скачать книгу бесплатно
– Слишком. – Его короткий ответ дал ей понять, что Максим волнуется не меньше.
Ему тоже показалось, что Ксения спросила не из любопытства, а в надежде скрыть волнение. Впрочем, это ей почти удалось. Но Максим видел, что она все-таки испугана, видно, не слишком часто пускалась в подобные авантюры. Так же, впрочем, как и он. Но в ее манере разговаривать, в поведении, во внешнем облике было нечто такое, что делало их решение провести эту ночь вместе естественным и неизбежным.
Так природа ждет поутру встречи с солнцем, так песок мечтает о морском прибое…
Они поднялись на пятый этаж. Открывая дверь в номер, Максим бросил на женщину быстрый взгляд – не передумала ли. Но его спутница гордо вздернула подбородок, в очередной раз демонстрируя независимость. Максим едва сдержал улыбку: уж не полагает ли она, что он будет выкручивать ей руки? Что ж, он готов, если это доставит ей удовольствие. Он открыл дверь и пропустил даму вперед.
Закрыв дверь на ключ, Максим не стал зажигать свет. В конце концов, его номер куда лучше смотрелся в темноте. К тому же света хватало от подглядывавшей в окно луны. Они видели друг друга, а большего и не требовалось.
Ксения внимательно оглядела номер, и Максим смущенно пояснил:
– Я хотел что-нибудь поприличное, но мне объяснили, что люксовые номера отвели для телевизионщиков из Москвы. – Он положил ее сумочку на столик у кровати и развел руками. – Так что чем богаты, тем и рады…
– Неважно, – прошептала она. Лунный свет застрял в ее волосах, и от этого они казались серебристыми…
– Да, неважно, – эхом отозвался Максим, чувствуя, как кровь быстрее побежала по жилам. Он стянул пропотевшую насквозь рубашку и подошел к Ксении. Она не отстранилась, не отступила назад, не вздрогнула – словом, не сделала ничего такого, что превратило бы его в насильника-подлеца, а ее – в беззащитную жертву. И у него, как у мальчишки, неожиданно пересохло во рту, когда он положил ей руки на плечи и поцеловал в теплые нежные губы.
Ксения закрыла глаза, ощущая лишь эти незнакомые твердые губы, которые через мгновение стали мягкими и горячими, слегка солоноватыми на вкус. Его ладони сжали ее талию, нежно и в то же время сильно, но тут же она почувствовала, как одна его ладонь переместилась ей на затылок, другая легла на ягодицы. Максим плотнее прижал ее к своему телу, и она ощутила растущее в нем напряжение. На мгновение он оторвался от нее и прошептал, задыхаясь:
– Мне только сейчас пришло в голову, что мы с тобой абсолютно незнакомы. Как тебя зовут?
– Не надо! – резко оборвала она его. – Давай обойдемся без имен!
Максим опешил:
– Почему?
– Не сейчас. – Ксения провела пальцем по его щеке, очертила контуры губ. – Потом…
Он притянул ее к себе, сжал пальцами бедра, и Ксения охнула, не от боли, нет! Она почувствовала, что коленки у нее подгибаются, а ладони стали влажными и липкими от предвкушения близости.
– Но ты ведь скажешь свое имя?
Он был настойчив, и ей пришлось солгать.
– Конечно, – сказала она, нисколько не сомневаясь, что поступает правильно. В конце концов, если утром он будет по-прежнему настаивать, она выдумает какое-нибудь имя. Как бы сильно она ни хотела этого мужчину, он никогда не узнает, как ее зовут. Не узнает, кто она. Да и с какой стати ему знать? Она ведь тоже почти ничего не знает о нем.
И в будущем сделает все, чтобы никогда с ним не встретиться. Из своего небольшого, но печального жизненного опыта Ксения знала, как бывают назойливы самоуверенные, красивые, но отвергнутые мужчины. Зачем ей лишние волнения?
Его руки проникли к ней под футболку, заскользили по спине, добрались до бюстгальтера. Тихо щелкнула застежка, и у Ксении закружилась голова, все поплыло перед глазами, когда его ладони легли на ее груди и слегка сжали их. Максим снова принялся целовать ее, еще неистовей, отчего она совсем обессилела и безвольно повисла на нем. Он одной рукой обхватил Ксению за талию, другой продолжал ласкать ее грудь и дразнил ее, дразнил губами и языком, все сильнее и сильнее прижимая к своим бедрам, чтобы она почувствовала и поняла, как велико его желание обладать ею…
Их объятия и ласки становились все необузданнее.
