Советско-польские конфликты 1918—1939 гг.

скачать книгу бесплатно

Советско-польские конфликты 1918—1939 гг.
Михаил Иванович Мельтюхов

Книга доктора исторических наук М.И. Мельтюхова посвящена изучению сложных советско-польских отношений 1918—1939 гг., начавшихся и завершившихся необъявленными войнами, инициатива которых исходила вначале от Варшавы, а затем от Москвы. Во второй половине XX века в советской историографии эти события изучались с учетом политической конъюнктуры и все наиболее сложные темы упоминались вскользь, а то и просто замалчивались. Ныне появилась возможность непредвзято взглянуть на советско-польские отношения в их динамике.

После 1918 г. Польша и Советский Союз оказались противниками в борьбе за влияние в Восточной Европе. Из книги читатель узнает о том, как началась советско-польская война 1919—1920 гг., почему Красная армия не смогла взять Варшаву, как был заключен и выполнялся Рижский договор 1921 г. В книге подробно показано советско-польское соперничество в период 1930-х годов. Основное внимание уделено началу Второй мировой войны – событиям сентября 1939 года. Доступные ныне архивные документы позволили подробно описать Польскую кампанию Красной армии 1939 г. Автор полагает, что и Польша, и СССР отстаивали свою собственную правду, какой бы надуманной она ни казалась нам ныне.

Книга предназначена не только для специалистов, но и для всех любителей вдумчивого чтения, интересующихся историей своей страны.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Михаил Иванович Мельтюхов

Советско-польские конфликты 1918–1939 гг

Родителям

© Мельтюхов М.И., 2022

© ООО «Издательство Родина», 2022

Введение

Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях иль верный росс?

    А.С. Пушкин. «Клеветникам России», 1831 г.

Восточная Европа разделена невидимой границей, соответствующей изотерме января, которая проходит через Прибалтику, Западную Белоруссию и Украину до Черного моря. К востоку от этой линии преобладают морозные, сухие зимы, к западу – влажные и теплые. Соответственно, и климатические условия в этих регионах совершенно разные. Не случайно эта воздушная линия стала границей между двумя цивилизациями – «Западом» и «Россией», которые вышли на историческую арену соответственно в VIII и XIV веках[1 - Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989; Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990; Тойнби А.Дж. Постижение истории. Пер. с англ. М., 1991; Гумилев Л.Н. От Руси к России: очерки этнической истории. М., 1992; Кожинов В.В. История Руси и русского Слова. Современный взгляд. М., 1997.]. В культурном плане четким индикатором разных цивилизаций стало католическое и православное вероисповедания христианства. Как и любое другое биосферное образование, каждая цивилизация стремится к расширению своего ареала обитания. Конечно, это неосознанное стремление преломляется в сознании людей и получает те или иные рациональные (или иррациональные) объяснения. В то далекое время речь, как правило, шла о различных религиозных обоснованиях этой внешней экспансии.

Расширяя ареал своего обитания, «Западная» цивилизация к XIII в. охватила всю Центральную и Северную Европу, на Востоке шло завоевание Финляндии и Прибалтики, на Балканах и Ближнем Востоке – продолжались крестовые походы, которые должны были привести к подчинению Византии и обладанию Восточным Средиземноморьем. На Пиренейском полуострове шла Реконкиста – отвоевание его у арабов. На Северо-Западе велась длительная борьба за подчинение Ирландии.

Становление «Российской» цивилизации в XIII–XIV веках проходило в сложной политической обстановке. Распад бывшей Киевской Руси на удельные княжества и их дальнейшее дробление, наряду со снижением активности огромных масс местного населения грозил Восточной Европе покорением западным соседом. Но в этот момент пришли монголы, и политическая карта резко изменилась: в восточно-европейской степи возникла Золотая Орда – великая держава своего времени. И у руссов появился выбор. Как известно, Северо-Восточная Русь пошла на союз с Ордой, который по традиции того времени был обставлен как вассальная зависимость, а Юго-Западная Русь рвалась в Европу.

В то же время начался взлет истории Литовского княжества, которое сумело не только отразить натиск крестоносцев, но и подчинить себе центральные и южные земли бывшей Киевской Руси – Поднепровье и междуречье Припяти и Западной Двины (будущую Белоруссию). Возникло новое государство Великое княжество Литовское, ставшее не только своеобразным буфером между формирующейся Россией и Западом, но и ареной ожесточенной борьбы двух христианских церквей – католической и православной. В итоге в 1385 г. Кревская уния Литвы и Польши привела к тому, что подавляющая часть литовской знати сделала выбор в пользу католичества, а основная масса русского населения сохранила традиционное православие, хотя и испытывала в Польско-Литовском государстве все более усиливавшийся национально-культурный гнет. Тем самым, Великое княжество Литовское оказалось частью Западной цивилизации – ее восточным форпостом.

Тем временем на Северо-Востоке Руси на основе смешения славян, угро-финнов и татар произошло обновление русского народа, создавшего свою собственную социально-политическую систему, построенную на основе отрицания принципа удельной власти – централизованное государство с центром в Москве. Формальное получение независимости в 1480 г. позволило России поставить вопрос о возвращении земель, принадлежавших Великому княжеству Литовскому и населенных русским православным населением. Это в свою очередь определило общий вектор отношений России и Польско-Литовского государства на века вперед. В 1492–1494, 1500–1503, 1507–1509, 1512–1522 гг. велись войны, в результате которых Россия возвратила себе Смоленскую, Черниговскую и Новгород-Северскую земли. В дальнейшем до 1562 г. неоднократно продлевалось соглашение о перемирии.

В XVI в. Россия приступила к подчинению восточных соседей, по-новому воссоздавая в центре Евразии утраченное распадом Монгольской империи единство. На западных рубежах была сделана попытка добиться выхода к Балтийскому морю и решить Крымский вопрос. Все это привело к конфликту с Польско-Литовским государством, которое само имело определенные виды и на Прибалтику, и на Крым. В итоге в Ливонской войне Россия и Польско-Литовское государство (с 1569 г. Речь Посполитая) стали соперниками. В это время Речь Посполитая находилась на подъеме, и России пришлось уступить. В итоге 15 января 1582 г. был заключен мир в Яме Запольском, согласно которому Лифляндия и Курляндия отошли к Речи Посполитой, а Россия передала ей небольшие территории севернее Полоцка.

Начавшийся кризис в России в конце XVI в. был использован Речью Посполитой для усиления своего влияния на Востоке. От поддержки Лжедмитрия в 1609 г. Речь Посполитая перешла к открытой войне с Россией, прикрытой фактом приглашения королевича Владислава на русский престол Советом семи бояр в Москве. Лишь консолидация русского общества, нашедшего наконец-то основу для компромисса, позволило в 10-х годах XVII в. завершить Смуту и отбиться от западных соседей. Однако по условиям Деулинского перемирия, заключенного 1 декабря 1618 г. на 14,5 лет, Речь Посполитая получила Смоленскую и Черниговскую земли. Оправившись от Смуты, Россия в 1632–1634 гг. попыталась вернуть Смоленск, но потерпела поражение. Правда, по Поляновскому миру от 4 июня 1634 г. польская сторона отказалась от притязаний на московский престол.

Однако сама Речь Посполитая переживала в XVII в. нелегкое время. Ее так же, как и всю Западную цивилизацию, затронула Реформация, породившая невиданную ранее религиозную нетерпимость, которая чуть позже приобрела и социальную окраску. В Речи Посполитой, где жило много православных, именно они стали объектом этой нетерпимости. Понятно, что этнические, религиозные и социальные различия должны были рано или поздно ярко проявить себя, что и произошло. Уже в конце XVI в. на русских окраинах Речи Посполитой неоднократно вспыхивали восстания, но с 1647 г. началась национально-освободительная борьба русского население Малороссии под руководством Б. Хмельницкого. Общая ситуация, в которой оказалась Малороссия, зажатая между Речью Посполитой и Крымом, предопределила обращение за помощью к Москве. 8 января 1654 г. Переяславская Рада приняла решение о воссоединении Малороссии с Россией – началась новая Русско-польская война 1654–1667 гг. В итоге стороны согласились на компромисс, и по Андрусовскому перемирию 30 января 1667 г. Россия вернула Смоленск, Северскую землю, Левобережную Малороссию и Киев. 6 мая 1686 г. был заключен «Вечный мир», подтвердивший новую границу и передачу России Запорожья.

В конце XVII–XVIII веках Речь Посполитая стала слабым государством и служила буфером, ограждающим Россию с Запада. Как известно, значительная часть событий Северной войны 1700–1721 гг. прошла именно на территории союзной России Речи Посполитой. Хотя в Северной войне польский король Август II был союзником Россия, это не мешало польской элите самой претендовать на Курляндию и Лифляндию, отказываясь от гарантирования русских завоеваний и от признания императорского титула российского монарха. Естественно, что для России было важно, кто станет преемником Августа II. Основной задачей русской дипломатии было сохранение Речи Посполитой и блокирование любых попыток усиления королевской власти – слабый сосед всегда предпочтительнее сильного.

В борьбе за польский престол столкнулись С. Лещинский, ставленник Франции и Швеции, и Август III, ставленник России и Австрии. В 1733–1735 гг. Россия приняла активное участие в войне за Польское наследство, в ходе которой ей удалось оградить Речь Посполитую от влияния Франции. В итоге при помощи русской армии на польском престоле укрепился Август III, который был вынужден отказаться от претензий на Лифляндию и сохранить традиционное устройство Речи Посполитой. Высказанная в это же время Австрией, Пруссией и Швецией идея раздела Речи Посполитой не была поддержана Россией. В дальнейшем Российская империя предпочитала оказывать закулисное влияние на своего западного соседа. Лишь в 70-е годы XVIII в. эта политика была изменена.

Тем временем Российской империи удалось добиться признания за собой роли великой европейской державы. Если Северная война стала своеобразной заявкой России на этот статус, то по итогам Семилетней войны 1756–1763 гг. он был окончательно закреплен за ней.

После смерти Августа III с русской финансовой помощью на польский престол был возведен С. Понятовский – Екатерина II нуждалась в спокойном и послушном западном соседе для войны с Османской империей за выход к Черному морю. В 1768 г. Россия добилась, чтобы в Речи Посполитой некатолики были уравнены в правах с католиками, но это не умиротворило страну. Барская конфедерация организовала борьбу с православным населением, которое тоже взялось за оружие. В условиях Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. барские конфедераты фактически действовали на стороне турок. Лишь в 1772 г. им было нанесено поражение под Краковом. Связанная войной с Турцией, Россия была поставлена перед выбором: либо уступить шантажу со стороны прусского короля, предложившего разделить Речь Посполитую, либо подвергнуться нападению Франции и Австрии. 5 августа 1772 г. Пруссия, Австрия и Россия заключили договор о разделе Речи Посполитой. Пруссия получили Гданьское Поморье и Великопольшу (36 тыс. кв. км и 580 тыс. человек), Австрия – Малопольшу (83 тыс. кв. км и 2 650 тыс. человек), а Россия – территорию по восточным берегам Западной Двины и Днепра с городами Полоцк, Могилев и Витебск (92 тыс. кв. км и 1 300 тыс. человек). Влияние России в Речи Посполитой сохранилось.

