скачать книгу бесплатно
После завтрака и приятной беседы с миссис Дуглас о предстоящем теннисном матче, трансляцию которого она ждёт не дождётся уже две недели, я помогла прислуге убрать тарелки и приборы со стола и отправилась в сад, укутавшись в свой любимый лиловый плащ.
Погода стояла прекрасная, что казалось странным, ибо такое яркое солнце никто из местных жителей ещё не видел в ноябре. После сытного завтрака все пациенты Дома тишины не спеша прогуливались в саду под бдительными взорами сопровождавшего их медперсонала. Я вышла, вдохнув свежий ноябрьский воздух, и увидела миссис Дуглас и миссис Кинг, играющих в карты.
– А, Мэри! Присаживайся к нам. Может, поможешь миссис Кинг выбрать правильную карту? Она сегодня что-то не в форме и проигрывает мне уже в третий раз. – Миссис Дуглас радостно подозвала меня, махнув рукой.
Я подошла к двум пожилым дамам, села за небольшой деревянный стол и стала наблюдать за игрой.
– Как хорошо, Мэри, что ты ещё не успела выйти замуж, – миссис Кинг опять начала свою тираду, – У меня было так много мужчин, что уже и не вспомнить. Единственное, что я запомнила, так это то, что тратить на них своё время – значит тратить время зря.
– Ах, Лиззи, ну хватит уже. Ты жалуешься нам на своё несчастное прошлое каждый день. Прошу тебя, не вбивай такие мысли в эту ещё юную голову. Ведь, если у тебя всё сложилось так неудачно, это ещё не значит, что мужской пол плохой. – Ответила ей миссис Дуглас.
– В том-то и дело, что плохой! И не только плохой, но ещё и злой! – Старушка Кинг повернулась ко мне, и её выражение лица стало сердитым, – Не слушай её, Мэри, слушай меня! Мой третий жених, мистер Кэвин Лэнг, так был озабочен своим собственным благополучием, что даже не соизволил поставить меня в известность о том, что не собирается являться на нашу свадьбу! Он просто сбежал, как последний трус!
– Это ещё не доказывает озлобленность противоположного пола, Лиззи. – Миссис Дуглас уставилась на неё серьёзным пристальным взглядом, – Иногда, в том, как мужчина обращается с женщиной, виновата сама женщина.
– О, святые небеса! Спасите мои уши от этого балабольства! Слышали бы твою болтовню тысячи суфражисток, отдавших жизни за наше светлое будущее, плодами которого ты сейчас и пользуешься!
– Ты перегибаешь палку и не видишь границ! Твои размышления о никчёмности мужчин никак не связаны с правами женщин! Это разные вещи!
– Ты сводишь меня с ума, Элеонора!
– А ты невероятно глупа, Элизабет!
Я встала из-за стола и начала незаметно удаляться от обезумевших старушек. Их возбуждённым спорам я уже не удивлялась, потому что слышала их каждый день. Хотя, было странно признавать, что эти две милые подружки, вечно играющие в покер, в последнее время стали просто непримиримыми друг с другом.
В основном же, это утро не отличалось ничем необычным, кроме подозрительно яркого солнца, дарившего всем своё тепло в непримечательном ноябре.
Я задумалась и медленно зашагала по серо-жёлтой листве, решив погулять в этот раз в одиночестве. Вокруг царила обычная гармония будничного дня, в котором пациенты гуляли и обсуждали утренние новости, услышанные по радио в общей комнате.
Продолжая идти и откидывая сухую листву носком ботинка, я отделилась от остальных и подошла к забору. Слегка коснувшись пальцами кованых деталей, я зашагала вдоль забора, как вдруг, увидела знакомое лицо. По другую сторону от меня через дорогу, там, в свободном мире, на меня смотрела Рита – наша медсестра. Она стояла на тротуаре, держа в руках белый конверт и ключи от машины, и испуганным взглядом уставилась прямо мне в глаза. Не ожидая её увидеть в это время и в этом месте, я немного замешкалась, но, как только собралась крикнуть «Привет!», она уже ушла, повернув за угол быстрыми шагами.
Пару минут я стояла, не двигаясь и не понимая, что только что произошло. В последнее время Рита вела себя очень странно, но, кажется, это стала замечать только я. В её взгляде я видела нерешительность и в то же время нетерпение, будто она хотела сказать мне что-то очень важное, но по каким-то причинам не могла этого сделать.
