скачать книгу бесплатно
Но предателей не было средь казаков.
Без подменщиков, без передышки,
Дни и ночи в аду сабель, ружей, штыков…
Штурмы, натиски, взрывы и вспышки.
Дети, женщины, старцы, кому довелось
Быть в осаде, не прятались в хаты.
Помощь раненым, пища, снарядов подвоз,
Кипяток, чтоб облить супостата.
В результате для турок огромный урон!
Ну а что у противника в войске?
Не понять, ведь казак, угодивший в полон,
Шёл на муки без звука, геройски.
«Нам в раскладе таком воевать не с руки,
Заложите-ка мины, аскеры!»
Два десятка подкопов нашли казаки
И предприняли нужные меры.
Вот и осень настала, дожди, холода,
И хворобы пришли им по следу.
Стала таять стремительно вражья орда,
И надежд больше нет на победу.
В стане турок наметился крупный разлад,
Недовольство и ропот, и смута.
Мол, «давно уж пора возвертаться назад,
А мы тута сидим почему-то!»
От подкопов и подкупов толку нема,
Казаки пресекают всё разом.
Турки рвутся обратно, в родные дома,
Подчинения нету приказам.
А защитники тоже не чают чудес:
Вполовину ряды поредели,
Продовольствия мало, снарядов в обрез,
Нету силы в измученном теле.
Дух не сломлен казачий. Война, так война.
До последнего биться готовы.
На миру, как известно, и смерть не страшна,
Но не плен и не рабьи оковы!
И Петров, атаман, произнёс свою речь:
«Казаки, призываю к атаке!
Всяко лучше в бою славной смертью полечь,
Чем подохнуть в плену, как собаке».
И в осеннюю ночку, как раз на Покров,
После службы защитники строем
Порешили наутро идти на врагов,
Попрощались друг с другом пред боем.
Рано-рано, в предутренней свежей тиши
Казаки отворили ворота.
Глядь, а в лагере турок нема ни души,
Стан покинули свой отчего-то.
Только где-то у моря, в далёкой дали
Слышен шум отступающей рати.
И в Азовские воды ушли корабли,
Но никто не просил о возврате.
Богородица, видно, спасла казаков,
Заступилась за нас, не иначе.
С этих пор отмечаем мы праздник Покров
Как особенный праздник казачий.
Лебяжий остров
(по мотивам сказки кубанских казаков)
В куширях, в камышах схоронившись хитро,
Первый раз шёл в разведку по плавням Петро.
Чёлн турецкий девчата видали не зря,
Вон, в протоке, с тревожными криками «Кря!»
Стая уток вспорхнула. Засада! Враги!
«Берегись!» – шепчет чакан – «Обратно беги!»
Но бежать не дозволит душа казака,
«Попытаюсь я взять-захватить языка.
Перед всеми похвалит меня атаман —
От, Петро, молодец! Обдурил басурман!
Сам малой, ну а пленный – бугай, большерук.
Вишь, как булькамы зыркает, башибузук!»
Так, мечтая, как слава ероя найдёт,
Наш разведчик побрёл осторожно вперёд,
Вострой шаблей легко раздвигая камыш.
Вдруг удар по потылыце… темень да тишь.
* * *
«Ну, казак, где залоги у вас? Не таи.
Коль ответишь, то все эти деньги – твои.
А не скажешь, так будешь висеть до поры
На осине, пока не зажрут комары» —
Толстый турок с усмешкой глядел на Петра.
Этот взор не сулил никакого добра
Молодому попавшему в плен казаку,
Что висел на аркане пред ним на суку.
Ни полслова Петро не промолвил в ответ.
Он-то знал, что надежд на спасение нет.
Лютой смерти над ним занеслася рука,
Но ничто не могёт покорить казака
И заставить друзей своих верных предать.
Ить, покуда в опасности Родина-мать,
Будет сердце казачье, как твёрдый булат,
И смертельные муки его не смягчат.
Оглянулся Петро на знакомый курган
И увидел, как солнце спускалось в лиман.
Где-то там, за курганом, в станице сейчас
Ждёт маманя сынка, не смыкаючи глаз.
Ждёт Маруся невеста, почти что жена.
Эх, сыграли бы свадьбу, да сука-война…
Рази можно в тот край за Кубанью-рекой,
Где родился, где предки нашли свой покой,
Туркам путь указать, не сгорев со стыда,
До родного гнезда? Ни за что! Никогда!
А пузач улещает: «Ты – храбрый казак,
И на век твой победных достанется драк,
А разок проиграть никому не страмно.
Да и вызнать секрет мы смогём всё равно.
Ить Аллах тебя в руки нам дал неспроста,
Чтобы шлях показал ты в родные места.
Пожелай он победы твоей стороне,
Был бы я сейчас связан, а ты на коне.
Посмотри, вот кошель, в нём монеты звенят.
Покажи нам залоги и будешь богат.
Хоть ты молод годами, но, вижу, толков.
Станешь важным пашою среди казаков.
А не скажешь… Аркан свой сниму я тогда,
Когда твёрдою станет вода ото льда,
Когда мух снеговых налетит белый рой.
Только ты не увидишь их, глупый герой.
Тебя высушит солнце и высосет гнус,
Но пощады не будет, Аллахом клянусь!»
У Петра голова наливалась свинцом,
Он на турка смотрел с потемневшим лицом.
Резал руки верёвки тугой перехват
И стучало в висках: «Я подвёл. Виноват!
Опоил меня призрачной славы дурман,
Я не выполнил дела. Прости, атаман.
Зря в лесочке густом у излучья реки
Ждут меня из разведки друзья-казаки».
Толстый турок прищурился, сузив зрачок:
«Ну, так что, не раздумал молчать, казачок?»
Тот, сухим языком проведя по губам,
Покачал головой, мол, секрет не отдам.
«Ты, казаче, наверно сдурел от жары?
Но помогут язык развязать комары.
Утром, хочешь не хочешь, секрет нам отдашь» —
Прошипел басурман и полез в свой шалаш.
* * *
Солнце ниже и ниже спускалось в лиман,
Над землёй расстилался белёсый туман,
В этот вечер закат был кроваво-багров,
И звенела победная песнь комаров.
Распознали, подлюки, насколько сладка
И приятна горячая кровь казака.
