Я от Яники

скачать книгу бесплатно


Как не надо и усложнять общение с людьми. Любыми. Урмас знает практически всех, и все знают его. Он также знает и дни рождения сотрудников – от руководителей до уборщиц. И он обязательно поздравит. Хотя в US я не работаю с 2012 года, Урмас позвонил и поздравил меня и в этот день рождения. Как иногда звонит и просто пообщаться. Тепло и приятно.

В один из первых месяцев работы в US, Урмас подошел к моему столу и попросил: «Слушай, позвони, пожалуйста, ему и скажи что-то», – не помню уже что. Тот, которому надо было сказать что-то, был лицом с тех обложек, на которых не было Урмаса.

«Так как я позвоню, я же не знаю его?» – я была в растерянности.

Он посмотрел на меня и улыбнулся: «Ну вот и познакомитесь».

И постепенно я перестала думать о статусах или рангах. Просто люди. Если надо, пообщайтесь. Не предполагайте, а предложите и спросите. Тоже урок Урмаса, когда я что-то самоуверенно утверждала. «Ты знаешь или предполагаешь?» Намек понят. Теперь уже и мои помощницы привыкли, что я могу передать самый удивительный номер со словами: «Позвони ему». И не задают вопросов. Позвонить так позвонить. Познакомиться так познакомиться.

Урмас, который после периода запрета конкуренции создал уже новые охранные предприятия, до сих пор может вечером зайти в супермаркет, чтобы посмотреть, корректная ли и чистая форма у охранников, или зайти на стройку, чтобы пообщаться со строителями. Есть люди, которых реально власть не портит.

Но, возможно, самый важный пример он показал с реновацией квартала Ротерманн. Мечты обязательно сбудутся, когда ты веришь, работаешь и показываешь пример.

Квартал Ротерманн находится в самом центре Таллина, и мы называли его «новым сердцем Таллина». Именно тут должно было возродиться старое в новом образе. Ротерманн был создан в царские времена, еще в 1850-е годы, купцом Кристияном Ротерманном: торговый дом, вокруг него маленький промышленный квартал с соляными и мучными складами, производством спирта. Визиткой квартала стала заметная издалека кирпичная труба.

Во время оккупации Эстонии здания были национализированы и стали потихоньку разваливаться, как и многое другое. К 1979 году здания были в таком ужасном, даже призрачном состоянии, что Андрей Тарковский снял в них часть фильма «Сталкер». Ту часть, которая показывала безнадежность. Советская эпоха настолько истребительно повлияла на исторический квартал, что многие здания считались не подлежащими реконструкции. Но они просто еще не знали Урмаса. А у него было ви?денье, как из старого с помощью лучших архитекторов создать такой квартал, куда люди придут проводить свободное время, где будет ощущаться жизнь, а сам квартал станет домом для креативщиков и всех, кто ценит качество и стиль. Обязательно сохранить старое, просто реновируя, сделать что-то новое.

«Это никогда не получится», – говорили даже оптимисты, видя настоящие руины.

«Это никогда не окупится», – говорили с ужасом финансисты, когда Урмас объяснял свое ви?денье и что он не будет на Ротерманне экономить.

«Хорошо», – согласился Урмас, чтобы не спорить с теми, кто еще не понимает. Он сделает, и они сами все поймут. «Пусть оно не окупится, но я имею и право сделать что-то для сердца, не экономя на мечте, и для будущих поколений».

И так постепенно, здание за зданием, начали возрождаться купленные Урмасом более 70 000 квадратов в центре Таллина. Я пришла в US invest как раз тогда, когда началась реконструкция первого дома.

Дом за домом стали обретать новый образ с помощью местных и международных архитекторов, и каждый дом начал жить своей жизнью. Разной и своеобразной. По принципу – сохраняя старое, добавить что-то новое и архитектурно крутое. В 2009 году первое здание попало в финал архитектурной премии Евросоюза, немного спустя следующее здание получило главную награду Muinsuskaitse, как лучшее реставрированное здание Эстонии.

К концу 2010-го, то есть за 10 лет, квартал Ротерманна ожил именно так, как это видел Урмас, и во что не верило большинство. Центральная маленькая площадь была восстановлена, также как и дома вокруг нее. Принцип был таким: квартал может ожить только тогда, когда там продолжается жизнь. Днем – это бизнес и магазины, вечером – это рестораны и бары, а ночью – это люди, живущие на верхних этажах и пришедшие домой. Они включают свет, и в квартале продолжается маленькая жизнь. Каждая деталь имела значение – где находятся кубики для сидения, где пешеходный переход, где реально проходят люди, и что там находится.