Я продолжила идти, едва касаясь пальцами холодного забора, и размышлять о необычных вещах, случившихся сегодня утром. Выйдя на узкую, заросшую сорняком дорожку, я зашагала в сторону особняка, который, с каждым моим шагом, словно возрастая, казался всё больше. Вокруг меня гуляли спокойные пациенты, и медсёстры помогали некоторым больным усаживаться на залитые солнцем скамейки. Казалось, вокруг царила атмосфера гармонии, умиротворения и счастья.
«Постойте. Как я здесь оказалась? Это ведь всё нереально. Я не помню, как я сюда пришла».
– Всё хорошо, Мэри? Пойдём, я посажу тебя рядом с мистером Купером. Составь-ка ему компанию. – Ко мне подошла одна из медсестёр, и, улыбаясь, взяла меня за локоть.
– Почему все вокруг улыбаются? – Неожиданно для самой себя спросила я.
– Сегодня мир подарил нам на редкость удивительный и тёплый солнечный день. Посмотри, как все рады! – Ответила счастливая медсестра.
– Но ведь, на дворе ноябрь?
– Да, и от этого нам становится ещё удивительнее и прекраснее! Это же чудо какое-то, верно? – Она вдруг стала хихикать, словно пятилетняя девочка.
Я освободила локоть из её руки и медленно зашагала в сторону дома, а медсестра осталась стоять на месте и, продолжая весело хихикать, смотрела мне вслед.
«Что-то здесь не то. Всё вокруг меня выглядит слишком хорошим и милым. Как будто люди, что меня окружают, и сама погода находятся в состоянии какого-то неземного счастья. Нет, так не бывает. Это всё не реально. Это какой-то сон» – мои мысли начали путаться, ноги стали подкашиваться, и по телу пробежала леденящая дрожь.
«О, боже! Моя мать! Где моя мать?! Мы пришли вместе с ней в это место, чтобы посмотреть квартиру! Что здесь происходит? Что на мне надето?».
– Ты больше не убежишь от нас, Мэри. – Позади меня раздался спокойный и уверенный мужской голос. Я резко повернулась и увидела высокого и знакомого мужчину в длинном белом халате, а за его спиной – двух медбратьев в белой униформе. Собираясь, было, открыть рот, чтобы хоть что-то произнести, я ощутила на своём лице влажную тряпку, и мои лёгкие заволок резкий и неприятный запах. Я упала в пропасть и больше не могла говорить.
Глава 4
Как только я открыла глаза, в моей памяти сразу же всплыли призраки последних событий. Я вспомнила всё, в том числе и то, что меня насильно держали в сумасшедшем доме среди душевнобольных людей.
– Ну что ж, вот мы и вернулись туда, с чего начали, Мэри. Опять. Скажи, тебе это ещё не надоело? – Передо мной стоял высокий человек средних лет, которого я моментально узнала. Этого мужчину звали Хавьер. Он представился нам с мамой, как владелец здания напротив, когда мы пришли туда, чтобы снять мне квартиру. Только теперь этот человек говорил без испанского акцента, и на нём был надет белый медицинский халат.
– Ааааааааааааа! – Закричала я во всё горло, пытаясь встать с кровати, к которой была прикована толстыми коричневыми ремнями.
– Ну, хватит, хватит уже! Прекрати! Ты снова всю лечебницу распугаешь! – Хавьер гневно стукнул кулаком по прикроватному столику и погрозил мне пальцем, – Не знаю, как ты умудрилась вновь обмануть медсестёр, дававших тебе лекарство, но будь уверенна, теперь я лично об этом позабочусь! Отныне ты будешь находиться под строгим присмотром каждую минуту своей жизни.
Из моих глаз лились слёзы, в горле стоял ком, а ладони, сильно сжатые в кулаки, не могли разомкнуться. Я почувствовала, как моё сердце билось внутри меня, словно животное, осознавшее неминуемую смерть перед забоем – яростно и дико.
– Отпустите меня, прошу вас, умаляю! Что вам от меня нужно?! Ну, зачем, зачем вы так со мной? Зачем вы это делаете?..
Я неистово рыдала и пыталась высвободить руки из тугих ремней, крича при этом бессвязные предложения, перепутанные и непонятные. Хавьер тяжело вздохнул и сказал:
– Я готов поговорить с тобой снова, Мэри, раз уж в этот раз тебе отшибло память полностью. Только, прошу тебя, успокойся. Иначе мне придётся успокоить тебя снотворным.