В условиях войны революционной Франции с Пруссией и Австрией Россия постаралась не допустить реформирования Речи Посполитой, а 23 января 1793 г. Россия и Пруссия подписали второй договор о разделе Речи Посполитой. Пруссия получила Гданьск, Торунь и часть Великой Польши (58 тыс. кв. км), а Россия – Белоруссию и Правобережную Малороссию (250 тыс. кв. км). Эти события, а также революция во Франции вколыхнули часть польской элиты, и в 1794 г. в Речи Посполитой вспыхнуло восстание под предводительством Т. Костюшко, которое было подавлено русскими войсками. 24 октября 1795 г. Россия, Австрия и Пруссия подписали соглашение об окончательном разделе Речи Посполитой. Россия получила Западную Белоруссию, Литву и Курляндию (120 тыс. кв. км), Австрия – Западную Малороссию и Краков (47 тыс. кв. км), а Пруссия – Центральную Польшу с Варшавой (48 тыс. кв. км). Тем самым, Россия наконец-то вернула территории, захваченные Литвой и Польшей в XIII–XIV веках. Теперь граница цивилизаций почти полностью совпала с политическими границами в Восточной Европе.

Однако на этом решение польской проблемы не завершилось. В ходе наполеоновских войн в 1807 г. было восстановлено герцогство Варшавское, ставшее союзником Франции. Понятно, что Россия с недоверием восприняла эти действия Наполеона, но пока, будучи вынужденной заключить с Францией союзный договор, мирилась с ситуацией. По мере ухудшения русско-французских отношений, Россия попыталась создать новый антифранцузский союз с Пруссией, Австрией и Польшей, но ничего из этого не вышло, и в ходе войны 1812 г. герцогство Варшавское, движимое в том числе и реваншистскими намерениями, стало противником России. В результате разгрома Наполеона и нового передела Европы на Венском конгрессе 1814–1815 гг. большая часть Центральной Польши была передана под власть Российской империи в качестве автономного Царства Польского[2 - Подробнее см., например: История внешней политики России (конец XV в. – 1917 г.). В 5 т. Т. 1. Конец XV–XVII век (От свержения ордынского ига до Северной войны). М., 1999; Т. 2. XVIII век. (От Северной войны до войн России против Наполеона). М., 1998; Т. 3. Первая половина XIX века (От войн России против Наполеона до Парижского мира 1856 г.). М., 1995. С. 9—134; Стегний П.В. Разделы Польши и дипломатия Екатерины II (1772. 1793. 1795). М., 2002.]. То есть Россия впервые получила часть территории «Западной» цивилизации, а не просто пограничные районы, как это было в Прибалтике и Финляндии.

Так завершилась первая попытка в борьбе за господство в Восточной Европе между Россией и Польско-Литовским государством. Однако, как известно, ничего вечного нет, и после Первой мировой войны в условиях нового передела Европы Польша возродилась, а общий хаос в Восточной Европе вновь поставил вопрос о том, кто будет господствовать в регионе. Рассмотрению этой, второй попытки в борьбе за влияние в Восточной Европе и посвящена эта книга. В ней подробно рассмотрены основные этапы советско-польских отношений 1918–1939 гг. с точки зрения борьбы сторон за статус «великой державы».

Сама по себе новая схватка за влияние в регионе была вполне закономерна. Как и любые другие государства, Польша и Советский Союз старались расширить зону своего влияния. К сожалению, в отечественной историографии никогда не признавалось это стремление Советского Союза, и в результате сложилась довольно оригинальная картина. Если все прочие государства в своей международной политике руководствовались собственными интересами, то Советский Союз занимался лишь тем, что демонстрировал свое миролюбие и боролся за мир. В принципе, конечно, признавалось, что у СССР также есть собственные интересы, но обычно о них говорилось столь невнятно, что понять побудительные мотивы советской внешней политики было практически невозможно.

Однако отказ от такого идеологизированного подхода делает советскую внешнюю политику столь же понятной, как и политику любой другой страны. Рассмотрение международной ситуации в рамках историко-политологического анализа развития систем международных отношений показывает, что советское руководство в начале 1920-х гг. столкнулось со сложной, но довольно традиционной проблемой. В годы революции и Гражданской войны Советский Союз утратил завоеванные Российской империей позиции на международной арене и территории в Восточной Европе. По уровню своего влияния в Европе страна оказалась отброшенной на 200 лет в прошлое. В этих условиях советское руководство могло либо согласиться с региональным статусом СССР, либо вновь начать борьбу за возвращение в клуб великих держав. Сделав выбор в пользу второй альтернативы, советское руководство взяло на вооружение концепцию «мировой революции», совмещавшую новую идеологию и традиционные задачи внешней политики по усилению влияния страны в мире. Стратегической целью внешней политики страны стало глобальное переустройство системы международных отношений, что делало основными противниками Англию, Францию и их союзников.

Сложные советско-польские отношения 1918–1939 гг., начавшиеся и завершившиеся необъявленными войнами, инициатива которых исходила вначале от Варшавы, а затем от Москвы, изучались во второй половине XX века в советской историографии с учетом политической конъюнктуры. При этом все наиболее сложные темы, как правило, упоминались вскользь, а то и просто замалчивались. Политические изменения 1980—1990-х гг. как в Польше, так и в СССР придали этим слабоизученным темам чисто политическое звучание, что сделало их скорее элементом политической борьбы, нежели объектом научного исследования. Однако за эти годы в научный оборот были введены многие недоступные ранее документы, а исчезновение жесткого моноидеологического давления позволило более всесторонне исследовать их. В отечественной историографии советско-польские отношения 1920-х – первой половины 1930-х годов изучены гораздо лучше, чем отношения между двумя странами в конце 1930-х гг. Прежде всего это относится к исследованию событий сентября 1939 г. – первые работы на эту тему появились лишь недавно[3 - Лебедева Н.С. Катынь: преступление против человечества. М., 1994. С. 22–34; Лебедева Н.С. Четвертый раздел Польши и катынская трагедия // Другая война: 1939–1945. М., 1996; Марков А.Д. Военно-политические аспекты присоединения к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии // Великая Отечественная война в оценке молодых. М., 1997; Лебедева Н.С. Польша между Германией и СССР в 1939 году // Война и политика, 1939–1941. М., 1999. С. 65–84; Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. 1939–1941 гг. М., 2000. С. 169–197.]. Поэтому одной из целей данного исследования является более подробное и систематическое описание Польской кампании Красной армии 1939 г. на основе доступных архивных документов.

В последние годы в российской литературе идет переоценка многих событий межвоенной истории XX века. В том числе этот процесс затронул и изучение советско-польских отношений. Однако, к сожалению, нередко здесь основным мотивом служит не желание углубить наши знания о том периоде, а лишь стремление к огульному очернению советской внешней политики. Для этого, как правило, используются абстрактные моральные оценки, без учета конкретных исторических реалий и менталитета эпохи. Поэтому, на наш взгляд, следует попытаться непредвзято взглянуть на советско-польские отношения в их динамике через призму развития Версальской системы международных отношений и генезиса Второй мировой войны. Автор полагает, что каждое государство имеет право проводить любую внешнюю политику, но это вовсе не означает, что в оценке этой политики следует исходить только из политической конъюнктуры. Более того, именно далекая перспектива позволяет более объективно оценить прошедшие события. Кроме того, не следует разрывать цепь событий, что также искажает их восприятие. Именно поэтому, по нашему мнению, важно рассмотреть советско-польские отношения за 21 межвоенный год.

Таким образом, перед современной российской историографией стоит задача всестороннего изучения того пути, по которому удалось пройти Советскому Союзу от парии международного сообщества до второй сверхдержавы мира. Это позволит, с одной стороны, воздать должное нашим предкам, чьим потом и кровью был полит этот путь, а с другой стороны, даст современному российскому обществу определенные ориентиры на будущее. Конечно, решение этой задачи потребует длительных усилий и изучения развития международных отношений на разных уровнях. Составляющей частью этой проблемы являются двусторонние отношения Советского Союза с другими странами. Важное значение для советского руководства имели отношения с западными соседями, наиболее крупной из которых была Польша. Причем важность советско-польских отношений определялась тем, что именно Польша тоже стремилась достичь статуса «великой державы». То есть в данном случае речь идет о рассмотрении взаимоотношений двух соседних стран, стремившихся с одной цели.

Следует сразу же оговориться, что в данном исследовании речь не идет об обвинении или оправдании советской или польской внешней политики. Автор полагает, что и Польша, и Советский Союз отстаивали каждый свою собственную правду, какой бы надуманной она ни казалась нам ныне. Поэтому главной задачей работы стало выявление причин, предопределивших то развитие советско-польских отношений в 1918–1939 гг., которое развело наши страны по разные стороны политических баррикад, обрекло их на столкновение.

Часть первая

Хаос

(1917 – март 1921)

В 1815 г. Польша вновь исчезла с политической карты Европы. Границы, установленные в Восточной Европе Венским конгрессом, просуществовали до 1914 г., когда начавшаяся Первая мировая война поставила вопрос о новом территориальном переделе. Уже 14 августа 1914 г. российское правительство заявило о стремлении объединить весь польский народ под скипетром российского императора с предоставлением Царству Польскому самой широкой автономии. Со своей стороны, Германия и Австро-Венгрия ограничились довольно общими декларациями о будущей свободе поляков без каких-либо конкретных обещаний. В ходе войны в составе германской, австро-венгерской, российской и французской армий были созданы национальные польские воинские части. После оккупации Царства Польского германскими и австро-венгерскими войсками в 1915 г. подавляющая часть польского населения оказалась под контролем Германии и Австро-Венгрии, которые 5 ноября 1916 г. провозгласили «самостоятельность» Царства Польского без указания его границ. В качестве органа управления в декабре 1916 г. был создан Временный Государственный совет. Ответной контрмерой России стало заявление 12 декабря 1916 г. о стремлении к созданию «свободной Польши» из всех ее трех частей. В январе 1917 г. это заявление в целом было поддержано Англией, Францией и США.

Распад

Тем временем в феврале – марте 1917 г. политическая борьба либеральных партий и правительства в Петрограде завершилась отречением Николая II от престола и созданием Временного правительства и системы Советов. Уже 14 (27) марта 1917 г. Петроградский совет декларировал право наций на самоопределение, которым может воспользоваться и Польша[4 - Документы и материалы по истории советско-польских отношений (далее – ДМИСПО). Т. 1: Февраль 1917 г. – ноябрь 1918 г. М., 1963. С. 26.]. Естественно, что 16 (29) марта Временное правительство также заявило о необходимости создания польского независимого государства, находящегося в военном союзе с Россией. Правда, реализация этого заявления откладывалась до окончания войны и решений Учредительного собрания[5 - Там же. С. 35–36.]. Как и многие другие абстрактные принципы, идея права наций на самоопределение не учитывала реальные сложности, связанные со смешанным расселением различных этнических групп в Восточной Европе. Однако в тот момент это была очень популярная идея. Правда, в Польше идея этно-территориального размежевания с Россией была значительно менее популярна, нежели идея восстановления исторической справедливости путем воссоздания Речи Посполитой в границах 1772 г. Поэтому уже 6 апреля 1917 г. Временный Государственный совет заявил, что одобряет декларацию российского Временного правительства, но земли между Польшей и Россией должны стать предметом выяснения интересов между Варшавой и Петроградом, а не одностороннего решения Учредительного собрания[6 - Там же. С. 43–44.]. Созданный 12 сентября в Варшаве вместо Временного Государственного совета Регентский совет подтвердил эту позицию, хотя в тот момент эти заявления являлись простой декларацией, поскольку территория Польши была оккупирована Германией и Австро-Венгрией.

