скачать книгу бесплатно
Для этого предусматривалось осуществить целый комплекс дезинформационных мероприятий: произвести аэро-фоторазведку московских оборонительных позиций, окраин Москвы, районов Владимира, Иванова, оборонительных позиций, проходящих от Пензы через Алатырь к Козьмодемьянску, а также укреплений на Волге от Вольска до Казани; организовать радио – дезинформацию; усилить переброску агентов через линию Тула – Москва – Калинин; размножить планы Москвы и других крупных городов, расположенных в полосе наступления группы армий «Центр», и разослать их с 10 июня 1942 года вплоть до штабов полков. Отпечатать в массовом количестве «в соответствии с намечаемой операцией» листовки, предназначенные для разбрасывания в расположении советских войск, и распределить их после 10 июня по штабам полков. Подготовить новые дорожные указатели «вплоть до целей наступления»; провести перегруппировку и ложные переброски войск, передислокацию штабов и командных пунктов, подвоз переправочных средств к водным преградам и прочее. По времени все эти мероприятия фашистское командование тесно увязывало с подготовкой и осуществлением будущей основной летней операции «Блау».
Так, в полосе 2-й танковой и 4-й армий группы армий «Центр» они должны были «достигнуть кульминационной точки» 23 июня, а в полосе 3-й танковой и 9-й армий – 28 июня. «Затем, – указывалось в приказе по группе армий от 16 июня, – эти мероприятия проводить с той же интенсивностью еще несколько дней. В последующие дни они должны идти постепенно на убыль: во 2-й танковой армии и 4-й армии до 1.7, в 3-й танковой армии и 9-й армии до 5.7». (См. ниже документ №8 немецкого «приказа» о наступлении на Москву.)
Приводимые здесь источники показывают, на какие хитрости шли фашисты, чтобы скрыть свои истинные замыслы, сколь тщательно и до каких мельчайших деталей они разрабатывали обманные мероприятия. Эти документы говорят также о том, как внимательно требовалось советскому командованию подходить к оценке сведений о противнике, будь то захваченные документы или данные разведки. Как было важно на основе анализа имеющихся сведений и сопоставлении данных, поступивших из разных источников, составить правильное представление о намерениях врага, сделать из этого надлежащие выводы и противопоставить вражеским замыслам собственные правильные решения.
ДОКУМЕНТЫ ИЗ АРХИВА
Документ №1
Штаб, 29.5.1942 г.
Командование группы армий «Центр»
Оперативный отдел, №4350/42 Документ командования. 22 экземпляра 20-й экземпляр Совершенно секретно!
Содержание: «Кремль»
Передавать только офицером
Приказ на наступление на Москву
(карта 1:1000 000)
1. Главное командование сухопутных войск отдало приказ о возможно скорейшем возобновлении наступательной операции на Москву. Целью операции является разгромить вражеские войска, находящиеся в районе западнее и южнее столицы противника, прочно овладеть территорией вокруг Москвы, окружив город, и этим самым лишить противника возможности оперативного использования этого района.
2. О положении противника перед фронтом группы армии «Центр» смотри в приложении 1.
3. Задачи:
а) 2-й танковой армии разбить войска противника южнее Москвы, отрезать Москву с юга, юго-востока и, наконец, с востока. С этой целью армии, наступая из района Орла и севернее его, прорвать позиции противника, продвинуться на восток вдоль Оки в общем направлении Сталиногорск, Тула и, форсировав Дон, создать на нем пока предмостные укрепления. Боевой порядок – уступом вправо! Дальнейшее направление наступления армии будет указано позже. Привести в готовность в первую очередь подвижные части, которые следует по приказу выдвинуть далеко вперед.
б) 4-й армии окружить и уничтожить силы противника, находящиеся на выступе в районе Сухиничей. С этой целью армии наступать ударной группой, подчиненной командиру 53-го армейского корпуса, из района Болхова вдоль обоих берегов Оки в северном направлении, а из района западнее Юхнова по возможности крупными силами в юго-восточном направлении на Калугу. После прорыва позиций противника бросить на обоих операционных направлениях подвижные части на Калугу. Северной ударной группировке быстро занять Юхнов и обеспечить северный фланг по реке Угра.
