он. Он требовал полного внимания, когда разговаривал с учениками, поэтому девушка перестала приседать и встала прямо. – Приседай глубже и поднимайся быстрее! – голос остался той же громкости, и на полуметровой дистанции он был оглушающим.
“Почему люди любят кричать?” – подумала она.
– Не делай вид, что я тебя пугаю, – те же децибелы. – Я на твоей стороне. Я учу тебя быть сильной и здоровой.
– Я не пугаюсь, – мягко сказала Эмбер, может быть, даже слишком мягко. “Мечтать не вредно!” добавила она мысленно. – Я слушаю Ваши инструкции.
– Хорошо! – тренер пошёл дальше, чтобы покричать на кого-нибудь ещё.
За спиной Эмбер раздалось хихиканье. Она оглянулась через плечо и увидела Боба Бейкера с широкой наглой ухмылкой на лице.
Квотербек и капитан сборной команды 10-ых классов по американскому футболу, Боб был любимцем тренера Сида. Кроме футбола и других видов спорта, никаких интеллектуальных, артистических или социальных достижений он не демонстрировал.
Обычно он был рад занять свою нишу и не мешал людям из других кругов. Но год назад с ним подружился самовлюблённый школьный гений Гари Моррис. Эта дружба не улучшила оценки Боба, но сделала его очень самодовольным и высокомерным. Не таким высокомерным, как Гари (никто не мог переплюнуть Гари в этом), но достаточно, чтобы раздражать нормальных людей. Эмбер ощущала его в тёмно-зелёном цвете.
Она проигнорировала его и продолжила приседать, как и раньше. Она не представляла, как можно присесть глубже, не упав на пол, а скорость её подъёма как раз подходила для её разминки.
…
После разминки каждый мог использовать то оборудование для фитнеса, которое хотел. Эмбер и Маргарет заняли велосипедные тренажёры рядом друг с другом, чтобы поболтать.
– Что не так с твоими приседаниями? – спроси- ла Маргарет у Эмбер.
– Ничего.
– Тренер Сид так несправедлив к тебе.
– Да, такова жизнь.
– Эмбер, давай останемся и посмотрим волей- больный матч сегодня после школы.
– Кто сегодня играет?
– Сборная 10-ых классов против Пайн Брук.
– Ясно, – Эмбер понимающе улыбнулась, – Гари будет играть.
– Ну да. Но в любом случае, это будет интересная игра.
– Да, у Пайн Брука сильная команда. Гари Моррису полезно иногда проигрывать. Ладно, давай останемся.
…
Позже, на уроке физики, они решали простые задачи с электрическими цепями, и учитель позвал Боба к доске с одной из них. Боб понятия не имел, как её решать, и безнадёжно застрял. Гари, сидевший в заднем ряду, не мог ему помочь.
“Где теперь твоя самодовольная ухмылка?” – подумала Эмбер. Они с Маргарет сидели перед доской, но она не собиралась помогать Бобу. Но и ухмыляться ему она тоже не стала. Она была выше этого.
…
После школы зал был полон в предвкушении волейбольного матча. Команда Пайн Брук была лучшей в их школьном округе, и игра обещала быть интересной. Девушки заняли места в одном из задних рядов, зато посередине, чтобы им было хорошо видно всё поле.
– Надеюсь, ты не будешь болеть за Пайн Брук только для того, чтобы насолить Гари, – сказала Маргарет.