Тем временем широкая популяризация идеи национального самоопределения привела к усилению центробежных тенденций в России. Еще 4 марта в Киеве была создана Центральная Рада, в которую вошли М. Грушевский, С. Петлюра и В. Винниченко, потребовавшая от Временного правительства самой широкой автономии Украины и четкого определения ее границ. Со своей стороны, Временное правительство старалось оттянуть полное решение этих вопросов до созыва Учредительного собрания. Такая позиция Петрограда лишь радикализировала требования Киева, который летом 1917 г. занялся созданием своей национальной армии. Нарастание хаоса и обострение политической борьбы в России привели к тому, что 25 октября (7 ноября) 1917 г. Временное правительство было свергнуто. К власти пришли большевики и левые эсеры, создавшие новое правительство – Совет Народных Комиссаров (СНК) РСФСР. Принятая 2 (15) ноября Декларация прав народов России, признававшая их право «на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства», видимо, подтолкнула Центральную Раду заявить 7 (20) ноября о создании Украинской народной республики (УНР) в рамках общероссийской федерации[7 - Там же. С. 162–163; Документы внешней политики СССР (далее – ДВП). Т. 1: 7 ноября 1917 г. – 31 декабря 1918 г. М., 1957. С. 14–13.]. Тем временем СНК РСФСР 8 (21) ноября обратился к воюющим странам с предложением о заключении мира без аннексий и контрибуций[8 - ДВП. Т. 1. С. 16–17.]. 15 декабря было заключено перемирие между Россией и странами Четверного союза[9 - Там же. С. 47–52.]. 4 (17) декабря СНК признал УНР, указав в то же время на недопустимость дезорганизации фронта, разоружения русских войск и поддержки частей А.М. Каледина и потребовав прекратить в 48 часов подобные действия. В противном случае СНК считал бы Центральную Раду в состоянии «войны с Советской властью в России и на Украине»[10 - Там же. С. 711.]. Собравшийся в Харькове I Всеукраинский съезд советов 12 (25) декабря провозгласил создание Украинской советской республики в составе общероссийской федерации. Начавшиеся 9 (22) декабря переговоры о мире в Брест-Литовске показали, что общие декларации об отказе от аннексий и контрибуций никого не интересуют[11 - ДМИСПО. Т. 1. С. 192–194; ДВП. Т. 1. С. 59–61.]. Делегация Четверного союза настаивала на передаче 150 тыс. кв. км российских западных земель. Столь откровенно аннексионистская программа вынуждала советское правительство тянуть время.

По требованию делегации Четверного союза 13 (26) декабря представители УНР были допущены на переговоры в Брест-Литовске. 20 декабря 1917 г. (2 января 1918 г.) СНК предложил Центральной Раде начать переговоры об урегулировании отношений, которые так и не состоялись, поскольку Германия решила сыграть на противоречиях Петрограда и Киева. 11 (24) января 1918 г. УНР объявила о своей независимости, которая была тут же признана Германией. В итоге 9 февраля 1918 г. был подписан мирный договор УНР со странами Четверного союза, согласно которому Киев получал Холмщину, а Австро-Венгрия брала на себя обязательство подготовить к 31 июля 1918 г. проект выделения из состава Галиции ее восточной части, населенной украинцами, и присоединить ее в качестве коронной земли к Буковине. Со своей стороны, УНР должна была в первой половине 1918 г. поставить в Германию и Австро-Венгрию 60 млн пудов хлеба, 2 750 тыс. пудов мяса, 400 млн штук яиц и другие сельскохозяйственные товары и промышленное сырье. Тем временем в Польше ширилось движение протеста против территориальных условий договора с УНР. В итоге 4 марта 1918 г. Центральная Рада заявила Регентскому совету о возможности пересмотра границ в будущем[12 - Подробнее см.: Михутина И.В. Украинский Брестский мир. Путь выхода России из Первой мировой войны и анатомия конфликта между Совнаркомом РСФСР и правительством украинской Центральной рады. М., 2007.].

Заключив договор с УНР, Германия 10 февраля выдвинула ультиматум о подписании советской делегацией предложенного ей мирного договора. В ответ глава делегации Л.Д. Троцкий заявил, что Россия мира не подпишет, а армию демобилизует. Советская делегация покинула Брест-Литовск. 18 февраля германские войска возобновили наступление и заняли Прибалтику. В итоге советскому правительству пришлось 3 марта 1918 г. подписать в Брест-Литовске мирный договор, предложенный ей странами Четверного союза. Согласно договору РСФСР признавала независимость Финляндии и УНР и должна была вывести свои войска с их территории, а также из Эстляндии и Лифляндии. Западная граница Советской России устанавливалась по линии Рига – Двинск – Друя – Дрисвяты – Михалишки – Дзевилишки – Докудова – река Неман – река Зельвянка – Пружаны – Видомль[13 - ДВП. Т. 1. С. 119–204, 437–453; Савченко В.Н. Восточнославянско-польское пограничье 1918–1921 гг. (Этносоциальная ситуация и государственно-политическое размежевание). М., 1995. С. 95—102.]. Тем самым РСФСР отказывалась от прав на Польшу, что было благоприятно воспринято в Варшаве. Регентский совет при посредничестве Германии предложил Москве установить дипломатические отношения, но советское руководство 16 июня 1918 г. отказалось, поскольку не признавало Регентский совет представителем воли польского народа, рассматривая его лишь как административный орган, созданный оккупантами[14 - ДМИСПО. Т. 1. С. 387–388, 395–396; ДВП. Т. 1. С. 371–372.]. Антанта не признала договора РСФСР со странами Четверного союза, и 6 марта 1918 г. английские войска высадились в Мурманске, положив начало иностранной интервенции в Россию.

Расширение гражданской войны на Украине и неудачи войск УНР привели к тому, что Центральная Рада обратилась за поддержкой к Германии, которая незамедлительно направила свои войска на ее территорию. Как только выяснилось, что украинская Красная армия не может противостоять германским частям, которые быстро продвигались на восток, германские власти разогнали Центральную Раду и 26 апреля 1918 г. создали правительство во главе с гетманом П.П. Скоропадским. 29 августа 1918 г. в соответствии с требованиями Брестского договора советское правительство своим декретом отменило «все договоры и акты, заключенные правительством бывшей Российской империи с правительствами королевства Прусского и Австро-Венгерской империи, касающиеся разделов Польши, ввиду их противоречия принципу самоопределения наций и революционному правосознанию русского народа, признавшего за польским народом неотъемлемое право на самостоятельность и единство»[15 - ДМИСПО. Т. 1. С. 418–419; ДВП. Т. 1. С. 458–460.].

По мере приближения конца Первой мировой войны советское правительство, желая получать из Варшавы более оперативную информацию, 29 октября предложило Регентскому Совету аккредитовать Ю. Мархлевского в качестве дипломатического представителя РСФСР в Польше[16 - ДВП. Т. 1. С. 460.]. Однако на этот раз Варшава, опасавшаяся усиления большевистского влияния, промолчала[17 - Там же. С. 476.]. По мере ухудшения положения в Польше активизировалось социальное движение. Осенью 1918 г. в стране возникло около 12 °Cоветов, кое-где появились и отряды Красной гвардии, крестьяне требовали проведения аграрной реформы. Все это вынуждало властей придержащих лавировать.

Тем временем положение стран Четверного союза все более ухудшалось. 31 октября 1918 г. началась революция в Австро-Венгрии. Во Львове еще 18 октября был создан Украинский национальный совет во главе с Е. Петрушевичем, провозгласивший 20 октября Западно-Украинскую народную республику (ЗУНР), армия которой была создана на основе украинских воинских частей австро-венгерской армии. Соответственно активизировалось и польское национальное движение. 1 октября в Цешинском княжестве образовался Национальный польский совет, объявивший 30 октября о возвращении этой территории Польше[18 - Пшибыльский А. Войны польского империализма 1918–1921. Пер. с польск. М., 1931. С. 50–51.]. 23 октября Регентский совет заявил о создании министерства иностранных дел и военного министерства во главе с Ю. Пилсудским, находившемся в это время в заключении в крепости Магдебурга в Германии. 25 октября в Кракове была создана Ликвидационная комиссия, взявшая на себя власть в Западной Галиции от имени польского государства. 27 октября Регентский совет объявил о создании польской армии с включением в ее состав всех польских военных формирований. 7 ноября в Люблине возникло «народное правительство», которое заявило о роспуске Регентского совета, провозгласило гражданские свободы, 8-часо-вой рабочий день, национализацию лесов, пожалованных и майоратных имений, создание самоуправлений и гражданской милиции.

Все другие социальные требования откладывались до решений Законодательного сейма. Понимая, что власть ускользает из рук, Регентский совет добился от Германии освобождения Пилсудского, который 10 ноября прибыл в Варшаву. Переговоры с Регентским советом и Люблинским правительством привели к тому, что 14 ноября власть была передана Пилсудскому. 22 ноября он подписал декрет об организации высшей власти в Польской республике, согласно которому Пилсудский назначался «временным начальником государства», обладавшим полной законодательной и исполнительной властью. Фактически речь шла о создании диктатуры Пилсудского, прикрытой красивой должностью – в конце XVIII в. начальником государства был Т. Костюшко.

Формирование советско-польского фронта

11 ноября 1918 г. Германия подписала перемирие в Компьене, согласно которому отказалась от Брестского договора. 13 ноября Москва также аннулировала этот договор[19 - ДВП. Т. 1. С. 565–567; ДМИСПО. Т. 2: Ноябрь 1918 г. – апрель 1920 г. М., 1964. С. 26–27.], что сделало его установления несуществующими. 16 ноября Ю. Пилсудский уведомил все страны, кроме РСФСР, о создании независимого польского государства. 26–28 ноября в ходе обмена нотами по вопросу о судьбе миссии Регентского совета, находящейся в Москве, советское правительство заявило о готовности установить дипломатические отношения с Польшей[20 - ДВП. Т. 1. С. 579–581; ДМИСПО. Т. 2. С. 31–32.]. 4 декабря Варшава заявила, что до решения вопроса о миссии никакого обсуждения этой проблемы не будет. В ходе обмена нотами в декабре 1918 г. советская сторона трижды предлагала установить дипломатические отношения, но Польша под разными предлогами отказывалась от этих предложений[21 - ДВП. Т. 1. С. 607–609, 625–626; ДМИСПО. Т. 2. С. 36–37, 37–38, 40–43, 48–49.]. 2 января 1919 г. поляки расстреляли миссию Российского Красного Креста, что вызвало новый обмен нотами на этот раз с обвинениями со стороны РСФСР[22 - ДВП. Т. 1. С. 636; Т. 2: 1 января 1919 г. – 30 июня 1920 г. М., 1958. С. 17–18; ДМИСПО. Т. 2. С. 52, 56–57, 58–63, 64–65, 68–69, 97, 164–166.]. Таким образом, Москва признала Польшу и была готова нормализовать отношения с ней, но Варшава была озабочена определением своих границ. Как и большинство других политиков, Пилсудский был сторонником восстановления польской границы 1772 г. и считал, что чем дольше в России продолжается неразбериха, тем большие территории сможет контролировать Польша. Своеобразной программой максимум Пилсудского было создание ряда национальных государств на территории европейской России, которые находились бы под влиянием Варшавы. Это, по его мнению, позволило бы Польше стать великой державой, заменив в Восточной Европе Россию.