С началом наступления 4-й армии принять командование над соединениями и частями, подчиненными 53-му армейскому корпусу для ведения наступления на Калугу и оперативной группе «А» для временной обороны (см. приложение 2). В период подготовки наступления эти силы руководствуются указаниями командующего 4-й армией,
в) 3-й танковой армии окружить Москву с запада, а затем также с севера, прикрывая одновременно направление Ярославль, Калинин, Для этого армии, наступая из района Гжатск, Зубцов, прорвать фронт противника и, стянув на северный фланг подвижные войска, продвинуться в направлении Москвы. Необходимо своевременно занять подвижными частями Клин и переправы через Волжское водохранилище. Подтянутыми пехотными соединениями обеспечить прикрытие северного фланга на участке Шоша, Волжское водохранилище.
Части 9-й армии, поступающие с началом наступательной операции в распоряжение 3-й танковой армии, в период подготовки наступления руководствуются указаниями командующего 3-й танковой армией.
г) 9-й армии и 59-му армейскому корпусу оставаться в обороне и сковывать находящиеся перед их фронтом войска противника ограниченными наступательными действиями. О порядке передачи войск из состава 9-й армии в 3-ю танковую армию для проведения наступления смотри приложение 2…
11. Выдачу карт, схем и аэрофотоснимков района Москвы в целях сохранения тайны производить пока только до штабов корпусов (включительно).
12. К работе над оперативными документами в командных инстанциях допустить ограниченный круг штабных офицеров. Всю переписку, связанную с этой операцией, вести под кодовым наименованием «Кремль».
Фон Клюге
ДОКУМЕНТ №8
Совершенно секретно!
Штаб, 16 июня, 1942
Командование группы армий «Центр». 22 экземпляра
Оперативный отдел, N° 4980/42 14-й экземпляр
Совершенно секретно. Документ передавать только через офицера!
Документ командования!
Основание: 1) Приказ группы армий «Центр», 1а, 4350/42. Совершенно секретно. Документ командования, 29.5.1942; 2) Приказ группы армий «Центр», 1а. 1с, А.О., N2 4570/42. Совершенно секретно. Документ командования, 3.6.1942
Содержание: «Кремль»
1. День «X» – 23.6.42.
2. Мероприятия, связанные с операцией «Кремль», проводить так, чтобы они достигли кульминационной точки в полосе 2-й танковой армии и 4-й армии 23.6, а в полосе 3-й танковой армии и 9-й армии 28.6. Затем эти мероприятия проводить с той же интенсивностью еще несколько дней. В последующие дни они должны идти постепенно на убыль: во 2-й танковой армии и 4-й армии до 1.7; в 3-й танковой армии и 9-й армии до 5.7.
За командующего группой армий
начальник штаба Велер
Расчет рассылки: как и в приказах, указанных в пунктах 1 и 2 основания.
Архив Министерства обороны. Ф. 6598. On. 393761.
Д. 955. Л. 1—19)
Теперь следует сказать о летнем плане «Блау», который прикрывала фальшивая операция «Кремль». 5 апреля 1942 года верховное главнокомандование фашистской Германии издало директиву №41 о проведении очередной летней кампании. Она, как и другие подобные документы, носила совершенно секретный характер. Узнали ли о ней советские чекисты? Внимательный историк советской внешней разведки, кандидат исторических наук В. Лота сделал выборку из поступивших сведений в ГРУ (Главное разведывательное управление) по планам фашистов на 1942 год: «Трудно сказать, когда именно в германском генштабе приступили к разработке этой директивы (№41 от 5 апреля – В. М.), но первое донесение о планах Гитлера по весеннему наступлению на Восточном фронте поступило в Москву от лондонских источников военной разведки Красной Армии 3 марта.
Агент «Гано» в тот день сообщал, что Германия «планирует весной 1942 года начать наступление в направлении Кавказа. Для этих целей Берлин добился договоренностей о направлении на Восточный фронт 16 новых румынских, 12 итальянских, 10 болгарских, 2 словацких и нескольких венгерских дивизий полного состава.»».
В тот же день, 3 марта 1942 года, другой агент военной разведки – «Долли», тоже действовавший в Лондоне, доложил в Москву, что:
а) Германия начнет свое новое наступление против СССР между 15 апреля и 1 мая;
б) наступление немецких войск не будет иметь характера блицкрига. Немцы намерены действовать медленно, но успешно.