– Нееееет! Ааааааа! – За что вы так со мной?! Что вам нужно? Отпустите меня! – Я принялась кричать и брыкаться снова, ещё сильнее, ещё яростнее, ещё громче. Во мне вдруг проснулась такая сила, что на секунду я подумала, будто смогу перевернуть всё здание вверх дном.
– Свяжите её потуже, она начинает расслаблять ремни! – Хавьер крикнул двум медбратьям, которые стояли за дверью. За несколько мгновений они влетели в палату, пристегнули ремни на моих руках и ногах ещё туже, так, что они не давали мне шанса даже повернуться, и так же стремительно вышли.
Я ослабла и стала тяжело дышать. Попытки вырваться забрали у меня все силы. Мой мучитель взял стул, придвинул ближе к кровати и уселся напротив меня, держа в руках толстую белую папку с бумагами.
– Теперь, когда ты успокоилась, предлагаю поговорить вновь. Мы начнём с самого начала, Мэри Браун.
Я уставилась на него, широко раскрыв глаза и удивлённо подняв брови.
– Откуда вы знаете мою фамилию?
– Потому что я твой лечащий врач, доктор Джеральд Смит. Ты находишься в лечебнице, которую мы зовём Домом тишины. Здесь мы помогаем заблудшим душам, таким как ты, обрести гармонию и покой.
– Значит, вы каким-то образом обманули меня и маму, чтобы запрятать меня в психушку?
Доктор Смит тяжело вздохнул:
– Ты находишься здесь уже восемнадцать лет, Мэри.
Последовала пауза. С минуту мы оба молчали, уставившись друг на друга.
– Кажется, я начинаю понимать, что здесь происходит. Вы – псих! Самый настоящий! Что за чушь вы мне впариваете? Не знаю, откуда вам известно моё имя, и куда вы дели мою мать, но я вам клянусь, что сухим из воды вы не выйдете!
– Я твой лечащий врач, Мэри, с тех самых пор, как тебя привезли к нам в семилетнем возрасте. Ты пережила ужасную трагедию и не смогла с ней справиться.
– Это ложь, ложь, ложь! Всё это ложь! Это нереально, нет, прекратите! – Я закрыла глаза, не в силах больше справляться с этим безумием, и замотала головой.
– У тебя шизофрения, Мэри. Уже много лет мы боремся с твоими агрессивными вспышками, галлюцинациями и параноидным бредом, который завёл тебя в тупик. Ты уже не в силах отличить реальность от вымысла и воображаешь то, чего нет! Люди, с которыми ты говоришь, та жизнь, где ты воображаешь себя писательницей, – всего этого не существует!
– Этого не может быть, вы лжёте! Я помню, как вчера мы с мамой отправились выбирать мне квартиру. Вы – владелец здания напротив, вас зовут Хавьер. Я собиралась снять квартиру у вас, но потом мы пошли смотреть этот особняк. Ответьте мне, что здесь происходит? Где моя мать?
– Твоя мать умерла в автокатастрофе, много лет назад. Ты так и не смогла это пережить, и тогда в твоём поведении стали замечать странности. У тебя была дезорганизованность речи, ты слышала голоса и часто говорила сама с собой. Я думаю, ты была больна с самого начала, и твоя мать скрывала это, чтобы тебя не запрятали в больницу.
– Прекратите!
– У тебя была наследственная расположенность к психозу, которая в сочетании со стрессовой ситуацией дала такой результат. Когда случилась та трагедия, твои симптомы стали более выраженными. В конце концов, тебя привезли к нам, и здесь тебе поставили диагноз. Всё это время мы держали под контролем разрушающую тебя болезнь, с помощью препаратов и сеансов психотерапии. Ты стала чувствовать себя гораздо лучше, и вспышки гнева появлялись всё реже. Честно говоря, я думал, что мы их уже давно подавили, пока сегодня в саду я не увидел, как ты вновь разговаривала сама с собой и с подозрением смотрела на окружающих. Я долго думал, что могло спровоцировать твой приступ, пока не вспомнил: однажды, несколько месяцев назад ты уже проворачивала такое. Ты перестала принимать лекарства, пряча их под матрас в своей комнате. Когда мы их обнаружили, то применили к тебе принудительную терапию. Это был последний раз, с тех пор твоё лечение шло гладко. До сегодняшнего дня. Ответь мне, как ты снова провернула всё это?
Я не верила своим ушам, чувствуя, как пульс беспощадно бьёт меня где-то внутри головы.