Дом за домом Ротерманн стал самым популярным центром для аренды офисов iT-компаниями, рекламными агентствами и другими креативщиками, как и было задумано десять лет назад. На офисы очередь, а квартал – это то место, где можно показать гостям крутую современную архитектуру или вечером посидеть с друзьями в крафтовых пивоварнях.

Следующим Урмас выкупил оборонную крепость царских времен, которая долго использовалась как тюрьма, и получила название «Батарея». Это тот случай, когда хранители исторических зданий облегченно вздохнули – исторический памятник в хороших руках. Урмас уж точно сможет старый депрессивный комплекс у моря превратить в новое светлое пространство, сохранив его историю.

Это история одной мечты и предвидения, в которые создатель верил, когда все вокруг оставались скептиками. И говорил: «Пусть твоя работа будет твоим творчеством, и исходя из этого, деньги сами придут». Такие истории из реальной жизни учат больше, чем любой учебник.

Глава 11. Жизнь инвест-менеджера и реформа электронного здоровья в Эстонии

Чем же занимается в реальной жизни инвестиционный менеджер в инвест-фонде? Именно инвест-менеджером я пришла в 2007 году и ушла членом правления в 2012 году, когда у меня родился сын. Я помню, как, в прямом смысле слова, в роддоме еще дорабатывала таблицы. Жизнь полноценного инвест-менеджера, который работает в нескольких странах, и новорожденный сын просто не совместимы.

Обычный день – это когда ты разрываешься между своими таблицами и презентациями, таблицами других, кучей разных договоров и наблюдательных советов портфельных предприятий.

В моем случае за эти пять лет я была в наблюдательных советах примерно десяти компаний, изучала новые рынки, участвовала или отвечала за продажу портфельных предприятий. В зависимости от уровня вовлеченности, это все может занимать от пары часов до десятка часов в неделю на каждую компанию. А если ситуация кризисная или компания в процессе продажи или реструктуризации, то, конечно, и больше.

Так получилось, что в течение нескольких лет, до продажи частного медицинского центра стратегическому инвестору, я входила и в его наблюдательный совет, и помогала реструктурировать, и продавать компанию. В течение этих лет пришлось изучить также рынок медицинских услуг Эстонии. И сейчас я бы хотела рассказать немного о медицинской реформе в Эстонии, и что получилось в итоге. Мне кажется, в свете происходящей в Украине реформы это актуально.

Уже в конце 1990-х Эстония начала проводить медицинскую реформу, во многом похожую на нашу, по принципу «деньги идут за пациентом». Или наоборот, эстонская похожа в чем-то на британскую модель. И в Украине выбрали британскую, но может выйти все же эстонская.

В начале реформы решили, что медицинские центры и врачи первички должны сами управлять своими ресурсами, так эффективней. То есть они должны оформиться как отдельные юридические лица с прозрачной отчетностью о деятельности, прибыли и убытках по законодательству организаций с ограниченной ответственностью, как украинские ФОПы.

Семейные врачи стали подписывать декларации с пациентами и получать доход в зависимости от количества пациентов в регистре плюс фиксированная доплата на пациента за анализы. А в отдаленных местах получали еще и доплату.

Для эффективности врачи первички часто стали соединяться в центры семейных врачей, чтобы вместе арендовать помещения и создать массу пациентов, необходимую для организации ячейки частной лаборатории. Именно в частных лабораториях врачи первички, а часто и вторички, закупают услуги. За лабораториями стоят инвесторы, которые имеют ресурсы для инвестирования в оборудование и новые технологии, а сотрудничество с врачами гарантирует им постоянный поток, за счет которых окупаются инвестиции.

Каждый год через Больничную Кассу, аналог НСЗУ, проводятся конкурсы на конкретное количество приемов к узким специалистам, и выиграть заказы могут как центры, принадлежащие государству, так и частные. Часто это не покрывает затрат государственных центров, и они предлагают также платные услуги. Так, выбирая время приема к узкому специалисту, ты можешь выбрать время в ту же государственную систему бронирования: или «быстро за свои деньги», или, возможно, и к тому же врачу «на бесплатное время», то есть по госзаказу, но месяца через два. Это создало некоторую ситуацию прохладной войны, где государство стало в каком-то объеме конкурировать с частным рынком, предлагая более низкие цены, но это был побочный эффект реформы.