15 марта агент «Долли» сообщил о содержании бесед японского посла в Берлине с министром иностранных дел Германии Риббентропом, которые состоялись 18, 22 и 23 февраля. В этих беседах Риббентроп заявил, что Восточный фронт стабилизирован. На вопрос японского посла, когда следует ожидать весеннего наступления на Восточном фронте, немецкий министр ответил, что «план летней кампании разрабатывается генштабом. Пока точную дату начала наступления он сообщить не может, но в общих чертах план тот же, о котором японскому послу говорил Гитлер в личной беседе.
В операциях Германии против СССР в 1942 году первостепенное значение будет играть южный сектор Восточного фронта. Именно там начнется наступление, а сражение развернется к северу».
Далее агент сообщал, что, по данным японского посла, в Берлине немцы планируют отрезать СССР от внешней помощи, расширить наступление на юге, включая захват всего Донбасса и Кавказа. Если же не удастся, как заявил Риббентроп, совершенно сломить советский режим, то после летнего наступления СССР потеряет всякое значение и силу.
В конце марта, в апреле и мае Разведуправление продолжало получать уточняющую информацию от руководителей своих зарубежных резидентур о планах немцев. 31 марта агент «Гано» сообщил в Москву: «По данным источника из Берлина, заслуживающего доверия, план немецкого наступления на Восточном фронте предусматривает два направления:
1) Удар на Ленинград для подкрепления Финляндии и разрыва связей и поставок в СССР через Белое море.
2) Наступление на Кавказ, где главное усилие предвидится в направлении на Сталинград и второстепенное – на Ростов и, кроме того, после захвата Крыма – на Майкоп.
Главная цель наступления – захват Волги на всем ее протяжении. На западном берегу немцы намерены поставить сильные укрепления. Относительно действий на центральном участке фронта в немецком штабе были разногласия. Одни предпочитают нанести лобовой удар, другие – ликвидировать Москву путем обхода».
Как отмечено выше, директиву №41 Гитлер утвердил 5 апреля. Данные агентов военной разведки «Долли», «Гано» и Шандора Радо позволяют утверждать, что основные положения этого секретного документа стали известны в Москве значительно раньше. Такие парадоксы возможны только в разведке. [16]
Таким образом, к 11 апреля 1942 года генеральный штаб немецких сухопутных войск разработал на основе директивы №41 приказ на проведение операции «Блау» на южном крыле советско-германского фронта. Началась их организационная подготовка к предстоящим боевым действиям, а также усиление и перегруппировка немецких войск Восточного фронта. Основные силы немецко-фашистской армии были направлены в группу армий «Юг», о чем свидетельствует следующая таблица
Из таблицы видно, что за период с апреля по июль 1942 года количество действовавших на советско-германском фронте вражеских дивизий возросло на 19 соединений. За это же время состав группы армий «Центр» сократился более чем на 11 дивизий, а группы армий «Юг» увеличился на 33 дивизии. Последнее было достигнуто за счет переброски на южное крыло фронта новых соединений с Запада, а также с других участков советско-германского фронта, в том числе 7 дивизий и управления 4-й танковой армии из группы армий «Центр».
Летом 1942 года гитлеровское военное руководство не располагало уже достаточными силами, чтобы наряду с осуществлением главной операции «Блау» на южном крыле советско-германского фронта нанести даже отвлекающий удар войсками группы армий «Центр» на московском направлении. В связи с этими же обстоятельствами фашистское высшее командование стремилось вести свои боевые действия против русских так, чтобы они, особенно на западном направлении советских фронтов, сосредоточили максимальное количество частей Красной армии и резервов, чтобы исключить их передислокацию под Сталинград или на Кавказ против частей немецкой группы армий «Юг», облегчая тем самым выполнение планов фашистов на лето 1942 года. То есть «сидение» воинских частей на захваченных рубежах под Ржевом как с той, так и с другой стороны было необходимо, чтобы у соперников не было возможности за счет передислокации дивизий усилить тот или иной участок своих фронтов. Над всеми полученными данными, пока еще не началось летнее наступление фашистов в соответствии с планом директивы №41, очевидно, долго размышляли специалисты Генштаба Красной армии, а также и Верховный главнокомандующий.