– Я не понимаю, о чём вы говорите.… Зачем вы лжёте мне? Скажите, куда вы дели мою мать? – Я плакала, чувствуя себя бессильной и жалкой. Мои мысли путались, и я перестала понимать, что реально, а что нет.
– Ты всё ещё сопротивляешься? Твоя мать давно умерла, Мэри. Вот твоя медицинская карта. Смотри!
Он раскрыл белую папку, с которой сидел всё это время, подошёл ко мне ближе и начал показывать содержимое, не спеша, переворачивая страницы. Там были мои чёрно-белые фотографии по грудь, начиная с семилетнего возраста, и заканчивая фотографиями меня в настоящем. Рядом с каждой фотографией было длинное описание на весь лист результатов психотерапии о моём эмоциональном состоянии, галлюцинациях, фантастическом бреде и о тревожных снах. Внизу от руки были написаны заключения доктора и расписание приёма препаратов, а далее шли результаты всевозможных анализов. Эта зловещая папка будто была книгой моей жизни, на каждой странице которой стояла жирная надпись «Пациент № 117».
Смит дал мне рассмотреть каждую страницу, вплоть до конца, затем закрыл папку и вернулся на прежнее место. Я молчала и водила глазами из стороны в сторону, не в силах переварить только что полученную информацию.
– Ну что, убедилась? Мы работаем с твоей психикой уже много лет, Мэри. Да, я знаю, порой всё, что ты видишь или слышишь в своей голове, может казаться вполне реальным. Фантазии могут обманывать тебя, заставляя считать себя тем, кем ты на самом деле не являешься. Но ты запуталась, Мэри. Всё это происходит лишь в твоей голове.
Я подняла мокрые от слёз глаза на доктора, не в силах произнести ни единого слова. Он медленно поднялся со стула и направился к выходу. Взявшись за ручку двери, он произнёс:
– Сейчас ты мне не веришь, но вскоре поймёшь. Я не желаю тебе зла. И никто из здесь присутствующих. В этом месте мы лишь… – тут он замялся, будто пытаясь подобрать слова так, чтобы не сказать чего-то лишнего, – Мы лишь хотим, чтобы каждый, кто к нам обратился за помощью, смог быть счастливым и радоваться каждой минуте своей жизни.
Он вышел, закрыв за собой дверь, и в ту же минуту свет в моей палате погас. Я осталась лежать одна в полной темноте, прикованная к кровати, без единого шанса пошевелиться. За окном уже стояла глубокая ночь, и вокруг царила тишина. Особняк погрузился в сон. В эту ночь спали все, кроме меня. Ни на минуту я так и не смогла сомкнуть глаз, размышляя о том, как мне выбраться из этого ада.
«Он лжёт!» – Крутилось в моей голове, – «Он всё лжёт! Я должна найти свою мать и сбежать отсюда как можно быстрее».
Глава 5
Я резко открыла глаза, проснувшись от странного звука, похожего на чей-то шорох. За окном виднелось серое пасмурное небо.
«О нет, кажется, под утро я всё-таки уснула!».
Я попробовала сесть, но почему-то не смогла. Быстро окинув взглядом свои запястья, я увидела, что их по-прежнему сковывали тугие коричневые ремни.
«О боже, это был не сон. Весь этот ужас мне не приснился. Я действительно здесь».
Признав эту страшную правду, я оглянулась по сторонам, и увидела, что в моей палате находилась медсестра. На вид ей было около двадцати пяти лет. Она стояла возле письменного стола и, слегка улыбаясь, разводила какие-то лекарства. Через мгновение, услышав, что я проснулась, она резко повернулась ко мне, и я узнала в этой медсестре Риту.
– Ах, ты уже проснулась. Я думала, ты проваляешься здесь ещё очень долго. Скажи, доктор Смит вводил в твои вены снотворное?
– Нет, кажется… Нет, не вводил. Я уснула сама.
– А как ты думаешь, сколько ты проспала?
– Не знаю. Часа три?
– Ты была в отключке почти сутки, Мэри. Скорее всего, доктор Смит пришёл в твою палату поздно ночью и вколол тебе большую дозу хлордиазепоксида. Это сильный транквилизатор.
– Зачем ему это делать?
– Чтобы ты была послушной и не бесилась больше так, как вчера. – Она подошла к моей кровати и коснулась кожаных ремней.