В ноябре 1918 г. германские войска стали отводиться с оккупированных территорий, что развязало руки всем заинтересованным сторонам[23 - Подробнее см.: Darstellungen aus den Nachkriegsk?mpfen deutscher Truppen und Freikorps. Bd. 1: Die R?ckf?hrung des Ostheeres. Berlin, 1936; Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока. Пер. с нем. М., 2014.]. Красная армия двинулась на запад вслед за уходящими германскими частями. На территории Латвии и Белоруссии действовали Псковская и 17?я стрелковые дивизии Западного района обороны, переименованного 15 ноября в Западную армию (командарм – А.Е. Снесарев, члены Реввоенсовета (РВС) – А.М. Пыжев, И.Я. Алибегов). В ночь на 17 ноября передовые части Западной армии перешли демаркационную линию и стали продвигаться в направлении Полоцка, Могилева, Бобруйска и Гомеля. Уже 21 ноября советские войска вступили в Полоцк, 28 ноября – в Бобруйск, 8 декабря – в Слуцк, 9 декабря – в Двинск [Даугавпилс], 10 декабря – в Минск, 18 декабря – в Молодечно, 6 января 1919 г. – в Гомель, 12 января – в Мозырь, 13 января – в Слоним, 25 января из Пинска, а 2 февраля из Овруча были выбиты части УНР. Тем временем на территории Смоленской, Витебской, Могилевской, Минской и Ви-ленской губерний 28 ноября 1918 г. был создан Минский военный округ, переименованный 14 декабря в Западный. С этого момента Западная армия выполняла лишь оперативные задачи. К 12 декабря Западная армия, в которой насчитывалось 7 620 штыков, 220 сабель, 204 пулемета и 18 орудий[24 - Директивы командования фронтов Красной Армии (1917–1922 гг.) (далее – Директивы командования фронтов). Сборник документов в 4 т. Т. 4. М., 1978. С. 51.], занимала почти 900-км фронт. 22 декабря Совет Обороны обязал главнокомандующего Красной армии И.И. Вацетиса остановить продвижение советских войск у этнических границ Польши[25 - Петров В.И. Отражение Страной Советов нашествия германского империализма в 1918 году. М., 1980. С. 363.]. 27 декабря из состава Западной армии была выделена «группа Латвии», наступавшая в направлении Риги.

16 декабря была провозглашена Литовская ССР, а 22 декабря РСФСР признала ее независимость[26 - ДВП. Т. 1. С. 622.]. Польское население Литвы и Белоруссии создало систему самообороны во главе с генералом В. Вейтко, действовавшего под руководством Комитета защиты восточных окраин (КЗВО). Естественно, что генерал обратился за помощью к Варшаве. Это позволило Ю. Пилсудскому обосновать его экспансионистские планы лозунгом защиты поляков. 21 декабря в Вильно местные поляки создали Временную комиссию управления округом Северной Литвы, что, естественно, вызвало негативную реакцию как советских, так и националистических литовских властей. 28 декабря в Вильно прошел «Съезд поляков всей Литвы», который принял резолюцию о присоединении к Польше. Для Варшавы этот шаг стал политическим прикрытием захвата Вильно: приказ об этом войска получили еще 19 декабря. 29 декабря отряды польской самообороны в Вильно были включены в состав Войска Польского. В тот же день Пилсудский просил Францию оказать влияние на Германию, чтобы она пропустила польские войска в Вильно и выделила необходимое количество оружия. Военное руководство Антанты поддержало эту просьбу[27 - Иностранная военная интервенция в Прибалтике. 1917–1920 гг. М., 1988. С. 144–145; Рубцов А.Ф. Восточноевропейская политика Франции (Прибалтика). Ярославль, 1985. С. 50.]. Виленский Совет переоценил революционные настроения в германских частях и надеялся использовать их для разоружения поляков. 31 декабря – 4 января 1919 г. германские войска эвакуировались из Вильно, передав полякам по требованию Вейтко 10 тысяч патронов и значительные суммы денег. Вместе с немцами уехало в Ковно и правительство Литовской тарибы.

Воспользовавшись ситуацией, отряды польской самообороны (свыше 1 тысячи бойцов) в ночь на 1 января напали на городской Совет, 84 защитника которого почти сутки отбивали все атаки противника. Вильно был объявлен польским городом. 3 января командование 17?й стрелковой дивизии доложило в штаб Западной армии, что из Вильно «коммунисты просят помощи… Немцы очистили город, занимают только вокзал… 145[?му] и 146[?му] полкам приказано спешно подойти к Вильно». Подошедшие с трех сторон к Вильно советские части перешли в решительное наступление и в 19 часов 30 минут 5 января заняли его предместье – Заречье. «В 22 часа 30 минут был занят центр города и в 2 часа 6 января окончательно занят весь город. Продвижение по городу шло с боем…». Одна из небольшевистских городских газет писала на следующий день: «Нескольких дней господства польских легионеров было достаточно, чтобы обратить вступление Красной Армии в город во всеобщий праздник. Все улицы и переулки засияли точно в день праздника. Вильно освободилось от оккупации легионеров. Настроение сегодняшнего дня показывает, что огромное большинство виленского населения является серьезнейшим врагом польской реакции»[28 - Darstellungen aus den Nachkriegsk?mpfen deutscher Truppen und Freikorps. Bd. 1. S. 120; Из истории гражданской войны в СССР 1918–1922. Т. 1: Май 1918 – март 1919. М., 1960. С. 686; Балтушис-Жемайтис Ф. Гражданская война в Литве в 1919 году // Война и революция. 1929. № 7. С. 89; Петров В.И. Указ. соч. С. 389; Навицкас К. Литва и Антанта (1918–1920 гг.). Вильнюс, 1970. С. 31–32; Иностранная военная интервенция в Прибалтике. С. 125–126; Кроник А.Л. Провал антисоветского выступления в Вильнюсе в начале 1919 г. // История СССР. 1964. № 5. С. 139–149; Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока. С. 155.].

12 января Западной армии была поставлена задача продолжать наступление на запад, закрепиться «на линии Ковно – Олита – Гродно – Мосты – Слоним – Лунинец» и вести разведку «в направлении на Мемель – Тильзит – Вержболово – Сувалки – Белосток – Брест-Литовск»[29 - Директивы Главного командования Красной Армии (1917–1920) (далее – Директивы Главного командования). Сборник документов. М., 1969. С. 188–189.].

Однако 18 января на переговорах с немцами о передаче советским войскам Гродно и Ковно выяснилось, что германское командование отдало приказ «удержать линию Ковно – Олита – Гродно» даже «силой оружия». Отказавшись отводить свои войска, командование германской 10?й армии развернуло на р. Неман хорошо оснащенные Сводный резервный и Ландверный корпуса общей численностью в 11 тыс. человек, которые приступили к укреплению обороны. Германия отклонила советское предложение начать переговоры о времени окончательного вывода германских войск с территории Литовской советской республики. Не в последнюю очередь позиция Берлина определялась требованием Антанты силой возвратить оставленные германскими войсками пункты. Получив сведения об отказе германского командования от переговоров и приведении в боеготовность фортов Ковно и Гродно, Главное командование Красной армии 31 января приказало Западной армии возобновить «военные действия по линии Ковно – Гродно, включительно до захвата названных пунктов открытой силой»[30 - Директивы Главного командования. С. 192.]. Перейдя в наступление, советские войска 8—13 февраля вышли на линию Кейданы – Янов (Ионава) – Кошедары – Пуне – Олита – Меречь – Марцинканцы (Марцинконис) – Новый Двор – Щучин – Рожанка – р. Шара. Однако, сосредоточив «на всех пунктах превосходные силы пехоты с артиллерией, двумя бронепоездами, броневиками и конницей», немецкие добровольцы 13–16 февраля отбросили части Красной армии от Немана на восток[31 - Российский государственный военный архив (далее – РГВА). Ф. 104. Оп. 4. Д. 2407. Л. 142–143; Darstellungen aus den Nachkriegsk?mpfen deutscher Truppen und Freikorps. Bd. 1. S. 125–126; Борьба за Советскую власть в Литве в 1918–1920 гг. Сборник документов. Вильнюс, 1967. С. 151, 152–153, 156–157; Балтушис-Жемайтис Ф. Указ. соч. С. 90–94; Петров В.И. Указ. соч. С. 393–395; Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока. С. 159–160.].

По мере продвижения войск Красной армии на Запад вслед за отходящими германскими частями все очевиднее становилась перспектива столкновения с Польшей. Еще 30 декабря 1918 г. Варшава заявила Москве, что наступление Красной армии в Литве и Белоруссии является агрессивным актом в отношении Польши, вменяющим «польскому правительству в обязанность реагировать самым энергичным образом». Поэтому в ближайшем будущем оно готовится к защите «территорий, заселенных польской нацией». 7 января 1919 г. Москва в ответ заявила, что советские войска нигде не вступили на территорию, «которая могла бы быть рассматриваема как принадлежащая Польской Республике». Соответственно, 8 февраля нарком иностранных дел РСФСР Г.В. Чичерин указал представителям НКИД в Минске на необходимость удержать польских добровольцев Красной армии от вступления в польские области[32 - ДВП. Т. 2: 1 января 1919 – 30 июня 1920. М., 1958. С. 15–17; Бобылев П.Н. На защите Советской республики. М., 1981. С. 60; Зубачевский В.А. Советская политика на северо-востоке Центральной Европы в начале 1920-х годов // Отечественная история. 2004. № 3. С. 117.]. Тем временем 1 января 1919 г. была провозглашена Белорусская ССР. 3 февраля съезд Советов БССР высказался за федерацию с РСФСР. 10 февраля Москва вновь предложила Варшаве установить нормальные отношения[33 - ДМИСПО. Т. 2. С. 98—100; ДВП. Т. 2. С. 67–70.]. 16 февраля советские власти Литвы и Белоруссии предложили Польше договориться о границах, но Варшава промолчала[34 - ДМИСПО. Т. 2. С. 105–107; ДВП. Т. 2. С. 74–76.]. 27 февраля была создана Литовско-Белорусская ССР со столицей в Вильно[35 - ДМИСПО. Т. 2. С. 115; подробнее см.: Шкляр Е.Н. Борьба трудящихся Литовско-Белорусской ССР с иностранными интервентами и внутренней контрреволюцией (1919–1920 гг.). Минск, 1962. С. 15–40.].

Тем временем польские войска двинулись на восток и ликвидировали украинскую администрацию на Холмщине, в Брест-Литовске, Жабинке, Кобрине и Владимире-Волынском. Уже 16 января советские войска в 26 км западнее Лиды вошли в соприкосновение с польскими легионерами, а 28 января польские отряды общей численностью свыше 1 тысячи бойцов появились в 20–30 км северо-западнее Слонима. 25 января Франция обратилась к Германии с требованием предоставить полякам «полную свободу передвижения в интересах организации сопротивления большевикам». 2 февраля было подписано германо-польское соглашение, в котором указывалось, что «германское правительство заверяет Антанту в том, что оно будет поддерживать борьбу Польши против большевизма». 4 февраля поляки заняли Ковель, а 9 февраля – Брест-Литовск. 5 февраля под давлением Франции в Белостоке было подписано германо-польское соглашение об эвакуации германских войск из Литвы и Белоруссии и их замене польскими войсками[36 - ДМИСПО. Т. 2. С. 84–88; Рубцов А.Ф. Восточноевропейская политика Франции (Прибалтика). С. 50–51.]. 9—14 февраля германские войска пропустили две польские оперативные группы (до 10 тысяч человек) через свои порядки до линии р. Неман до Скиделя – р. Зельвянка – р. Ружанка – Пружаны – Кобрин. Затем поляки заняли Белосток, откуда ушли германские части. 18 февраля под нажимом Франции было подписано германо-польское перемирие в Познани, что позволило полякам перебросить войска на восток. С февраля 1919 г. возник сплошной советско-польский фронт от р. Неман до р. Припять.