В конце концов, как поняли советские генералы, он все-таки склонился к тому, чтобы летом 1942 года сосредоточить главные силы на защите Москвы. Военные, естественно, согласились с решением своего Главковерха – не могли ему перечить, но в разговорах между собой, наверное, осторожно делились мнениями о военной некомпетентности вождя. Некоторые из них резонно предполагали, что фюрер должен в первую очередь пойти на Кавказ, за нефтью. Вот именно в этот момент Сталин сложил хорошую «фигу» для Гитлера, как, впрочем, и для своих генералов. Он решил настойчиво показывать немцам, что советская Ставка якобы следует замыслу их фальшивки – операции «Кремль», – и с мая 1942 года во всеоружии стал готовиться к отражению нового наступления фашистов на Москву, планируя организовать прочную оборону столицы СССР, чтобы не пустить фашистов далее Ржевско-Вяземского плацдарма и даже снял часть войск с других фронтов, чтобы направить их под Ржев. А сам продолжал планировать новый замысел, размышляя, как и в какой момент лучше перехватить стратегическую инициативу у гитлеровцев в 1942 году.
Предложений по планированию стратегии советских вооруженных сил на весну и лето 1942 года представлялось в Ставку ВГК несколько. Но для себя Верховный согласился с тем, что:
во-первых, нужно было найти свои пути ответной дезинформации Гитлера о планах советского командования. И этим основательно запутать его и генералов вермахта;
во-вторых, требовалось выявить самый слабый участок немецкого Восточного фронта. Затем сосредоточить там резервы Ставки ВГК и в нужное время с максимально возможной силой ударить именно на этом участке;
в-третьих, все время держать в напряжении наступлениями Западного и Калининского фронтов немецкую группу армий «Центр», создавая видимость подготовки здесь главного удара Красной армии в 1942 году, с задачей не дать возможности перебрасывать части вермахта из-под Ржева куда бы то ни было, включая и помощь 6-й полевой армии Паулюса под Сталинградом.
Так начал реально действовать Тайный фронт маршала Сталина. Советский Верховный главнокомандующий много времени проводил над картами своих и немецких фронтов, продолжал внимательно выслушивать военных советников, фронтовиков, работников тыла, чтобы потом прийти к бесспорному выводу, что немцы быстрее могут найти себе могилу в глубине России, возможно, под Сталинградом, куда так стремятся, а потом и на Кавказе, поневоле «размазывая» свои части по огромной территории СССР.
Ведь при таком положении вряд ли у них получится своевременно обеспечить свои дивизии всем необходимым для боевых действий по этим растянувшимися тылам. Кроме этого, у гитлеровцев уже не хватало своих резервов, коль скоро они согласились разместить на своем Восточном фронте армии и дивизии союзников: Италии, Румынии, Венгрии, Словакии и других.
Вот почему дезинформация фашистов в операции «Кремль» стала сильным толчком к действиям Верховного: дать в ответ фюреру нестандартный стратегический замысел боевых действий советских войск в 1942 году, который в дальнейшем смог бы привести к перехвату стратегической инициативы из рук фашистских агрессоров.
Кроме всего прочего, советского Главковерха, когда он внимательнее познакомился и полностью разобрался с фальшивкой о якобы готовящемся скором наступлении фашистской группы армий «Центр» на Москву, особо задело за живое то, что противник посчитал его за неумеху в военном деле, за простачка, если не сказать хуже. Из добытых советскими разведчиками данных он ясно видел, что планы предполагаемого захвата столицы не только не соответствовали действительности, но как бы искажалась, преувеличивались. Будто специально для него, Верховного главнокомандующего, сообщалась неверная информация с целью запутать советское командование, чтобы фашистам было легче вести наступление на юге советской страны – на Сталинград, Кавказ и др. И в этом случае, разумеется, такой обман не мог не заставить взыграть восточный характер Иосифа Джугашвили, все решительное коварство «азиата» (как иногда называли советского вождя руководители западных стран), которое в дальнейшем отразилось самым успешным образом на действиях советской стороны.
Не таким простым человеком был Иосиф Виссарионович, который к годам Великой Отечественной войны прошел десятилетия испытаний в борьбе с царской охранкой, непосредственно участвовал в Гражданской войне, защищая молодую Советскую Республику на ответственных должностях, руководил строительством социализма в СССР и т. д. На базе своего полученного опыта он лучше других видел в поступках людей тот глубинный пласт намерений, который не могли иной раз разглядеть, понять даже самые опытные его соратники. И в годы войны Сталин вовремя раскусил намерения фюрера, который так нерасчетливо и грубо подбросил ему неудачно скроенную фальшивку с таким близким для Иосифа Виссарионовича названием операции – «Кремль».