Оба почти теряли контроль над собой, но воспринимали это как само собой разумеющееся, потеряв голову после нескольких поцелуев. Уж Ксения, по крайней мере, точно знала, что никогда еще не хотела мужчину так сильно. Ее трясло как в самой жестокой лихорадке. Она стонала и всхлипывала в его объятиях от счастливых предчувствий и боялась только одного – как бы не умереть от перехлестывавших через край эмоций.
В какой-то момент она едва сдержалась, чтобы не назвать его по имени. «Максим, Максимушка, – молила она мысленно, – не останавливайся, не бросай меня!» И, точно слыша ее молчаливые призывы, он продолжал ласкать ее с такой небывалой страстью и бешеным восторгом, что Ксения окончательно потеряла всякое представление о времени и пространстве, сдаваясь на милость охватившему ее желанию. Она не знала, не помнила, не хотела ничего и никого, кроме человека с ослепительно белой прядью в темных волосах, который держал ее в своих объятиях и, похоже, готов был выпить без остатка.
Мелькнула мысль, что его объятия и ласки становятся все бесстыднее и порочнее. При других условиях и с другим мужчиной именно так она бы их и восприняла. Но Максим был тем самым исключением, которого она хотела чуть ли не с первой секунды их первой встречи – лишь сейчас она позволила себе признаться в этом. Хотела, как никакого другого мужчину в своей спокойной, безмятежной жизни. Только теперь она поняла, какой эта жизнь была спокойной и безмятежной до появления в грязном, вонючем кабаке человека, которого она, казалось, могла полюбить, если бы…
Если бы что? Она резко отстранилась от Максима, испугавшись такого поворота мыслей. О какой любви может идти речь? Ничего, кроме слепого, животного вожделения, нет и не будет в их отношениях. Этот мимолетный и неосознанный сдвиг по фазе быстро излечат завтрашние проблемы. А они у обоих, судя по всему, существуют в параллельных мирах и никогда не пересекутся даже в воображении. Ведь это противоречит всем законам, по которым выстроена ее жизнь, выверенная чуть ли не до микрона, выстраданная потом и кровью, слезами и миллионами загубленных нервных клеток…
– Ты что? – мгновенно насторожился Максим, и Ксения почувствовала, как затвердели мускулы у него на спине. – Я чем-то обидел тебя?
Вместо ответа она потянула «молнию» на брюках. Они тотчас послушно упали на пол. И Ксения, нетерпеливо прижавшись к его губам, переступила ногами, освобождаясь от них и приглашая мужчину к более решительным действиям.
Максим понял намек. Они словно соревновались на скорость избавления от одежды, жадно рассматривая друг друга без всякого стыда и смущения.
– Ты, говоришь, рожала, – он опять коснулся ее груди, а потом бережно накрыл ее ладонью, – но по тебе не скажешь. Кожа как у девочки!
– А ты любишь девочек? – Она обхватила его за плечи и заглянула в глаза. – Юных шлюшек с грудью до талии?
– Шлюшек не любят, ими пользуются, – вполне серьезно ответил он. – Я же люблю зрелых женщин, опытных и раскрепощенных, не комплексующих по поводу своей внешности и возраста.
– Я не комплексую. – Она слегка отстранилась.
– А я не имею в виду тебя. Ты-то еще дашь сто очков вперед своей дочери.
– Только не ври. – Она шлепнула его по груди, хотя чувствовала – он не врет. Он действительно думает, что она еще ничего себе!
Его ладонь слегка раздвинула ее ноги, и Ксения почувствовала его настойчивые пальцы внутри себя.
Глубоко вздохнув от наслаждения, она прижалась губами к его груди и стала осторожно водить по ней языком, ощущая солоноватый вкус и запах его кожи. На каждое движение его пальцев она отвечала томительным стоном. Ее бедра извивались, будто она просила проникнуть в нее глубже, мощнее и не прекращать этого сводящего с ума, дразнящего и заводящего ее путешествия, пока она не запросит пощады.
На какое-то время Максим отпустил ее, и она с удивлением поняла, что лежит на жестком полу, на собственных брюках, а откуда-то из угла доносится приглушенное гудение вентилятора. Она открыла глаза и встретилась взглядом с Максимом.
Он засмеялся:
– Прости, но ноги подогнулись у нас одновременно, поэтому я не смог тебя удержать.
Ксения улыбнулась в ответ. Она и не предполагала, что можно так хорошо себя чувствовать с незнакомым человеком, лежа на затоптанном полу убогого номера в убогой гостинице убогой, нищей страны. Они неотрывно смотрели друг на друга.