Со своей стороны, главком Красной армии 12 февраля отдал приказ о формировании с 19 февраля Западного фронта «в составе 7[?й] армии, армии Латвии и Западной армии», командующим которым с 23 февраля был назначен Д.Н. Надежный, членами РВС – Р.А. Римм и А.Я. Семашко[37 - Директивы Главного командования. С. 361.]. К 13 февраля Красная армия занимала фронт Паневеж – Слоним – Береза Картузская – Иваново (Янов Полесский) – Сарны – Овруч. 22 февраля главнокомандующий Красной армии И.И. Вацетис приказал войскам Западного фронта «прочно закрепиться на занятых рубежах по линии Тукум – Шавли – Поневеж – Вилькомир – Жосли – Ораны – Лида – Слоним – река Шара – Огинский канал – Пинск – Сарны, продолжая, соответственно обстановке, продвижение авангардных и разведывательных частей в направлении Либава – Тильзит – Ковно – Гродно – Волковыск – Брест-Литовск – Ковель и Ровно»[38 - Военная энциклопедия. Т. 5. М., 2001. С. 405–407; Директивы Главного командования. С. 362; Директивы командования фронтов. Т. 2: Март 1919 г. – апрель 1920 г. М., 1972. С. 58.].

20 февраля польский отряд, переодетый в германскую форму, при поддержке бронепоезда овладел несколькими населенными пунктами вдоль железной дороги Кобрин – Пинск, но на следующий день советские войска восстановили положение. 2 марта 1919 г. польские части генерала С. Шептицкого заняли Слоним, 5 марта части генерала А. Листовского – Пинск[39 - Пшибыльский А. Указ. соч. С. 76–84.]. Советские войска были вынуждены отходить, поскольку 4 марта началось наступление войск А.В. Колчака на Восточном фронте и туда стали перебрасываться части с запада. Положение частей Западного фронта осложнилось. Низка была и дисциплина в частях Западной армии, которая 13 марта была переименована в Белорусско-Литовскую армию. Так, 24–29 марта 67?й и 68?й стрелковые полки 8?й стрелковой дивизии подняли мятеж, самовольно покинули позиции и захватили Гомель[40 - Взбунтовавшиеся части ограбили город и отступили в Польшу, где сорганизовались в так называемую «Тульскую дивизию» под командованием капитана Стрекопытова, которая 15 июля 1919 г. прибыла в Митаву, а затем была по морю переброшена в Нарву в состав Северо-Западной армии генерала Н.Н. Юденича (Чапенко А.А. История русского антибольшевистского движения на территории Латвии в 1918–1919 гг. Мурманск, 2006. С. 82).]. Член коллегии ВЧК Г.С. Мороз 22 апреля 1919 г. сообщал в ЦК РКП(б), что весь западный край пропитан антисемитизмом, который явился питательной средой для контрреволюционных выступлений в Гомеле, Речице и Борисове[41 - Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. Сборник документов. М., 1996. С. 90–92.].

Кроме того, на положении советских войск сказывалась их немногочисленность. Так, на 1 марта 1919 г. Белорусско-Литовская армия на 720-км фронте имела всего 25 906 штыков, 272 сабли, 131 пулемет и 54 орудия. Комиссия Высшей военной инспекции, обследовавшая 12 марта – 5 апреля 1919 г. состояние советских войск в районе Вильно, отметила в своем заключении, что «главным отрицательным явлением данного фронта безусловно следует считать малочисленность красноармейцев, которая до смешного не соответствует с боевыми заданиями и с протяженностью фронта». Это пагубно действует «на общее настроение красноармейцев» и разлагает боевые части фронта, поскольку «влечет за собой полное недоверие к своим боевым силам и к возможности выполнять оперативные распоряжения», порождая боязнь быть обойденными противником. Отметив, что между заставами имелись 5—8-км промежутки, а между полками 35-км разрывы, не занятые войсками, комиссия сделала вывод, что «в случае наступления противника Вильна может быть свободно взята через два дня после перехода неприятеля в наступление»[42 - Бобылев П.Н. Указ. соч. С. 67, 77.].

К 15 марта Белорусско-Литовская армия, получившая за первую половину марта всего 2 251 человек пополнения, занимала линию Ораны – Лида – Барановичи – Лунинец. Командование Западного фронта требовало от войск армии активной поддержки операций в Латвии и Полесье[43 - Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 62, 63.]. Тем временем в наступление стали переходить и польские отряды. 17 марта советские войска оставили Барановичи, но 25 марта смогли выбить поляков из города. 26 марта произошел ожесточенный бой на подступах к Лиде, в ходе которого польские отряды были отброшены от города. 8 апреля противник занял Ораны, но 10 апреля советские части отбили город. Весенняя распутица приостановила крупные операции на фронте Белорусско-Литовской армии. Соответственно, уже 31 марта Реввоенсовет Республики (РВСР) решил перебросить на Восточный фронт часть войск с Западного фронта. 17 апреля главком докладывал В.И. Ленину, что «Западный фронт за последний месяц потерял свой острый характер, и здесь мы перешли к активной разведке и захвату пунктов местного значения, что свидетельствует, что противник на этом фронте вследствие каких-то причин не в состоянии перейти к активным действиям»[44 - Директивы Главного командования. С. 308.]. Однако это затишье было кратковременным.

Тем временем 16–24 марта в Москве проходили неофициальные советско-польские переговоры, в ходе которых польская миссия выставила следующие условия соглашения. От РСФСР требовалось, во-первых, не использовать Красную армию для поддержки революции в Польше; во-вторых, не создавать советского польского правительства и, в-третьих, предлагалось установить границу на основе самоопределения населения спорных территорий с выводом оттуда войск сторон[45 - ДВП. Т. 2. С. 105–106, 107; ДМИСПО. Т. 2. С. 192–194, 197.]. В целом Москва приняла эти условия, но Варшава так и не пошла на официальные переговоры, поскольку правительство Пилсудского стремилось захватить как можно больше территории. Тем самым новая польская власть пыталась решить сразу несколько проблем. Призыв в армию снижал высокий уровень безработицы и социального напряжения, оккупированные территории давали возможность получить материальные ресурсы и сплотить польское население на основе националистических лозунгов, отвлекая его от революции. Успехи Колчака на Восточном фронте делали победу Белой армии вполне реальной, и в этих условиях Польша опасалась, что Антанта поддержит территориальные требования России и стремилась захватить как можно больше.

Как указывал 11 апреля в своем донесении президенту В. Вильсону американский представитель при миссии государств Антанты в Польше генерал?майор Дж. Кернан, «хотя в Польше во всех сообщениях и разговорах постоянно идет речь об агрессии большевиков, я не мог заметить ничего подобного. Напротив, я с удовлетворением отмечал, что даже незначительные стычки на восточных границах Польши свидетельствовали скорее об агрессивных действиях поляков и о намерении как можно скорее занять русские земли и продвинуться насколько возможно дальше. Легкость, с которой им это удалось, доказывает, что полякам не противостояли хорошо организованные советские вооруженные силы. Я убежден, что наступательный воинственный крестовый поход, предпринятый из России, центра распространения пропаганды большевизма или советского движения, остановлен. Но он может быть снова вызван к жизни агрессивными действиями извне, а их можно ожидать как со стороны Польши, так и других государств»[46 - ДМИСПО. Т. 2. С. 205.].

Таблица 1. Распределение Войска Польского по фронтам[47 - Пшибыльский А. Указ. соч. С. 10.]

Однако пока основное внимание польского руководства привлекала ситуация на юго-востоке, где, как уже отмечалось, была провозглашена ЗУНР, территория которой охватывала Восточную Галицию, Лемковщину, Закарпатье и Буковину. Однако 1 ноября 1918 г. польское население Львова подняло восстание и захватило город. В это же время польские войска генерала В. Ивашкевича захватили восточную Холмщину и Подляшье, отошедшие по Брестскому миру к УНР. С этого, собственно, и началась польско-украинская война. 9 ноября была создано правительство ЗУНР во главе с президентом Е. Петрушевичем. В ходе боев 9—11 ноября поляки выбили украинские части из Перемышля, а 21 ноября соединились с львовскими повстанцами. К январю 1919 г. украинские части контролировали всю территорию Восточной Галиции, кроме Львова и железной дороги Львов – Перемышль. 22 января ЗУНР и УНР объединились. Попытки посредничества стран Антанты приводили лишь к кратким перемириям. Первой эту роль решила сыграть Англия. Однако январские переговоры показали, что позиции сторон совершенно несовместимы. Украинцы требовали границу по реке Сан, поляки настаивали на линии реки Стырь – Буск – Рогатин – Гнилая Липа – Ломница (то есть

/

Восточной Галиции и Западная Волынь оставались за Польшей). Англия предложила в качестве компромисса линию от Буга до Днестра с передачей Львова Польше. Понятно, что переговоры окончились безрезультатно и украинские части возобновили наступление на Львов. 22 февраля уже Франция потребовала заключения перемирия, но новые переговоры опять завершились безрезультатно[48 - ДМИСПО. Т. 2. С. 199–200.].

С ноября 1918 по апрель 1919 г. в Восточной Галиции действовало 60–80 % польских войск. В середине марта 1919 г. в Польшу из Франции стала прибывать 70 тыс. армия генерала Ю. Галлера. 22 марта по требованию Антанты украинцы опять приостановили боевые действия, но переговоры вновь ни к чему не привели, поскольку Польша не была заинтересована в привлечении излишнего внимания Парижской мирной конференции к Галицийскому вопросу[49 - Пшибыльский А. Указ. соч. С. 66–76; Савченко В.Н. Указ. соч. С. 102–118.]. В Париже польские представители доказывали, что Восточная Галиция должна быть присоединена к Польше, а УНР не может быть признана. В условиях правовой неопределенности Польша стремилась захватить как можно больше территории, чтобы поставить Антанту перед свершившимся фактом. 20 апреля поляки начали наступление, что сделало украинцев более сговорчивыми, но Польша не выдвигала никаких требований. Хотя Англия предлагала объявить перемирие и дать возможность Парижской конференции обсудить Галицийский вопрос, Польша, опираясь на поддержку Франции, 14 мая нарастила силу удара, использовав для этого армию Галлера[50 - Пшибыльский А. Указ. соч. С. 108–116.]. Вместе с тем игнорирование Варшавой всех предложений конференции привело к тому, что в конце мая Антанта усилила дипломатическое давление на Польшу. Кроме того, возникли опасения, что Германия откажется подписать Версальский договор, и было решено использовать польские войска для давления на Берлин[51 - Там же. С. 117–120.].