– Думаю, их уже можно снять, а то у тебя теперь жуткие синяки на запястьях. И на ногах тоже. Боже, Мэри, зачем же ты так дёргалась?
– Потому что мне здесь не место, и я не сумасшедшая. А вот доктор Смит – да! Может, он и не доктор вовсе.
– А кто же он, по-твоему?
– Не знаю, видимо, псих. Он похитил меня и мою мать. Я должна выяснить, что с ней случилось.
– Я думала, твоя мать умерла.
– Это он так говорит, но всё это ложь. Я не помню ничего из того, что он пытался выдать за мою реальную жизнь.
Пока я это говорила, Рита освободила мои руки и ноги из цепляющих оков. Я приподнялась на локте, взяла её за руку и прошептала:
– Я не сумасшедшая, прошу, поверь мне. Я очутилась здесь либо по ошибке, либо по чьему-то желанию. Одно я знаю точно: доктор Смит что-то скрывает и держит меня здесь насильно. Я должна узнать, что случилось с моей матерью, и найти её. Прошу, помоги мне!
Рита молча слушала мой рассказ, потом повернулась и подошла к письменному столу, где припасала лекарства. Она взяла одну из таблеток и стакан с водой, приблизилась ко мне и поставила их на прикроватную тумбу рядом с кроватью. Потом она наклонилась прямо передо мной, пытаясь уложить меня в кровать и поправить одеяло. Вдруг она очень тихо сказала:
– Я знаю, что ты не сумасшедшая. Ты находишься в этой лечебнице уже семь месяцев. Тебя пичкали сильными лекарствами, чтобы ты обо всём забыла. Здесь все сидят на психотропных веществах. Но на днях я подменила твои препараты на похожие по форме таблетки от головной и зубной боли, поэтому ты очнулась. Прошу, не выдавай меня и пей их. Я тоже здесь для того, чтобы найти свою мать.
Услышав то, что она сказала, я собиралась спросить у неё, не видела ли она здесь мою мать, но Рита быстро оборвала меня:
– Ничего не говори и не спрашивай. Они постоянно следят за тобой.
С этими словами она выпрямилась, подошла к столу, навела небольшой порядок, аккуратно расставив баночки с таблетками, забрала поднос и вышла, сказав, слегка улыбнувшись:
– Отдыхайте, мисс Браун.
Когда металлическая дверь раскрылась, выпуская Риту из комнаты, я увидела, что снаружи всё это время стоял медбрат и следил за нами через небольшое окошко в двери.
Я приподнялась, делая вид, что не замечаю его пристального взгляда, взяла одной рукой таблетку, другой – стакан воды, и выпила лекарство одним большим глотком. Затем я легла в постель и укрылась одеялом. Медбрат постоял несколько минут у моей двери и ушёл.
Я начала обдумывать всё, что сказала мне Рита. Подумать только, у меня есть друг в этой психушке. И она знает, что я не сумасшедшая, более того, она мне помогает. Но зачем? И что могло случиться с её матерью, раз она ищет её здесь? У меня сейчас столько много вопросов и так мало ответов, что голова идёт кругом. В любом случае, мне надо успокоиться и действовать разумно. Раз меня держат здесь насильно, и сопротивляться бесполезно, надо притворяться тихой и спокойной. Буду делать так, как сказала мне Рита. Всё равно я не смогу вырваться отсюда быстро, мне нужно узнать, зачем я им, и что они сделали с моей матерью, а потом, планировать, как мне отсюда сбежать.
Почувствовав себя легче, я успокоилась и уснула.
Всю следующую неделю Рита ко мне больше не заходила. Я видела её, общающуюся с другими пациентами, когда мне, наконец, разрешили выйти в общую комнату. Сидя на диване с книгой «Убить пересмешника», я тщетно пыталась поймать её взгляд, но она будто не замечала меня. Пару раз у меня возникало дикое желание встать и подойти к ней, чтобы поговорить, но я боялась этого сделать, так как за мной всё время следил медбрат. Как и обещал доктор Смит, этот человек, стоя у стены невдалеке, вёл за мной наблюдение каждую минуту и каждый день моей жизни.
Всю неделю со мной никто не разговаривал, и я чувствовала себя тоскливо и одиноко, будто все вокруг позабыли и бросили меня. Но вот однажды в двенадцать часов дня ко мне в палату вошли медбрат и Рита, которая сказала:
– Одевайся, Мэри, тебя зовёт доктор Смит. Ты должна прийти к нему в кабинет прямо сейчас.