В ответ на ловкий ход противника он приходит к воистину гениальному заключению в стратегической борьбе с другим верховным главнокомандующим – Гитлером.
Все хорошо обдумав, Сталин принял решение дать свой ответ фашистам. И поэтому он стал серьезно. подыгрывать противнику, правильно поняв, что лучшей разрушительной силой обмана может быть только обратная искусная ложь на его Тайном фронте. Но такое может случиться лишь в том случае, если фашисты уверуют, что советское командование примет их искаженные данные за чистую монету. Сталину в ответ нужно было также снабдить противника неверной информацией в интересах дальнейших и успешных действий советской Ставки ВГК. При таком ответном обмане фашистское командование, и в первую очередь Гитлер, конечно, будет вынуждено принимать неправильные решения на своих фронтах. Между противниками наступал период жестокой борьбы по типу «кто кого перехитрит».
Первое, что сделал Верховный для достижения новой цели, подыгрывая операции «Кремль», – сознательно допустил широкое обсуждение в Генштабе, Ставке, с командующими фронтами, военными специалистами того, как лучше защитить Москву, среди других планов ведения войны на весенне-летний период 1942 года, напоминая всем, что защита столицы становится главной задачей. Общеизвестно, что чем шире состав привлеченных к обсуждению чего-нибудь тайного, а тем более совершенно секретного, тем больше может быть вероятность утечки информации. Даже без помощи шпионов, просто по безалаберности и разгильдяйству, связанными с «тихим» обсуждением этих планов. Кроме этого, конкретные подтверждения того, что советский Верховный главнокомандующий как бы идет по неверному пути, фашисты видели по данным своей агентуры. Абвер докладывал высшему командованию, что советские танки, самолеты, другая техника активно концентрируются на московском направлении.
Гитлеровцы радостно потирали руки, когда фиксировали плоды своей работы по операции «Кремль». Они специально, при каждом удобном случае продолжали настойчиво трубить, что основной и почти что единственной целью частей вермахта в 1942 году по-прежнему остается Москва. Исследователь Н. Гришин пишет: «С большой уверенностью можно предположить, что Директива OKW №41 от 5.04.1942 года (стратегический план на 1942 год) также нашла место в сейфе Верховного. Очень видится, что Сталин тонко (в виде просчета) начал подыгрывать гитлеровской дезинформации. Все делалось для того, чтобы направить фашистские полчища в степные бескрайние просторы юга и в горы Кавказа. А там, измотав и обескровив их, путем неожиданного контрудара разгромить вклинившуюся группировку». [18]
Немецкая же сторона, как констатировал начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, по этому поводу планировала свои действия так: «Суть оперативно-стратегического замысла фюрера заключалась в следующем: на подготовительном этапе операции следовало ввести русских в заблуждение, связать их резервы и перерезать коммуникации, обозначив Москву главной целью летней кампании. Затем, примерно на полпути между русской столицей и излучиной Северского Донца, совершить стремительное захождение на юг, вверх по течению Дона. В случае успешной реализации планов наступательной операции нам бы удалось не только захватить Донбасс и кавказские нефтепромыслы, но и перерезать Волгу, главную транспортную артерию, по которой, собственно, и осуществлялось снабжение бакинской нефтью русских армий, дислоцировавшихся в центральных регионах СССР. Союзные нам Румыния, Венгрия и Италия должны были выставить около 30 дивизий для прикрытия северного фланга фронта немецкого наступления и в случае необходимости удерживать оборону на рубеже реки Дон.». (Выделено мной. — В.М.) [19]
Вот почему Сталину нужно было обязательно показать фашистам, что он, уяснив их якобы реальный замысел, стал активно укреплять резервами советские войска, которые занимали рубежи на Западном и Калининском фронтах, а также планирует дальнейшие наступления под Ржевом с целью ликвидации ржевского выступа и последующего захвата Смоленска, Вязьмы, Великих Лук и других населенных пунктов. Более того, советскому Верховному главнокомандующему нужно было убедить Гитлера еще и в том, что у Красной армии действительно стало не хватать резервов для успешного обеспечения обороны Москвы, Кавказа и Сталинграда одновременно. Поэтому он и бережет личный состав Красной армии, не вступает в решительные сражения с частями вермахта на юге (по примеру русского полководца 1812 года князя Михаила Кутузова), смирился с тем, что фашисты развивают наступление, а СССР претерпевает огромные трудности по защите своей страны.
Наступала пора основной операции фашистов – «Блау», которая планировалась на начало лета, но в действительности началась только 28 июня 1942 года.
Теперь доподлинно известно, что по задачам этого нового плана предусматривался разгром советских войск на ослабленном южном фланге советско-германского фронта в два этапа. Прежде всего предполагалось достичь успеха на воронежском направлении. Для этого предназначались курская и волчанская группировки фашистских войск, которые наносили удар по стыку Брянского и Юго-Западного фронтов, более уязвимых как фланги, а затем продолжать наступление на Сталинград и Кавказ.
Глядя на карту, где стрелы фашистского наступления показывают основные цели плана «Блау», убеждаешься в том, что Воронеж в директиве №41 был определен как один из важных пунктов. Но дальше Воронежа, чтобы, например, окружить Москву как бы с тыла, перерезая пути снабжения Красной армии из восточных районов Советского Союза, никаких стрел. не было. Становилось еще более понятным, что в таком случае цели операции «Кремль» – абсолютная фальшивка. Ведь главный план наступления «Блау» совсем не предусматривал движения частей вермахта для окружения советской столицы с северо-востока. Как видно по той же карте, силы частей вермахта, ее группы армий «А» устремляются к предгорьям Кавказа и Баку. А вторая немецкая группа армий «Б» нацелилась строго на Сталинград.
Действительно, в начале июля 1942 года обходной путь на Москву через Воронеж Гитлером был «забыт». Пауль Карель в своей книге «Гитлер идет на Восток (1941—1943)» так описывает обстановку в районе Воронежа: «К тому времени даже в ставке фюрера начали понимать, что обстоятельства развиваются не в соответствии с планом. Русские быстро отходили к Дону. А если они смогут перейти реку, пока 4-я танковая армия наступает на Воронеж? В этом случае вся первая фаза операции «Блау» летит ко всем чертям. Угроза нешуточная. Нельзя терять ни минуты. Осознав ситуацию, Гитлер 3 июля пришел к совершенно верному заключению, что, продолжая ставить на первое место взятие Воронежа, он подвергает опасности провала всю операцию «Блау». Поэтому во время короткого, как вспышка молнии, посещения штаба фон Бока фюрер сказал генерал-фельдмаршалу: «Я более не настаиваю на захвате этого города, Бок, как и вообще не считаю это необходимым. Пожалуйста, если считаете нужным, можете сейчас же наступать на юг …«». (Выделено мной. – В. М.) [21]
Теперь у автора появляется вопрос по поводу возможностей недоучившегося семинариста: мог ли Сталин рискнуть создать глубокий стратегический замысел на 1942 год, а управление им взять в свои руки? Дальнейшие действия советской Ставки ВГК показали, что да, смог! Разработку такого плана подтверждает ряд других исследователей Великой Отечественной войны. Так, например, доктор военных наук, профессор Михаил Хетчиков, а вслед за ним крупный историк, кандидат исторических наук Алексей Исаев, уже несколько лет отстаивают тезис о наличии у Верховного командования Красной армии собственного стратегического наступательного плана кампании 1942 года, целенаправленно проводившегося в жизнь и ставшего основой успехов Красной армии под Сталинградом, Ржевом и на Кавказе. [22]
В интервью тверской газете «Караван» «Победу мы не отдадим» профессор М. Хетчиков делает справедливый вывод: «Говоря о цели операции «Марс», ее нельзя рассматривать изолированно, в отрыве от целей двух других операций. Одновременно подготовленные и проведенные по единому замыслу Ставки ВГК три стратегические операции – «Уран», «Сатурн» и «Марс» – были объединены единой целью: перехватить у немецкого командования стратегическую инициативу. И эта цель была достигнута. Что можно сказать об итогах «Марса»? Операция была провальной? Ни в коем случае! Конечно, всех поставленных задач выполнить не удалось, но основные все -таки были решены.
В тяжелых оборонительных боях (под Ржевом – В. М.) «завязли» крупные силы германской армии, что не позволило немецкому командованию перебросить танковые соединения под Сталинград. Более того: немецкое командование вынуждено было усиливать не группировку Манштейна под Сталинградом, а 9-ю полевую армию на Ржевско-Вяземском выступе (почти вдвое).Манштейн не получил ожидаемые танковые соединения с этого выступа и вынужден был отложить начало операции «Зимняя гроза» (операция по деблокированию сталинградской группировки), а затем нанести удар не с двух направлений, как планировалось, а с одного, из-за того, что сил не хватило».(Выделено мной. – В. М.) [23] (Вот тебе и «напрасные» сражения под Ржевом! – В. М.).
Такое стратегическое противостояние особенно отразилось на боевых действиях под Ржевом. Именно под аккомпанемент активных атак против фашистов Западного и Калининского фронтов одновременно с другими советскими фронтами, в основном под Сталинградом, решались громадные комплексы сложнейших военно-стратегических задач. С одной стороны, это были планы по сковыванию и постепенному перемалыванию значительной части войск вермахта на западном направлении с целью удержать их от искушения вновь «рвануть» на Москву, с другой – происходило провоцирование группы армий «Юг» на все большее втягивание в глубь России (за нефтью).
Это предпринималось советской Ставкой ВГК в основном за счет не контролируемого холодным рассудком азарта преследования фашистскими войсками советских дивизий, уклонявшихся по указанию той же Ставки ВГК от всяких решительных столкновений с врагом и постепенно отходивших к Волге.
На южных рубежах обороны советские войска, в противовес быстрому наступлению немцев по плану «Блау» в июле 1942 года, начали «кутузовское» отступление, то есть заманивали фашистов в глубь страны.
Это был настолько неожиданный тактический прием со стороны советского командования, что даже главный официальный источник нацистов, газета «Фелькишер Беобахтер» («Народный обозреватель», печатный орган НСДАП. – М. В.), с нескрываемым удивлением описывал эту новую странную войну на востоке, отличную от скоротечных и победных войн на Западе: «Русские, которые до сих пор сражались упорно за каждый километр, отошли, не сделав и выстрела. Наше наступление замедляется только разрушенными мостами и авиацией. Если же советские арьергарды все же настигались, то отступающие советские части занимали позиции, позволяющие им продержаться до темноты. Обескураживающим является вторжение в этот огромный район, когда ты не встречаешь и признака своего противника». (Выделено мной. – В. М.) [24]
В истории войн утвердилось мнение, что такой прием – отступление для победы – был исконно русским. Это была давняя тактика князя Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова против французских войск Наполеона. Хотя Гитлер как-то сказал своим генералам: «Я не повторю ошибку Наполеона. Когда пойду на Москву, я выступлю достаточно рано, чтобы достичь ее до зимы.». [25]
Однако выполнить свое обещание оказалось делом далеко не простым. И план «Барбаросса» у фюрера был сорван, и зимовать фашистским воякам пришлось, и в 1942 году нужно было поступать так же, как это делали войска Наполеона, – догонять русских воинов, чтобы провести одно, но «последнее и самое решительное сражение». Не вышло.
Начальник немецкого Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер также обратил внимание на гибкую тактику ведения войны советским командованием. В своем дневнике он делает такие пометки:
ДОКУМЕНТ ИЗ АРХИВА
…9 июля 1942 года, 383-й день войны
Обстановка. Наступление южнее Дона развивается. Общее впечатление: противник удерживает позиции в районе Лисичанска и южнее Россоиш, а на восточном участке отходит. Западнее Айдара, по-видимому, лишь упорно сопротивляющиеся арьергарды. Сомнительно, удержится ли противник в Айдаре и станет ли его оборонять, поскольку мы уже пересекли Богучар в районе Талого. Решение. Продвинуть 40-й танковый корпус вдоль дороги Россошь-Ростов, а потом развернуть подтягивающиеся части подвижных соединений вниз по течению Дона в юго-восточном направлении. У противника там нет никаких новых соединений.
Северный участок фронта Вейхса снова подвергается сильным атакам, Здесь появились новые соединения (из района Тулы).