Однако успехи Красной армии на Украине и революция в Венгрии отвлекли Антанту от Галицийского вопроса. Стремление не допустить советские войска на соединение с венгерскими, которые в это время заняли восточную Словакию и находились в 20 с небольшим километрах от реки Сан, привело к тому, что было решено позволить Польше оккупировать Восточную Галицию, но при сохранении ее автономии. 25 июня 1919 г. Совет министров иностранных дел Англии, Франции, Италии и США уполномочил Польшу оккупировать Восточную Галицию до реки Збруч. Вопрос о судьбе Восточной Галиции был отложен до плебисцита, который следовало провести позже. Это решение развязало Польше руки, и к 17 июля вся Восточная Галиция была оккупирована польскими войсками. 21 ноября 1919 г. Верховный совет Антанты предоставил Польше 25-лет-ний мандат на управление Восточной Галицией, но 10 декабря Варшава заявила протест, сославшись на то, что Восточная Галиция является неотъемлемой частью страны. Хотя 22 декабря Антанта подтвердила свое решение[52 - ДМИСПО. Т. 2. С. 430–431.], судьба Восточной Галиции была отложена на будущее[53 - Савченко В.Н. Указ. соч. С. 119–135; Скляров С.А. Определение польско-украинской границы на Парижской мирной конференции // Версаль и новая Восточная Европа. М., 1996. С. 136–158; Яжборовская И.С., Парсаданова В.С. Россия и Польша. Синдром войны 1920 г. М., 2005. С. 126–127; Михутина И.В. Западно-Украинская народная республика // Славяноведение. 2006. № 1. С. 29–35.]. Кроме Польши на территорию ЗУНР претендовали Румыния, захватившая Буковину, и Чехословакия, требовавшая передачи ей Лемковшины и Закарпатья.

Пока в Галиции разворачивались все эти события, войска 12?й советской армии, переданной 4 июня в состав Западного фронта из расформированного Украинского фронта, в середине июня 1919 г. на пинском и ковельском направлениях вошли в соприкосновение с польскими частями. Однако пока на Украине основным противником Красной армии были войска УНР, которые, объединившись с Галицийской армией и используя успехи Добровольческой армии А.И. Деникина в Донбассе, перешли в наступление и стали занимать Правобережную Украину. Тем временем на Волыни поляки 9 августа захватили Дубно и Кременец, а 13 августа – Ровно. 1 сентября было подписано перемирие между Польшей и УНР. К середине октября 1919 г. 12?я армия удерживала район Мозырь – Житомир – река Тетерев, будучи охваченной с трех сторон: с запада действовали польские части, с юго-запада – петлюровцы, а с юго-востока – Добровольческая армия Деникина. В ноябре – декабре 1919 г. польские части использовали отвод войск Деникина для продвижения на линию реки Уборть – Олевск – Новоград-Волынский – Проскуров – Каменец-Подольск. В свою очередь 12?я армия в ноябре 1919 – феврале 1920 г. совместно с 14?й армией освободила Правобережную Украину и вошла в соприкосновение с польскими войсками от Полесья до Днестра. Галицийская армия 6 ноября 1919 г. подчинилась Деникину, а в январе 1920 г. – Красной армии[54 - Пшибыльский А. Указ. соч. С. 116–117, 126–128, 136, 140–142; Гражданская война на Украине. 1918–1920. Сборник документов и материалов. В 3 т. Киев, 1967. Т. 2: Борьба против деникинщины и петлюровщины на Украине. Май 1919 – февраль 1920 г. С. 470–471, 664.].

13 февраля 1920 г. в расположение польских войск в районе Новой Ушицы вышел 15-тыс. отряд деникинского генерала Н.Э. Бредова, отходивший из Одессы вдоль Днестра. После двухнедельных переговоров 1 марта был подписан договор Бредова с польским военным командованием, согласно которому его отряду разрешалось перейти на территорию, занятую польскими войсками, сдав предварительно им на хранение вооружение и продав большую часть лошадей. Со своей стороны, польские военные власти обязались содействовать бредовцам в возвращении на территорию, занятую Добровольческой армией. В связи с эпидемией тифа отряд был размещен в трех карантинных лагерях. С середины мая 1920 г. Польша просила Францию посодействовать отправке этого отряда в Крым, но лишь 5 июля началась отправка первого эшелона в Румынию к черноморским портам. Прибыв в Крым, Бредов в интервью местной газете отметил, что обращение с интернированными было не слишком хорошим, но, когда Красная армия перешла в наступление, отношение поляков изменилось в лучшую сторону[55 - РГВА. Ф. 25880. Оп. 2. Д. 72. Л. 23об.; Д. 73. Л. 98—98об.; Белоруссия в борьбе против польских захватчиков в 1919–1920 гг. М., 1940. С. 169–170; Из истории гражданской войны в СССР. Сборник документов и материалов в 3 т. Т. 3: Февраль 1920 – октябрь 1922. М., 1961. С. 113–115, 122, 124, 127.].

Переговоры и захваты

Наряду с боями в Галиции, польское командование, завершив перегруппировку и сосредоточение войск, активизировало свои действия в Белоруссии. Используя 40-км разрыв между флангами Литовской и Западной дивизий, 16 апреля 1919 г. польские войска под командованием генерала Э. Рыдз-Смиглы с трех сторон атаковали Лиду. Лидский гарнизон, состоявший в основном из красноармейцев-поляков, насчитывал 1 300 штыков и 80 сабель при 2 орудиях. Несмотря на внезапность нападения, советские войска оказали противнику упорное сопротивление, город дважды переходил из рук в руки. Лишь подтянув дополнительные силы, поляки смогли 17 апреля занять Лиду. После четырех дней ожесточенных боев польские части 18 апреля заняли Новогрудок, а 19 апреля – Барановичи. 19 апреля по железной дороге из Лиды в Вильно был направлен польский отряд (200 штыков и 150 сабель при нескольких орудиях), переодетый в красноармейскую форму. Беспрепятственно проникнув в город и заняв стратегически важные пункты, поляки открыли огонь, что вызвало панику. В 13 часов они заняли Замковую гору. Захваченный вокзал и железная дорога позволяли полякам перебрасывать подкрепления. Тем не менее, бои в городе, в которых с обеих сторон активно участвовали добровольцы из местных жителей, продолжались до 21 апреля, когда советские части оставили его[56 - Шкляр Е.Н. Указ. соч. С. 100–101; Бобылев П.Н. Указ. соч. С. 90–91.].

Вся экспансионистская программа Варшавы прикрывалась лозунгом создания федерации во главе с Польшей. Любопытно, что эта идея восходила к рапорту польского генерала на французской службе М. Сокольницкого Наполеону I от 10 февраля 1812 г.[57 - Сокольницкий М. «Исполнено по высочайшему повелению…»: Рапорт, переданный Наполеону начальником его контрразведки, польским генералом Михалом Сокольницким с рекомендациями «о способах избавления Европы от влияния России…». Минск, 2003.] Еще 15 апреля 1919 г. Польша предложила Литве восстановить польско-литовскую унию, но это предложение не нашло поддержки в Каунасе. Тем не менее, польское руководство планировало обставить захват Вильно как акцию, необходимую для свободного объединения Польши и Литвы. Тем не менее, создать польско-литовское правительство не удалось. Вместо него на Виленщину была распространена военно-оккупационная власть польской администрации – Гражданского управления Восточных земель (ГУВЗ). Таким образом, обещание Ю. Пилсудского, содержащееся в его воззвании «К жителям бывшего Великого Княжества Литовского», о том, что он хочет дать им «возможность разрешения внутренних, национальных и религиозных проблем по собственному усмотрению, без какого бы то ни было насилия или давления со стороны Польши», осталось невыполненным, что еще уменьшило шансы на соглашение с национальным литовским правительством. Страны Антанты не спешили узаконить польский захват[58 - Михутина И.В. Польско-советская война 1919–1920 гг. М., 1994. С. 66–67; Михутина И.В. Некоторые проблемы истории польско-советской войны 1919–1920 гг. // Версаль и новая Восточная Европа. С. 173.].

Узнав о потере Вильно, главком Красной армии отменил переброску 8?й стрелковой дивизии с Западного на Южный фронт и 24–25 апреля потребовал «восстановить положение под Вильно во что бы то ни стало»[59 - Директивы Главного командования. С. 366–367.]. Однако подготовка операции затянулась, за это время поляки сумели перебросить в Вильно дополнительные силы. 27–28 апреля советские войска начали наступать на Вильно с трех сторон, но отсутствие связи не позволяло координировать ход операции. Молодечненская группа подошла на 5 км к городу, но потери среди командного состава привели к прекращению атак и отходу на 15 км. Отряд, наступавший от Новосвенцян, столкнулся с конной польской частью и был вынужден отступить. Литовская дивизия подошла с севера на 5–6 км к Вильно, но командование армии об этом не знало. В ожесточенных боях дивизия понесла большие потери в комсоставе и 2 мая стала отходить. Тем временем противник занял Ошмяны и активно действовал на флангах советских войск[60 - Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 66–67, 68–69, 70, 73–74.]. 3 мая Белорусско-Литовской армии было приказано, «продолжая виленскую операцию, обратить серьезное внимание на направление Лида – Молодечно», где следовало создать резерв[61 - Там же. С. 71–72; Пшибыльский А. Указ. соч. С. 122–126.]. Однако на этом бои за Вильно фактически завершились.

В начале мая 1919 г. советско-польский фронт вновь стабилизировался, поскольку Польша должна была по предложению Антанты подготовиться к действиям против Германии, которая могла не согласиться на подписание Версальского мирного договора. Это, впрочем, не мешало польским войскам постепенно продвигаться в направлении Поневеж – Молодечно, что создавало угрозу Двинску и Полоцку, парировать которую Белорусско-Литовской армии было нечем, поскольку ее численность сократилась до 16 тыс. штыков[62 - Директивы Главного командования. С. 370; Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 84–86.]. 24–25 мая войскам армии было приказано вновь атаковать Вильно с фронта Поставы – Сморгонь, но активизация противника на молодечненском и лунинецком направлениях не позволила реализовать этот план[63 - Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 87–88, 89–90.]. Тем временем еще 29 апреля на совместном заседании Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) обсуждалось заявление председателя РВСР Л.Д. Троцкого о необходимости строгого проведения принципа единства командования на Западном фронте, где действовали Эстляндская, Латышская, Белорусско-Литовская армии с двойным подчинением. В итоге, было решено перенести эту проблему на Пленум ЦК РКП(б), который 4 мая рассмотрел вопрос «О едином командовании над армиями как России, так и дружественных социалистических республик». Согласно принятому решению, «попытки подчинить командование отдельных армий местным национальным советским властям являются безусловно пагубными для дела обороны Советской республики. Поэтому нарушение единства управления и командования, национальное раздробление армий приводят к национальным трениям в среде самих красноармейских частей и являются верным путем к разложению армии. Центральный Комитет считает поэтому необходимым восстановить в области военного управления и командования строжайшее начало единства организации и строгого централизма»[64 - Российский государственный архив социально-политической истории (далее – РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 3. Д. 6. Л. 3; Директивы Главного командования. С. 800.].

7 мая главком Красной армии И.И. Вацетис в новом докладе на имя В.И. Ленина указал, что «Западный фронт представляет в настоящее время для нас весьма большую угрозу ввиду того, что формирования местных национальных советских правительств Литвы и Белоруссии оказались никуда не годными и переданные им для укомплектования две дивизии совершенно развалились, от Литовской дивизии уцелели только 3 штаба, солдаты обратились в мародеров. Таким образом, на западе фронт наш от Вилькомира до параллели Минска считается крайне угрожаемым и придется снять резервы с какого-нибудь фронта менее угрожаемого». Главком предлагал ускоренно провести на фронте «принцип единоначалия военного и политического»[65 - Директивы Главного командования. С. 313–316.]. 1 июня на совместном заседании ВЦИК и представителей от Украинской, Литовско-Белорусской и Латвийской республик было принято постановление «Об объединении советских социалистических республик России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии для борьбы с мировым империализмом»[66 - Там же. С. 800.]. Соответственно 2 июня расширенное заседание Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) приняло решение реорганизовать войска Западного фронта. РВСР было поручено до 7 июня переформировать все национальные части и «свести их в боевые соединения, руководствуясь исключительно стратегическими соображениями». Соответственно, 7 июня армия Латвии была переименована в 15-ю армию, а Белорусско-Литовская армия – в 16-ю армию[67 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 11. Л. 6; Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 784.].

К сожалению, подавляющее большинство конфликтов того времени в Восточной Европе изобиловало взаимным ожесточением и вопиющими проявлениями бесчеловечности. В этом отношении начавшееся с февраля 1919 г. продвижение польской армии на восток ни чем не отличалось от действий других вооруженных отрядов. Так, будущий министр иностранных дел Польши в 1930-е годы Ю. Бек рассказывал своему отцу Ю. Беку, вице?министру внутренних дел в правительстве И. Падеревского, как в конце 1918 г. после разведывательного задания в Румынии, Москве и Киеве он с товарищами по организации пробирался через «большевизированную Украину»: «В деревнях мы убивали всех поголовно и все сжигали при малейшем подозрении в неискренности. Я собственноручно работал прикладом». Периодически предпринимались жестокие бомбардировки и артобстрелы не имевших гарнизонов городов. Объектами обстрела нередко становились медицинские учреждения, отмеченные опознавательными знаками. Занятие городов и населенных пунктов сопровождалось самочинными расправами военных с местными представителями советской власти, а также еврейскими погромами, выдававшимися за акты искоренения большевизма. Так, после занятия Пинска по приказу коменданта польского гарнизона на месте, без суда было расстреляно около 40 евреев, пришедших для молитвы, которых приняли за собрание большевиков. Был арестован медицинский персонал госпиталя и несколько санитаров расстреляны. Хотя эти факты получили широкую огласку, военное командование отказало гражданской администрации в допуске к документам. Преступление было оправдано нервным напряжением офицеров в боях с большевиками, а прямой его виновник – переведен в другое место с повышением.

Недаром появление польских войск в Литве и Белоруссии сразу же вызвало локальные восстания. Обострение антагонизма заставило Ю. Пилсудского в дальнейшем отказаться от поддержки белорусского национального движения. Несмотря на то, что некоторые польские газеты еще в марте с возмущением писали о бесчинствах армии на востоке, захват Вильно был ознаменован растянувшейся на несколько недель вакханалией расправы над защитниками или просто сочувствующими советской власти людьми: арестами, отправкой в концлагеря, пытками и истязаниями в тюрьмах, расстрелами без суда, в том числе стариков, женщин и детей, еврейским погромом и массовыми грабежами. Местные жители оказывались совершенно беззащитными перед произволом и извращенными эксцессами армии страны, называвшей себя бастионом христианской цивилизации в борьбе против большевизма и вообще «восточного варварства». По свидетельству представителя ГУВЗ М. Коссаковского, убить или замучить большевика не считалось грехом. «В присутствии генерала Листовского (командующего оперативной группой в Полесье) застрелили мальчика лишь за то, что якобы недобро улыбался». Один офицер «десятками стрелял людей только за то, что были бедно одеты и выглядели, как большевики… было убито около 20-ти изгнанников, прибывших из-за линии фронта… этих людей грабили, секли плетьми из колючей проволоки, прижигали раскаленным железом для получения ложных признаний». Коссаковский был очевидцем следующего «опыта»: «кому-то в распоротый живот зашили живого кота и побились об заклад, кто первый подохнет, человек или кот»[68 - Белоруссия в борьбе против польских захватчиков в 1919–1920 гг. С. 157–168, 173–180; Михутина И.В. Польско-советская война С. 63–66.].

Со 2 июня поляки начали продвижение на поставском направлении. Советские войска неоднократно переходили в контратаки, однако без особого успеха[69 - Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 98–99.]. Надеясь на осложнение германо-польских отношений, командующий Западного фронта 16 июня приказал 15?й и 16?й армиям подготовиться к развитию «активных действий для овладения [линией] Вильно – Лида – Барановичи, утраченной нами в апреле». Считалось, что до прибытия подкреплений можно выйти на линию Двинск – Свенцяны – Ошмяны. Для 12?й армии предусматривались оборонительные действия с выходом на реку Стоход и по возможности овладение Ковелем[70 - Там же. С. 100; Директивы Главного командования. С. 381–384.]. Вся вторая половина июня прошла в мелких стычках разведчиков и перегруппировке войск сторон. До подписания Версальского договора Польша старалась не увлекаться наступлением на восток, но после 28 июня оно возобновилось.

Сосредоточив 23 217 бойцов против 12 950 в советских частях, польские войска с утра 1 июля начали наступать от Вильно на Вилейку и от Лиды на Воложин. Целью нового польского наступления должен был стать Минск и продвижение до линии Орша – Могилев – Жлобин – Мозырь. В тот же день они захватили Вилейку, 4 июля – Молодечно, а 7 июля – Лунинец. К 9 июля фронт в Белоруссии проходил по линии Шарковщизна – Воропаево – оз. Нарочь – ст. Залесье – река Березина (впадающая в Неман) – Воложин – Першай – Ивенец – Камень – Налибок – Колядино – Клецк – Ганцевичи – река Ясельда – река Припять. 10 июля поляки заняли Липицу и Туров. Во второй половине июля советские войска несколько раз пытались выбить противника из Вилейки и Молодечно, но успеха не достигли. Командование Западного фронта постаралось организовать контрудары левым флангом 15?й армии с севера в район Годуцишки – Поставы в тыл наступающему в сторону Минска противнику. Войска 16?й армии должны были контратаковать со стороны Минска на Вилейку. Однако разрозненные атаки, хотя и задержали продвижение противника, переломить ситуацию на фронте не смогли[71 - Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 106–107.].

17 июля 16?я армия, несколько пополненная до 17 528 штыков и сабель, перешла в наступление и, прорвав фронт, вплотную подошла к Вилейке, продвинувшись с боями на 40 км. Однако польское командование располагало неизмеримо большими силами и, подтянув подкрепления, коротким ударом отбросило к востоку оба фланга 16?й армии. В результате советские войска в Минском районе оказались охваченными войсками противника. К 25 июля в районе города действовало с советской стороны около 8 тыс. штыков против 12 тыс. штыков и 2 тыс. сабель противника[72 - Бобылев П.Н. Указ. соч. С. 110, 117.]. 23 июля 16?й армии было приказано оборудовать в Борисове, Полоцке, Бобруйске и Мозыре узлы обороны[73 - Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 109.]. К 28 июля польские части северо-западнее Минска вышли на фронт Радошковичи – Раков. 29–30 июля командование Западного фронта потребовало от 16?й армии контратаковать противника от Полоцка в сторону Вилейки и Молодечно, что должно было сковать польские части у Минска[74 - Там же. С. 110–112.]. Тем временем польские войска с боями обходили Минск с северо-востока, заходя в тыл его защитникам. В этих условиях, несмотря на приказы командующего Западным фронтом об удержании города[75 - Там же. С. 113, 114–115.], советские части 8 августа оставили Минск.

Таблица 2. Численность войск 16?й армии[76 - Там же. Т. 4. С. 62, 70, 84, 107, 117–118.]

В середине августа польские войска возобновили продвижение в сторону Борисова, Игумена и Бобруйска. 10 августа поляки заняли Слуцк, а 12 августа – Игумен. Соответственно, перед 16?й армией 14 августа была поставлена задача удержать Докшицы, создать оборону по реке Березина и, используя лесисто-болотистую местность, оборонять Борисов и Бобруйск[77 - Там же. Т. 2. С. 115–116.]. Попытки РВС 16?й армии получить какие-либо подкрепления в связи с тяжелой обстановкой на Южном фронте опять были отклонены. Войска получили приказ «сгруппировать наиболее боеспособные части на главнейших дорогах, организовав наблюдение промежутков. При нажимах противника отходить на короткие расстояния, не более 5 верст, задерживаясь на всевозможных рубежах с целью заставить противника возможно чаще разворачиваться и тем замедлить его движение»[78 - Бобылев П.Н. Указ. соч. С. 118; Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 108; Директивы Главного командования. С. 384.]. Постепенно противнику удалось потеснить войска 16?й армии за реку Березина и захватить 18 августа Борисов. 22 августа командующий Западным фронтом приказал «во что бы то ни стало прикрыть полоцкое направление» и оборонять Бобруйск «до последней возможности»[79 - Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 117–118.], что, впрочем, не помешало полякам 28 августа занять город.

Более того, в начале сентября польские части в районе Бобруйска форсировал Березину и повели наступление на Рогачев, Жлобин и Речицу в обход Мозыря. В этой обстановке командующий Западным фронтом решил перебросить к Могилеву Латышскую дивизию из 15?й армии для удара во фланг и тыл наступающего противника[80 - Там же. С. 119–120, 123–124, 126; Из истории гражданской войны в СССР. Т. 2: Март 1919 – февраль 1920. М., 1961. С. 682.]. Однако еще до ее прибытия части 8?й стрелковой дивизии 10 сентября сумели остановить продвижение поляков к Рогачеву и Жлобину и оттеснили их к Бобруйску. Тогда 11 сентября командующий Западным фронтом поставил перед 16?й армией задачу форсировать Березину, выйти на линию Игумен – Осиповичи с целью окружения Бобруйской группировки противника и дальнейшего наступления на Минск[81 - Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 129–130.]. Однако назначенная на 25 сентября операция не состоялась из-за обострения обстановки на Южном фронте. Главком Красной армии С.С. Каменев считал, что для разгрома Деникина «временное ослабление Западного фронта для усиления Южного неизбежно, так как по условиям времени нет другого способа оказать быструю реальную помощь на наиболее уязвимых направлениях»[82 - Директивы Главного командования. С. 476; Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 133–135.]. Уже 21 сентября было решено перебросить с Западного фронта Латышскую дивизию, а затем и другие части.

Тем временем в конце августа разгорелись ожесточенные бои в верховьях Березины. Советское командование поставило перед 16?й армией задачу наступать от Лепеля на Докшицы и далее на Вилейку, а 15?я армия должна была нанести удар от Придруйска на Докшицы – Поставы – Вилейку. Польским войскам, в которых насчитывалось 16 тыс. штыков, 2 тыс. сабель и 50 орудий, противостояли советские части общей численностью в 11 тыс. штыков, 350 сабель и 49 орудий[83 - Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 120–121; Какурин Н.Е. Русско-польская кампания 1918–1920 гг. Политико-стратегический очерк. М., 1922. С. 24.]. Однако главные силы 15?й армии участвовали в боях за Псков с армией генерала Н.Н. Юденича, поэтому согласованного удара не получилось. Тем временем 25 августа польские части перешли в наступление в сторону Двинска, заняли 26 августа Зарасай и вынудили к отходу 4-ю стрелковую дивизию. 27 августа С.С. Каменев потребовал удержать город «во что бы то ни стало». Хотя 30 августа 4?я дивизия отошла за реку Западная Двина, но советские части удержали предмостные укрепления перед Двинском и Дриссой. Командование 15?й армии перебросило сюда Эстонскую бригаду, 2?й Латышский полк и другие части. Войска 16?й армии поддерживали оборонительные усилия соседа наступлением от Лепеля в сторону Дисны. Бои в этом районе продолжались в течение месяца, но, хотя польские части и вышли на Западную Двину от Двинска до Полоцка, захватить эти города им не удалось[84 - Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 121–122; 135–136; Бобылев П.Н. Указ. соч. С. 116.].