– Подожди, я достану презервативы… – хрипло произнес Максим.
Ксения кивнула, чувствуя, как заныл живот – так сильно она хотела Максима. Во рту пересохло, и она пожалела, что не захватила с собой пепси или сока.
– Скорее, я уже не могу… – прошептала она. – Хочу тебя… просто нет сил… – У нее действительно не осталось сил даже на то, чтобы удивиться столь необычному для себя откровению.
Максим подхватил ее на руки и перенес на кровать. Затем исчез в ванной и вернулся так быстро, что она не успела ни о чем подумать. И навалился на нее всем телом, покрывая ее лицо, шею, грудь короткими, торопливыми поцелуями. Ксения нетерпеливо раздвинула ноги.
– Не спеши, – прошептал он и провел ладонью по гладкой коже бедер, заставляя ее согнуть ноги в коленях. – Ты вся как… – Он словно поперхнулся и задержал дыхание, когда почувствовал ее слегка дрожащие пальцы на себе. – Не бойся, со мной все в порядке. – И вошел в нее быстро и нежно, потом отступил и сделал это снова, уже более резко и сильно, отчего она вскрикнула и, приподнявшись на локтях, закинула голову назад.
Максим ласково погладил ее грудь и прошептал:
– Так как же все-таки тебя зовут?
– Что? – пробормотала она.
– Как тебя зовут, скажи мне. – Он задвигался в ней, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, повторяя раз за разом:
– Скажи, скажи…
Все плыло у нее перед глазами, она задыхалась от собственных стонов, почти всхлипов, а он все не успокаивался, целуя и упрашивая назвать ее имя.
– Нет, не сейчас, – простонала она умоляюще и перевернулась на живот. Теперь его движения в ней стали ощущаться еще острее. Уже не стесняясь, она вскрикивала в голос, стонала и умоляла не останавливаться.
Впившись зубами в подушку, чтобы окончательно не переполошить своими криками гостиницу, она приподнялась на колени, и Максим, словно выпустив наружу свою дикую натуру, схватил ее за бедра, и она почти потеряла сознание, переживая каждый его толчок, будто огненную вспышку, пронзавшую мозг и приносившую огромное наслаждение. Кровать скрипела, спинка ее ходила ходуном и с шумом ударялась о голую стену. Крики и стоны разносились по всей комнате. Но любовники уже бросились в омут страсти, и только от них самих зависело, выплывут они из него или нет.
* * *
Максим зажег сигарету и глубоко вдохнул сизый дым. Он уже выкурил то количество сигарет, что позволял себе ежедневно, однако не мог отказать себе еще в одном удовольствии – продлить наслаждение, подаренное ему этой незнакомой, но лучшей из всех женщин в его жизни.
Какой она была смелой и горячей! Она завела его с полуоборота, не дав ни единого шанса отступить или задуматься о последствиях этой бурно проведенной ночи. Она требовала и отдавала, бесстыдно и в то же время целомудренно. Он не услышал от нее грязных слов, на которые так щедра была Анюта при всей ее внешней кротости. Его незнакомка оказалась во много раз красивее и ласковее. Даже ее необузданность казалась ему естественной и желанной. И этот взрыв эмоций камня на камне не оставил от его отдающего цинизмом легкого отношения к женщинам. Прежде, опасаясь лишних хлопот, он бы и не подумал узнать ее имя. А сейчас только об этом и мыслил. Кто она такая? Как ее зовут?
Он рассчитывал спросить об этом раньше, но она мгновенно заснула, как только он ее отпустил. Жалко было ее будить. Пока. Но вскоре он сделает это обязательно, и тогда ей наверняка понадобятся силы, чтобы исполнить все, чего он от нее захочет.
Максим вгляделся в лицо женщины. Похоже, она младше его, но ненамного. Сейчас она казалась ему еще красивее, чем тогда в баре. Напряжение отпустило, мягкая улыбка блуждала по губам, словно и во сне она переживала мгновения страсти. При одном воспоминании об этом Максима вновь охватило желание. Заметив ее в баре, он даже не помышлял, что все у них так чудесно сладится, особенно в постели.
И опять тревога закралась в его сердце. Какие потрясения заставили эту сногсшибательную женщину забыть о здравом смысле, переступить через приличия и подарить ему удивительную ночь?