Группа армий «Центр». Сильные атаки против северного участка фронта 2-й танковой армии. Целая группа новых соединений с танками! Английские танки, производства 1942 года. Значительные потери с нашей стороны. В районе Белого обнадеживающие успехи в ходе сдавливания котла. Никаких серьезных попыток прорыва. Противник подтягивает силы к внешнему кольцу окружения…» (Выделено мной. – В. М.). [26]
Арсен Мартиросян, который, на мой взгляд, очень хорошо разобрался во многих ситуациях Великой Отечественной войны, констатирует: «Гитлер надеялся, что мероприятия по дезинформации Сталина как Верховного главнокомандующего обязательно должны достичь своей цели. Уж слишком много немецкая сторона вкладывала сил в свою операцию „Кремль“. И они не ошиблись. Сталин не раз колебался в принятии решений, держа в руках документы от своих разведчиков, где содержалась иной раз, не по их вине, стопроцентный обман. Но сколько бы веревочке ни виться, а, наконец, и Сталин понял, что его по большому счету держат за дурачка, который обязательно „проглотит“ все, что ему подбросят. А все началось через месяц после начала контрнаступления под Москвой. Первой же Ржевской операцией Сталин преднамеренно стал дурачить Гитлера и его генералитет, умышленно создавая у них ложное впечатление, что-де Западное направление является главным в планах Москвы. Ради этого Сталин не очень-то и скрывал факт концентрации войск и резервов на этом направлении. Например, из шести резервных армий пять были около Москвы и лишь одна – в Сталинграде, о чем немцам было известно. Зато очень тщательно Сталин маскировал от гитлеровцев свои приготовления под Сталинградом и на подступах к Кавказу, а также на его горных перевалах». [27]
Однако не все исследователи придерживаются такого мнения о месте битвы под Ржевом в стратегическом замысле советской Ставки ВГК. Например, доктор исторических наук М. Мягков пытается уточнить: «Здесь мы подходим к ключевому вопросу о значении, которое советское военное руководство придавало операции «Марс». Есть все основания полагать, что фронтовое командование, а значит, и сам Жуков, назначенный координировать действия наступающих группировок, ставили перед собой самые решительные цели. Немецкий нож, застрявший на центральном участке советско-германского фронта всего в 150 километрах от Москвы, необходимо было во что бы то ни стало сломать и уничтожить. «Об этом свидетельствуют и сами документы фронтов: «В целях ликвидации Ржевского выступа, – говорилось в отчете об операции, – командование фронтом (Западным) в октябре месяце 1942 года наметило операцию, которая во взаимодействии с Калининским фронтом должна была привести к окружению Ржевской группировки противника, взятию Ржева ударами с южных направлений и освобождению железной дороги Москва – Великие Луки». Отметим, что выполнение этой задачи резко улучшало стратегическую обстановку на Западном направлении и окончательно снимало угрозу неожиданного захвата Москвы».(Выделено мной. – В. М.) [28]
Германское наступление 28 июня 1942 года в операции «Блау» поразило советское командование своей стремительностью. В составе группы армий «Юг» на фронте протяженностью 800 километров было сосредоточено 68 немецких дивизий и 26 дивизий союзников. Но к 1 августа 1942 года линия фронта на этот момент составляла уже около 1200 километров. Номинально общее число соединений осталось неизменным, однако сами немцы вполне резонно считали боевую мощь итальянской, румынской или венгерской дивизий равной примерно половине по сравнению с дивизией вермахта. Этим силам предстояло теперь захватить и удерживать полосу огромной протяженности, не говоря о трудностях подвоза и снабжения, которые должны были вследствие этого возникнуть, так как стратегическая цель уже никоим образом не соответствовала их наличным средствам. [29] Вот почему после начала операции «Блау» июль 1942 года стал для советской стороны, пожалуй, самым сложным, важным и труднейшим месяцем года.
Судите сами:
1. С 17 июля началась тяжелая оборона Сталинграда и Кавказа.
2. 2—12 июля 1942 года части вермахта начали операцию «Зейдлиц» в районе Ржева.
3. Маршал Шапошников заболел, и генерал Василевский был назначен начальником Генштаба Красной армии.
4. Гитлер в Виннице подписал директиву №45 от 23 июля, определявшую действия вермахта по операции «Браунгшвейг» (переименованная операция «Блау» – М. В.). Именно по этой директиве группа армий «А» получила задачу овладеть нефтяными районами на Кавказе, а группа армий «Б» – захватить Сталинград.
5. Выяснилось решение Японии не нападать на СССР.