Во второй половине октября – первой половине ноября 1919 г. продолжались ожесточенные бои вокруг Лепеля. Поляки стремились прорваться вдоль реки Западная Двина к Полоцку и Витебску.

Наступление польских войск на Восток. Февраль 1919 – апрель 1920 г.

16?я армия отражала эти атаки и сама контратаковала противника, а 15?я армия продолжала обороняться на подступах к Двинску[85 - Директивы командования фронтов. Т. 2. С. 141–142, 144–145, 155–156.]. В районе станции Боровуха полякам удалось форсировать Западную Двину, но к 24 ноября они были отброшены за реку[86 - Там же. С. 165.]. К 25 декабря 1919 г. в 16?й армии, занимавшей 380-км фронт, насчитывалось 7 800 штыков, около 1 100 сабель и 70 орудий. Силы противника командование Западного фронта оценивало в 40 тыс. штыков, 3 тыс. сабель при 181 орудии[87 - Там же. С. 167–171.]. В итоге Красная армия удержала Полоцк, а наступление зимы свело активность войск сторон до уровня поисковых действий патрулей. 3 января 1920 г. поляки вместе с латвийскими войсками заняли Двинск (Даугавпилс)[88 - Пшибыльский А. Указ. соч. С. 137–138, 142–143; ДМИСПО. Т. 2. С. 465–466.].

Польское наступление привело к новым проблемам в дипломатических контактах с Москвой. Узнав о захвате Вильно, советская сторона потребовала отъезда из Москвы А. Венцковского, и неофициальные контакты были прерваны[89 - ДМИСПО. Т. 2. С. 221; ДВП. Т. 2. С. 142–143. 151–152.]. Новые неофициальные переговоры сторон имели место в июле в Беловеже, где Венцковский встречался с Ю. Мархлевским, который от имени Москвы предлагал Польше мирное соглашение, но получил отказ со ссылкой на сложное международное положение. Тем не менее, стороны договорились о проведении Конференции обществ Красного Креста. Согласие Москвы было получено уже 17 августа[90 - ДМИСПО. Т. 2. С. 282–283, 294–295; ДВП. Т. 2. С. 235.]. Во время похода войск Деникина на Москву польское руководство заняло выжидательную позицию, поскольку победа в России «белых», не признававших за Польшей прав на западнобелоруссие и западноукраинские земли, создала бы для Варшавы массу проблем. Кроме того, неурожай лета 1919 г. и ранняя зима поставила перед поляками вопрос, сможет ли Польша вообще воевать. Вместе с тем, Ю. Пилсудский не мог принять предложений Москвы о заключении мира, так как в этом случае пришлось бы демобилизовать армию, что лишь подстегнуло бы общее недовольство в стране. С другой стороны, затянувшаяся война вызывала недовольство польского населения, в армии падала дисциплина, среди новобранцев росло дезертирство, и солдаты постепенно становились восприимчивыми к большевистской пропаганде.

Все это вынудило польское руководство 4 сентября согласиться на проведении Конференции обществ Красного Креста, которая фактически вылилась в неофициальные переговоры с Москвой, проходившие 10 октября – 13 декабря 1919 г. на станции Микашевичи. 2 ноября было подписано соглашение о заложниках, согласно которому РСФСР освобождала и отправляла в Польшу арестованных поляков. 9 ноября было подписано соглашение об обмене гражданскими пленными, но польские войска не пропускали беженцев за линию фронта, не желая заниматься их обустройством. Но прежде всего эти переговоры использовались советской стороной для выяснения ближайших планов польского руководства. Ведь в 16?й армии осталось лишь около 6 тыс. штыков и, конечно, она не смогла бы сдержать польское наступление. Однако советское руководство располагало сведениями о том, что в Варшаве считают, что «дальнейшее наступление объективно становится «чужими руками жар загребать» из российского горнила для коалиции и проливанием польской крови для восстановления «всея России» с отремонтированным царизмом во главе». 29 октября Мархлевский сообщил в Москву о том, что, по словам польского представителя И. Бёрнера, «поляки наступать не будут. Желают разгрома Деникина. Уверяют, что можно снять части с фронта». Соответственно, 16?я армия 17 ноября получила задачу прекратить всякие активные действия и перейти к обороне. В итоге переговоры были прерваны польской стороной, когда стало ясно, что поход Деникина на Москву провалился[91 - ДМИСПО. Т. 2. С. 308, 370–371, 376–378, 388–392, 398–401, 433–434, 442–444, 496–497; Михутина И.В. Польско-советская война. С. 275–301; Бобылев П.Н. Указ. соч. С. 131–132.].

Стремясь снять с Варшавы ответственность за прекращение переговоров, 28 ноября 1919 г. помощник министра иностранных дел Скржинский в ответ на запрос в польском сейме заявил, что Польша готова к мирному соглашению с Советами, но Москва якобы никогда не предлагала Польше подобного соглашения, что она будто угрожала Польше вторжением и не желает удовлетворить «законные польские требования»[92 - ДМИСПО. Т. 2. С. 404.]. Это заявление стало известно в Москве, и чтобы рассеять всякие недоразумения, которые могли затруднить установление мирных отношений между двумя странами, советское правительство 22 декабря направило Польше ноту, в которой снова предложило «немедленно начать переговоры, имеющие целью заключение прочного и длительного мира»[93 - Там же. С. 446–447; ДВП. Т. 2. С. 312–313.].

Тем временем 8 декабря 1919 г. Верховный совет Антанты огласил Декларацию о временных восточных границах Польши, согласно которой границей стала линия этнографического преобладания польского населения от Восточной Пруссии до бывшей русско-австрийской границы на Буге. Относительно оккупированных Польшей земель на востоке в декларации не было сказано ни слова[94 - ДМИСПО. Т. 2. С. 431–432.]. Постепенно на Западе формировалась идея создания «санитарного кордона» на западных границах Советской России, воплощение которой требовало создания сильной Польши в качестве противовеса Германии и России. В этих условиях польское руководство попыталось сыграть на «угрозе большевизма», чтобы получить от Антанты материальную поддержку. Однако, учитывая мирные предложения Москвы и разруху в России, Англия и США довольно скептически воспринимали эти польские заявления, что, впрочем, не мешало им оказывать Польше определенную поддержку военным снаряжением в обмен на проникновение в польскую экономику[95 - Там же. С. 489–491, 482–486, 503–505.]. Всего весной 1920 г. Англия, Франция и США поставили Польше 1 494 орудия, 2 800 пулеметов, 385,5 тыс. винтовок, 42 тыс. револьверов, около 700 самолетов, 200 бронемашин, 800 грузовиков, 576 млн патронов, 10 млн снарядов, 4,5 тыс. повозок, 3 млн комплектов обмундирования, 4 млн пар обуви, средства связи и медикаменты[96 - Гражданская война и интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1987. С. 556–557; Манусевич А.Я. Трудный путь к Рижскому мирному договору 1921 г. // Новая и новейшая история. 1991. № 1. С. 32. О поддержке Польши со стороны Антанты см.: Из истории гражданской войны в СССР. Т. 3. С. 66–67, 69–78, 80–81, 86–87, 90–92, 95–97, 98–99, 100–101.].

Не дождавшись ответа, советское руководство 28 января 1920 г. обратилось к правительству Польши и польскому народу с заявлением, в котором указывалось, что политика РСФСР в отношении Польши исходит не из случайных временных военных или дипломатических комбинаций, а из незыблемого принципа национального самоопределения и что советское правительство безоговорочно признавало и признает независимость и суверенность Польской республики. Правительство РСФСР от своего имени и от имени правительства Советской Украины заявило, что в случае начала и во время переговоров Красная армия не переступит занимаемой ею линии фронта: Дрисса – Дисна – Полоцк – Борисов – местечко Паричи – станции Птичь и Белокоровичи – местечко Чуднов – местечко Пилявы – местечко Деражня – Бар. В заявлении выражалась надежда, что все спорные вопросы будут урегулированы мирным путем[97 - ДМИСПО. Т. 2. С. 508–509; ДВП. Т. 2. С. 331–333.]. Таким образом, Советская Россия стремилась разрешить спорные вопросы за столом переговоров и обеспечить благоприятные условия для окончательного разгрома «белых» армий.

В ответ на советское заявление от 28 января 1920 г. польская сторона заявила о необходимости обсудить его с Антантой. Правда, еще 26 января Англия заявила Варшаве, что не может рекомендовать Польше продолжать политику войны, поскольку РСФСР не представляет военной угрозы для Европы. 2 февраля ВЦИК РСФСР принял обращение к польскому народу, снова повторив предложения о заключении мира с Польшей[98 - ДМИСПО. Т. 2. С. 511–513; ДВП. Т. 2. С. 355–357.]. 22 февраля УССР также предложила Польше заключить мирный договор, еще раз повторив свое предложение 6 марта[99 - ДМИСПО. Т. 2. С. 543–544, 565; ДВП. Т. 2. С. 386–387, 399–400.]. В этих условиях Верховный совет Антанты 24 февраля заявил, что если Польша выставит на переговорах с Москвой слишком чрезмерные требования, то Антанта не будет ей помогать, если Москва откажется от мира. Однако польское руководство, одержимое идеей восстановления границ 1772 г. и уверенное в военном бессилии Советской России, решило максимально затянуть дипломатические маневры, чтобы создать благоприятные условия для военных операций[100 - ДМИСПО. Т. 2. С. 521–522, 569–571.]. Попытки польского руководства заручиться поддержкой стран Антанты, Латвии и Румынии ни к чему не привели, поскольку все они заняли выжидательную позицию в отношении польских намерений на Востоке[101 - Там же. С. 575–591.].

В феврале 1920 г. на вопрос корреспондента газеты «Эко де Пари», «какова политика господина Генерала в отношении Литвы, Белоруссии и Украины», Ю. Пилсудский с пафосом заявил, что «свобода земель нами оккупированных, является для меня единственным решающим фактором… Мы на штыках несем этим несчастным землям свободу без всяких оговорок»[102 - Михутина И.В. Польско-советская война. С. 3.]. Гораздо более откровенно цели польского руководства были сформулированы в информационном документе для командного состава Волынского фронта, подготовленном по указанию Пилсудского 1 марта 1920 г. В нем отмечалось, что «глава государства и польское правительство стоят на позиции безусловного ослабления России… В настоящее время польское правительство намерено поддержать национальное украинское движение, чтобы создать самостоятельное украинское государство и таким путем значительно ослабить Россию, оторвав от нее самую богатую зерном и природными ископаемыми окраину. Ведущей идеей создания самостоятельной Украины является создание барьера между Польшей и Россией и переход Украины под польское влияние и обеспечение таким путем экспансии Польши как экономической – для создания себе рынка сбыта, так и политической»[103 - Михутина И.В. Некоторые проблемы истории польско-советской войны 1919–1920 гг. // Версаль и новая Восточная Европа. С. 165.]. В частности, предполагалось добиться получения черноморских портов, которые позволили бы Польше занять «такое положение в отношении восточноевропейских государств, какое сейчас в отношении Польши занимают западноевропейские государства…

Порты на Балтике будут иметь значение, когда Польша одновременно получит порты на Черном море»[104 - Зубачевский В.А. Геополитические планы Германии, Польши, Советской России в период польско-советской войны 1920 года // Славяноведение. 1999. № 4. С. 42.].

В преддверии схватки