При этом основной упор также делался на семейных врачей, то есть при любой проблеме ты сначала попадаешь к семейному врачу, который старается решить проблему или, по своему усмотрению и необходимости, выписывает направление к узкому специалисту. Получив направление, ты можешь сам записаться к любому узкому специалисту, который имеет свободное время приема под госзаказом. Если не получил направление, уговори все-таки семейного врача или иди на платный прием.

В итоге в 2019 году Эстония вышла на 29 место в мировом рейтинге GHS. Украина в данном рейтинге на 93 месте. Но не все так безоблачно. Максимальное разрешенное время ожидания к узкому специалисту – 43 дня. Это примерно 6 недель, и 30 % пациентов не попадало даже в эти временные рамки. К тому же среднее время ожидания скорее ближе к шестой неделе, чем к третьей. Согласитесь, не с каждой проблемой хочется ждать так долго, и в итоге, хоть я плачу немаленький социальный налог, я при потребности хожу к частным узким специалистам. Медицинской системой вообще довольны 60 % пациентов. Много это или мало, мне сложно судить.

При этом больницы в очень хорошем состоянии, за счет государственных денег и европейских структурных фондов закуплено новое оборудование. Экстренная помощь бесплатная для всех, и когда жизнь в опасности, прием буквально сразу. Когда жизнь не в опасности, ожидание может быть и до 6 часов, зависимо от степени проблемы. Так в Эстонии по-настоящему реально проблемным участком стал доступ к узким специалистам, но это так во многих странах.

Чем Эстония реально сильна – это электронной медициной, или eHealth, или digital health.

С 2008 года вся система медицины только электронная. Все диагнозы и анализы вносятся в карту пациента, включая постепенно и информацию от частных врачей и лабораторий. Старые карты и диагнозы при этом не оцифрованы.

Электронный рецепт запустили в 2010 году, и уже спустя несколько месяцев большинство пациентов предпочитали электронный рецепт бумажному. Как это работает? По сути очень просто. Врач вносит в центральный регистр информацию о том, какое тебе лекарство выписали, ты идешь в аптеку, показываешь свой паспорт или ИД-карту, аптекарь вводит твой уникальный идентификационный код в регистр рецептов, на основании информации выдает лекарство и делает отметку, что лекарство выдано. Так получается и полная отчетность по рецептуре, и у семейного врача есть точные данные о лечении. Кстати, те, кому с бумагой комфортней, до сих пор могут получить и бумажный рецепт. Это же тоже демократия – право выбора, но на сегодня в бумажном виде рецепты предпочитают получать только пара процентов из всех пациентов.

При этом, я сама могу через кабинет пациента увидеть все свои диагнозы, анализы и рецепты, и также историю, кто смотрел мою информацию. По умолчанию доступ к карте имеет только семейный врач или специалист, к которому я пришла, но я могу сама управлять своей картой, то есть решать, кому к какой части карты давать доступ.

Сотрудничество с частным сектором по принципу госзакупок распространяется также и на скорую помощь. Например, частный инвестор может инвестировать в создание бригад скорой помощи в соответствии с законодательством и участвовать в конкурсе Больничной Кассы. К примеру, бригады частной скорой помощи Karell, в совете которой я была несколько лет, принимали вызовы с центра «112» и обслуживали свой периметр в 3 километра. Я не знала тогда еще, что и со «112» у меня предстоит своя отдельная жизненная история.

Глава 12. Рождение Микаеля и моя новая экосистема

В октябре 2010 года родился мой сын Микаель, который в очень многих смыслах стал для меня неотъемлемой частью жизни. Многие говорят, как нереально меняется жизнь после рождения ребенка. Надо признаться, что я не ощущала, что жизнь бесповоротно изменилась, просто появилась одна маленькая невероятная жизнь, за которую я теперь отвечала. И за которую невероятно помогал отвечать муж.

Я продолжала работать в некоторых набсоветах и, наверное, спустя несколько месяцев иногда стала на день или максимум на одну ночь выезжать в рабочие поездки.