Что побудило ее пойти с незнакомым человеком и отдаться ему без остатка? Душевный кризис? Несчастье? Недавняя трагедия? Скука и одиночество? Или, может, она настолько развратна и хитра, что сумела обвести его вокруг пальца ради своих низменных интересов? Он содрогнулся от отвращения: все те гнусности, что ему довелось испытать, – совсем не повод подозревать эту женщину. В таких вещах интуиция его не подводила, и он надеялся, что не подведет и на этот раз.
Он осторожно погладил ее по голове. Она тут же открыла глаза и с наслаждением потянулась.
– Ну, теперь ты мне скажешь? – лениво протянул он, одновременно изучая мельчайшие детали ее лица, каждого ее движения и жеста.
– Скажу – что? – Голос у нее был низким, а сама она казалась более спокойной и расслабленной.
И чрезвычайно довольной.
– Свое имя. – Максим просунул руку под одеяло и погладил ее бедро.
Ксения вздохнула, сонно пробормотала:
– Утром скажу, – и попросила: – Пожалуйста, погладь мне спину. Когда ты прикоснулся к ней в баре, я чуть не умерла от блаженства.
– Честно сказать, я боялся, что ты умрешь позже – в постели, – улыбнулся Максим.
– В постели была уже агония, – весело парировала она и зажмурилась, как котенок, от удовольствия, когда его пальцы принялись нежно массировать спину вдоль позвоночника и между лопатками. – М-м-м, просто восхитительно…
– Не понимаю, почему ты не хочешь назвать себя, – настаивал Максим, не прекращая своего занятия. – К чему эти тайны? Или ты кого-то боишься?
Ее чуть припухшие от поцелуев губы изогнулись в улыбке.
«Господи, она сводит меня с ума!» – с восторгом поставил себе диагноз Максим.
– Ты считаешь, что утром мы все еще будем вместе? – промурлыкала она и повернулась к нему лицом.
– Ты не забыла, что это моя комната и у тебя ни за какие коврижки не получится выдворить меня отсюда, – сухо напомнил он.
– Просто мне хочется поиграть в секреты. Неужели не понятно?
Он не смог не улыбнуться:
– Ладно, поиграй в свои секреты, но утром – берегись! Я досконально изучу твой паспорт и все, что к нему прилагается.
Непонятно почему, но его слова вызвали у нее приступ смеха. Она была очаровательна, когда смеялась, а ведь в баре показалась ему такой грустной и серьезной!
– Мне нравится, когда ты смеешься, – признался он, – но еще больше, когда стонешь подо мной…
Внезапно он почувствовал, что ее тело напряглось. Она закрыла глаза:
– Тебе правда нравится?
– Правда. Очень…
Она покраснела и потерлась щекой об его плечо.
– Обычно… я веду себя тихо…
Он погладил ее по голове и обнял за плечи. Ее стыдливость заставляла Максима вести себя несколько покровительственно по отношению к ней.
– Что ж, я только рад, что сегодня ты была другой. – И он поцеловал ее в макушку, как ребенка.
– И еще… – Она опять замолчала и облизала губы.
– Не бойся, продолжай. – Он вновь стал поглаживать ее спину и почувствовал, что в нем возникает желание, но больше не хотел набрасываться на нее, как в первый раз. Сейчас это произойдет гораздо медленнее и нежнее. – Что ты хотела сказать?
– Мне нравится, как стонешь ты. Ну, словом, мне показалось, что это тебе тоже безумно нравится.
– Нравится? – насмешливо переспросил он. – Мягко сказано. У меня крыша от тебя поехала и до сих пор не вернулась обратно. Если бы меня придавил бульдозер, обрушились стены или провалился пол, клянусь, я бы даже не заметил этого.
– Конечно, ты преувеличиваешь, – произнесла она задумчиво, – но я тоже знаю, что со мной ничего подобного никогда не было. Обычно все не так – проще и быстрее…
– Да, – тихо согласился он, – проще и обыкновеннее.
Максим сжал ее ладонь, и она медленно перевернулась на спину. Он услышал глубокий вздох, когда его губы прижались к ее теплой груди. Он нежно ласкал ее, опускаясь все ниже и ниже…
– Что ты делаешь! – вскрикнула она, невольно выгибаясь навстречу его пальцам.
– А как ты думаешь? – пробормотал он, раздвигая ей ноги.
Взгляды их встретились, и он понимающе улыбнулся. Сейчас она выглядела возбужденной, а не растерянной. Их взаимное влечение оказалось гораздо сильнее, чем они представляли.
– Неужели ты опять… – засомневалась она, но уже обхватила его поясницу ногами.
– А ты попробуй останови меня…
Он вошел в нее. Она вздрогнула и выгнулась ему навстречу, еле найдя силы пробурчать в ответ:
